Corte (1/2)

Дождь шумел снаружи, то затихая, то нарастая вновь, наполняя реки и поднимая уровень воды в море. Он не прекращался уже несколько часов, и раньше такое бы обязательно усыпило Хейдзо, но сейчас ему было не до сна.

Покрасневшие глаза неотрывно вглядывались в темноту, где, утомленный мучениями своей внезапной болезни, дремал Кадзуха. Он уснул довольно быстро — и это неудивительно, учитывая то, какой у него был жар. После того, как Хейдзо затащил его в этот сарай, детектив несколько раз поднимался и прикладывал прохладные пальцы к пылающему лицу ронина. Тот, также смутно различая лишь силуэт склонившегося над ним Хейдзо, каждый раз крупно вздрагивал от прикосновений, но не уходил от них, а, казалось, будто наоборот прижимался к протянувшейся руке.

Хейдзо благодарил свою выдержку за то, что смог обуздать не вовремя накатившее желание: то-то было бы разговоров в комиссии, если бы кто-то узнал о подобном. Но свистящее дыхание во тьме их пристанища все равно горячо покалывало подрагивающие пальцы, и нестерпимо хотелось одернуть руку, что будто наливалась свинцом от такого незатейливого прикосновения.

Но протянув руку в третий раз, он почувствовал только ритмичность дыхания и постепенно спадающий жар.

«Уснул», — понял Хейдзо и наконец позволил себе облегченно выдохнуть.

Теперь он мог, поднявшись на колени, прощупать торс Кадзухи в поисках Глаза Бога. Нельзя было допустить, чтобы тот, проснувшись, смог им воспользоваться. Подушечки пальцев, задевающие до этого только шершавость ткани, плотно облегающей торс, наткнулись на твердость, прикрытую отворотом юкаты. Хейдзо не стал терять времени и вытащил из-за пазухи Кадзухи сияющий тихим пульсом во тьме Глаз Бога — один в один как у него самого.

Покрутив с легким любопытством в руках элементальный проводник, Хейдзо все же убрал его в свой карман. Так беззастенчиво трогать чужой Глаз Бога ощущалось неправильным.

Усевшись обратно на свое место, он позволил своим мыслям с беспокойства о состоянии Кадзухи перетечь в проблему его транспортировки до ближайшего опорного пункта.

Прокрутив в голове заученную наизусть карту острова Наруками, он пришел к выводу, что им было необходимо добраться до деревни Конда, а там уже он сможет связаться с начальством и узнать о дальнейших действиях.

Но как тащить больного заключенного, он представлял довольно смутно. Если Кадзуха не поправится, то добираться до деревни Конда им придется не меньше недели. С другой стороны, Кудзе Сара его не торопила, значит он может себе позволить задержаться. Как не получится контролировать погоду, так не получится заставить больного идти быстрее положенного.

«Собственно, вот и все», — пронеслось у него в мыслях, оставляя ощущение пресного завершения. Преступник пойман и обездвижен, Глаз Бога уже отнят, дело осталось совсем за малым.

Погоня была хороша, но и она подошла к концу.

Хейдзо откинул голову назад, с глухим звуком стукнувшись о пыльную стену затылком. Все-таки это было…

«Захватывающе», — услужливо подсказало подсознание. Обычно к концу любого дела он ощущал себя минимум довольным. Сейчас же, возможно, из-за отсутствия сна в последние сутки, было желание лишь забиться в угол под одеялом, а чувство завершенности было пепельно-серым, как те коробки в углу. Хотелось прокашляться от подкатывающей к горлу тошноты и хорошенько выспаться.

Но пока до официального конца ему предстояло еще несколько дней, а перед дорогой была пара часов в запасе, и он мог позволить себе просто смотреть сквозь ресницы на незаметно светлеющий в подкрадывающемся рассвете силуэт.

Дождь практически совсем стих, но все еще продолжал накрапывать, а Хейдзо тем временем анализировал. В первую очередь, ему наконец представился случай как следует разглядеть Кадзуху, подмечая незаметные беглому взгляду детали.

Его одежда, хоть и была хорошего кроя и явно не из дешевой ткани уже начинала немного ветшать. Она не была новой, но раньше ее успевали содержать в порядке — это было видно по еле заметным старым швам, что были выполнены тщательно и аккуратно. Новые же заплатки были сделаны наспех, а деревянная подошва его гэта трескалась без должного ухода.

В то же время бинты, защищающие костяшки рук были чистыми, хотя тоже не новыми — эта малая деталь сразу выдавала в нем искусного воина. В первую очередь заботится о теле, и уже во вторую думает о внешнем виде. В ту же секунду Хейдзо вспомнил и об оброненном клинке, что пролежал ночь под ливнем. В голове мелькнула быстрая пометка найти и забрать его.

«Кадзуха бы не хотел оставлять клинок», — пронеслось у него в мыслях быстрее, чем он смог это проконтролировать. Эта мысль была не совсем правильной — ему следовало бы подумать о том, что комиссия наверняка потребует конфискацию оружия, что Кудзе Сара потребует отчетности, но его подсознание считало иначе.

Хейдзо был уверен, что клинок Кадзуха бережет не меньше, чем свои руки.

Кадзуха в этот момент качнулся во сне и уронил голову набок, трогательно подернув озябшими плечами. Детектив увидел, как пробивающийся луч робкого утреннего солнца подсвечивает сквозь щель в стене его белоснежные пряди, почти прозрачную бледную кожу, с которой сошел лихорадочный румянец, подрагивающие во сне обветренные губы.

Он был прекрасен той чистой негрубой красотой, что обычно не свойственна мужчинам. Но в то же время Хейдзо видел залегшие тени под закрытыми веками, худобу, которую не скроет мешковатая одежда, впадающие щеки. Он недоедал, терпел лишения, скитался по заброшенным домам и пещерам в поисках укрытия на одну ночь, и не сдавался до последнего, пока его не сломила внезапная слабость.

Хейдзо не знал никого более мужественного, чем Кадзуха.

Сердце в груди детектива болезненно сжалось, горечь затопила его нутро. Это было неправильно, все должно было быть не так. Их поединок не был честным, да, Кадзуха не уступал ему по силе в умении боя, но он был болен. Как можно быть довольным такой победой?

И все же пути назад уже не было, да и не выпускать преступника же в конце концов. Со смешанными чувствами, он резко поднялся и вышел на воздух, чувствуя острую необходимость отдышаться.

Дождь все продолжал накрапывать, несмотря на появляющиеся в некоторых местах редкие проблески солнца. Верхняя часть одеяния тут же стала влажной, а волосы потемнели, сливаясь по цвету с выкрашенной прядью. Не прекращая кидать проверяющие взгляды в сторону их укрытия, он прошелся в направлении места, где проходил их кратковременный поединок, обыскал близлежащие кусты и с удовлетворением обнаружил клинок Кадзухи. Подобрав невесомый, отливающий морской синевой меч, он направился обратно, попутно стараясь хоть немного просушить сталь о свою одежду.

Устроившись снова у своей стены, он положил меч рядом с собой, продолжив разглядывать Кадзуху.

Тот же начал наконец приходить в себя. Ему наверняка было не очень удобно — руки все время были связаны и за спиной, поэтому первым делом он попытался размять затекшие плечи, а уже потом открыл глаза. Хейдзо же успел сделать вид, будто и вовсе не заинтересован.

Кадзуха мягко проморгался и, увидев сидящего напротив детектива, прищурил глаза, поджав тонкие губы.

— Проснулся, — утвердил Хейдзо, поворачивая к нему голову. — Как стихнет дождь, отправимся в путь.

Сначала послышалось лишь мягкое хмыканье, а затем глубокий и с хрипотцой после сна голос ответил:

— Не знал, что в комиссии Тенре такие сладкие детективы, — Хейдзо мгновенно вспыхнул, брови негодующе сошлись к переносице, а ронин продолжил, явно позабаленный такой бурной реакцие. — Так и боятся растаять под дождем, будто сахарные.

Хейдзо прокашлялся, скрывая накатившее вслед смущению раздражение.

— Не хочу тащить тебя на своем горбу, не видя дороги, — сухо отрезал он, успокаивая расходящееся сердце. И ведь в каждую встречу с ним такое! — И все-таки, — продолжил он, взяв себя в руки, — как твое самочувствие? Выглядел ты паршиво.

Кадзуха поднял голову, и в его глазах заплясали дьяволята.

— Забота его

На душу преступника

Медом ложится, — на ходу сочиняя издевался ронин, прикусывая кончик розового языка.

— Раз язвишь, — игнорируя его выходку, равнодушно бросил Хейдзо, — значит в порядке.

— Вы слишком строги, господин детектив, — не прекращая улыбаться, ответил Кадзуха.

Эта улыбка красила его, разжигала потухшее пламя, что покоилось на дне алой радужки.

«Он выглядел совсем иначе в день дворцовой дуэли», — подметил Хейдзо, и тут же его взгляд упал на пояс Кадзухи, где, скрытый складками одеяния, прятался потухший Глаз Бога его друга.

— Ты все еще носишь его с собой? — вопрос сорвалсяс языка быстрее, чем Хейдзо успел понять его неуместность. Но Кадзуха даже не уточнил, о чем именно говорит детектив, лишь слегка нахмурился и рефлекторно прижал руку к скрытому карману своих хакама.