Превратности судьбы (2/2)

Перед глазами сновали безликие силуэты, с которыми я сталкивалась, едва держась на ногах

— Эти наркоши совсем обнаглели…

Кинувшись вперёд, я толкнула дверь. Оказавшись на улице, я накинула капюшон.

— Дарси надоело сидеть в Теллуриде и нянчиться с тобой. Она только и мечтала отсюда сбежать, — скрипучий голос тёти Мэг эхом раскатился в моей голове.

В груди защемило так сильно, что я согнулась по полам. Меня бросило в пот. Захотелось скинуть с себя одежду.

— Твоя мать тебя бросила! Забудь о ней. Она не вернётся. Прошло два года, Джоанна. Она уже давно сменила имя и живёт себе припеваючи, пока ты здесь сидишь, перебираешь её вещи. Лучше подумай о том, до чего она довела твоего папу. Мой бедный Крис…я ему говорила, что от неё будут одни неприятности.

Я будто снова сидела на полу, бережно раскладывая и складывая мамины кофты, блузки, платья. Это было моим ритуалом перед сном. Но тётя Мэг делала всё, чтобы внушить мне неприязнь и отвращение ко всему, что было связанно с мамой.

Во рту стало невыносимо горько. Я двинулась по улице, на автомате поворачивая в сторону дома, в котором провела своё детство. Я не могла избавиться от злости и обиды, захвативших моё сознание. Увидев до боли знакомое крыльцо, я знала, что должна сделать.

Круглое, морщинистое лицо моей тёти выражало искреннее замешательство и страх. Я ворвалась, как цунами, крича на неё, обрушивая всю свою боль на её седую голову.

— Она не бросала меня! Моя мама меня не бросала!

Пожилая женщина отпрянула от меня, как от чумной, вжавшись в стену. Мой взгляд лихорадочно пробежался по фотографиям в золотистых рамках, на которых улыбался маленький Бертрам. Её любимый сынок. Но на самых больших был мой отец. Грустные, серые глаза, тёмные волосы, гордый профиль и едва заметная ухмылка, которая всегда казалось фальшивой.

— Ты её ненавидела за то, что он её любил, — прошипела я, с трудом фокусируя взгляд на круглом лице тёти Мэг.

— Джоанна, ты не в себе. Успокойся. Я не понимаю… — пробормотала женщина, отодвигаясь от меня.

— Зато я всё понимаю. Ты знала, что она умерла? Ты знала, что она гниёт, замурованная на складе?! Отвечай! — мои сиплые крики разносились по дому.

Я чувствовала жар во всём теле. Шатаясь из стороны в сторону, я судорожно мотала головой. Вытянутое от ужаса лицо тёти расплывалось, сливаясь с бирюзовыми обоями.

— Ты заставила меня поверить в то, что моя мама меня не любила…как ты могла…- шептала я, заваливаясь вперёд.

— Боже мой! — услышала я всхлип тёти, прежде чем провалиться во тьму.

— Ей нужно хорошенько отдохнуть.

— Это серьёзно?

— У неё сильный жар, связанный с переохлаждением и нервным истощением.

Майкл тяжело выдохнул, переводя взгляд на проходящих мимо медсестёр.

— Ничего серьёзного. Она восстановится. Главное, чтобы она следовала рекомендациям и принимала лекарства.

— Проследите за этим, — добавил доктор, поправив очки.

— Постараюсь. Спасибо Вам.

Карие глаза потемнели.

— Ёжик, ну, чего ты надулась? Мне нужно было уехать на пару часов. Не обижайся. Я купила твои любимые ириски.

— Мама…

Я потянулось к светлому образу, который плыл вдалеке. Мне хотелось прикоснуться к этому убаюкивающему, родному, но позабытому теплу. Резкий скрип двери заставил меня распахнуть глаза.

— Джо.

Я повернула голову. На пороге стоял Майкл. Его всегда спокойное, мужественное лицо выражало все оттенки тревоги. Судорожно сглотнув, я огляделась вокруг.

— Я что в больнице?

— Да. Ты упала в обморок в доме своей тёти.

— Великолепно.

— Как ты себя чувствуешь? — Майкл сел у постели, опустив взгляд на мои подрагивающие руки.

— Как будто по мне проехались бульдозером. Привычное ощущение, — криво усмехнулась я.

— Прости меня. Я должен был тебя проводить, — виноватый голос Майкла звучал словно из бочки.

Моя голова раскалывалась от давления.

— Ничего. Ты мне уже ничем не обязан, — просипела я, отворачиваясь к окну, через которое врывались лучи утреннего солнца.

— Джо…

— Мне сейчас только не хватает разговора о наших с тобой отношениях, — устало пробормотала я.

— Тебя оставили здесь до завтрашнего утра. Я заеду и заберу тебя, — отчеканил Майкл, поднимаясь на ноги.

Я не повернулась, лишь кивнула головой. Дверь закрылась, и я осталась наедине со своими мыслями.

Судьба. Что это, если не её превратность? А может быть это её щедрый подарок? Я должна была сюда вернуться, чтобы узнать правду о своей семье и о самой себе. Так было нужно. И теперь я точно не уеду отсюда, не расставив всё по местам.

— Ты такая упрямая, Джо. Вся в меня, — звонкий смех мамы прозвенел в моей голове, как колокольчик.

Молодой, русый мужчина сидел в желтом пикапе, пытаясь завести двигатель. Он снова и снова прокручивал ключ в замке зажигания, остервенело всматриваясь в своё отражение в зеркале заднего вида.

— Пирс! Этой колымаге давно пора на покой, а ты всё с ней возишься, — раздался громкий, весёлый голос.

— Я думал, ты уехал в гости к сыну, — буркнул русый мужчина, поворачиваясь к гостю.

— У него поменялись планы…молодежь. Чего ему со стариком болтаться, — ответил седовласый, бородатый байкер, улыбаясь мастеру.

Пирс понимающе кивнул, снова переключая внимание на машину.

— Парень, так нельзя.

Русоволосый мужчина резко прокрутил ключ, заставляя пикап жалобно гудеть.

— Пирс, послушай умудрённого горьким опытом деда.

— Риччи, этот пикап выкинули на свалку. Я собрал его заново, и ездил на нём более трёх лет, — раздражённо процедил сквозь зубы мастер.

Тёмные, умные глаза скользнули по лицу Пирса.

— Пора завести семью, и проводить вечера в компании красивой девушки, а не копаться в карбюраторах и добивать несчастный пикап, — назидательно сказал бородач.

— Риччи, опять ты за своё, — выдохнул Пирс, недовольно мотая головой.

— Да. Потому что так нельзя жить. Ты молодой мужчина, чёрт возьми.

— Не такой молодой, как тебе кажется, — усмехнулся Пирс, сверкнув голубыми глазами.

Седовласый бородач наклонил голову на бок, подходя ближе.

— Я в своё время так же себя вёл. Помню постоянно разъезжал на мотоцикле, кочевал, не останавливаясь ни в одном городе.

Устало выдохнув, Пирс вытащил ключ из замка зажигания и вышел из пикапа. Он знал, что Риччи не отстанет от него, пока не выговориться.

— И всё потому что не мог выкинуть из головы одну девушку…которую слишком сильно любил, — медленно прожевал слова мужчина, поглаживая свою седую бороду.

Голубые глаза Блэкбёрна сощурились, как у сиамского кота.

— Ты всё ещё не можешь её отпустить, — тихо добавил Риччи, с сочувствием наблюдая, как лицо Пирса сморщивается от злости.

— Это всё твои дурацкие догадки. Я одиночка. Мне никто не нужен. А когда хочется выпустить пар, у меня есть пара-тройка красоток, — ответил русоволосый мужчина, самодовольно вскидывая брови.

— Ну, да. Без сомнения, — кивнул Риччи, похлопав себя по пивному пузу.

Блэкбёрн не смог сдержать ухмылку, глядя на болтливого, седовласого байкера, решившего провести ему психологическую терапию.

— Проблема в том, что у тебя заноза в сердце. Пора её вытащить, парень, — добавил Риччи, многозначительно подмигнув Пирсу.

Не выдержав натиска, рухнуло девятое домино...