Цветы жизни (1/2)

Майкла не было уже три часа и двадцать три минуты. Я лежала, уставившись в потолок. Моя жизнь разрушалась, как песчаный замок, слепленный мной прямо у кромки воды. Подсознательно я не была готова отпустить прошлое. Вернувшись в родной город, я знала, что меня ждёт.

Глухое тиканье часов отдавалось в моей распухшей от тягостных мыслей голове. Закрыв глаза, я погрузилась в воспоминания.

Сняв однокомнатную квартиру в доме неподалёку от школы, я достаточно быстро освоилась. Крохотная ванна, односпальная кровать, телевизор, электрический чайник и пара тарелок. Но это было моё и только моё пространство, в которое теперь не могли вторгаться ни тётя, ни брат.

Единственное, что меня не устраивало — это общая кухня. Мне не очень хотелось общаться с соседями. В первый же вечер зайдя на кухню, я встретила пожилую пару. Женщина варила суп, ругая своего мужа за то, что он купил несвежую капусту.

— Здравствуйте.

— Добрый вечер. Ты из седьмой?

— Да.

Я подошла к плите, пытаясь как можно скорее приготовить себе яичницу.

— Там жил парень с эпилепсией. Вечно падал по ночам. Приходилось вызывать скорую, — бормотала мне на ухо женщина, энергично мешая свой суп.

— Да, странный был парень. Любил рассказывать про призраков всяких, — вторил её муж.

— Так хватит загружать нашу новую соседку! — раздался звонкий голосок.

Я обернулась, увидев на пороге девушку лет двадцати. Я сразу узнала её. Эта фигуристая брюнетка с фиолетовыми глазами была первой красавицей Теллурида. Та самая Грейс Кэмпбелл «Королева выпускного балла». Она училась со мной в параллельном классе. Я наблюдала за ней издалека, восхищаясь её природной женственностью и способностью привлекать внимание всех мужчин вокруг.

— Не обращай на них внимание. Всегда болтают всякую чушь, — подойдя ко мне, тихо сказала девушка.

Её круглое, румяное лицо светилось доброжелательностью. Я улыбнулась ей и разбила яйцо о край уже горячей сковородки.

— Видишь, какая молодёжь пошла, Том, — махнула своему мужу пожилая соседка.

— Да, отстань от них, Линда, — устало выдохнул мужчина, почесав своё толстое пузо.

— Пойдём на балкон. Там столик есть, — сказала девушка, заговорщически подмигивая мне.

— Давай, — я переложила на тарелку свою яичницу и взяла пакет с хлебом.

Идя по коридору с мисс Теллурид, я чувствовала себя странно, словно в этом было что-то неправильное, неестественное.

Где я и где она?

— Я так рада, что здесь появилась молодая кровь. А то эти старички мне уже весь мозг выели, — непринуждённо пролепетала девушка, садясь за круглый, маленький столик.

— Угощайся, — предложила я, показывая на свою тарелку.

— Нет-нет. Спасибо. Я так просто с тобой за компанию посижу. Кстати, как тебя зовут? — фиолетовые глаза переливались в свете заката.

— Джоанна, — ответила я, надеясь, что она меня вспомнит.

— А меня Грейс. Я тут уже два месяца живу, — протараторила девушка, поворачивая голову в сторону шумящих деревьев. Её миндалевидные глаза внимательно скользили по дороге.

Я начала есть свою яичницу, то и дело поглядывая на свою соседку. Красивый, точённый нос, чувственные, пухлые губы, круглый овал лица, как у диснеевской принцессы, тёмные, длинные волосы и яркие, фиолетовые глаза. Не зря некоторые называли её местной Элизабет Тейлор.

— Я здесь не надолго задержусь. Тут делать совершенно нечего. Вырвусь куда-нибудь в Лос-Анджелес. У меня все шансы стать актрисой. Начну с сериалов, — говорила девушка, словно рассуждая вслух.

Я одобрительно кивнула, пережёвывая пересоленную мной яичницу.

— И ты тоже отсюда поскорее уезжай, Джоанна, — мило нахмурившись, добавила девушка, словно мы с ней дружили с самого детства.

— Постараюсь, Грейс, — улыбнулась я.

На улице просигналила машина. Девушка тут же подскочила, как мячик. Фиолетовые глаза зажглись.

— Я побежала. Ещё увидимся, — радостно пролепетала Грейс, стремительно двинувшись по коридору.

— Удачи, — бросила я ей в догонку.

Встав из-за стола, я посмотрела вниз с балкона. Мисс Теллурид легко и грациозно выпорхнула из подъезда в своём женственном, голубом платье с рюшками. Она быстро запрыгнула в чёрный джип. У меня не было никаких сомнений, что эта девушка точно пробьёт себе дорогу в жизнь.

Устало выдохнув, я закрыла ладонями лицо. Зачем мне это помнить?! Все эти непрошенные воспоминания хлынули в моё сознание, заставляя меня прокручивать их в голове, как чёртову киноплёнку.

В первый день своей работы я пришла в школу раньше всех. Утро было на удивление тёплым и солнечным. Зайдя в ещё пустую учительскую, я встала у окна, наблюдая, как медленно подтягиваются ученики и педагоги, проходя через двор.

Сами стены этой школы были мне родными. Я знала, каждый уголок, каждый кабинет, каждый коридор, каждую ступеньку. Мне было спокойнее и уютнее здесь, чем где либо ещё.

— Доброе утро.

Я резко обернулась. На пороге стояла сгорбленная женщина лет шестидесяти в ярком, клетчатом пиджаке и чёрной, длинной юбке. Седые волосы были собраны в тугой, низкий пучок.

— Доброе утро, миссис Атталь, — радостно улыбнулась я своей любимой учительнице.

Строгие, аристократические черты лица смягчились.

— Упрямая ты девчонка, Джоанна, — покачав головой, женщина положила свою увесистую сумку на стол.

— Ваш пример был очень заразителен.

— Вижу…вижу.

Миссис Атталь села на стул, поглядывая на меня с едва заметной ухмылкой.

— Не думай, что будет легко. И не рассчитывай на благодарность.

Я искренне удивилась таким удручающим наставлениям от самого позитивного и доброго педагога, привившего мне любовь к книгам.

— Дети — это цветы жизни, но многие из них с ядовитыми шипами, — добавила женщина, тяжело вздыхая.

Прежде, чем я успела ответить, в учительскую зашли сразу несколько женщин. Все почти синхронно поздоровались с миссис Атталь, а потом со мной. Я заметила какими неискренними были их вежливые улыбочки, обращённые ко мне. Конечно, ведь дочка «сумасшедшей Дарси» решила стать педагогом. Что за бред?! Кем она себя возомнила?!

Первый свой урок я провела у третьего класса. Смотря на детей, я вспоминала себя. Именно в возрасте девяти лет я почувствовала всю тяжесть взрослой жизни, когда мама уехала, оставив меня позади, как надоевшую игрушку.

Дети приняли меня сразу. Я сильно отличалась от остальных хмурых, взрослых тёть. У третьего класса было легко стать авторитетом. Мне повезло. Незагруженные проблемами, они смотрели на меня снизу вверх с неподдельным интересом и доверием.

Но вот придя в пятый класс я сразу почувствовала разницу. Из пятнадцати детей десять смотрели на меня незамутненными, чистыми взглядами, но вот остальные сильно отличались. Наверное, я просто чувствовала это на каком-то интуитивном уровне, потому что когда-то сама была именно такой.

На самой последней парте сидела худенькая, рыженькая девочка, которая за весь урок не подняла ни разу на меня взгляда. Она практически лежала на столе, явно желая стать невидимкой. Перед ней сидели двое упитанный братьев близнецов, которые то и дело оборачивались на неё с ехидными ухмылками на круглых, румяных личиках.

— Марти и Робби, попрошу не вертеть головами. Судя по прошлогодним оценкам, Вам нужно быть внимательнее, чем всем остальным.

Две пары серых глаз уставились на меня с почти искренним удивлением.

— Да, я обращаюсь именно в Вам, — строго кивнула я.

Мальчики переглянулись и синхронно взялись за карандаши.

Когда прозвенел звонок все быстро направились к выходу, радостно попрощавшись со мной. Рыжая девочка дождалась момента, когда все её одноклассники вышли и только тогда начала складывать тетрадки и ручки в свой потёртый, серый рюкзак. В моей груди неприятно кольнуло.

— До свидания, — еле слышно пробормотала ученица, проходя мимо моего стола с опущенной головой, как будто уже успела провиниться передо мной.

Её школьная форма давно нуждалась в обновлении. Виднелись дырки на юбке и застиранные пятна на кофте, а носы чёрных туфель были полностью стёрты.

— Кристина, подожди.

Девочка остановилась, опасливо обернувшись. Большие, чистые, как озёра глаза наконец-то посмотрели на меня. Грусть заполняла их до краёв.

— Иди сюда, — позвала я, дружелюбно улыбаясь.

Рыжая девочка осторожно шагнула к моему столу. Она была изгоем в классе. Для того, чтобы это понять не надо было быть профессором.

— Ты любишь английский и географию. У тебя в прошлом году выходили почти пятёрки.

Кристина наклонила голову на бок, явно неожидав услышать ничего хорошего в свой адрес.

— В этом году я помогу тебе подтянуть все остальные предметы, — ободряюще кивнула я.

— Хорошо, мисс Уокер, — наконец-то ответила девочка, застенчиво опустив глаза.

Маленькое, худенькое личико ученицы просветлело. Где-то внутри я ощутила тепло. Я так хотела с самого начала зарекомендовать себя педагогом, который помогал, а не издевался, занижал оценки и унижал.

Девочка неторопливо вышла из кабинета, держа голову уже чуть-чуть повыше.

Тяжело выдохнув, я перевернулась набок. Кровать подо мной жалобно заскрипела. Майкла не было уже четыре часа и пять минут, а я всё больше погружалась в прошлое, уже не в силах сопротивляться своему подсознанию.

К своему первому уроку в десятом классе я готовилась очень тщательно, потому что чувствовала, что моей квалификации педагога начальных классов может не хватить. Я прочитала кучу книжек по подростковой психологии, пытаясь чётко обрисовать себе тактику поведения. Надо было вести себя по-другому, чрезмерную мягкость в голосе нужно было убрать, используя поменьше вводных слов.

Когда в кабинет начали входить ученики, я сидела, выпрямив спину, с самым строгим выражением лица из моего не самого богатого арсенала. Разительное отличие от детей 8-12 лет было очевидным. Проходя мимо моего стола, ученики окидывали меня оценивающими, почти взрослыми, угрюмыми взглядами. Из двенадцати со мной поздоровались только пять. Они громко переговаривались, удобряя речь отборными ругательствами, ехидно ухмыляясь мне в лицо. Да, это был тест. И я должна была его пройти. У этих ребят авторитет надо было заслужить.

Не обращая внимания на прозвеневший звонок, ученики не торопились садиться за парты. Я встала из-за стола, нервно откашлявшись. Конечно, никто не обратил на это внимание. Но я была к этому готова.

Взяв со стола толстый словарь, я подняла его над головой, а потом бросила себе под ноги. Гулкий удар разнёсся мелкой вибрацией по небольшому кабинету. Дощатый пол сыграл мне на руку. Моя странная выходку сразу же привлекла внимание болтливых учеников. Замолчав, они уставились на меня с немым вопросом в глазах.

— Садитесь на свои места, — как можно строже сказала я, грозно нахмурив брови.

Очень медленно и лениво ученики начали рассаживаться за парты, посматривая на меня теперь с плохо скрываемым любопытством. Несчастный словарь так и лежал у моих ног.

— Я хорошо изучила вашу таблицу успеваемости. И хочу сказать, что выглядит она удручающе. Я буду преподавать Вам литературу и английский в этом году. Меня зовут Джоанна Уокер, — чётко и уверенно сказала я отрепетированное перед зеркалом вступление.

Некоторые начали заговорщически переглядываться. Две девочки за первой партой явно подсчитывали в уме сколько стоили мои туфли, чёрные брюки и бежевая блузка. Я уже открыла рот, чтобы продолжить заготовленную речь, но внезапный звук открывшейся двери заставил всех переключить внимание.

На пороге стоял рослый, худощавый мальчик с русыми патлами, прикрывающими половину его лица. Мне тогда показалось, что я его уже где-то видела.

— Это новенький, — донёсся до меня шёпот.

Быстро заглянув в журнал, я пробежалась по списку, в котором значились только двенадцать учеников.

— Меня перевели сюда, — хрипло сказал мальчик, шагнув вперёд. Южный акцент придавал мягкость его голосу.

— Это класс №32, — ответила я, всё ещё предполагая, что школьник перепутал кабинеты.

— Я знаю, — тихо пробормотал мальчик, раздражённо откинув назад свои русые волосы.

Вытащив из кармана помятую бумажку, он медленно подошёл к столу и протянул мне документ. Из-под нахмуренных, светлых бровей сверкнули голубые глаза, в которых читалось откровенное нежелание находиться в школе. С трудом распрямив помятую бумажку, я быстро пробежалась глазами по заявлению на его перевод из Остина.

— Хорошо. Присаживайся, — кивнув мальчику, я отложила документ.

Быстро скользнув взглядом вниз, он посмотрел на толстый словарь, лежащий у моих ног, как чьё-то щедрое подношение. Одарив меня кривой ухмылкой, новенький развернулся и неторопливо зашаркал к свободной первой парте у окна, победоносно тащя по полу свой рюкзак. Его никак не смутил стул без спинки. Мальчик лениво разложился на парте, как будто находился у себя дома.

— В следующий раз не опаздывай, — предупредила я.

Голубые глаза ученика пробежались по мне с напускным безразличием. Он явно не привык к какой либо дисциплине.

Весь класс с упоением изучал новобранца, как диковинного зверька. Тишина стояла гробовая. Я едва смогла сдержать улыбку. Сев за стол, я аккуратно вписала тринадцатого ученика Пирса Блэкбёрна. В моей голове ещё тогда проскочила мысль, что с этим мальчиком придётся очень трудно. Но я даже не могла предположить насколько…

Поток моих воспоминаний был прерван писклявым звуком моего телефона. Сердце застучало быстрее. Майкл наконец-то объявился, прислав мне сообщение: «Я в участке. Работаю.»

Так сухо и по-деловому. Но и этого мне хватило, чтобы выдохнуть с облегчением, откинувшись на подушку. Мой измотанный мозг начал сбавлять обороты, позволяя мне заснуть.

— Мы уже вычеркнули из списка десять человек, подпадающий под нашу категорию, — детектив Лесли устало тёр переносицу, качаясь на своём кресле.

— Я добавил ещё пятерых, — ответил Майкл, кладя листок на стол своего напарника.

Мужчина с армейской стрижкой тяжело выдохнул, нехотя скользя взглядом по фамилиям. Маленькие, серые глаза в миг зажглись. Усталость и сонливость тут же сменились на живой интерес.

— Блэкбёрн, — медленно прожевал детектив, поднимая многозначительный взгляд на своего напарника.

Майкл держал непроницаемое, строгое выражение лица, не давая повода усомниться в его сугубо профессиональном мотиве. Детектив Лесли одобрительно кивнул, едва сдерживая злорадную усмешку.

— Это просто профилактический допрос.

Двое мужчин шли по коридору. Один был среднего роста с армейской стрижкой, а другой высокий, стройный с короткими, русыми волосами.