Часть 21 (2/2)

– А что там на следующем этапе?

Шепард невольно вспомнила, как в отеле в Нос Астре поддалась чувствам и поцеловала его, и даже не знала, насколько странно и бессмысленно это было для Гарруса.

– Конкретно с тобой? Я в тупике, если честно, – призналась Шепард.

Она еще не успела прочитать информацию от Мордина. Да и вообще, нужно было раньше самой поискать информацию в экстранете.

– Что тебя беспокоит?

Шепард задумалась, как правильней ей сформулировать свой вопрос. Да уж, отношения с турианцем – странная штука, как правильно к Гаррусу подступиться, Шепард не знала. Другая физиология, другие обычаи, даже на человека похож лишь отдаленно. По впечатлениям это немного напоминало первый подростковый роман, когда идешь почти вслепую, но со взрослыми мозгами и подходом. Или это как когда переходишь на другой тип оружия – обращаться и выстраивать тактику нужно совершенно по-другому, а в этом конкретном случае Шепард впервые держала новое оружие в руках, и опыта в обращении с ним у нее еще не было. С другой стороны, это захватывало.

От всех этих раздумий голова только сильнее разболелась.

– Шепард, ты человек, и я тоже не знаю, что мне дальше можно делать, – сказал Гаррус, не дождавшись ответа, – иди сюда.

Шепард встала и пересела ближе к Гаррусу, подвернув по себя ноги. Затем повернулась к нему и осмотрела его лицо. Он сидел к ней поврежденной стороной, ротовые пластины были особенно сильно ободраны, скула пострадала меньше, но синяя татуировка была частично стерта. Вспоминать, насколько плохо под повязкой выглядит кожа, или то, что от нее осталось, и вовсе не хотелось. Шепард прикоснулась к его подбородку, и его мандибулы едва заметно дрогнули.

– Ты чувствуешь? – спросила она.

Гаррус ответил не сразу.

– Да. У пластин разная толщина, где-то хуже чувствительность, где-то лучше, – объяснил он, видимо, поняв, что хочет узнать Шепард. – Самые толстые – на лбу, ну, и гребень. Тонкие – это нос и ротовые пластины.

Он говорил чуть сбивчиво, и Шепард была достаточно близко, чтобы заметить, как участилось у него дыхание.

– Можешь потрогать, – сказал он.

– А шрамы не болят?

– На пластинах – нет.

Шепард провела пальцем по краю мандибулы, затем – по скуле, которая оказалась теплее, чем думала Шепард. Гаррус внимательно наблюдал, как она с любопытством изучает его пластины, трогает их, легонько постукивает ногтем. Самой Шепард было безумно интересно узнать, каковы они на ощупь еще тогда, когда Гаррус только поселился на первой «Нормандии». Разумеется, тогда она не могла подойти и попросить потрогать, хотя знала, что он бы разрешил.

Пластины отдаленно напоминали кость. Шепард провела ладонью по всей длине гребня, ощущая крохотные трещинки, неровности и сколы, Гаррус закрыл глаза и наклонил голову, чтобы ей было удобней. Ну точно как большой кот, когда его гладят, разве что не мурчит.

– Можешь и мое лицо потрогать, если тебе интересно, – сказала Шепард.

– Интересно.

Гаррус снял перчатки и потянулся к ней, но Шепард перехватила его руку.

– Кое-кто сделал маникюр? – заметила она.

Раньше его когти были заметно острее.

– Ага, вчера сидел, резал и пилил. Как тебе?

– Заценить я их смогу только в деле, – произнесла Шепард, думая, как бы затупленные когти однажды не вышли Гаррусу боком.

Она отпустила его руку. Гаррус наклонился поближе, рассматривая ее лицо. Шепард моргнула несколько раз, ей было немного не по себе, что ее изучают настолько пристально.

– Ресницы такие забавные, – сказал, наконец, Гаррус. – Они тебе не мешают? Зачем они? А почему сверху они длиннее?

– Это самые странные вопросы, которые мне задавали. Могу сказать тебе лишь то, что они выполняют функцию фильтра для глаз и совсем не мешают.

– Ясно.

Гаррус потянулся к ней, бережно прикоснувшись к щеке. Шепард с трудом заставила себя остаться неподвижной и не прильнуть к теплой ладони. Большой палец прикоснулся к губам, нежно и словно неуверенно.

Инструметрон Шепард вдруг запищал. Гаррус отдернул руку, Шепард подавила вспышку раздражения, желая утопить этот чертов инструметрон в аквариуме. Она вздохнула и выключила сигнал.

– Что это было? – поинтересовался Гаррус.

– Чаквас настроила инструметрон так, чтобы он пищал, когда мне нужно зайти к ней что-нибудь съесть, выпить или уколоться, – Шепард встала, – это было условием нашей сделки. Она меня отпускает, а я по первому сигналу бегу в медотсек.

– Как же этот сигнал не вовремя.

– Ничего страшного, ты еще успеешь поизучать мое лицо. И не только лицо, – проходя мимо аквариума, Шепард ткнула в кнопку кормушки.

– Если нас не прервет еще что-нибудь, – проворчал Гаррус, догоняя Шепард.

– Ну, не может же это «что-нибудь» прерывать нас постоянно.