Часть 11 (2/2)
Что ответила Келли, Гаррус уже не слышал, громкие разговоры за большим столом заглушили ее голос.
Пока Гаррус ехал в лифте, мысли о том, чем же целый день Шепард занимается с Мордином, вытеснили все остальные. Он прошел мимо капитанского мостика с сияющей звездами картой Галактики, и открыл дверь в лабораторию.
– Хоть регенерация ускорена за счет имплантов, не…. – Мордин отвлекся и посмотрел на вошедшего.
Шепард, сидящая на койке напротив Мордина, выше пояса одетая только в черный лифчик, тоже повернула голову.
– Не советую пренебрегать регулярным осмотром, – продолжил Мордин, – рана глубокая. Состояние после Хестрома ухудшилось. Заживать будет дольше. Лучше воздержаться в ближайшее время от боевых операций и физических упражнений.
Гаррус с трудом заставил себя отвести взгляд от ее обнаженной белой кожи.
– Понятно. Гаррус, что-то нужно? – невозмутимо спросила Шепард.
Эту женщину хоть что-то способно смутить? – подумал Гаррус, разглядывая приборы возле стены. Ее пульс оставался спокойным. Наверное, единственное, что заставляло ее сердце биться чаще – исключительно физические нагрузки и адреналин во время боя.
– Я, кажется, не вовремя? – спросил он. – Зайду позже.
– Мы почти закончили. Тебя случайно не Чаквас прислала? СУЗИ уже сообщила, что она разбушевалась, и Мордин предложил сам осмотреть, раз уж я здесь.
Гаррус безуспешно пытался отогнать картину, стоящую перед глазами. Он подошел к столу, где лежал частично разобранный излучатель частиц. Гаррус принес с Горизонта на корабль несколько таких штук.
– Она еще беспокоится, что ты сегодня не ела, – сказал он, невольно сосредотачиваясь на боковом зрении. Но отсюда Мордин все загораживал.
– Мордин поделился запасами своих питательных батончиков.
– Это было четыре часа назад, – сообщил Мордин, – рекомендуемый перерыв между приемами пищи для людей – три-четыре часа.
– Погоди, а сколько мы тут уже сидим? Сколько сейчас времени?
– Кончается ужин, вот Чаквас и забеспокоилась, – сказал Гаррус.
– Черт, мы что, просидели тут почти целый день?
– Закончил обработку, – произнес Мордин, откладывая инструменты в сторону. – Шепард, организм пока плохо принимает импланты. На правильное функционирование никак не повлияет, но шрамы продолжают увеличиваться. Меньше стресса, больше позитивного мышления.
– Да, знаю, доктор Чаквас уже говорила, – Шепард встала с койки и накинула черно-белый китель.
– Разбираете излучатель? – спросил Гаррус, когда Мордин подошел ближе к нему.
– Да. Никак не получается собрать обратно, чтоб работал, – Мордин активировал инструметрон и сделал движение рукой сверху вниз, сканируя Гарруса. – Возможно, повредили при вскрытии.
– И едва можем понять, как именно оно работает, – добавила Шепард и устало потерла лоб, – устройство слишком не похоже на любое известное оружие. Оно частично органическое, ничего подобного у нас нет.
– Проблемы с движением правой мандибулы есть? Скованность, непроизвольные подергивания, болевые ощущения? – спросил Мордин.
– Нет, все хорошо, – ответил Гаррус.
Мордин кивнул, поднес руку к подбородку и задумчиво уставился на излучатель, переливающийся едва заметными разными цветами в ярком свете ламп. Затем он начал стремительно разбирать оружие, и Гаррус с любопытством уставился на его составляющие. Действительно, похожего на обычное оружие было мало, Гаррус едва представлял, что это за детали, они действительно напоминали внутренности живого существа.
– Мордин, давайте все-таки небольшой перерыв, – предложила Шепард.
– Да, сделайте, – кивнул Мордин, не отрывая взгляда от излучателя, – пока проверю одну догадку.
– Я тогда принесу нам еды, а то я уничтожила все ваши запасы, – сообщила Шепард.
– Это было бы замечательно.
Гаррус покинул лабораторию следом за Шепард.
– Внезапные порывы к исследовательской деятельности? – спросил он.
– Этот излучатель – крутая штука. Но мне больше нравится пользоваться теми вещами, чье устройство я понимаю.
– Так значит, пошла собирать интересные вещи к Мордину? Не модель корабля, но тоже сойдет, чтобы завоевать его сердце? – пошутил Гаррус.
– К сожалению, такая тактика вряд ли сработает на всех. Тут уж скорее Мордин завоевал мое сердце своими песнями.
– Песнями? Мордин тебе поет? – удивленно переспросил Гаррус.
– Да. Я тоже от него этого не ожидала, – Шепард остановилась возле лифта. – Это просто великолепно.
– Так вот как, значит, какой путь к твоему сердцу, – нарочито задумчиво произнес Гаррус. – Может, и мне что-нибудь спеть?
Он нажал на кнопку вызова, лифт сразу же распахнул двери, но Шепард не сдвинулась с места.
– Нет, я не выдержу, если больше одного человека будет петь, даже если это будет получаться хорошо, – усмехнулась Шепард. – Не надо превращать мою жизнь в мюзикл на военную тематику. Придется тебе поискать другой путь.
– Какая жалость. Теперь я буду ревновать, – сказал Гаррус прежде, чем подумал, и понял, что его опять в разговоре с Шепард понесло куда-то не туда.
– Ревновать запрещаю. Мелодрама мне тоже не нужна.
– Ладно, понял, – сказал Гаррус и посмотрел на захлопнувшийся лифт. – А почему мы тут стоим?
– Потому что я хотела спросить тебя сначала, насколько Чаквас разозлилась.
– Лучше бы тебе прямо сейчас пойти к ней объясняться. Она очень волнуется.
Шепард помолчала, задумчиво уставившись куда-то за спину Гарруса. Он снова нажал на кнопку вызова, двери разъехались в стороны, и Гаррус вошел в лифт следом за Шепард. Вместо третьей кнопки она нажала первую.
– Как раз для такого случая у меня одна вещь завалялась, – сказала Шепард.
– Ты пустишь меня в свою каюту? – спросил Гаррус. – Я увижу рыб, про которых ты говорила?
– Да, – Шепард вздохнула неожиданно тяжело. – Эти рыбы – сплошное разочарование. Я не думала, что они так много жрут.
Лифт остановился на первой палубе, и Гаррус медленно вошел на территорию Шепард. Ее каюта оказалась больше, чем Гаррус думал, а еще она выглядела необжитой и безликой – идеально заправленная кровать, везде полный порядок, ни одной личной вещи и вообще чего-то лишнего. В огромном аквариуме плавало несколько разноцветных рыбок.
– А что так рыбок мало? – спросил Гаррус, постучав кончиком когтя по стеклу.
– Мне и этих хватает. Если бы знала, что они требуют столько внимания, никогда бы их не купила, – с легким раздражением в голосе заявила Шепард.
– Шепард, это рыбки. Все, что им нужно – это чтобы ты просто регулярно нажимала на одну кнопку.
– Это уже слишком много. Почему Цербер установил в аквариум навороченные фильтры, но поскупился на автокормушку? Он издевается надо мной или ненавязчиво пытается развить во мне чувство ответственности? Скажи мне.
– Определенно чувство ответственности. Тебе бы еще капельку ответственности – и идеально, чтобы спасать галактику в компании наемников, преступников и террористов, – с иронией в голосе произнес Гаррус. – Рыбки как раз прокачают тебе ответственность до максимума.
– Люблю прокачивать что-либо до максимума, – сказала Шепард, подходя к Гаррусу с бутылкой бренди в руках.
– Ты что, хочешь напоить Чаквас? – спросил он.
– Задобрю ее. Она упоминала, что прошлая бутылка была уничтожена вместе с первой «Нормандией», вот я и купила ей новую. Только все не находила времени отдать. Идем.
В этот раз пришлось ехать на лифте в замкнутом пространстве чуть дольше. Шепард стояла ближе, чем обычно, читала этикетку на бутылке, а Гаррус снова безуспешно пытался отогнать с глаз картину, увиденную в лаборатории.
На третьей палубе мало что поменялось с тех пор, как Гаррус ушел оттуда, только Тали пропала. Люди за столом продолжали весело проводить время за ужином, но когда показалась Шепард, они разом вдруг умолкли и уткнулись в свои тарелки. На первой «Нормандии» она производила тот же эффект, все вдруг притихали и начинали изъясняться сдержанно и культурно.
– Коммандер, – завидев Шепард, Чаквас тут же поднялась со своего места.
Властным жестом Шепард указала Чаквас следовать за ней, и направилась в медотсек. Вздохнув, Чаквас оставила свой ужин и отправилась за Шепард.
Гаррус чуть задержался на месте, следя за ними через окна и думая, что как-то все это неправильно. Некоторые мысли, направленные в сторону Шепард, были совершенно неприемлемыми. Как и то, что он сейчас стоит и слишком долго смотрит на нее через окно, краем сознания отмечая, как же ему нравится ее странные человеческие черты лица и ее завораживающая мимика, сдержанная по сравнению с большинством людей, но не менее интересная.
Наверное, это переходит грани приличия. Даже размышлять на эту тему не хочется, настолько она дикой кажется. Гаррус качнул головой, прогоняя все неправильные мысли прочь, и отправился в свой отсек.