Глава 13.2: И клеветник изменит мыслей ход (2/2)

— Шутишь? — Эрен обернулся к темноте с сигаретой в зубах, но ничего там не увидел, — Так, может, просто его придушить удавкой? Быстро управимся.

— Нет, Эрен, он заслуживает большего, — настаивая, Йегер-старший прошёлся по балкону. Видимо, сегодня на стуле останется только Даниэль.

— Почему же? — в голове брата «пыточный механизм» пришёл в действие. Он обратил своё внимание к жертве, вытаскивая сигарету пальцами и вдавливая её в высунутый сухой язык мужчины.

Новая волна слёз в долю секунды брызнула из его глаз. Даниэль даже не мог убрать язык, чтобы не терпеть такой боли. Грязная пепельная отметина осталась на напряжённой мышце. Он попытался дёрнуть головой в сторону, однако во вред себе – металлические пластины маски и ремни по всему телу наделили его ещё большими страданиями.

— Это от него Хилл всё узнал, — Зик сошёл на лестницу и остановился, чтобы брат чётко слышал его слова. — Это он распустил слух о нашем отце, — он выдержал секундную паузу, чтобы адреналин закипел в чужих жилах от нетерпения, — и о твоей матери, Эрен.

К тому моменту уже было поздно просить милости. Синтетически искусственная взбудораженность в смеси с природным гневом переросла в ураган.

Широко раскрытые глаза Эрена забегали по противному, опухшему лицу мужчины. Последний стал в отрицании махать головой, судорожно хватая воздух и сжимая подлокотники стула.

— Так это ты тот ёбаный ублюдок, — сквозь зубы прошипел он, — так это всё ты, — и придвинулся ближе, своим лбом стукаясь о голову в холодной железной маске.

И в порыве, подобно дикому зверю, отпрыгнул от кресла, чтобы взглядом найти на столе что-нибудь подходящее. Эрен остановился на деревянном ящике, в котором до этого лежала маска. Болторез размером во всю его собственную руку, а по тяжести ещё больше, показался отличным выбором. Раньше им переламывали железо, а теперь людские кости. Быстрым движением руки он ухватил болторез за рукоять, в секунду отвёл руку назад для замаха и ударил прямо по правому колену мужчины.

Даниэль пытался лягаться левой ногой и визжал через железный кляп так громко, словно на скотобойне заживо разделывают свинью. Этот удар своими тяжёлыми, железными кусачками и силой Йегера раздробил ему коленную кость.

— Грёбаный уёбок, ещё и пытался сбежать от нас. Думал, что его, блять, никто не раскроет! — во всё горло закричал Эрен.

Сразу за ним последовал удар по другому колену, за которым тотчас послышался характерный звук ломающейся кости. Настолько громкий, что мужчину будто оглушило. Жуткие высокие вопли, очень быстро перешедшие в несвязанный ком в попытке заговорить. Язык резало шипами, прокалывало с каждым ударом от рефлекторного сжатия челюсти.

Казалось, что этому не было конца. Жидкость в глазах набиралась каждую секунду, из-за чего картинка имела размазанный вид.

— Сделай это. Давай, — как группа поддержки, утвердил действия брата Зик. На лестнице ему открывался отличный вид сбоку.

Контрольным ударом стал замах с правой стороны, что впечатался тупым углом огромных кусачек прямо в правый висок мужчины. Голову прошибла неописуемая боль, которая вместе с тем пронзила всё тело. Разум стал мутнеть, пока болевой шок застилал голову вместе с кровью.

Занавес из мрака сразу же опустился в глазах. Эрен пробил своей жертве висок настолько сильно, что сосуды глаза лопнули мгновенно, заполоняя красным морем всё белое пространство.

Он отошёл на пару шагов назад, всё ещё держа окровавленные арматурные ножницы в своей руке.

— Ты же не сдох ещё, тварь, — дыхание отяжелело. Уже бросало в пот.

Два последних удара по разломанному черепу и мозговой ткани раздавались, как по чему-то мягкому. Какие обычно раздаются, когда мясник рубит свежую тушу тесаком. Алая кровь, густая плоть и мозговая жидкость брызгами распластались по стене, рукам и одежде Эрена. Кровь попала на прядь выбившихся волос, сразу же комкая их в чёрную массу.

Ещё несколько похожих ударов по телу. Голова, запертая в металлических пластинах, походила на однородную субстанцию, которая нетерпеливо вываливалась на запертые руки и сломанные ноги.

— Он же не сдох ещё, да?! — Эрен повернулся к брату, вглядываясь в тёмный силуэт обезумевшими глазами.

Казалось бы, уже напоследок он атаковал полным замахом снизу, крутанув рукой и впечатывая железный наконечник болтореза в макушку мёртвого Даниэля.

— Эрен, он уже умер, — Зик поспешил спуститься с лестницы, завидев то, что агрессия теперь превратилась в сумасшествие.

Невзирая на его слова, ослеплённый яростью Эрен от содеянного своим «виновником», замахнулся в очередной раз с другой стороны. Тяжёлый кусок металла снова врезался в измождённую пытками голову, пробивая левый висок, точно пуля. Кровь теперь сочилась и из этой раны, каплями разлетаясь в воздухе.

Сейчас, если содрать кожу с головы Даниэля, то возможно увидеть разломленную черепную коробку, отдалённо напоминающую сети паутины. От открытых отверстий кости раздробились на мелкие кусочки, после себя оставляя линии, что доходили до глазных яблок и челюсти. Внутри она похожа на кашеобразное месиво из плоти и крови, общие очертания мозговых извилин смешались в одну густую жидкость, как полувековые мясные консервы.

Помимо этого, в зелёных глазах Йегера разливалась иная «жизнь», подкрепленная кокаином и маниакальной наклонностью. Зрачки расширились до предела, а разум кипел от захлёстывающих эмоций. Тело покрывалось мурашками каждый раз, как только мозг выбрасывал новую порцию эйфории.

Ему казалось, что он ощущал всё. Как он почти точно услышал и практически почувствовал – с едва различимым хрустом ломаются коленные чашечки и кости черепа. Как будто всё проникало сквозь его уши, оседая где-то под языком, заставляя неметь слизистую рта. Как течёт кровь, как сердце напротив отсчитало последние удары и затихло навсегда. Эрен в брызгах чужой крови кожей осязал её остывающее тепло. Весь его организм сейчас был подобно оголённому нерву, который получает незыблемое удовольствие благодаря наркотику.

— Сукин сын! Ты наконец-то умер, да? — он продолжал своё одностороннее «интервью», наконечником болтореза поднимая голову с приоткрытой челюстью. Голова с трудом вздёрнулась и тут же безвольно упала, иссохший язык и ротовая полость теперь выглядели ещё более мерзко на фоне головы в железной коробке.

— Хватит, он своё получил, — подошедший к нему Йегер-старший, постарался отвести брата от измученного трупа.

— А может… — Эрен сначала посмотрел на него, а после выронил болторез на пол. — Может ещё? — его взгляд стал рассеиваться во тьме.

— Тебе нужно отдохнуть. Ты хорошо постарался, Эрен, — Зик попытался обратить на себя его внимание.

— Может ещё! — тот выпалил эту фразу так резко, чем привёл брата в недоумение. А потом замолк на несколько секунд.

— Что ещё?

— Ещё принять или… — Эрен захотел вырваться из чужих рук, но вдруг поймал себя на мысли, что делать этого не нужно. Его действия походили на хаотичные, которые и вовсе не имели никакой связи. Слова и мысли путались, то сливались в один ком, то разбивались на миллионы осколков. — Дай покурить, — ему вдруг резко захотелось сигарету, а когда Зик потянулся в карман, чтобы достать пачку, то он снова опроверг свои же желания: — Не хочу, убери.

Музыка из геттобластера звучала, как белый шум, как заевшая пластинка. Настроение устраивало американские горки, вызывая желание рыдать и бросить всё, в следующий миг сменяя их радостью и злостью.

Смесь из кокаина, алкоголя и ярости теперь уже вызывали бредовое величие. Выброс гормонов в организме Эрена достиг предела, переходя в фазу состояния тоски. Мир в глазах приобрёл тусклые, безжизненные краски. Тело Даниэля в кресле больше не казалось интересным, несмотря на то, что он сам его изуродовал с большим удовольствием. Через несколько дней он и не вспомнит это чувство и раздавленную голову. Всё останется в памяти, словно краткий пересказ романа: важно, что у этого есть начало и конец, а о середине никто и не вспомнит.

Сегодня избавлением от остатков «реквизита» для съёмок займётся старший брат, дабы избежать лишней нагрузки для его «постоянного актёра».

— Сделать… — он попятился назад, смотря в пол.

— Что сделать? Пойдём, Эрен, тебе следует поспать, — Зик развернул его к выходу, надеясь, что всё наконец-то закончилось. Как обычно бывает после: он вернётся за припрятанной камерой на балкон, чтобы отснять минуту экранного времени уже мёртвой жертвы, позволяя будущему зрителю насладиться проделанной работой его брата.

— Мама… — Эрен наклонил голову, закрывая руками лицо, а из его глаз потекли слёзы тоски о том времени, которое уже не вернуть.

История принятия некоторых жизненных истин о семье, любви, чести и достоинстве есть не у всех. Не каждый может похвастаться богатым опытом, по которому его провёл путь.

Как и всякая светская семья, Тайберы старались похвастаться любым богатым опытом, коего сами зачастую не имели.

Обеденный зал своим искусственным теплом старался встретить новых гостей, подобно и самой хозяйке дома.

Служанки открыли массивные двери из белого дерева заранее, чтобы гости могли осмотреться без ожидания приглашения.

Сначала на пороге появился Вилли Тайбер, сразу же после его жена, сестра и пятеро детей самых разных возрастов.

— Вилли, ну наконец-то! — Дина в один миг оказалась возле гостя, распахивая руки для формальных объятий. — Этот костюм так хорошо сидит! — она широко улыбнулась, спеша поцеловать его.

— Вы как всегда неотразимы, спасибо за приглашение, — Тайбер не стал целовать в ответ, а только машинально приобнял её за плечи. — Надеюсь, что мы с сестрой и детьми прибыли вовремя, — без удивления для всех он даже не представил свою жену.

Как и в любом подобном семействе, чтившим поверья и традиции предков, для Вилли подобрали жену ещё до его совершеннолетия. Права, чтобы оспорить сватовство у него не было, собственно, как и у его невесты. Его задачи были предрешены ещё задолго до рождения: стать главой семьи, произвести на свет и воспитать как можно более достойных наследников. К его счастью, подобранная родителями женщина оказалась немногословной, не отказывалась от детей и очень любила их, чем покорно исполняла свой «долг».

Такая жизнь, словно цепью, сковывает обязательствами до самого последнего вздоха, даря им обеспеченное и роскошное бытие, заменяя другие радости простых людей. Чтобы понять, что такое хранить династию – нужно быть её частью и разделять судьбу всей семьи. В семье своё начало берёт абсолютно всё: первая детская радость, первый долг, борьба со своими принципами, жертвы ради предков. Вера в узы семьи, вера в мужчину, как кормильца, и самое важное – вера в Бога.

В повседневных невзрачных нарядах Лауду и Лару можно запросто спутать с домашней прислугой. Даже сейчас платья не были выразительными, хоть и производили впечатление дорогой жизни в достатке. Собранные длинные волосы, словно стягивали ещё и язык, не позволяя говорить «лишнего». С другой стороны стояли пятеро детей: три мальчишки, что похожи друг на друга, как один, да ещё и писанные копии Вилли; маленькая девочка, и ещё одна постарше, что уже совсем скоро станет подростком, и наверняка, будет выдана замуж за какого-нибудь толстопуза из Правительства.

Миссис Йегер потрепала всех мальчишек за щёки, причитая, как она их любит, ведь они так похожи на её сына. Девочки получили меньше ласки, а вместо этого Дина обрадовала их тем, что Санта приготовил им замечательные «девичьи» подарки.

Изобилующий роскошью посуды и традиционных блюд стол уже звал гостей, прогуливающихся по залу.

Энни вернулась не с малого зала, а уже из спальни, иначе порванные колготки не принесли бы хорошего впечатления о будущей жене наследника. Её счастью не было предела: почти муж наконец-то заметил её, у них была такая неожиданная близость, а теперь ещё и на шее красовалась чудесная подвеска с алмазом. Лицо Леонхарт сияло ярче всех огней, украшающих этот громадный фамильный особняк. Позабыв о всех обидах, она с улыбкой рассказывала миссис Тайбер о том, как ей повезло, что жених в ней души не чает.

— Как всё прошло, милая? — Дина широко улыбнулась, заранее замечая красноватый след возле края платья на плече невестки, после устраивая свою ладонь нём, дабы прикрыть следы их примирения.

— У нас всё хорошо, — обернулась Энни, а уголки её губ невольно приподнялись вверх, когда она опустила голову и пальцами потрогала маленький камень на груди поверх платья.

— Какой чудесный подарок! — миссис Йегер чуть наклонилась, чтобы поближе разглядеть драгоценность.

— Я думала, что он уже здесь, — Леонхарт ещё раз огляделась по сторонам, уверяя себя в том, что Зика ещё тут нет.

— Они с Эреном отошли, так поди опять курят. Вот я им уши надеру! — соврала о «наказании» Дина и тут же игриво засмеялась, оглядываясь на Лауду Тайбер, которая всё это время стояла рядом, просто вежливо улыбалаясь.

Лицезрел счастливое лицо Энни и сам Господин Тайбер, когда оказался подле жены, чтобы отвести её в сторону. И пока Леонхарт тихо радовалась собственному счастью, сверху до неё донеслось:

— Надеюсь, что ты помнишь про поручение от Госпожи, — Вилли даже не удостоил её взглядом.

— Да, я всё исполню, — Энни кивнула и снова пощупала подвеску на шее.

— Только посмей допустить ошибку. Если допустишь, то никакой свадьбы у тебя не будет, поняла? — тихий, склизкий голос заставил её почувствовать страх.

— Можете не волноваться, — почти бесшумно ответила она, проглатывая неприятный ком в горле.

— Твой жених тоже может обо всём узнать, в случае оплошности, — Тайбер сказал это напоследок, а после поспешил составить компанию Дине.

Мальчишки не переставали носиться по залу вместе с самой младшей дочерью Вилли, отчего их маленькие смокинги позадирались, а бантики маленькой Финэ матери пришлось завязывать снова.

В приподнятом настроении оба брата явились к гостям и домашним, что их ждали добрую четверть часа. Настроение Эрена не пропадало только благодаря кокаину, поскольку присутствующие в зале его отнюдь не радовали.

Зик же, наоборот, поднялся духом и даже воспылал любовью к невесте. Преподнося ей ещё один сюрприз в качестве объятий со спины, от которых Энни едва не вскрикнула. Со стороны их пара тянула на роль идеальной, если не знать тонкостей жизни обоих актёров.

О презрении на празднике в казино Вилли уж и вспоминать позабыл, как только Зик явился к нему, выкупая все акции по указанию Дины. Угрозы о том, что ему придётся несладко, лишь преумножили пока ещё мáлую долю неприязни к нему.

Бегающие дети только добавили раздражения Эрену, и он схватил одного из мальчиков за воротник, оттаскивая в сторону, чтобы тот не преграждал ему путь к столу. Он окинул его таким яростным взглядом, каким осматривал только свою жертву перед убийством. На глазах мальчишки чуть было не выступили слёзы, но благо, что мать отвлекла его, чтобы усадить за стол.

— Я так рада, что мы празднуем Рождение Иисуса Христа все вместе, — заявила Дина, привлекая всеобщее внимание, а после села «во главе» стола, формально занимая то самое место отца семейства.

Весь месяц миссис Йегер усиленно готовилась к святому празднику. Ходила на мессы, замаливала свои и чужие грехи. Помимо молитв, «подкармливала» епископов, чтобы те, в свою очередь, попросили у Бога благословения на венчание её сына с будущей невесткой.

Этим утром она успела даже затащить Энни с Зиком в церковь. Трудно было не заметить его недовольство обстановкой и снисходительность к матери. Все молитвы были направлены на прощение, искупление и очищение души. Именно там сын поклялся матери, что с этого дня «всё будет хорошо».

Непоседливые сыновья Тайбера то и дело норовили ускользнуть куда-нибудь подальше от стола. Разноцветная большая ель уж слишком завлекла из внимание в недобром ключе. Поэтому Лауде с Ларой пришлось вручить им по карамельной трости до начала трапезы.

Стол завлекал угощениями из мяса, рыбы, овощей, сладостей и фруктов. Горничные встали поодаль от стола, держа в руках бутылки с вином и кувшины с безалкогольным пуншем.

Дина протянула ладони в обе стороны от стола, тем самым призывая всех повторить за ней. По левую сторону от «главы» сидело всё семейство Тайберов в ряд, где Вилли удобно расположился прямо рядом с миссис Йегер, чтобы вести с ней прямую беседу. Справа же сидела любимая Леонхарт, которой располагаться дальше просто не позволялось, иначе место вблизи Эрена сделало бы её вечер просто невыносимым. Благо, что жених учтиво согласился оказаться рядом с братом, хотя его самого распирала неприязнь, только уже к гостю напротив.

— Мы собрались здесь, чтобы почтить рождение Сына Господа нашего, — миссис Йегер чувствовала, как ладонь Вилли и Энни различались в тепле, — и больше всего должны вы принести смиренное и сердечное благодарение Богу – Отцу, Сыну и Святому Духу – за искупление мира смертию и страданиями Спасителя нашего Христа, Бога и Человека, Который смирил Себя до крестной смерти за нас, грешников, пребывающих во тьме и сени смертной, смирил Себя, чтобы нас сделать чадами Божиими и возвести нас к вечной жизни. И чтобы мы всегда вспоминали превосходящую любовь Учителя нашего и единственного Спасителя Иисуса Христа, умершего за нас, вспоминали бы и те бесчисленные благодеяния, которые Он стяжал нам пролитием Своей бесценной крови. Он установил и устроил Святые Тайны, как залог любви Своей и ради постоянного памятования о Его смерти, к великому и бесконечному утешению нашему.

Эрен только закатил глаза, как молитва пронеслась по большому залу, и ни в коем случае не повторял её, в отличие от других. С приходом синтетического расслабления в мозг монотонные слова сливались в мантру. Все, кроме него и мальчишек, вполголоса проговаривали слова вслед за Диной, даже маленькая девочка. Наверняка она уже ходит в воскресную школу и покорно терпит это «занудство».

Йегер-младший метнул взгляд на маленьких братьев, чем заставил их вмиг успокоиться. Он абсолютно точно вселял в них страх похуже страшилок, что им рассказывала старшая сестра.

Хоть ему и приходилось держать за руку брата, но, по крайней мере, это не было так противно, как любое столкновение с Энни.

После того, как большинство прочитало молитву в честь праздника, дело, наконец, перешло к еде. Все за столом передавали друг за другом пресный хлеб, чтобы исполнить «причастие». Эрен запил кусочек мякиша красным вином, для успокоения души миссис Йегер в том, что «плоть Иисуса» дошла до каждого. Дорогое итальянское вино показалось ему на вкус кислым пойлом, которому он бы сейчас с радостью предпочёл американский Будвайзер за несколько фунтов.

— Если и Христос родился, то, значит, и к вам тоже скоро придёт пополнение, — обратился господин Тайбер к Дине.

— После венчания нас обязательно должна ждать благая весть, — она посмотрела на сына и невестку, а после положила себе кусочек палтуса из общего блюда. Соблюдался даже такой церковный канон – после причащения нужно есть именно рыбу, а не мясо, даже если оно имеется на столе.

— Мы и сами разберёмся, когда нам лучше заводить детей, — Зик с некой раздражительностью разделывал специальным ножом рыбу на тарелке.

— У меня в ваши годы уже были все пять очаровательных…

— Спиногрызов, — добавил Эрен и усмехнулся, вилкой указывая на детей по другую сторону от него.

— Эрен, ты совершенно не прав! Они и правда очаровательные, — следом отрезала Дина, до ушей которой долетело такое «оскорбление». Лауда и Лара не приняли слово на свой счёт, зная, каким образом младший Йегер общается с другими.

— Кому как, — он пожал плечами, а его глаза бегали по каждому блюду, в поисках лучшего, — Как по мне, дети только ограничивают личную свободу жизни, — и разом отпил пол бокала вина, затем оставляя его подальше от себя.

Взбудораженность и непостоянность ярко отражались в действиях Эрена: он хватал куски мяса и овощей, не церемонясь надкусывал их и бросал недоеденными. В крови непреодолимое чувство попробовать новое звало с каждым разом громче и громче.

— В нашей семье никто не ограничен в своей свободе. Однако нужно знать меру всему, — словно пророчила миссис Йегер. — Наследник – вопрос неоспоримый. К тому же, каким красавцем или красавицей он будет! — она с теплом посмотрела на сына с его невестой.

— Девочка, наверняка, будет копией мисс Леонхарт. Такая же красивая и умная, — улыбнулся Вилли, разделывая пищу на маленькие кусочки.

— Не сомневайтесь, — Зик нахмурил брови. Факт того, что кто-то делает комплимент его невесте, вызывал очередной порыв ревности.

— Сегодня была первая молитва на пути к венчанию. Я словно вижу то, как Господь избрал их друг для друга, — глаза Дины просияли. — Зик сделал нашей дорогой Энни такой замечательный подарок, — она кивнула в сторону невестки, и та рефлекторно потрогала подвеску на своей шее.

— Поздравляю, дорогая, — расплылась в улыбке Лара.

— Поздравляю, ты обязательно будешь счастлива, — наконец заговорила Лауда, радуясь за знакомую.

— Большое спасибо, — Леонхарт, счастью которой сегодня не было предела, кивнула обеим женщинам. Восторг переполнял Энни настолько, что она почти не притрагивалась к еде. Позабыв о себе, она только подкладывала жениху разные блюда и подливала клюквенного пунша в фужер, отлично зная, что Зик не переносит алкоголь.

— Было бы с чем поздравлять, — пробубнел себе под нос Эрен, уже успевший попробовать даже сладости, которые отодвинул от братьев, чтобы тем ничего не досталось.

— Великолепный подарок, мистер Йегер, — Тайбер снова попытался наладить контакт с названным «союзником», хотя бы при его матери. — Наверное, это очень дорогая вещь, берегите её, — обратился он уже к Энни.

— Несомненно. Дороже всех ваших акций, — Зик поднял голову и поправил очки, надеясь задеть честь непоколебимого Вилли. Это излишнее внимание к его будущей жене только содействовало усилению неприятных чувств. — Как-то уж подозрительно быстро они скатились к чертям после посещения жидовского г-н-е-з-д-а, — последнее слово он растянул по буквам, явно намекая на скрытый смысл в облачении дискуссии о птенцах, которую они вдвоём пытались обратить против Смита и Пиксиса.

«Так этого ублюдка, братишка! — пронеслось в голове Эрена, который внимательно следил за диалогом, а после таким же неестественно заинтересованным взглядом обсмотрел Тайбера. — А сестричка у него ничего, я б её трахнул», — он незаметно для остальных подмигнул Ларе, которая сразу же опустила голову.

— Зик, не стоит сквернословить, — мать сделала ему замечание за небольшое ругательство. — О каком гнезде идёт речь, мистер Тайбер? — тяжелый взгляд Дины упал на едва растерявшегося Вилли.

Тайбер нервно сглотнул и постарался искривить свои губы в улыбке.

— Я думаю, что это лишнее, Господин Йегер, — он отпил вина, старательно избегая любого зрительного контакта.

— Прости, мама, — добавил Зик, после снова обращаясь к Вилли, — кажется, что Вы забыли о том вечере, но я напомню. Вы ещё остались в привате, когда я ушёл. А потом мне стало известно, что этот Смит, — он прям-таки выплюнул эту фамилию изо рта, — выиграл большую сумму. С Божьей помощью, что ли?

— Прошу Вас не упоминать Господа, — старался отмахнуться от ответа Тайбер. — Мистер Смит выиграл абсолютно честно, в этом моей заслуги нет.

— Ещё бы он не выиграл в казино своего любимого «папы», — Йегер-старший не переставал сверлить оппонента взглядом расширенных зрачков.

— Я так понимаю, речь идёт о мистере Пиксисе, — в итоге снова вмешалась Дина, — А что насчёт его подопечного?

— Мистер Смит уже высоко взошёл. Управляет центром здоровья и стало известно, что Дот подарил ему хорошие проценты от бизнеса, — быстро тараторя, Вилли не отрывался от приёма пищи. Было заметно его желание поскорее закончить этот позор.

— Вы думаете, что у него не так уж и много денег? — миссис Йегер отложила приборы в сторону, чтобы служанка забрала её тарелку после рыбы и принесла новую.

— У него небольшое состояние, офис в несколько этажей, а о большем и неизвестно, — Тайбер решился посмотреть на Дину. Заставлять долго ждать – дурной тон.

— Тогда почему он вертится с Дотом? У того достаточно денег, чтобы прокормить ещё несколько поколений после себя до самой смерти, разве не так? Зачем ему этот мальчишка? — она сложила салфетку на своих коленях снова, готовясь к овощным блюдам.

— Он не мальчишка, всего на год младше Зика.

— А семья?

— Ни семьи, ни детей, ни жены, — ответил матери Зик.

— В такие-то годы? И никого на стороне? — та удивилась, бросив короткий взгляд на Энни, что заставило ту встрепенуться.

— Никто не знает. Но в жизни не поверю, что работа мозгоправом отнимает у него вообще всё время, — Йегер-старший передал брату свой наполненный бокал с вином, от которого Эрен только скорчил лицо. Всё-таки пиво сейчас было бы как нельзя кстати.

— Полагаю, что мистер Смит не любит говорить о себе. Я пытался вывести его на разговор, — Тайбер постарался уверить в своих словах.

— Ничего Вы не пытались. Трепали языком, да и только, — Зик только спародировал лёгкую полуулыбку Вилли, чтобы таким образом вывести его на чистую воду.

— Должно же быть что-то ещё. Вы уверены, что есть только центр здоровья? — Дина продолжила погружать гостя в стресс.

— Что Вы имеете в виду?

— Такой молодой и на такой высоте. Ничего нет, кроме хорошего имени и работы. Мне не верится, Господин Тайбер. Если его предшественник Хенрикс был небольшим человеком, то и он должен быть остаться в середине, а не прыгать наверх, — рассуждала миссис Йегер, иногда получая одобрительные кивки от сына.

— Возможно, он толкает хорошие колёса, если затесался под врачевателя, — заключил Зик.

— Если так, то это нам не на руку. Понимаете, о чём я? — Дина «добродушно» посмотрела на всех присутствующих и завидела как Эрен ковыряется в зубах. — Дорогой, не стоит так делать за столом.

— А? — он обернулся на неё, продолжая вытаскивать ненавистный кусочек мяса в зубах, — Окей, — и опустил руку, шаря по столу в поиске того, что он ещё не попробовал.

«Микасе с Армином тоже такое не нравится, но они на меня не пиздят», — Эрен загорелся какой-то неприязнью к замечанию.

— О, точно. А когда Микаса вернётся? — тотчас перебил всех он.

— Как срок службы закончится, милый. Уже весной она будет дома, — заверила младшего названная «мать».

«Сдалась ей эта армия? Уже полтора года там торчит с этим придурком. Джонни, сукин сын, ещё и за ней поплёлся, как псина сторожевая, — Эрен продолжал негодовать в своей голове. Ему было откровенно скучно на этом семейном ужине. — И Армина нет. Ну и херня, а не Рождество».

Не став долго думать, он решил хоть как-то скрасить свой вечер, что был тухлее вечеринки партии пенсионеров. Все эти препирательства уже успели ему наскучить дюжину раз. А эта рубашка и брюки душили ещё больше, чем до начала ужина.

Весь вечер он то и дело оказывал мелкие знаки внимания сестре этого напыщенного петуха Тайбера. Лара хоть и была старше Йегера лет на шесть, если не больше, но выглядела при этом ещё очень миловидно и свежо. Объёмный бюст приковал его взгляд ещё с самого её появления в зале.

— Не поможешь уложить мне мальчиков? — тихо сказала Лауда, обращаясь к сестре Вилли, на что получила одобрительный кивок. Эрен внимательно вслушивался в каждый шорох, издаваемый Ларой. Сегодня она, сама того не ведая, стала целью его мимолётного интереса.

За окном уже давно стемнело, отчего некоторых малышей уже клонило в сон. Хорошая трапеза и разговоры взрослых лишь успокоили их активность.

Йегер-младший наскоро поднялся со стула, стараясь сделать добрый жест, конечно же, в своих целях.

— Я помогу с детьми, — а сам украдкой взглянул на Лару, представляя их совсем недетские забавы.