Глава 3: Знакомство (2/2)
Эрвин отправился следом, но, когда вышел, уже не застал этого странного человека с колючим, будто иглы, характером. Не застал он его и когда шёл по лестнице, осматривая толпу в зале. Спросил у нескольких случайных людей, не видели ли они низкорослого, весьма угрюмого парня, спускающегося с верхних этажей. Никто не заметил того, кто подходил бы под описание. Словно испарился.
«И правда способный, — подумал Смит. — За каких-то пару секунд не просто затеряться, а прямо-таки исчезнуть в толпе людей, чтобы не осталось ни одного свидетеля… Занятно. Ты ещё более непростой, чем кажешься на первый взгляд, Леви. Но мне мало твоих слов. Нужно узнать о тебе побольше».
Эрвин спустился на первый этаж. У него осталась ещё одна небольшая «проблема», без которой он не мог бы покинуть казино. Вернее, даже две: первая, разумеется, поведать Доту как прошёл разговор, а вторая…
Уже преодолев достаточное расстояние, Смит через каждые несколько шагов слышал приветствия от людей из толпы и здоровался в ответ, пока, наконец, не увидел Кирштейна, развалившегося на стуле и опирающегося на барную стойку. Градус в его крови явно стал выше, судя по внешнему виду.
За баром стоял отнюдь не низкий парень с грубыми чертами лица и забавной причёской, похожей на чёрное кашпо. Морща нос с горбинкой, жмуря и без того узковатые глаза, он отвечал что-то Жану, который спорил с ним по непонятной причине.
Эрвин подошёл ближе.
—…Жан, я говорю, тебе уже достаточно, прекрати вести себя, как уебан! — шикнул парнишка, которого, как помнил Эрвин, звали Марло.
— А я говорю, что сам решу, когда мне хватит, Горшок! — Жан демонстративно подвинул к бармену пустой стакан, попутно выговаривая требовательным тоном, — Налей ещё…
И не успел нормально договорить. Смит приблизился, цепким движением хватая Кирштейна за плечо и обращаясь к бармену:
— Да, Марло, налей ему. Воды с лимоном, пожалуйста.
Марло победно улыбнулся, кивнул Эрвину и приступил к выполнению нехитрого заказа. Жан же только скинул с себя чужую руку, грозно уставившись на друга с трудом фокусирующимся взглядом.
— Ой, ба-а-атя пришёл! Школьная дискотека вообще-то до десяти, просил же меня не трогать и не позорить перед одноклассниками, — снова завёл свою саркастичную пластинку Кирштейн.
— Просил же не напиваться сегодня, — с укором произнёс Смит, после чего выдал с явной иронией в голосе: — Сынок.
— А ты предлагал мне хренову тучу времени ждать, пока ты завершишь все тёрки с тем бесячим огрызком, отказываясь от отличнейшего бухла? — Жан скривил лицо от недовольства. — Будто я не в казино, а на приёме у английской королевы. Какой же ты старпёр! — подытожил он, снова наваливаясь своим весом на стойку.
Смит присел на соседний барный стул. В этот момент Марло снова подошёл к ним и принёс воду, ловко ставя её прямо перед носом Кирштейна.
— Иди к чёрту, Фройденберг! — скрипнул зубами Жан. — Сам давись этой бодягой, кошмар хорошего стилиста, — всё не унимался он. — А ко мне не лезь, я…
Эрвин, послушав буквально несколько секунд начавшегося монолога друга, понял, что заканчивать его этот несносный острослов не собирается ещё долго. Поэтому постарался переключить внимание Марло на себя, дабы предотвратить назревающий конфликт:
— Ну что, Марло, как ты поживаешь?
Кажется, тому польстила заинтересованность Смита в его делах, ведь ответил он с дружелюбной улыбкой, но не без тени уважения:
— У меня всё неплохо, Жан вот точно никогда не даёт скучать! А Вы… Может, тоже хотите чего-нибудь, сэр? — Марло бросил нервный взгляд.
— Не откажусь от чашки чая.
— Вам добавить рома?
— Нет, спасибо, это лишнее. Просто чёрный чай.
Фройденберг переместился за другую часть бара с целью заняться приготовлением чая.
Вдогонку Смит произнёс:
— Послаще, чтобы мозг работал, — с этими словами он ткнул пальцем прямо в лоб Кирштейна, отчего тот демонстративно шикнул.
— Ну у тебя-то всегда мозги работают, старина, не о чем волноваться! — сзади послышался знакомый голос.
Резко на плечи двум сидящим за баром с хлопком приземлились чьи-то большие, крепкие руки. Жан аж чуть со стула не упал, вовремя успев каким то чудом ухватиться за край стойки, и от неожиданности выпалил:
— Ёб твою мать!
— А ну-ка придержи язык, Павлин! — Кирштейну прилетел едва ощутимый подзатыльник.
Эрвин повернулся в сторону говорящего и рассмеялся, протягивая руку для приветствия:
— Здравствуй, Майк! — первым произнёс он, дёрнув вверх одним краешком губ.
Высоченный мужчина примерно возраста самого Эрвина со светло-русыми спадающими чёлкой на лоб прядями да отросшей щетиной на подбородке и под носом выглядел радостным. Он протянул руку в ответ.
— Здорова, старина! Надо же, Эрвин, чёрт знает сколько тебя не встречал. Да уж, мне везёт всё натыкаться на твоих тупеньких оболтусов, — Майк произнёс это, со смешком кивнув головой в сторону Жана.
— Ещё один дед прикатил… — Кирштейн всё-таки попробовал глоток этой треклятой воды с лимоном, и, смотря на бармена спросил, не без сарказма в голосе. — Мы что, в доме престарелых?
На это Марло лишь пожал плечами в ответ, ставя на стойку чашку чая и аккуратно пододвигая ее к Эрвину.
— Это ты меня сейчас старухой назвал, малец? — с другой стороны подошла женщина в длинном вечернем платье, идеально сидящем на её стройной фигуре. — Но, раз смеешь так говорить, то будь добр, не забудь сказать «самый элитный дом престарелых».
— Странно, что Вы вообще услышали, миссис Захариус, — последнее словосочетание Жан особенно выделил, попутно протягивая ей сигарету.
— У меня отличный слух. И я не замужем, — она учтиво взяла меж пальцев сигарету и уже собралась подносить ко рту, бросив короткий взгляд на Майка.
Оба мужчины одновременно протянули фитильные зажигалки, предлагая даме подкурить.
Она же только немного наклонилась, подкуривая сигарету с помощью именно той зажигалки, которую держал Жан. Но её взгляд при этом метнулся вовсе не на него, а на того самого, чьей фамилией её уже окрестили.
Майк, в свою очередь, лишь отвернул голову, убирая зажигалку в карман расстегнутого пиджака. Эрвин обратился к другу, но уже на датском, который они часто использовали для личных бесед.
Женщина курила со спокойным лицом, смотря на Кирштейна и иногда поглядывая на игральную зону. Из короткого монолога оба услышали лишь имя той самой дамы: «Нанаба».
Конечно, и без того было понятно, что разговор Эрвина и Майка сводится к ней, а сказанное вскользь имя только подтвердило догадку.
— О, бабуль, про тебя сплетничают, — Жан через силу глотал целебный «коктейль». — Собралось, мать вашу, общество полуживых датчан, — он решил тоже покурить, чтобы хоть как-то разбавить неприятный для него кисловатый привкус воды. — Да по-любому придумали себе этот язык в детстве, а всем только в уши ссут, что это типо датский.
Его плечо опять сжала та самая крепкая ладонь, только уже более болезненно. Майк даже и не думал поворачиваться в его сторону, все так же продолжая диалог с другим «полуживым датчанином». Закончив свою реплику, он наклонился к уху Жана, выпалив лишь одно слово, и опять же, на датском.
— Это ты меня сейчас пидором назвал? — оскорбленный Кирштейн немного повернул голову, вдыхая сигаретный дым. — Ну хорошо, alter Perverser<span class="footnote" id="fn_27399011_1"></span>, — он снова сделал тягу.
— Мужчины могут вести себя как маленькие дети в любом возрасте, верно, Эрвин? — Нанаба произнесла это погромче, чтобы слова могли долететь до него, преодолев ауру соперничества этих двух, на что Смит кивнул, улыбаясь. — Ты и правда давно к нам не заглядывал. А Ханджи со своим бойфрендом уж, наверное, и позабыли о нашем существовании.
— От легавых хорошего не наберёшься, — саркастично добавил Захариус.
— Зато от ваших девчонок можно собрать много чего, — Жан вновь одернул плечо от сильной хватки оппонента.
— Так вот оно что, — потушив недокуренную сигарету о пепельницу, которая кажется, скоро должна с корнями прирасти к столу от времени пребывания, заметила Нанаба. — Вот она – крыса, которая принесла чуму в наше королевство! — она сильнее вдавливала остатки несчастной, уже потухшей сигареты, не отрывая своих глаз от недоумевающего парня.
— А чё я? Бабуль, звиняй, резинки всегда при мне, — Кирштейн сразу похлопал по нагрудному карману пиджака. — Может, твой хахаль там пропаганду нездоровых клиентов устраивает? — он довольно усмехнулся, следом затушив сигарету.
— Который из? — Нанаба закинула ногу на ногу, все ещё ровно держа осанку и тем самым приковывая все мужские взгляды к своей фигуре.
— Один из тех, кто, как школьник на тусовке, гандон надеть не может на хрен, а в итоге – и не потрахался, и ушел обиженный, — Жан дёрнул бровями, давая собеседнице понять, что полностью на её стороне.
Майк заметно напрягся, понимая, к чему это ведёт. Он шумно вдохнул носом, переводя немного раздраженный взгляд на Эрвина. Тот понимал всё ещё с того момента, когда эти двое подошли к нему и Кирштейну. И решил, что пора заканчивать этот «интеллектуальный поединок», который может длиться ещё непомерно долго.
— Если надумаете, то всё-таки загляните ко мне, — Смит поднялся со стула, принимаясь застегивать пальто, — вдвоём, — закончил он, решительно глянув на Нанабу с её непостоянным спутником – Захариусом.
— Обязательно, старина! — Майк уже протянул руку для прощального жеста, своему давнему другу. — Прихвати и Ханджи в следующий раз с её… Как его там? — он нахмурил брови в попытке вспомнить.
— Моблит, — одновременно сказали двое других участников диалога.
— Он забавный и очень милый, — Нанаба сказала это довольно мечтательно. — Идеальный парень для первого секса по любви.
— Как знакомо, — тихо проговорил Захариус, слегка улыбнувшись.
— Всё! Идите, поебитесь уже! — воскликнул Жан, видимо уже немного протрезвевший. Он наскоро поднялся со стула, забирая сигареты со стойки и кратко махнув Марло, — Погнали, бать, здесь слишком воняет недотрахом, — хлопнул Эрвина по спине и поспешил в сторону выхода.
Эрвин же перебросился с Майком ещё парочкой фраз, давая какие-то наставления, пока к ним не подошла Нанаба.
Захариус стоял прямо напротив закадычного друга, все эти несколько минут нервно пытаясь не глядя застегнуть пуговицы на брендовом пиджаке. На лице едва заметно играли желваки, что не укрылось, кажется, только от Смита. Попытка справиться с пуговицами пока что не увенчались успехом.
А она лишь грациозно скользнула рукой под руку Майка, смотря на Эрвина напротив с безмятежным лицом, будто мгновение назад между ней и Захариусом, за которого она сейчас держалась, ничего не произошло. Майк, похоже, успокоился после краткого взгляда на Нанабу и бросил посетившую его мысль, оставляя пуговицы в покое. Пиджак так и остался расстегнут.
«Ох, эти двое, похоже, никогда не прекратят представление, хотя исход уже заранее предрешён», — подумал Эрвин, уже привыкший к этой из раза в раз повторяющейся игре.
Он попрощался с Захариусом и главной головной болью друга – роковой блондинкой, вечно заставляющей того изрядно понервничать. Напоследок попросил Майка передать Доту, что расскажет о несносном «посетителе» чуть позже. Сейчас Пиксис был слишком занят времяпрепровождением в компании каких-то крупных шишек. Эрвин подумал, что разговор вполне может подождать, скажем, до следующего дня или встречи.
Он нагнал Кирштейна на выходе, когда тот уже подносил к зажатой губами сигарете зажигалку. Снова.
— Только что курил ведь, — Смит опять осуждающе качнул головой.
— Батя, по-моему, ты иногда забываешь, что ты мне нихрена не батя, — Жан закатил глаза. — Так что давай без нотаций, окей?
— Пошли, я отвезу тебя домой, — Эрвин направился вниз по ступеням к парковке, где стояла его «Шевроле Камаро» чёрного цвета. — Проспишься, завтра ты нужен на полигоне в нормальном состоянии.
Кирштейн последовал за боссом, попутно выпуская изо рта клубы дыма.
— Самому уже, походу, на боковую невтерпёж, — хмыкнул он в сторону Эрвина. — Старым пердунам нужно половину суток, чтобы выспаться, да?
— Ты проницателен, но нет. Мне нужно ещё заехать к Ханджи, — отозвался Смит, подходя к автомобилю и открывая дверцу, чтобы сесть внутрь.
Глаза Жана загорелись посетившей его идеей. Он, ловко запрыгивая на пассажирское сидение и слишком сильно хлопая дверью, обратился к Эрвину:
— Опа, и чего ж ты молчал, я всегда рад повидаться со старухой! — выпалил Кирштейн и выкинул полустлевшую сигарету в приоткрытое окно машины.
— Нет, тебе нужно домой, чтобы было время протрезветь, и… — начал Эрвин, параллельно проворачивая ключ зажигания и располагая руки на руле.
— …Ещё чего! Я, считай, уже почти трезвый, как стекло! Ты от меня не отмажешься, даже не пытайся, мы поедем вместе, — настоял Жан.
Смит включил радио и, услышав песню, прибавил погромче. Играла какая-то лютейшая попса со слащавым текстом о неразделённой любви вперемешку с электронными битами.
Жан поёжился, выговаривая:
— Боже, фу, что за блевотина?
— Тебе что, педика-Донована включить? — глянув на Кирштейна, Смит нахмурился.
— Воу, теперь мы так заговорили? «Педик»? Это ты новое слово выучил, дедок Смит? — подколол тот. — Вообще-то, у него хотя бы нормальные текста.
— С каких это пор набор слов называют «нормальным текстом»? — невозмутимо спросил Эрвин.
Его слова пропустили мимо ушей.
— Ща-ща, я ж тебе оставлял кассету, — Жан открыл бардачок и почти сразу нашёл нужную ему вещь, тотчас протягивая её Эрвину.
Смит неторопливо вставил кассету в магнитолу. Салон заполнило звучание самых разных музыкальных инструментов, слагающихся в спокойную лёгкую мелодию. Слегка подрагивающий голос звучал своеобразно, но идеально сочетался с аранжировкой.
— Специфично, не очень люблю такое… — угрюмо прокомментировал он, нарочито морща нос.
— Именно поэтому она затёрта примерно… до дыр? — смеясь, перебил Жан. — Да ладно, звучит-то круто! — и схватился за микшер, прибавляя громкость. Затем присвистнул, и тотчас повернул голову вперёд, уставившись в лобовое стекло, за которым перед взором расстилалась внушительных размеров парковка с царившим полумраком вместе с тучей машин, расположенных, казалось, нескончаемыми рядами.
Снова раздался оживлённое восклицание:
— Ну и чего мы ждём, ты уснул что ли? Погнали, навестим бабульку! — он уверенно кивнул в сторону дороги.
— Я так понимаю, переубеждать тебя бесполезно? — с кратким выдохом спросил Эрвин.
— Правильно понимаешь, — бросили ему с пассажирского кресла.
— Ладно, поехали. Думаю свежий воздух тоже тебе поможет, — Смит хмыкнул, поворачивая руль в сторону и опуская ногу на педаль газа.
Автомобиль тронулся с места.