16. Положительная (2/2)

— Поезжайте в аэропорт, я провожу Славу и присоединюсь, — поджав губы, я посмотрел на Риту, которую эта перспектива совсем не устраивала.

— Хорошо, Мир, не задерживайся, — Женя неловко улыбнулась, кивнула Славе и прыгнула в подкативший минивэн.

— Да, Мир, не задерживайся, — копируя интонацию Жеки, повторил Ваня. — Пока, Гной, — он весело помахал Карелину и направился к тачке.

Илья, Дима и Рита оставили мальчишку без внимания, не говоря уже о Дарио и Эрике. Когда машина отъехала на почтительное расстояние, Слава повернулся ко мне, швыряя дымящий хабарик в урну:

— Обойдусь без няньки.

— Конечно, я просто попрощаться хотел, — усмехнулся я, заглядывая в мрачные голубые глаза. — Не хмурься, Слава. Никто вроде не умер.

— Ага, кроме моего мужского достоинства, — вздохнул он и выудил из кармана мобильник. — Вызову такси, поедешь со мной?

— Нет, самолет скоро, — я поправил капюшон и очки. — И не драматизируй, — я улыбнулся, а Карелин сморщился еще больше.

Он вбил адрес и щелкнул на вызов, спустя тридцать секунд поиска на экране высветилось время ожидания — девять минут.

— Блять, как долго! — возмутился Слава. — И когда закончится твой тур? — нехотя поинтересовался он.

— Двадцать третьего ноября. Не надумал в Хабаровске задержаться?

— Нет, лучше вернусь в волчье логово. Филю надо еще с передержки забрать.

— Хорошо, — кивнул я. — Держи меня в курсе, если ублюдки будут писать, — о разбитом окне я так и не рассказал. — И не делай глупостей, — добавил я, хотя сам подобному наставлению никогда не следовал.

Сообщать о поездке в Пекин я не стал, к тому же Слава стал бы задавать вопросы, ответы на которые я сам пока не получил.

— Не забудь, что ты должен мне частный рейс, — Карелин растянул губы в ухмылке и протянул руку.

— Напиши, когда соберешься в Питер, — закатил глаза я, но ладонь пожал. — Хотя за выходку во Владике ехать бы тебе поездом неделю, — пробормотал я и вздрогнул — теплое прикосновение Славы подливало масла в огонь, разгорающийся в груди, я сжал его пальцы сильнее, а затем отпустил — черный «Солярис» затормозил напротив нас, и мальчишка, отрывисто кивнув, забрался в авто.

***</p>

Поздней ночью я возвращался из Кемерово в Красноярск — у меня было всего лишь двое суток, чтобы добраться до Пекина, встретиться с Мэйли и вернуться в Россию, к тому же, Женька не горела желанием отменять концерт в Барнауле. От Славы же уже три дня не было ни слуху, ни духу — значит, у него все в порядке, чилит под чутким матушкиным присмотром. Уж не знаю, как он объяснил ей столь внезапный визит. О семье мальчишки я не горел желанием знать, а он — рассказывать, но это не мешало ему нагло расспрашивать о Яне. Впрочем, всего его вопросы стабильно оставались без ответа. Не его ума дело — убеждал я себя, подавляя какое-то навязчивое желание поделиться, посвятить пацаненка в некоторые подробности своей прежней жизни.

Солнце уже поднималось над горизонтом, когда я топтался в международном терминале Красноярска. Темные очки и толстовка с глубоким капюшоном не спасали — свет бил в панорамные окна, освещая просторное здание аэропорта. Я старался держаться в тени, прятал лицо, не без труда прорвался к нужному гейту. Билеты пришлось брать в эконом — весь бизнес был забит под завязку, и никакие сверхспособности не помогли бы мне отбить местечко.

В одиннадцать лайнер загудел, двигатели набрали обороты и мы поползли по взлетной полосе. В салоне половина на половину кучковались китайцы и русские, от галдежа и вихря человеческих запахов закружилась голова. Через проход, чуть впереди, нерадивая мамаша пыталась укачать орущего отпрыска — лицо у того раскраснелось, еще беззубый рот, как у голодного птенца, был разинут и воспроизводил такой оглушительный вой, что я не сдержался. Каким-то чудом привлек внимание мальца, встретился с его взглядом — круглые, по-детски невинные глаза с интересом изучали меня. Малявка пискнула, замычала, готовая вот-вот разреветься вновь — губешки сковородкой, плечики задрожали, и я поспешил избавить детеныша (и всех остальных) от страданий: «Успокойся и спи», — одними губами произнес я, прижимая палец к губам, жестом закрепляя маленькую бесхитростную уловку. Мальчуган качнул пушком, едва прикрывающим его головку, прикрыл глаза и плюхнулся на плечо матери.

Остаток пути я боролся с нещадным желанием перегрызть глотки половине пассажиров — самоконтроль, самообладание — я готов был забить хуй на все правила и разбавить скучный полет таким вот непритязательным развлечением, но вскоре командир экипажа сообщил о снижении высоты и заходе на посадку. Я немного взбодрился, оставалось перебиться где-то до вечера, пока Мэйли не откроет клуб. Девчонка всегда доброжелательно относилась ко мне, и в городе мне ничто не угрожало (кроме самой Мэй).

Аэропорт Пекина был огромным и находился в двадцати километрах от центра города. Солнце стояло еще высоко, хотя его свет с трудом пробивался через завесу смога и пыли. Клан Тэйянг, который и возглавляла Мэйли, был многочисленным, но не таким, как Вольтури. И я прекрасно понимал, почему они обосновались в столице — им принадлежали практически безграничные территории, а значит и все население, их занимающее.

Мэй держала одну из самых популярных подземных дискотек в Китае — клуб Propaganda располагался в гуще северо-западного студенческого района Вудаоко, и практически каждую ночь его танцпол сотрясался от топота сотен малолеток, предпочитающих алкогольной трип граниту науки.

Дождавшись захода солнца, я выскочил на улицу — с приходом темноты новостройки запестрили неоновыми вывесками, молодежь засновала шумными толпами, и город преобразился. Небо так и оставалось затянутым плотной дымкой, заметно похолодало, но заправленные крепким горючим студенты, кажется, не обращали на это внимание — я оказался в эпицентре всеобщего хаоса. От вида оголенной кожи, заполнявшей все поле зрения, в горле запекло, и я поспешил к клубу. Вудаоко чем-то напоминал улицу Рубинштейна — жизнь здесь не затихала никогда, что в некоторой мере усложняло существование вампиров.

Мэйли была по-королевски ленивой особой, она никогда не охотилась — рыбка сама попадалась на крючок, стоило только оказаться в нужном месте и в нужное время. Так и я всегда велся на эту уловку, и наши редкие встречи проходили на ее территории.

Не успел я подойти на достаточное расстояние, как передо мной возникли два амбала — бледные, с алыми, как вино, глазами. Ростом они были гораздо выше, чем среднестатистические азиаты, напоминали шпалу-Карелина, а вот по телосложению, скорее, Диму.

— Ni hao, парни, — я миролюбиво улыбнулся и отступил назад — ни к чему нервировать служивых, к тому же, раньше я их не видел, и, вероятно, они были новенькими. Китайский я не изучал, но один из вышибал неплохо владел английским:

— Госпожа не предупредила нас о том, что вы явитесь, — с заметными акцентом произнес он.

— Потому что я не сообщал, — снова улыбнулся я, искренне порадовавшись тому, что мужики были осведомлены о моем существовании. Интересно, Мэй им фотки показывала или заставила в Инсте подписаться? Я бы не удивился.

— Ждите здесь, — прогрохотал он, а затем затараторил на своем, отправляя напарника на ковер к «госпоже».

Мы скрывались в узком переулке между домами; надзиратель не спускал с меня глаз — знал ли он о моих способностях? И том, что будучи новичком, вряд ли он справится со мной. Прошло не менее двадцати минут, прежде чем второй стражник появился перед нами. Лицо у него было недовольное, и в целом от него веяло напряжением. Он бросил пару фраз «англичанину», и тот неторопливо перевел:

— Госпожа Мэйли ожидает вас, поторопитесь, — отчеканил он и в пару прыжков взлетел на крышу. Другой последовал его примеру, и путь был свободен.

***</p>

Я продирался через мокрую, душную толпу к противоположному концу танцпола. Перед пультом диджея творилось вообще что-то невнятное, и я сглотнул — влажные руки скользили по моему телу, я порывался ухватиться, вонзить зубы и высосать все до последней капли, но мелькавшие то там, то тут члены Тэйянг только своим присутствием говорили о том, что это — плохая идея. Холодные сногсшибательные азиатки с лисьими глазами кружили вокруг пареньков-студентов, и те млели от ледяных умелых прикосновений. Практически все подопечные Мэйли были девицами — соблазнительными, гибкими гадюками, заманивающими ничего не подозревающих спермотоксикозников в свои сети.

Мэй, в одном полупрозрачном платье, занимала нечто наподобие трона, наблюдая за безумством толпы с небольшого балкона. Мы встретились взглядом, и она оскалилась, обнажая белые зубы. Приподняла руку, словно собираясь поприветствовать, но под элегантным жестом она подразумевала иное — я почувствовал, как тело сковывает невиданная сила, и вот я вздернутый, как марионетка, подвязанная нитями, взлетел над толпой и очутился в паре метров от нее, приземляясь на ноги.

Мэйли захохотала, прикрывая ладошкой рот. На вид ей было не больше двадцати, но я знал, что обратили ее гораздо раньше — в шестнадцать. Девчонка была симпатичной — с раскосыми глазами, маленьким носиком и еще по-детски пухлыми губами. Мэй тряхнула иссиня черной челкой и указала на кушетку, обтянутую дорогим шелком:

— Располагайся, — голос у нее был такой же хрупкий, как и фигурка. — И заходи почаще, чем раз в сто лет, — она нахмурилась, разглядывая витиеватые кольца, нанизанные на длинные пальцы.

— Девяносто девять, вообще-то, — усмехнулся я. В последний раз мы виделись, когда и Империю, и Китай настигла социалистическая революция — в девятьсот семнадцатом.

— Как видишь, у меня без изменений, — она царственным жестом обвела пляшущую толпу и хитро улыбнулась. — Почему ты никого не попробовал? — она потянула носом, практически отрываясь от трона, воспаряя, как призрак, а затем расстроенно плюхнулась обратно — тонкое платье забралось на бедре, и я благочестиво отвел взгляд.

— Подумал, что твои жрицы не оценят, — я глянул вниз — несколько из них вовсю разглядывали нас, прислушивались.

— Ну же, Мир, не обижай меня, — игриво надулась Мэй. — Девочки тебя не тронут, — пообещала она и поманила пальцем одну. — Зачем пожаловал?

— Решил, что пора бы тебе вернуть должок, — хохотнул я, а Мэйли только язык показала.

— Это Сюин, новенькая, — представила Мэй, по-хозяйски опуская ладонь на зад подоспевшей блондинки.

— Хорошенькая, — кивнул я, окидывая оценивающим взглядом покатые плечи и круглые бедра. — Не отходи от темы.

— Да, — Мэй шлепнула ее и требовательно отчеканила: «Приведи нам кого-нибудь».

Сюин кивнула и поспешила удалиться.

— А ты злопамятный, — Мэйли фыркнула и закатила глаза.

— Вовсе нет, — я поджал губы, подумывая, с чего бы начать. — Ты неплохо устроилась, — пожал плечами, а Мэй тут же перебила:

— И это все твоя заслуга, — кривляясь, пропела она, закидывая ногу на ногу.

Девчонке вот-вот должно было стукнуть четыреста, а она нисколько не повзрослела. Возможно, причиной тому послужило раннее обращение. Мэй в своей человеческой жизни была принцессой, одной из первых в династии Цин, и даже после превращения в вампира, даже спустя несколько столетий не оставила королевских замашек. Мэйли строила свою маленькую восточную империю, абсолютно не признавая авторитета европейских коллег в лице Вольтури. И я был готов поспорить, что рано или поздно она заявит свои права. Аро к ней не совался — разумно, ведь она сколотила клан (хоть и не без помощи) за одно лишь столетие. Девчонка с небывалым артистизмом играла роль особы голубых кровей, к тому же никто бы не решился потягаться с ее телекинезом.

Сюин возникла перед нами, ведя под руку симпатичного паренька европейской наружности. Он неловко поклонился Мэй, и та залилась звонкими смехом.

— Какой милашка, да, Мир?

— Ага, — согласился я, потянув носом — от него пахло текилой и потом.

— Я так люблю, когда ты… — она захлопала длинными ресницами и сложила ладони, буквально умоляя: «Пожалуйста-пожалуйста, Мир, заставь его танцевать».

— Знаешь, ты кукловод не хуже меня, — отмахнулся я, и Мэй устало вздохнула.

Она вытянула руки, цепляясь за невидимые нити, задумчиво перебрала пальцами — мальчишка дернулся, неуклюже переступая с ноги на ногу и едва ли попадая в такт гремящей музыки.

— Видишь? — обиженно буркнула Мэй, забираясь на трон с ногами. — Давай ты?

Я щелкнул пальцами, обращая на себя внимание в хлам угашенного пацана. Он похлопал глазами и уставился на меня в упор — умница.

— Танцуй, — я махнул рукой, и парень закачался более складно, исполняя какие-то незамысловатые движения.

Мэйли довольно захлопала а ладоши: «А теперь пускай разденется», — глаза у нее недобро горели, она в предвкушении подалась вперед, облизнула губы.

— Разденься, — приказал я. Мальчишка полностью был в моей власти, по его лицу даже тени сомнения не проскользнуло — жаль, что Слава этой силе был неподвластен.

Паренек быстро скинул с себя одежду, продолжая пританцовывать. Суин замялась, и Мэйли отпустила ее — блондинка сдавленно кивнула мне и затерялась в давке.

— Поешь, а потом поговорим, — хищно скривившись, Мэй откинулась на спинку, покусала длинный ноготь на указательном пальце, не отводя алых глаз от пацаненка.

— Ты не будешь? — я потянулся и схватил пацаненка за руку. Мэйли только отрывисто мотнула головой, и я вцепился во влажную шею, осушая безвольное тело. Девчонка, поблескивая кровавым взглядом, сжалась на своем троне, ноздри у нее широко раздувались. А когда я закончил, осторожно опуская бездыханного мальчишку на кушетку рядом с собой, она немного расслабилась:

— Ты не спешишь, — она покрутила браслет на запястье и одернула подол платья. — Выкладывай.

Я утер губы, скептически покосился на Мэй и набрал в грудь побольше воздуха: девчонка любила детали, а рассказ и без того предстоял длинный.

***</p>

— То есть все из-за человеческого мальчишки, — Мэйли тяжело вздохнула. — Вот где его место, — она указала на остывающего парнишку.

— Поздно об этом думать, — я потер виски. — Ты поможешь?

— Рисковать ради человека я не стану, — отрезала она. — И уж тем более — волков. А он одаренный хоть получится?

— Я ничего не почувствовал, — покачал головой я, и Мэй, кажется, совсем разочаровалась во мне (впрочем, как и все).

Она прищурилась, явно пытаясь мыслить здраво, найти выход, но его не было.

— Знаешь, — она вскочила, и тонкая ткань платья заструилась по стройным ногам. — На твоем месте я бы на коленях умоляла Аро о пощаде, — глаза у меня на лоб полезли.

— Ты? Умоляла бы Аро? Ты в своем уме? — я поджал губы, когда девчонка тихо рыкнула.

— Ты пойдешь и убедишь его, что готов представлять интересы Вольтури в Америке.

— Он прочтет меня, узнает правду, — я не понимал, к чему она клонит.

— Убеди его, Мир, черт бы тебя побрал, — она драматично всплеснула руками, — примени свои способности, что тебе стоит?

— Бесполезно, Мэй, ты хоть раз общалась с ними? — она отрицательно покачала головой. — Вот и я про то! А что потом? Он даст мне отсрочку! И все!

— Этого хватит, чтобы набраться сил и выступить против них, — Мэйли закусила губу. — И ты должен обратить мальчишку. Если хочешь защитить его от Аро — обрати, — я вздрогнул. Она не первая говорила мне об этом.

— Мэй, ты не понимаешь… — попытался возразить я, но она только сжала кулак, и мой рот непроизвольно захлопнулся.

— Я все понимаю, Мир, ты должен это сделать. Ты думал о последствиях, если он погибнет? Не жди, когда они придут за тобой. Если считаешь, что ехать самому не стоит, — отправь кого-то из своих, реши, блять, вопрос! Я уверена, что Аро хочет заполучить и тебя, и Риту, он не тронет ее. Не затягивай, вернешься из тура и кусай парня, — закончила свою тираду она, и только тогда я смог разжать нещадно саднящие зубы.

— Рита не пойдет на это, иначе ее псина погибнет, — поморщился я, разминая челюсть. — Может, в штатах им дадут отпор, — предположил я.

— Сам веришь в это?

— Слабо.

— Подумай, Мир, — она схватилась за сердце. — Я на твоей стороне, но рисковать своими людьми не хочу. А теперь иди и повеселись, — она махнула изящной рукой на раскачивающийся танцпол, и я тряпичной куклой рухнул в толпу, едва различая звонкий смех сквозь долбящую по ушам музыку.