14. Бизнес-класс (2/2)

— Номеров несколько, они… пишут и звонят с неделю где-то, — промычал Слава, задумчиво приглаживая.

— Может, пойдешь в полицию? Они… более компетентны? — Славка лишь фыркнул, скривившись от отвращения.

— Я знаю, почему они звонят. Это из-за того баттла, в смысле, из-за панча про азиаток.

— Прости, я не смотрел твои баттлы, — конечно, смотрел, но Карелину было незачем об этом знать. — И в душе не ебу, о чем речь.

— Это еще в четырнадцатом году было, — пояснил Слава, — но я, блять… ссу, — признался Карелин.

— Ты под защитой волков. И моей, если хочешь, — усмехнулся я, — тебе нечего бояться, — по правде говоря, то, что происходило — вполне закономерный исход того словесного поноса, который Славка так старательно выдавал на протяжении многих лет. Не заботясь о последствиях.

— Да, но это пока я тусуюсь в «Леваневе» из-за ебанины, что ты затеял.

Своих демонов я укротил давно (как мне казалось), а Карелин приручил своих. Но как же, черт возьми, он красиво строил из себя Королеву Драмы.

— Жопу с пальцем не сравнивай, есть реальные угрозы, а есть мнимые люди, — попытался заверить его я, искренне забавляясь его такому человеческому порыву, совершенной глупости: он боялся не вампиров, не оборотней, а виртуальных троллей.

— Ты же знаешь, на что они… — обиделся Слава, натягивая маску безразличия — сильный и независимый мальчишка.

— Не знаю, просто скинь мне номера, — Карелин сдержанно кивнул. — Ну… или извинись перед ними, официально, — предложил я вдогонку, где-то в глубине души понимая, что такой вариант самый надежный. — Теперь все? — вздохнул я, перед глазами мир медленно раскачивался — близость мне давалась крайне сложно. — Остальные будут искать тебя. Андрей уже на говно изошелся, наверное, — я подталкивал Славу к дороге, но он упирался, пропуская мои слова мимо ушей.

— Подожди, — потребовал он, останавливаясь.

— Ну, что? Ей богу, малыш, — выдавил я, — я ужасно голоден, и твоя компания только усугубляет, — я уже было хотел перекинуть его через плечо и насильно оттащить к лагерю, но Карелин не сдавался.

— Один раз. Разве ты не хочешь? — он облизал губы, глаза горели, взъерошенные волосы торчали в разные стороны, ворот рубашки лежал как-то неровно, влажный от пота. Конечно, я хотел. Но еще я хотел сохранить остатки здравого смысла, хотя сопротивляться становилось сложнее.

— При одном условии, — Слава подозрительно прищурился.

— Каком? — он побледнел и держался не так спесиво.

— Ты скажешь, что чувствовал на самом деле, — я скрестил руки на груди, превращаясь в неприступную крепость, и выжидающе смотрел на Карелина. На лице у того расцвела целая палитра чувств, отражая все пять стадий принятия.

— Ненависть и интерес, — гордо заявил Слава.

— Под «на самом деле» я подразумеваю «правду», лапшу на уши будешь своим дружкам вешать.

— Да ебаный ты в рот, жид! — рявкнул Карелин. — Я не солгал! Интерес… — сконфуженно замолчал, — разный бывает. В том числе и сексуальный, — выдохнул он, не отводя от меня взгляд.

— Сексуальный? — огорошил меня Слава.

— Меня привлекает всякая сверхъестественная дребедень. Нет, я не дрочил на твою лысую харю, — тут же подчеркнул мальчишка.

— Ну все, отлегло, — я картинно схватился за сердце.

— Но представлял, как ты пьешь мою кровь, — ухмыльнулся Карелин, явно довольный своим откровением.

— Поэтому ты тогда… — я опустил взгляд на бежевый фиксатор на бледном запястье.

— Типа того, — Слава выудил еще одну сигарету и щелкнул зажигалкой.

— Ты вроде не похож на дурачка, но ведешь себя как полный долбоеб, — я прикрыл глаза, моя нерушимая оборона пошла трещинами, рассыпаясь в прах.

— Да и хуй с ним, — хохотнул Карелин. — Но я хотя бы не трус, — разве что чуть-чуть, по-человечески. В целом Слава был прав — я не мог решиться.

Я заглянул в его потемневшие от предвкушения глаза. Кого я обманывал? Конечно, я хотел этого. Больше всего хотел, а теперь оставалось только руку протянуть и взять — Слава уже принадлежал мне. Мальчишка поежился от ледяного прикосновения — сквозь рубашку я чувствовал его жар. Я притянул Карелина к себе, вынуждая наклониться, слишком резко — он шумно выдохнул: в нос ударил запах сигарет, пива и самого Славы. Повеяло металлом. Кажется, он прикусил щеку, и из ранки сочилось, отчего мое горло скрутило огненным узлом.

Прижавшись к Славиным губам — влажным, теплым, — я вздрогнул, старательно подбираясь к нему всем телом. Я едва соображал тяжелой головой, ощущая отголоски крови на языке. Карелин целовал с еще большим остервенением, нежели в первый раз, и его признание обретало смысл, черты, превращаясь в жгучего дьяволенка. Мальчишка застонал, когда я с силой сминал его рот, едва сдерживаясь, пальцами стискивая мокрую шею — останутся синяки, но Славе, кажется, похуй было, а мне — тем более.

Я, отпустив его шею, запустил ладони под рубашку, прилипшую к горячей спине. Карелин задрожал от холода, но не отстранился, напористо забираясь кровоточащим языком в мой рот — полыхало не только в горле, кровь дразнила, возбуждала. Мне было невыносимо больно и приятно одновременно, но и Слава не стал бы отрицать, что он — такой же мазохист, как я. Когда у Карелина закончилось дыхание, он, пытаясь отдышаться, пошатнулся и привалился к ближайшему хлипкому стволу, покрытому мхом.

— Больше никаких условий, — прохрипел он, запуская пятерню в шевелюру и приглаживая воронье гнездо.

— Возможно, — я пытался унять огонь, пожирающий изнутри, но тщетно. Он будет испепелять снова и снова, пока мы связаны — это неизбежно.

***</p>

По дороге обратно Слава молчал, напряженно думал о чем-то своем, а я прикидывал, кого я мог бы привлечь на свою сторону помимо клана Мэйли. Дилана и Мэри? Вряд ли они согласятся ввязываться в это, да и Женька не позволила бы. С севера тащило мрачный грозовой фронт, и я заметил, что остальные потихоньку собирались.

— О, а вот и голубки, — прогремел Дима. — Что так долго?

— Голубки? — Армас вскинул брови, недовольно разглядывая Славу.

— Упс! — Хинтер виновато прикрыл рот ладонью.

Карелин только нехотя подобрал свой рюкзак и последнюю банку пива. Весь его энтузиазм по поводу дисса улетучился.

— Поехали, Андрюх, на границе простоим сколько, — мальчишка наблюдал, как волки шустро сворачиваются, большую часть вещей оставляя на Замая. Айна, Армас и близнецы, быстро попрощавшись с нами, скрылись в чаще леса, а уже через минуту я слышал тяжелое волчье дыхание и утробный, глухой рык.

— Ты на тачке? — уточнил я.

— Да, кстати, если есть желание, можешь еще на одну задонатить, — съязвил оборотень, подбирая увесистую сумку со снаряжением. — Ты с нами? — уточнил он у Риты, но та отрицательно покачала головой:

— Нет, завтра у приюта выставка, я должна помочь девочкам. Собаки-спинальники — тяжело с ними, — пояснила она. Пожалуй, Рита была единственным вампиром, которого животные не боялись, а скорее боготворили.

— Как скажешь, — смиренно выдохнул он, и к горлу у меня подкатило — мерзость! Я все никак не мог поверить, что Рита действительно была с ним. — Тогда мы пойдем. Пока, мужик, — Андрей протянул Диме руку, и тот с готовностью пожал — мило, очень мило. Спелись, пока я Славе слюни подтирал (и не только)?

Хинтер, как бы невзначай, потянул носом, чуть приближаясь ко мне: на лбу у него красовался немой вопрос — какого хера мы делали? Я знал, что от меня здорово тянуло человеком, и не каким-то, а именно Славой. На улице медленно смеркалось, жидкий подлесок уже накрыло вечерней тенью, когда мы снялись с места. Надвигалась гроза — я чуял ее озоновый аромат, усиливающийся ветер доносил шумные крики птиц. Осенью погода всегда менялась быстро, а в бурю охотиться было в разы приятнее: люди спешили домой, прячась под широкими зонтами, теряли бдительность, а любой крик растворялся в шуме дождя, барабанящего по крыше, и тягучих раскатах грома.

— Голодный? — я пихнул Диму в бок, и тот осклабился — еще бы. Слава, топающий впереди, чуть обернулся, на шее, под волосами у него горели отпечатки пальцев. Я подмигнул ему, и Карелин тут же отвернулся, ускорив шаг, — понять его было практически невозможно. Еще полчаса назад он заявлял, что возбуждался только от одной мысли, что я попробую его, а теперь изображал целку. — Рита? — ее черные как ночь глаза говорили сами за себя. Девушка согласно кивнула, и я тихо радовался — как в старые добрые времена. С появлением Славы я изменял собственным принципам — охотиться в одиночку было куда проще.

— Хватит пиздеть, идем, мне нужно много, — рыкнул Хинтер и скрылся за деревьями. Рита, быстро попрощавшись с Андреем, поспешила за ним.

— Подумай насчет сделки! — крикнул мне вслед вожак, но я уже был далеко, чувствуя жгучий взгляд Карелина на своей спине.

***</p>

Ливень хлестал страшный, когда мы добрались до небольшого поселка. Чем больше население — тем безопаснее охота, но пить хотелось так сильно, что выбирать долго не пришлось. И хотя дождь смывал практически все запахи, мы довольно быстро наткнулись на маленькую компанию — три парня и девчонка курили под крышей автобусной остановки. Куртки у них были влажные, они прятались от стихии, судя по лицам — проклиная все и вся вокруг.

Рита вопросительно глянула на меня, подрагивая от нетерпения. Я сглотнул и выступил из-за деревьев. Один из парней заметил меня, привлекая внимание остальных, и компания притихла. Я неспешно направлялся к ним, не обращая внимания на воду, заливающую в кроссовки — шумные потоки бежали под уклон, подмывая песчаную обочину. Свитшот лип к спине, мокрый насквозь; с кончика носа капало, но теплый, пряный запах, пробивающийся сквозь завесу ливня, тянул меня за собой. Я полностью приковал взгляды к себе, давая возможность Диме и Рите подобраться сзади. Я невольно скалился, приглушенно рыча, и от одного из парней это не укрылось:

— Эй, чел, ты чего? — он выступил вперед, но Хинтер уже схватился за него, ловко утаскивая под дождь, скрываясь за ближайшими деревьями. Несчастный вскрикнул и больше не подал ни звука. Остальные испуганно оглядывались, а наткнувшись на маленькую, на вид безобидную Риту, и вовсе опешили. Она сцапала второго, промелькнув следом за Димой, оставляя на меня девчонку и коренастого паренька.

Они вжимались в металлическую облезлую стенку остановки. Брошенные сигареты дымили под ногами — скоро вода доберется и до них. Я внимательно разглядывал девчонку, и, поймав ее взгляд, полностью подчинил себе:

— Тс-с, — прошипел я, прижимая палец к губам, а когда девчонка неуверенно кивнула, я рванул к пареньку, не раздумывая вгрызаясь в теплую, влажную от дождя кожу. Кровь брызнула в рот, согревая нутро. Я жадно глотал, вздернув паренька над землей. Он, парализованный ядом, не двигался, а девица смирно стояла чуть поодаль.

Через несколько секунд показался Хинтер, швыряя обескровленное тело мне под ноги. Я оторвался от паренька — Дима дикими, алеющими глазами, таращился на еще живую молчаливую куклу.

— Забирай, — кивнул я ему, Хинтер, ухмыльнувшись кровавым ртом, сразу же бросился к девушке, с аппетитом кусая тонкое податливое горло, а я вернулся к своему неоконченному обеду.

Вскоре подоспела Рита, удовлетворенно улыбаясь, она привалилась к синей прохладной стенке. Дождь не затихал, а только усиливался. Над головой трещал гром, неоновые вспышки озаряли мрачное небо, напоминающее жидкую, текучую ртуть.

Я отпустил паренька, и он грузно повалился на бездыханного Диминого подопечного. Утер губы тыльной стороной ладони, черные пятна расползлись по бордовой кофте, вода в лужах окрасилась бледным красным.

— Их нужно сжечь, когда дождь кончится, — Рита кивнула на гору трупов, затем оглянулась — небольшая колонна машин приближалась, крадясь за медлительным рейсовым автобусом. — Или хотя бы спрятать.

— Отнесем домой и разберемся с ними завтра, к тому же, я не закончил, — прохрипел я, жажда утихла лишь немного, продолжая занимать все мои мысли.

Слава, наверное, еще не добрался до границы, но уже был достаточно далеко от меня. Возможно, спусти я голод с цепи, то пошел бы за ним и…

— Это по мне, — рыкнул Дима, ловко сгребая паренька и девчонку. Мы с Ритой последовали его примеру и поспешили прочь.

***</p>

Дождь утих только к ночи, а в час мне написал Слава, отвлекая от совершенно бесполезного занятия — я завис над пустой страницей в блокноте, теребя ручку, но так и не родив ни единой строчки. За окном было темно, Ваня, Женька и Илья совсем недавно вернулись из города, перекусив на обратном пути. Белая футболка Евстигнеева напоминала объект современного искусства — он никогда не отличался аккуратностью.

«Сколько на этот раз?»

«Три.»

«То есть ты убил троих и так легко говоришь об этом?»

Телефон ползал по столу от шумной вибрации и череды сообщений в Телеге.

«Что ты хочешь, Слава?» — он хорошо знал о том, что для жизни мне нужна кровь, он предлагал себя без раздумий, а теперь упрекал?

«Не ссы, жидяра, я шучу :)))», — тут же ответил он. «Просто думал спросить.»

«О чем».

«Ты же рад что я прилечу в хабаровск», — констатировал Карелин, забывая про знаки препинания и заглавные буквы. Или это был вопрос?

«Конечно, проведу тебя в випку».

«Андрей против, чтобы я покидал деревню».

С одной стороны, он был прав — не то чтобы я хотел видеть мальчишку на своем концерте, а с другой… Ожидание было томительно, вероятно, следующая наша встреча будет только через месяц, а я уже места себе не находил. Элис-Элис-Элис, везде эта сука Элис! Хотя Дима, пережив болезненный разрыв под ее проклятьем, держался неплохо. По крайней мере, мне так казалось.

«Я подумал сменить номер, и вот список», — Карелин скинул скриншот, на котором значились не менее дюжины телефонов. Я подозревал, что они, скорее всего, будут виртуальными, а владелец — один скучающий подросток, но Слава пересрался не на шутку, может, стоило его послушать и уделить проблеме чуть больше внимания?

«Смени)», — писать о том, что он предает этим СМС-кам и звонкам слишком большое значение, я не стал.

«Мы сможем увидеться до твоего отъезда? Я хотел поговорить», — прямо заявил Карелин. Поговорить ли? Я невольно улыбнулся — связь напоминала уже не тяжелую цепь, а стальной толстый трос. Я всегда считал, что вампирская тяга, вожделение — жестче человеческих, но ошибался. Я хотел Карелина, прямо сейчас почувствовать его жар, ощутить привкус крови на губах, но понимал, что тому требуется время — как минимум для того, чтобы принять факт своего безоговорочного поражения.

Слава держался молодцом, храбрился, отыгрывал роль отменного распиздяя, но продолжать он больше не мог. В моем присутствии точно.

«Ты можешь написать мне. Или позвонить. Но встречи не будет, сиди в волчьем логове и не рыпайся», — предостерег его я. Кто знает, что взбредет Аро в голову? Что, если он заявится сюда через неделю? Через две? Даром провидца я не обладал, хотя ходили слухи, что вампир с такими способностями существует.

Слава ничего не ответил. И на следующий день. И даже через неделю. Послушный мальчик. С Ваней мы пробили номера — как я и предполагал, они были виртуальными, но питерскими, а искать владельцев — что иголку в стоге сена. Карелин сменил телефон, как и планировал — я звонил на старый, и автоответчик буднично послал нахуй, все, не обслуживается! Только сообщить мне новый Слава не счел нужным, и меня снедало любопытство — почему? В соцсетях я навязываться не стал.

Дима, нацепив льняной фартук, стоял перед новеньким лакированным мольбертом, выводя маслом очертания лесного озера. Ручка кисти лежала в уверенных пальцах, а за густым пучком волосков тянулись плавные линии, по цвету напоминающие розовый кварц.

— Наркомания какая-то, — покачал головой я, когда над гладью озера полетели синие птицы, а бледное, зеленоватое солнце бросило лучи на оранжевый осенний лес.

— А со Славой Гнойным ебаться — не наркомания? — парировал он, оборачиваясь через плечо.

— С чего ты решил, что я с ним ебусь? — усмехнулся я, тактично промолчав о том, что подумывал об этом. Правда, для Славы это, скорее всего, закончилось бы плохо.

— Потому что ты хочешь его, или что, корешок отсох? — Дима картинно дернул себя за ширинку, собирая яйца в кулак. — Я бы трахнул его, а за все, что он говорил о тебе, еще бы и в рот нассал, — я напрягся, и Хинтер загоготал. — Твой мальчишка, не кипятись, хотя выдает он очень забористую хренотень, значит язык подвешен недурно и, возможно, способен не только на перлы, — Дима задумался, вытирая кисть о клочок заляпанной ткани и опуская ее в стакан с мыльной водой. — Когда Элис связала меня с той девчонкой, я даже растерялся, — признался Хинтер, — но шлюха не дала проклятью набрать полную силу, так что мне повезло, начинает отпускать, — он быстро просушил кисть и макнул в следующую краску на измазанной палитре. — А тебе, наверное, хуево, да, Мирош?

— Мне поебать, вообще-то у меня кое-какие дела, — я отступил на шаг, — передай Жене, чтобы проверила почту, когда они вернутся, — единственная просьба, ради которой пришлось потревожить Диму в его скромной творческой обители, перетекла в череду ненужных комментариев — впрочем, чего я еще ждал?

— К нему поедешь? Он разве не в Финке?

— Нет, не к нему, забирать малышку свою, — признался я на свой страх и риск. Страх, потому что очередную тачку никто, кроме Хинтера, не оценит, а риск — проживет ли она хотя бы день? С учетом нелегкой судьбы предыдущих двух.

— Ты, конечно, та еще сучара. Материальные блага — только для смертных, я лучше сожгу мешок с деньгами, чем куплю хату за сто-пятьсот лямов, я-я-я — еблан, — пискляво кривлялся Дима, гордо задирая нос.

— Материальные блага — это хлам, кроме тачек, — нисколько не сомневаясь, заявил я, хоть и понимал, что в чем-то он был прав. Ваня донатил в онлайн игры, чтобы быть в топе, не ниже первой строчки, Илья скупал недвижимость, Рита жертвовала собачьим приютам, Женя прожигала все на шмотки и переводы родителям Сашки, Дима коллекционировал часы, брендовое тряпье и картины — у всех были свои тараканы.

— Еврейский душок за косарь не выветрился, — Хинтер закатил глаза. — Ты хотя бы не на «Приору» раскошелился?

— На «Роллс-Ройс», — я пожал плечами, поглядывая на часы — до презентации с красными бантами и бенгальскими огнями оставалось совсем мало времени. — Жить сейчас гораздо дороже, чем в средневековье, взять хотя бы выплаты банку крови…

— Банк крови? Ты угораешь? — неподдельно удивился Дима.

— Санек тяжело адаптировался, — вздохнул я и полетел прочь.

***</p>

Появился Славка так же неожиданно, как и пропал. Возможно, он думал, что таким образом подогревает мой интерес? Но сам же с треском провалился.

«Знаешь, я подумал, что полечу во Владик с тобой», — чиркнул Слава, когда я стоял под дверью его дома. В окнах, конечно, было темно, а чего я ожидал? Но что-то не давало мне покоя, и я раз за разом приезжал на знакомую улицу, откидывался в кресле, слушая тихое урчание мотора.

«Ты же взял билеты до Хабаровска», — настрочил я ответ, наблюдая за тем, как какая-то маленькая, сгорбленная старушка рыщет в глубокой авоське в поисках ключей и многоэтажно матерится — та самая соседка, о которой говорил Карелин?

«Я уже сдал их», — отрезал он.

Я прикинул такую возможность, но никакого разумного объяснения ей не находил. Я в принципе не сообщал ребятам, что Слава намылился на концерт в DOBERMAN CLUB — говорящее название, подходящее под ситуацию.

«Если возьмешь билеты в бизнес, то welcome, вылетаем первого».

«Жид ебучий», — тут же ответил Слава, а я со смехом представлял его лицо — мрачное, с проступившими на лбу капельками пота. «Сто двадцать штук билет, пиздец», — сокрушался Карелин, несколько минут от него не было ни слова, и я отчего-то решил, что ночевать под его окнами сегодня я не буду — в горле пекло, серый дождь моросил по крыше, мелкой взвесью заполнял воздух, и на темной, освещенной желтыми фонарями улице, не было ни души. Хотелось пить. Телефон завибрировал, и я снял трубку:

— Какого хуя? — без приветствий начал Слава, стуча пальцами по клавиатуре.

Не успел я отъехать, как мое внимание привлекли две фигуры, закутанные в черное. Конечно, это были не Вольтури, но они долго топтались под дверью, раз за разом набирая на домофоне номер Славиной квартиры. Я замер — неужели, это те шутники? Вполне, ведь Карелин сменил номер, а они узнали, где он живет… Один из крепко сложенных парней вытащил из-под куртки потертую биту, нетерпеливо размахивая ей. Карелин орал в трубку, пытаясь докричаться до меня, но я потерял всякий интерес к разговору с ним и терпеливо наблюдал. Бугаи переглянулись, несколько минут им потребовалось на то, чтобы вычислить нужные окна, точнее одно, кухонное. Они подобрали по приличных размеров осколку кирпича, отвалившегося от стены, и прицельно метнули — старые окна поддались, стекло посыпалось на тротуар.

Я их не остановил — какой-то мужик высунулся из окна этажом выше и рявкнул, что вызовет полицию, поэтому парни быстро ретировались, побежали вдоль по улице, мимо парка.

— Я перезвоню, — быстро каркнул я в трубку и, выскочив из авто, помчался следом. Нагнал я их довольно быстро, одному свернул шею — позвонки щелкнули, и парень повалился на землю. Второй даже закричать не успел, как я вцепился в его шею, жадно глотая, осушая до последней капли. По дороге скользили блестящие от дождя машины, цепляя фарами место расправы; я поспешно ретировался, оттаскивая тела к машине — к моей, сука, новой тачке! Я скрывался в тени деревьев с двумя здоровенными мужиками наперевес — несмотря на то, что их вес меня мало заботил, с волочащимися по земле конечностями совладать было довольно сложно.

Я оставил их неподалеку, бита у одного выскочила из-под куртки и, брякнув, покатилась по дорожке.

— Черт! — шикнул я, когда телефон снова зазвонил — Карелин. Я сбросил вызов, метнулся к тачке и быстро подогнал ее ко временному укрытию — за раскидистый, лысеющий куст сирени, подальше от окон. Я шустро загрузил ношу, прикидывая, где бы можно было от них избавиться (бесследно) — дома вряд ли получится, ведь я не говорил о том, что Слава попал в неприятности — он точно не хотел, чтобы остальные знали об этом. А у домашних возникнут вопросы, почему я выпил только одного — у Димы, жадного до крови, так точно. Какое расточительство!

Я глянул в зеркало заднего вида, соскребая с уголков губ багровые сгустки. Глаза горели адским огнем — таким темным, алым, яростным. Чертов Слава! Пускай и одной проблемой стало меньше — это ли не успех? Да еще и в такие короткие сроки. Я снова выругался — белоснежное покрытие багажника точно не предназначалось для перевозки трупов.

Слава названивал, пока я гнал длинный угловатый кузов подальше от Питера, но в голове прояснело только через добрых двадцать минут:

— Что? — рявкнул я в трубку.

— Хули орешь и игноришь? — процедил Слава. — В половину десятого вы летите в Москву, а во Владик оттуда — в четыре? Первого октября?

— Да, — стоило бы обрадовать мальчишку, что обошлось практически без жертв, и его шкуре ничего не угрожает. Дворники ползали по лобовому стеклу, смахивая мелкую морось, я включил радио, чтобы в уши заливало что-то помимо Карелина. По RECORD FM играла древняя Animals Гаррикса.

— Пиздец, и почему ты не летаешь частным рейсом? — вздохнул Слава, щелкая мышкой.

— Если будешь хорошо себя вести, отправлю тебя на частном из Хабаровска, — фыркнул я. — Кстати, можешь расслабить очко, я… В общем, шутники тебя больше не побеспокоят, — будничным тоном заверил я, наконец решая, куда сплавить неудачников.

— Нахуй иди, как ты носом потолок не царапаешь, — гудел Слава в трубку, со вздохом завершая покупку.

За последнюю неделю он потерял последние частички гордости — сам напрашивался на мою компанию (и всех, кто к ней прилагался). Слава терял голову, нетерпеливо ища встречи: человек, блевавший у меня на глазах полтора месяца назад, и этот — были диаметрально противоположными личностями, их связывала только какая-то непоколебимая вера в то, что я смогу сдержаться и не исполнить желаемое. Очень опрометчиво.

— Погоди, — Карелин замолчал, соображая. — В каком смысле не побеспокоят?

— В прямом. Просто забудь.

— Ладно… — промычал задумчиво. — И спасибо, — спохватившись, неуверенно произнес он. — До встречи.

— Пока, Слава, — выдохнул я и повесил трубку.

Я гнал машину по извилистой холмистой дороге, прямиком к Каменке, где добывали гравий. Постараться как следует — и этих двоих найдут очень нескоро, если вообще найдут, к тому же часть карьера давно не обслуживалась и была заброшена.

Через полтора часа я тащился по краю глубокого котлована, поросшего худенькими соснами и засыпанного мусором. Вдалеке, на другой стороне, спала техника и лаяла собака, гремя цепью. С неба все так же сеяло, рубашка быстро промокла, на джинсы налип песок и сухие иголки — был бы тут Карелин, я закопал бы его вместе с головорезами. Сколько дерьма свалилось на мою голову просто потому, что я встретил его? И, кажется, это был не конец — под самое утро, когда я уже с чувством выполненного долга возвращался домой, Слава выслал скрин поста «Вконтакте» получасовой давности: «гнойный ответит за свой гнойный рот».

Да какого, сука, хрена?