14. Бизнес-класс (1/2)

— А ты не думал найти Челси? — вдруг предложил Дима, захлопывая кейс с коллекционными часами. Он неторопливо застегнул замок и сверил время.

— Зачем? — я недоверчиво покосился на него, но Дима только пожал плечами, закидывая ноги на стол.

— Чтобы своим котятам мозги не трепать. Она бы аннулировала проклятье Элис.

— Бессмысленно, Алиса сильнее, вряд ли Аро отпустил бы Челси без причины, — уверенно произнес я, нисколько не сомневаясь в собственных словах.

— Поменьше думай, тебе не идет, — скривился Хинтер. — Похуй, дело твое, хочешь ебаться с мальчишкой — ебись, но разгребать сам будешь, — он для острастки ткнул в меня пальцем и продолжил, чуть помедлив: «Кстати, ты говорил, у тебя тур — когда начало? Я бы натянул пару твоих миньонов», — хохотнул Дима.

— Шестого октября во Владике, — я не мог толком сосредоточиться на разговоре, потому что все мои мысли были заняты тем, что произошло два дня назад. Меня крайне раздражало, даже бесило то, что Слава поступил как последний мудак — вряд ли его заботила перенесенная мной физическая боль (и ее последствия). Карелин — абсолютно неконтролируемое существо, не имеющее чувства самосохранения. Я подозревал, что рядом со мной он отключал его самостоятельно.

— Я знаю, что со взаимопониманием у нас все крайне хуево, — менторским тоном начал Дима, — но послушай, — он впечатал ладонь в лицо, устало потер глаза, — со стороны это выглядит как лютый пиздец. Ты же никогда… не спал с людьми на постоянной основе, почему идешь на поводу у пиявки?

— С чего ты взял, что я не спал, ха-х? — я выдавил улыбку, вспоминая Риту и то, к чему это привело. Алиса — отдельная история, что-то вроде горького опыта, призванного научить уму-разуму, но я этой возможности старательно сопротивлялся.

— Потому что ты импотент, — веселился Хинтер. — Торча в своих книжонках и занимаясь поганой рефлексией, ты совершенно забыл о приятных мелочах бессмертной жизни, — довольный собой, Дима сцепил пальцы в замок на затылке.

— В моей жизни таких мелочей довольно много — охота, тачки, искусство, — перечислил я (рэп — тоже своего рода искусство: эпоха романтической и модернистской поэзии давно иссякла, приходилось подстраиваться под современные рамки), жалея, что не отправился в город вместе с остальными. В доме кроме нас (и Сашки) не было ни души. — И вообще, речи не шло ни о какой ебле. Меня заботит только его… — я осекся, захлопывая тарахтящий ноут, — Женя в отместку за прерванные каникулы взяла меня в подмастерья (равно что принудила) и обременила организацией тура. Переговоры, маршруты, аренды — были мне поперек горла, но я не посмел бы ей отказать.

— Ты так и не рассказал, шайка Тузиков на нашей стороне? — нашей? Я поежился — наверное, привыкнуть к тому, что Дима — часть клана, получится нескоро.

— Вожак предложил мне пойти на сделку с Вольтури.

— Хоть у кого-то мозги варят, — Дима вскинул брови. — И ты согласился?

— Я подумаю. Но смыла в этом никакого. Ты же знаешь, — вздохнул я.

Хинтер ласково поглаживал золотой корпус циферблата и в целом выглядел лучше, чем обычно. Дима был совершенно не похож на голодного беснующегося безумца; и теперь, когда он вел себя крайне сдержанно, я не знал, когда ожидать подвоха (и ожидать ли вообще?).

Намечался вполне ленивый, ни к чему не обязывающий день: солнце светило тусклее, сырая, промозглая питерская осень наступала. Не самая лучшая пора, но гораздо приятнее жаркого лета, проходящегося катком по обонянию. Несмотря на это, Рита всегда любила лето — лесная живность захватывала все ее внимание. Теперь же у нее была игрушка совсем другого уровня. Я долго пытался понять, в какой момент я упустил ее? Сколько продолжались отношения с волком? Вероятно, не больше года… Но если печать оборотня играла ту же роль, что и наваждение Элис, почему же они не сошлись раньше? Или Андрей только сейчас созрел для серьезного шага? Зависело ли вообще возникновение связи от желания волка? Ответы на эти вопросы, я, вероятно, не получу никогда.

Телефон бодро завибрировал, и я выудил его из кармана, глядя на экран, — звонил Слава. В горле полыхнуло, волнение заклубилось в груди — я почувствовал себя не тысячелетним вампиром, а пятиклассником, впервые увидевшим сиськи. Дима уловил мой настрой, повел носом и прищурился: «Трубку сними, не маринуй мальчишку». Я только глаза закатил — да, его пребывание в клане аукнется, и если не серьезными проблемами, то, как минимум, ушатом язвительных комментариев.

— Жидяра, — заголосил Карелин в трубку, и я шустро метнулся на улицу, подальше от ушей Хинтера, — скучаешь, наверное? Хотя похуй, — он весело засмеялся, на фоне плескала вода. — Мы с парнями тут и цацей твоей, слышь, Рит, лысая принцесса на проводе, — прокричал он куда-то в сторону, — приезжай. И Дмитрия Федоровича, ебать-копать, Шокка, бери с собой. Андрюха горит желанием познакомиться!

«Не пизди, нахуй ты пиздишь?» — гаркнул Замай откуда-то издалека. Отлично, теперь Рита открыто проводила время со своей новой компанией? И волкам было ни сколько не тошно от вампирского душка?

— А ты горишь? — усмехнулся я.

— С Бамбергом? Да, блять! Предложу ему дисс на тебя записать, фитануть, это будет разъеб, отвечаю, — проорал Слава в микрофон.

Отказываться от приглашения у меня причин не было, разве что одна — Хинтер. К тому же, я целых два дня не видел Славу. Его, вероятно, собственная выходка не особо волновала, может, он звал нас только потому, что Андрей потребовал… Сам не понимая, в чем пытался себя убедить, я пнул позеленевший булыжник.

— Головой об стену-то не бейся, — хохотнул Карелин. — Так что? Мы в вейк-парке, знаешь, по Выборгскому шоссе, тут еще остров посреди озера.

— В Финке озера в большом дефиците? — я стиснул зубы — с каких пор Андрей думал, что может беспрепятственно ошиваться на моей, блять, территории?

— Парни подайвить захотели, — отмахнулся Слава.

— Слишком солнечно, — предпринял я еще одну попытку, но тщетно, Карелин хорошо подготовился:

— В тени посидишь, вон, Ритуля без выебонов, да, Ритуль?

«Пошел нахуй», — рявкнула Рита, и я невольно улыбнулся.

— Раз ты собираешься съебаться, я бы хотел… — Слава кашлянул и замолчал.

— Что бы ты хотел? — я скривился. Пожалуй, я был не прав (как всегда), но Ян постоянно твердил, что любой факт стоит подвергать сомнению. «Я знаю, что я ничего не знаю»? Безоговорочно следуя его совету, я немного потерялся. Никакие сверхчеловеческие способности не могли избавить меня от этого чувства, нагоняющего тоску. Да, я не прав, в отличие от Славы. Он был достаточно прозорлив несмотря на свой относительно юный возраст — просек тему, как выбивать из меня согласие на любые его авантюры (баттл, сладкая кровь, стекающая в горло, влажные обкусанные губы на моих), а теперь это — двойное свидание? Он ебанулся?

Безоговорочное поражение. Голод — древний и неистовый, управлял мной так просто. Столетия самоконтроля — по пизде. Жажда — сильнее меня и кого бы то ни было, диктовала, как поступить. Она управляла всем моим родом, и глупо было бы это отрицать. Возможно, если бы Ян был жив, то наставил бы меня на путь истинный, напомнил о том, кто я на самом деле, и что Слава таким как я — не ровня.

Я проглотил рык, рвущийся наружу. Трус и слабак — вот кто я, и слабаком меня сделал Карелин.

***</p>

Дима, конечно, сразу согласился на встречу. Он хищно изучал мое бледное лицо и потемневшие глаза.

— Ну, ты хотя бы попробовал его? Давай, не разочаруй меня, — пытливый вопрос, хитрый прищур и ядовитый оскал.

— Разумеется, — ухмыльнулся я, сознание тут же подогнало картинки из недавнего прошлого. У этих воспоминаний был особенный, возбуждающий аромат, от которого голова шла кругом. Фигурально.

— И как? — прохрипел Дима, шире улыбаясь.

— Пацан все еще жив.

— Ненадолго. — Хинтер тяжело дышал. — Можешь сколько угодно прикидываться паинькой, но меня ты не наебешь.

Я не стал сопротивляться, натягивая белые кроссы и бордовый свитшот.

— Прячешь пузо под балахонами? — гадко хихикнул Дима, играя мускулами перед зеркалом.

— Пузо? — скепсиса мне было не занимать. — Ты бы тоже оделся, если не хочешь светиться, как гирлянда, — я закатил глаза и выскочил за дверь, Хинтер поспешил следом.

Он молча бежал за мной, не располагая знаниями о местности, хотя физически был гораздо сильнее, а каждый его шаг — раза в полтора длиннее моего. Мы проскочили мимо пустующего лагеря «Волна» и нырнули в редеющий сосновый бор. Народу было немного, а холмистый рельеф отлично скрывал наше присутствие. Вдалеке гудели моторы квадроциклов, с ревом взбирающихся по песчаным склонам. Изумрудная вода отбрасывала по-осеннему холодные блики. Озер здесь было несколько — голубых, глубоких, чем-то напоминающих лунные кратеры.

Волками тянуло с северо-запада — они расположились на менее облагороженном берегу в тени старого ивняка. Когда мы только подступились с Димой к воде, я поймал на себе пристальный взгляд голубых глаз — Андрей обладал таким же хорошим зрением, как и мы. Он разглядывал нас, находясь в трех стах метрах впереди. Компания оборотней занимала небольшой выступ побережья, за которым озеро заворачивало направо, скрывая белое одинокое здание Wonderwake. Над беспокойной гладью возникли две одинаковые головы в огромных пластиковых очках — Слава не солгал, да и место для дайвинга было отличное.

— Че встал-то? — проворчал Дима, направляясь дальше по берегу.

Я в два прыжка нагнал Хинтера, стараясь держаться в тени, но подобные условности — точно не для Димы. Пахнуло Славой — на улице было душно, даже несмотря на конец лета, и запах мальчишки густым шлейфом тянулся по берегу, оседая на сухом папоротнике и влажном мхе.

Карелин показался через несколько секунд — он мило беседовал со знакомой волчицей — ее-то я несколько недель назад изрядно помял. Впрочем, девчонка чувствовала себя, судя по всему, сносно.

— А вот и кровопийцы, — Армас вышел вперед, закрывая обзор.

— Жидок, — спохватился Слава, подскакивая на месте. Серые глаза девицы, выглядывающей из-за спины Армаса, округлились, она невольно шарахнулась. — Это Айна, — представил он, — девушка…

— Да-да, мы знакомы, — усмехнулся я.

— Правда? — Карелин озадаченно глянул на Айну, и та согласно кивнула:

— Он мне ребра переломал, — зло прошипела девчонка с выраженным финским акцентом.

— Дима, мой… — начал я, но тут же был прерван Славой, от которого веяло хмелем и мятными сигаретами.

— Да похуй, кто, — он с интересом разглядывал громилу-Хинтера, но приблизиться не решался. Чувство самосохранения у него все же присутствовало.

— Крайне похуй, — кивнул Андрей, складывая руки на груди. Рита же молчала, наблюдая за происходящим из-под темных очков.

— О, пиявка, — булькнул Моно, вновь возникая над поверхностью воды метрах в десяти от берега.

— Две пиявки, — поправил его брат, всплывая следом. Говно не тонет, чудно.

— Обкашляем пару вопросов и поближе познакомимся, — сухо произнес Замай, кивая на импровизированные лавки в виде подгнивших бревен, аккуратно сложенных вокруг потрескивающего кострища.

Слава по-хозяйски влез в сумку-холодильник, выудил прохладную банку пива, щелкнул ключом, брызгая на голубую клетчатую рубашку.

— Как свинья, — хохотнул Дима. Я, смерив его недовольным взглядом, двинул к лобному месту.

Армас и Андрей лениво закурили, занимая свои места.

— Помнишь об условиях? — уточнил вожак, и я кивнул. — Иначе стая сотрудничать не станет. Ну, а ты каким боком здесь? — глубоко затянувшись, Замай выдал струйку дыма прямо в сторону напрягшегося Димы. Мышцы под футболкой у него бугрились, зубы были крепко сжаты, в маленьких почерневших глазах полыхал огонь — Хинтер с трудом держался в присутствии оборотней, и я невольно подался в сторону Славы, затем, вновь наплевав на клятву Яну, щелкнул пальцами перед напряженной физиономией:

— Дима, — я говорил ровно, намертво вгрызаясь в буйствующее сознание Хинтера, — успокойся, волки — не враги нам, как и Слава, — добавил я, подчеркивая последние слова.

Морок быстро накрыл Диму, он непонимающе хлопал глазами и удивленно таращился на меня.

— Сучонок, — прошипел он, — засунь в жопу свои фокусы, ты же дал слово, или оно для тебя ничего не значит? — остальные смотрели то на Димку, то на меня, с интересом наблюдая за словесной перепалкой и смутно понимая, о каком «слове» идет речь.

— А ты лично предложил его нарушить, так что закрой рот, — сопротивляться Дима не посмел, да и у него бы все равно ничего не вышло.

— Братская любовь — самая светлая и крепкая, — пропела Рита, выглядывая из-под очков и весело улыбаясь.

— Значит, он — новый член твоего клана, — заключил Андрей. — Вместо Санька? — зло ухмыльнулся волк, а я так сильно захотел проломить его круглую бритую башку, что дернулся было навстречу, но Хинтер железной хваткой пригвоздил меня к месту. Отлично: два дебила — это сила.

— Зря ты так, — Рита покачала головой, старательно игнорируя меня и уж тем более Диму.

— Ты обозначил границы? Правила?

— Конечно, — процедил я.

Напряжение, звенящее в воздухе, разбавил звук поступившего сообщения: Слава засуетился, выуживая телефон из кармана, — он нахмурился, вздрогнул и быстро спрятал мобильник, встречаясь со мной взглядом. Любопытство быстро захватило мой разум, а еще какое-то нехорошее предчувствие.

— Когда ты уезжаешь? — будничным тоном уточнил Андрей.

— Мы улетаем первого октября.

— Я изучил твою беспонтовую афишу, в Хабаровске будешь выступать? — Слава лениво отхлебнул из банки, натягивая маску безразличия, хотя все его тело источало беспокойство. Неужели его действительно могло беспокоить что-то, кроме праздного концептуального антихайповского дерьма? Но я решительно подавил желание узнать содержание СМС.

— Раз изучил, зачем спрашиваешь? — отмахнулся я от него, старательно отводя взгляд от надувшихся вен на шее под тонкой, уязвимой кожей. Я проследил за капелькой пота, стекающей из-за уха, быстро скользящей вниз, под распахнутый ворот рубашки, представляя, как мог бы поймать ее языком — терпкую и соленую, а затем вонзить зубы…

— Яныч, слюни подбери, — усмехнулся Армас. Интересно, Андрей или Слава рассказали остальным о связи? Должно быть, иначе как бы они объяснили налаживающиеся отношения между кланом и стаей.

Я отвернулся, шумно выдыхая, — пожар не утихал ни на минуту. Близнецы подгребли к берегу и выбрались из воды, отряхиваясь как собаки. Темные гидрокостюмы поблескивали на солнце, с кислородных баллонов стекали ручейки.

— Нихуя тут нет, дно лысое, но видимость хорошая, — констатировал Моно, приглаживая мокрые волосы.

— Я же говорил, — фыркнул Андрей. — Жрать будете? Пока Арми все не слопал, — Замай кивнул на пакет с бургерами из Мака.

— Голодный как волк, — усмехнулся Мону и, двинув брата в плечо, выудил из пакета несколько чизбургеров.

— А вы на диете? — вдруг просипела Айна.

— Да, цып, на особой, — Дима хищно зыркнул на нее и демонстративно облизнулся.

Телефон Славы снова разрывался, он судорожно вытащил мобильник, пробежал глазами по тексту, побледнел.

— Да выруби ты его, заебал! — гаркнул Андрей. Интересно, сколько сообщений мальчишка получил до нашего появления? — Так значит, ты не знаешь, когда эти ваши Вольтури тут появятся? — обратился он к Диме, ведь именно с его слов я рассказывал волку о грядущем пиздеце.

— Нет, — хмыкнул Хинтер. — Оксимирон что, ничего не…

— Во всех подробностях, — заверил я, не сводя глаз с притихшего Славы. Он шумно глотал пиво, затем смял пустую банку и потянулся за другой. Закурил, оглядываясь по сторонам. Кажется, не только меня заботила его отрешенность, Айна обеспокоенно склонилась к нему, но Карелин только покачал головой, мол, все нормально. Что ж… я мог бы выпытать правду, только проклятье Элис практически к нулю сводило возможность использования принуждения.

— Ты еще не думал о договоре с ними? — все волки без исключения уставились на меня. Я вспомнил, как дерзко Андрей заявлял, что стае нипочем армада из тридцати одаренных вампиров; теперь, видимо, он считал иначе. Может, из-за того, что даже моя немногочисленная семья сумела расправиться с хвостатыми праворадикалами? А в наших рядах не было ни Джейн, ни Алека.

— Не раньше, чем закончится тур, — отрезал я. К тому же, у меня были знакомые, которые могли бы встать на нашу сторону… Одна Мэйли чего стоила, не говоря о ее клане.

Странно, что Рита молчала и никак не комментировала мои действия, а только хмуро наблюдала, занимая почетное место в раскладном брезентовом кресле. И хотя она была из небогатой барской семьи, замашки у нее были довольно царственные — холодным беспристрастным взглядом она окидывала нашу компанию, изредка вздергивая черные брови. За ее мягкостью и проницательностью, за тем, как часто она подставляла свое плечо, давала ценные советы и была хорошим другом, скрывалась довольно жесткая, беспринципная натура — возможно, никто кроме нее не смог бы приручить вожака.

Слава вдруг поднялся, слабо пошатнулся и, перешагнув через бревно, направился ко мне. Он всегда вел себя развязно, а уж под градусом… Карелин по-хозяйски схватил меня за запястье и потащил за собой (в теории), на деле я и с места не сдвинулся.

— Жопу подними, поговорить надо, — хмуро заявил он.

Остальные ждали от меня какого-то определенного решения: Андрей и Рита точно хотели, чтобы я остался, а вот Дима растянул губы в улыбке, предвкушая сцену.

— Что ж, раз надо, — я метнулся вверх, но слишком быстро, и Карелин невольно дернулся. — Димасик прекрасно осведомлен обо всех членах Вольтури, верно, Дим? — свободной рукой я смял его подбородок и уставился прямо в глаза: «Говори им правду. Нам же не нужны проблемы?» — Хинтер кивнул, как болванчик, тут же скаля зубы:

— Да еб твою мать! Ну ты и блядина! — прошипел он, подрываясь вцепиться в меня, но я уже тянул Карелина за собой, уводя подальше от лагеря.

***</p>

Мы быстро шагали вдоль кромки воды, а когда вышли на дорогу, то, не задумываясь, свернули вглубь леса. Отсюда нас точно бы никто не услышал, поэтому я остановился, отцепил от себя Славину руку и заглянул в его тусклые глаза.

— В чем проблема?

— А меня тоже заставить можешь? — он улыбнулся, но как-то неубедительно. Достал пачку сигарет, прикурил.

— Когда потребуется, — машинально солгал я. — Если это все, что ты хотел обсудить, то нам лучше вернуться, — вдалеке послышались голоса: шумная компания, сопровождаемая парочкой писклявых собак. Конечно, визг чихуахуа меня беспокоил в последнюю очередь — я подозревал, что Славка хотел рассказать о тех сообщениях, и потому стоило его подстегнуть.

— Нет, не все, — замялся Карелин и побрел дальше, пиная сосновые шишки. — Это блядство, — он прочистил горло, глубоко затянулся, сплюнул под ноги. — То есть, я хочу контролировать, но не могу, — пораженчески признался он.

— Что контролировать? — я скептически вскинул бровь. Улыбку прятать не пришлось — было совсем не до смеха.

— Себя для начала, — сухо гаркнул Слава, сбивая пепел. Он запоздало разминал заледеневшую ладонь и как-то недобро косился на меня. — Эта пидросня тебя не напрягает?

— А должна? — снова ложь. Меня пугало не то, что Слава вдруг оказался мужиком, а сам факт того, что он — Слава, мать его, КПСС. Гнойный. Птичий пепел.

— Если ты гомик — то нет, но ты же не глиномес, — развел он руками, — как и я. А выходит иначе.

Я поджал губы — Слава еще никогда не откровенничал, и давалось ему это с большим трудом. Он повернулся, рассеянно «потрепал» меня по лысой макушке.

— Помнишь, ты спрашивал, что я чувствовал? Почему Элис смогла нас связать? — Слава кивнул. — Скажи правду, — ухмыльнулся я. Карелин обескураженно округлил глаза, остановился:

— Ты серьезно думаешь, что я?.. — я промолчал. — Нет! — ответ был безапелляционным.

Похрюкивающий мопс подлетел к нам, звонко лая (видимо, второй из банды), но стоило ему разнюхать своим крошечным сморщенным носом меня, как в маленьком неуклюжем тельце поселился ужас, и пес шустро ретировался, поджав крючковатый хвост. Я схватил Карелина за короткий рукав и потащил прочь с дороги — солнце пробивалось сквозь неплотную завесу макушек, и не к чему людям было видеть меня.

В низине было сыро, и КПСС заматерился, когда промочил тонкие кеды. Мои кроссы тоже пострадали.

— Теперь уже все равно, ты же знаешь, — я тоскливо покосился на Славу, мне стало несколько жаль его: с чувством невыносимой привязанности он проживет всю жизнь, а я — лишь часть (но с учетом того, что Аро вскоре явится сюда, моя вечность закончится так же быстро). — Что-то еще? — Карелин нервничал и даже не скрывал этого. От праздного мальчишки осталась лишь тонкая оболочка.

— Я очень хочу, чтобы… — он попрыгал на месте, сминая мох, — то, что произошло у Андрея, — его бледное лицо слегка порозовело, — повторялось чаще. Подожди! — я, было, открыл рот, но Слава тут же заткнул меня, даже слова не дав проронить (я-то точно был не против). — Я знаю, что это ненормально, — я пожал плечами, — что это все из-за сучки Алисы, блять, я даже билет взял на твой концерт в Хабаровске! — выпалил он, лишая меня дара речи. — Заодно маман навещу, — он потер лицо влажной ладонью, забавно ероша брови. — Это точно нельзя прекратить? — устало выдохнул он, заканчивая свой монолог.

— Если бы я мог, то уже сделал бы, — разочарованно ответил я. — Но ничего, кроме моей или твоей смерти, не способно повлиять на связь. Даже Элис не в состоянии разрушить то, что создала.

Карелин так отчаянно смотрел на меня, что казался маленьким и абсолютно беспомощным.

— Ясно, — он закусил губу, и я тайно понадеялся, что кожа лопнет и сладкая кровь выступит наружу, но Слава, будто прочитав мои мысли, перестал терзать себя.

— Идем обратно? — с большим усилием я подавлял желание поступить ровно так же, как и сам Карелин — поцеловать. Вот так просто, бездумно.

— Нет! — тут же выпалил Слава, опуская легкую-тяжелую ладонь мне на плечо. Он, проследив собственный жест, горько засмеялся. — Какой же ты мудак. Я ебу! Ты понимаешь? — он ткнул себя в грудь. — Блять, кто бы узнал, мне пиздец. Слава Машнов — пидор. House of air — жизненное кредо!

— Парни, в смысле волки, знают? — как бы невзначай поинтересовался я.

— Догадываются, — сокрушался Карелин. Образ похуиста таял на глазах — я плохо влиял на «Славу Машнова». Я отшатнулся назад, и широкая ладонь безвольно сползла вниз.

— От меня ты что хочешь, я никак не пойму? — с большим раздражением, чем предполагалось, прохрипел я. Дурной — Слава же дал понять (причем однозначно)!

— То же, блять, что и ты от меня! Разве нет? А вообще… — он чуть помедлил, затем достал мобильник и, копируя интонацию, процитировал Женькин скит: «Тут еще какой-то повёрнутый фанат названивал с упреками. Я даже не знаю, как он нашёл мой телефон, но, видимо, он может и до тебя дозвониться».

Я быстро сложил два и два: те сообщения, которые Слава читал с таким лицом, что вот-вот был готов наблевать на сексапильную рубашку.

— Ты не думаешь, что кто-то просто шутит? Скинь мне номер, — предложил я, прикидывая, что можно было бы сделать.

— И что, ты найдешь ублюдков? — он немного оживился.

— Их несколько? — Карелин неуверенно кивнул.