18. Потрахули и потрахули (2/2)

У джиннчика вытянулось лицо. Он широко распахнутыми глазами смотрел на то, что Салазар держал в руках и не мог вымолвить ни слова. Хвостик только взметнулся вверх от удивления и стеснения, потому что стыдно было даже представить, что с ним может сотворить Салазар. Он всё смотрел, забывая даже сделать вдох, а потом судорожно выдохнул и, не поднимая на мага взгляд, перевернулся на живот, скидывая шкуры, обнимая подушку и пряча в ней пылающее лицо.

Теперь джиннчик ждал от мага наказания, вспомнив о нём, когда увидел плеть. Пусть она и не была такой, как у палача, но всё равно напоминала о той ужасной боли. Нудари ёжился, то напрягаясь, то пытаясь расслабиться, чтобы не было так больно. Но сбегать он и не думал, только не от Салазара.

Салазар со скрипом согнул фаллос, убеждаясь, что он не жёсткий. Бросив его на кровать рядом с бедром джиннчика и заодно примериваясь по длине, Салазар провёл хвостами плети по нежным ягодицам, холодя их металлическими шариками. Джиннчик тяжело сглотнул и невольно поджал попку от холодного прикосновения. Но маг его не ударил. Эта медлительность и неспешные движения будоражили. Нудари чуть погнулся и набрался смелости оглянуться. Взгляд сразу упал на внушительный член, и хвостик мотнулся, снова прячась в подушку. Маг толкнул рукоятью одну половинку, и снова подняв плеть, проскользил ею уже вверх вдоль позвоночника. Конечно, в его спальне не было никаких смазок, и длинный член рядом с маленьким джинном смотрелся опасно.

Несмотря на это, Нудари согнул ногу в колене, чтобы развести ягодицы, если Салазар захочет надавить рукояткой или ударить по нежному месту.

Салазар шумно вздохнул, глядя на тёмную сжатую дырочку между половинок, и медленно повёл плёткой вниз, чтобы один из холодных шариков скользнул по ложбинке и потёрся о неё.

От мыслей о том, что маг сейчас разглядывает внизу, Нудари упёрся лбом в руку, закрываясь сильнее, но сдержать свою реакцию не мог. От скольжения шарика, движений Салазара в животе становилось тепло. Салазар чуть покачивал плётку, водя шариком по выставленной попке, прямо по входу в тело, дразня нежную плоть. Качнув сильнее, он задел хвостами плётки небольшие яички, и джиннчик охнул, непроизвольно обдавая её смазкой.

Маг творил с его эмоциями что-то странное: хотелось стонать сквозь зубы, хотелось изгибаться навстречу и исполнять любое желание, но в то же время было так стыдно! Наконец, Салазар перехватил плеть и потёр Нудари между ног жёсткой рукоятью. Тот робко застонал, ощущая, как рукоять размазывает смазку, как от неё горит внизу.

Салазар надавливал несильными толчками, не пытаясь протолкнуть жёсткую рукоять в нежное тело — она непременно поцарапала бы Нудари изнутри. Но по ягодицам он возил ею с усилием, натирая румяную попку до лёгких ссадин. Лишь когда попка достаточно разогрелась, Салазар хлестнул Нудари между ног — умело, так, чтобы тяжёлые шарики ударили по влажным от размазанной смазки половинкам, а не по промежности и яичкам, чтобы боль лишь усилила возбуждение. И тогда взялся за лошадиный фаллос, сначала положив его на спинку Нудари, вдоль позвоночника, чтобы джиннчик почувствовал его длину. И потом начал потирать широкой гладкой головкой влажную дырочку, смачивая смазкой.

Джиннчик тяжело дышал и старался не шевелиться, удерживая себя от желания принять туманную форму. Но от удара он всё-таки вскрикнул и дёрнулся, увлажняя под собою шкуры, сгорая от странного удовольствия — если это и было наказание, то оно ни в какой мере не могло сравниться с тем, как бил палач во дворце.

— Салазар... — прерывисто выдохнул он, стоило кожей прочувствовать размер следующего испытания. Нудари даже качнул хвостиком, чтобы обернуться, но тут же спрятался обратно в подушку.

— Ты забыл другие слова, кроме моего имени? — криво усмехнулся маг, хотя ему и нравилось, как джиннчик стонет его имя. — Тебе сказать мне нечего? Про вчерашнее. Признание своего проступка... возможно... смягчит мой гнев.

Гнева, впрочем, в его голосе не было. Головка конского члена натирала попку Нудари, вжимаясь краями, но пока не протискиваясь целиком. Но маг не торопился, а Дари внимательно наблюдал, зная, как супруг любит такие забавы. И как палач он может и замучить, и доставить удовольствие. Салазар мучительно медленно покручивая фаллос, погрузил его неглубоко в растянутую попку джиннчика.

— А разве нужны... другие слова? — Нудари закусил губу, невольно ёрзая на шкурах, мучаясь от медлительности, поджимая попку и тут же её расслабляя. — Салаза-ар... — со стоном взмолился джиннчик, истерзав несчастную подушку, ещё не понимая, чего именно хочет: чтобы всё прекратилось или чтобы альфа продолжил эту пытку уже собой.

Салазар неспешно набросил на него два обруча из силы: ошейником, чтобы не смог стать туманчиком, и плотным кольцом на яички и член, чтобы не мог кончить без его позволения.

— Я хочу, чтобы ты говорил, — Салазар чуть сильнее вкрутил в него фаллос и сжал ладонью одну ягодицу. Теперь он запихивал в него член, подталкивая руку собственными бедрами. Уже нестерпимо хотелось прижаться членом к влажной попке, и Салазар чуть задевал его рукой.

Нудари застонал-захныкал, неверяще потерев ладонью ошейник, ясно ощущая его дрожащей рукой, а потом беспомощно подлез пальцами к животу, чтобы убрать кольцо. Вот только тягаться с силой мага было бессмысленно. Он готов был взорваться, растечься лужицей, но теперь облегчение не приходило.

— Что... говорить? Салаза-ар! — джиннчик всхлипнул, хватаясь за шкуры, ладони были влажными, и прохладный туман, который появился от опьяневшей силы Нудари, холодил кожу. — Пожалуйста, Салазар, — он приподнялся на локтях и вздёрнул зад, чтобы отползти от невыносимой пытки, а стало только хуже. — Я не могу, Салазар, пожалуйста, — лицо джиннчика было красным, он горел, несмотря на прохладный покров тумана.

Нескромные мольбы джиннчика, его откровенный приглашающий вид сводили с ума. Салазар сдёрнул с себя одежду с помощью силы и скользнул членом сначала между бёдер Нудари, а потом, вытащив фаллос, пристроил между ягодиц, пока потираясь о скользкий вход. Перемазанную в смазке головку фаллоса Салазар уткнул в губы джиннчика, потянув его за хвостик, чтобы оторвать от подушки.

— Оближи, — велел он.

Со стоном закинув голову, Нудар попытался прижаться заплясавшей попкой к Салазару, не выдерживая недостижимой близости. Губы дрожали, когда он приоткрыл рот, слушаясь и ощущая собственный аромат, понимая, как непристойно касаться члена, так не похожий на человеческий. Нудари влажно чмокнул губами, ловя смазку и жмурясь от стыда.

Выдохнув, Салазар легко скользнул членом в растянутую попку, сразу погружая его до упора, и Нудари протяжно выдохнул, дрожа до самого хвостика, переполняясь обжигающим наслаждением, пьянея от близости с магом. Головкой фаллоса маг скользнул по его губам и тут же звучно шлепнул по ним.

У джиннчика поджалась попка, а ошалевший туман растёкся по постели. Было и стыдно, и хорошо, плоть мага ощущалась желанной, поэтому Нудари ненавязчиво вильнул бёдрами, при этом прихватывая губами головку игрушки и целуя её.

Салазар дразнил ротик Нудари ею, при этом толкаясь в выставленную попку. Та уже привыкла принимать его член, да и после фаллоса была неплохо разработана, поэтому он не сдерживался. Свободной рукой снова взявшись за плетку, он провёл её хвостами вдоль позвоночника джиннчика и несильно хлестнул по бедру.

Внутри моментально всё задрожало, Нудари застонал и мог бы вот-вот кончить, если бы не кольцо. Попка сжимала член Салазара, мешая двигаться, а сам джиннчик хныкал. Весь перемазанный, с красной мордашкой и блестящими губами сейчас он походил больше на джиннчика из борделя, чем на скромного садовника Владыки.

И это очень нравилось тёмному магу. Его омега должен был быть таким разгоряченным. Палач и любовник в Салазаре были удовлетворены, вытянув из попки член, он чуть протолкнул в неё по смазке жёсткую рукоять плети и звонко ударил ладонью по ягодице джиннчика. Нудари вскрикнул, завозил коленями, сжал в пальцах шкуру, краснея от напряжения, по его щекам скатились слёзы — он так хотел получить облегчение! Но горло перехватывало, и он даже не мог попросить. Отбросив плётку, маг снова вогнал в него член и смахнул сдерживающее кольцо с его небольшого омежьего хозяйства.

Было видно, как попка пульсирует и сжимается. А потом джиннчик забился на постели, мыча имя Салазара, извиваясь и кончая на шкуры. Ошейник сдерживал его от того, чтобы не обратиться туманом, но джиннчик всё равно вёл себя, словно был туманчиком: извивался, приникая к постели, сильно стискивал Салазара внутри и плакал, оставляя влагу на покрывале.

Салазар пару раз толкнулся и позволил Нудари самому извиваться на его члене, крепко удерживая руками за бочка, пока его семя наполняло джиннчика. Салазар закрыл глаза, наслаждаясь, и провёл ладонями от бёдер джиннчика до подмышек и стиснул грудь, сминая сосочки. Лёгкого Нудари он поднял без усилий, не снимая с члена.

Животик Нудара подёргивался, но внутри всё расслабилось, стоило магу излиться. Он всхлипнул и обмяк в руках Салазара, чувствуя его довольство и ласку, поджимая попку.

— Салазар... — одними губами пробормотал Нудари и откинул голову, полностью расслабляясь.

Салазар пощипывал, мял его сосочки, удерживая на себе до сцепки.

Нудари тихонько постанывал, совсем растекшись в его руках. Вскоре он снова начал возбуждаться и заелозил попкой, даже попробовал тайком потрогать себя, пока руки Салазара были заняты. Какое всё-таки облегчение быть не скованным кольцом.

Салазар не мешал Нудари шалить, покручивая, пощипывая его сосочки. Узел подёргивался внутри джиннчика, сильно распирая, давя на самое чувствительное место, Маг снова наполнил его, крепко прижимая к себе. Подобрав плётку, он вложил её в свободную руку Нудари.

Вынырнув из блаженства, джиннчик взял рукоять и уставился плывущим взглядом, а потом осознал, что именно держит в руках, и чуть не выронил. Что Салазар хотел от него? Почему-то спрашивать о таком не было сил. Нудари сжал ослабевшие пальцы и неуверенно провёл плетью по своему телу, потом со вздохом слабенько щекотнул себя ею по бёдрам и члену. Ударить он себя не мог, как ни заставлял руку, а протолкнуть рукоятку в попку было нельзя, чтобы не мешать Салазару. Джиннчик совсем смутился, и его рука замерла.

Салазар наблюдал. Ему нравилось, что джиннчик ищет пути ему угодить, хотя смелости не хватало. Но магу было интересно, что же сделает его неискушенный омежка.

— Умница, — одобрил он. — Плётка тебе идёт.

Это было явной ложью, Нудари держал её очень неуклюже, неумело, но даже это заводило Салазара. Ему пришло в голову, что можно заставить джиннчика кого-нибудь выпороть. И эмоции Нудари будут куда интереснее чувств жертвы. Вряд ли тот сможет причинить кому-то настоящий вред.

Получив от Салазара даже такой странный комплимент, Нудари расцвёл. Ему захотелось сделать что-то ещё, чтобы услышать больше похвалы. Он перевернул плётку и покрепче сжал рукоять. Откинул голову и зажмурился, наугад проводя ею рядом со своим членом, потирая его, надавливая и неуверенно проезжаясь по узлу с внешней стороны.

Салазар с наслаждением застонал, особенно упиваясь тем, что Нудари сейчас орудует плёткой, пусть и вовсе не по назначению. Маг улёгся вместе с джиннчиком на кровать и развёл своими коленями его ножки пошире. И тогда снял ошейник.

Нудари было неловко от того, как теперь собственный член торчал вверх, на спине это было особенно заметно. Но как приятно было тесно прижаться к Салазару. Покосившись вниз, горя от собственной наглости, джиннчик провёл плёткой вбок, пока со своей ноги не упёрся ею в бедро Салазара и не повёл по нему. Член дрогнул, и Нудари со стыда растёкся по груди мага туманом, не сдерживаемый больше ошейником, смывая плётку на постель.

Салазар сжал его крепче. Его застенчивый джиннчик решился на такое!

— Ты знаешь, что то, что ты сейчас сделал, не посмел бы сделать даже Владыка инкубов? — с усмешкой спросил он туманчик, который охлаждал его обнаженное тело.

Нудари округлил глаза и виновато приластился к магу, благодаря туманной форме сумев даже на узле перевернуться «на живот», лицом к Салазару. Но кажется, тот не злился. Одним глазком джиннчик покосился на его лицо и, сам не зная, откуда взялись силы, — туманным хвостиком снова тихонько подхватил плётку. Может, слова Салазара сделали его смелее. Хвостик взял рукоять удобнее и провёл плетью так, что она проходила и через его туман, и касалась Салазара. На всякий случай джиннчик закрыл глаза, поглаживая мага хвостами плети, постукивая, а потом не выдержал: принял свою обычную форму, и плеть легла вдоль его спинки, а он, обнимая Салазара, дрожал и с тихим стоном изливался ему на живот, всё так же жмурясь.

Салазар затаил дыхание, наблюдая за джиннчиком.

— Ты решил проказничать? — спросил он, чуть подёргивая членом в его растянутой попке. — Тебя за это стоит наказать.

Салазар взял плетку и потёр рукояткой его между ягодиц, выше растянутой дырочки. И стукнул рукояткой по мягкой половинке, свободной рукой оттягивая и тиская вторую. Когда его член выскользнул из Нудари, маг притянул джиннчика повыше — тот проскользил по собственному семени. Салазар коснулся губами его губ.

— Ты можешь играться с плёткой, но помни, с кем можно, а с кем опасно, — шепнул он.

Нудари застонал и захныкал, чувствуя, как кожа растягивается между половинок, но всё это стоило поцелуя Салазара и шёпота, от которого пробило дрожью до самого хвостика.

— А сейчас... можно или опасно? — джиннчик обнял мага за шею, преданно глядя в глаза, и чуть прогнулся — из растянутой попки текло. Он всё ещё чувствовал в себе странную смелость, которая то подступала, то вновь исчезала.

— Со мной всегда опасно. Но ты можешь попробовать рискнуть, — Салазар крепко прижимал его к себе. Джиннчик и правда в постели был лучше любого эльфёнка, хотя те не грозили превратиться в самую настоящую лужицу.

Нудари счастливо выдохнул и сам прильнул к губам Салазара. Сердце оглушительно стучало от радости и собственной смелости — хотелось, чтобы так было всегда. Хорошо и тепло рядом с магом, хотя и очень стыдно, особенно от того, что животик был липко измазан в собственном семени.

Но долго разлеживаться Салазар не стал. День ещё не клонился к закату, а Нудар пока не вылезал из кровати. Тёмный маг, вздохнув, снял джиннчика с себя и поднялся с кровати, оставив на ней и плётку, и конский фаллос.

— Хватит, — сказал он, накидывая плащ. Ему надо было до работы ещё посетить купальню. — Тебе пора решить, что ты собираешься тут делать. Наверное, мне стоит взять тебя в подземелье и посмотреть, получится ли тебя научить чему-то.

Разнеженный, джиннчик мягко развалился по постели, до сих пор в блаженстве поглядывая на мага, но его слова отрезвили. Хвостик испуганно качнулся, и огромные непонимающие глаза уставились на Салазара снизу вверх. Что могло быть в подземелье у тёмного мага?..

Джиннчик задрожал, предчувствуя дурное, и попытался наивно спрятаться обратно в шкурах.

Салазар спокойно стянул с Нудари шкуру. От его эмоций он пьянел, но страх вызывал беспокойство, которое злило.

— Подготовься, — велел он. Джиннчик смотрелся очень трогательно на большой просторной кровати. Салазар подобрал фаллос и постучал им по попке. — Помой и убери это всё назад в хранилище. Можешь выбрать себе что-то на вечер.

Салазар покинул комнату. Все же общение с джиннчиком удовлетворило его.

Нудари вспыхнул и взмахнул влажными ресницами, потупив взгляд. На вечер? Значит, у них будет продолжение? И если Салазар разрешил выбрать, может, получится найти что-то менее...

Оставшись один, он снова бросил взгляд на то, чем его попку маг сейчас терзал. Джиннчик робко потрогал до сих пор влажную игрушку и отдёрнул руку. Оглядевшись, как будто кто-то мог за ним подглядывать, Нудари поднялся и не придумал ничего лучше, чем помыть огромный член своим туманчиком, а потом стыдливо понёс его на место вместе с плёткой.

Страшно было заглядывать в хранилище, но в то же время и любопытно. Нудари сунул нос в игрушки Салазара, чтобы найти что-то безобидное, однако странное предчувствие его отрезвило и поумерило пыл. Он отложил причудливые колечки, перестал трогать желеобразный мягкий шарик, который не лип к рукам, и задвинул комод, в задумчивости начав одеваться. Нудари не верил в свою удачу, но хотелось ещё порадовать Салазара.