11. Тень (2/2)

Вдали медленно перемещалась маленькая фигурка, и Али приставил ладонь ко лбу. Это был совсем юный омега в рубашонке до колен, с небольшим выпирающим беременным животом. Он еле шел, пошатываясь и спотыкаясь, придерживая живот руками. Его голые ноги и подол рубашки были перемазаны сажей и кровью. Волосы обрезаны коротко — по-вдовьи, неровно, так что несколько длинных прядей стелились по ветру.

— Нудар, Вив! — позвал Али взволнованно. Вивьен услышал по его голосу, что дело серьёзное, и быстро вышел из пещеры.

— Как же мы поможем ему... Салазар может вернуться в любую минуту, — озабоченно проговорил Али, как вдруг железный омега больно вцепился в его плечо, как клещами.

— Никак не поможем, — глаза Вива были вытаращены от ужаса. — Он поражен Тенью. Нам грозит опасность!

Нудар взвился следом, аккуратно обрёл телесную форму, только туманный хвостик вместо ног обеспокоенно парил над землёй. Джиннчик высунул нос из-за плеча Вивьена, чуть взлетев, и в любопытстве, смешанным со страхом, уставился на омежку.

— А джинны невосприимчивы к Тени, — но на всякий случай Нударчик спрятался за Вивьеном. — Тень боится огня — поэтому ифриты возвели стену. Может, нам перед входом разжечь костёр? — неуверенно предположил джиннчик, и его хвостик вопросительно встал. Нудар невольно коснулся ожога на плече и горько вздохнул. Сам он был далеко не ифрит, гораздо бесполезней.

— Не боится... — тихо возразил Вивьен. — Просто горит. Ей совсем не жаль будет спалить в костре одного носителя, чтобы заразить двух... Это мы боимся, а ей страх неведом. Но если разложить костёр подальше от пещеры...

— Вы думайте, о чём говорите! — голос у Али дрожал. — Это же живой человек. Беременный. Он ищет помощи. Маг сказал, что здесь никого не осталось. Как можно желать ему смерти?

Омежка остановился, не подходя ближе, словно услышал. Его немного шатало на тонких ножках. С такого расстояния уже было видно, что он не слишком красив, лицо чумазое и зарёванное. Вивьен дрожал, с ненавистью глядя на него. Он не видел Тень, но чувствовал по той тоске и ужасу, что вызывал в нём омежка. Его хотелось убить, такая от него чувствовалась жуткая угроза.

— Постой! — крикнул ему Али. — Не подходи... ты голоден? Нудар... может, ты отнесёшь ему поесть и попить?

Слова Али пристыдили Нудара и напугали: перед ними действительно был беременный омежка, но ожог на плече останавливал. Джиннчик боялся вляпаться как с ифритом, боялся разочаровать Салазара и боялся вновь ощутить боль. Хотя омежке безумно хотелось помочь. Нудар замешкался и положил ладони на плечи Вивьена, пытаясь таким образом найти опору в своих мыслях.

— А может... дождёмся Салазара? А пока разведём костёр, — робко предположил он, пряча от Али взгляд. Сердце сжималось от жалости, но джиннчик не хотел больше подводить своего мага.

Али сердито оттолкнул омег, возвращаясь в пещеру. Но вновь вышел оттуда он с флягой воды и краюхой хлеба.

— Не смей! — Вивьен схватил его за плечо, но взгляд юного кочевника даже его припугнул.

— Я уйду, а вы можете разводить огонь, — бросил Али. — Я не оставлю его гореть одного.

Али зашагал к омежке, сердито взъерошенный, а Вивьен от страха был готов взвыть.

Омежка сел прямо на землю, поджимая под себя голые ноги, с обвязанными тряпьём ступнями. Али отшатнулся, увидев его взгляд, полный лютой ненависти.

— Поешь, — мальчишка приблизился к нему настолько близко, насколько решился, и положил угощение на землю. Этот взгляд... Кто-то сказал бы «звериный», но звери так не глядят. От него становилось по-настоящему жутко.

— Мы помочь не можем, — принялся оправдываться Али. — Мы служим магу, тёмному магу. Он владеет нами, и всегда может отнять жизнь.

— Он сжёг мой дом, — пробормотал омежка, вгрызаясь в хлеб. Горькие злые слёзы катились по грязным щекам. — Многих убил. Их не жалко, они насиловали меня на глазах у мужа и родителей. Но маг никого не оставил в живых.

— Ты выжил, и твой ребёнок... — жалобно проговорил Али, но омежка скрипнул зубами.

— Мы всё равно умрем, — он покосился на Али. — Меня не спрашивали, когда выдавали замуж, не спрашивали, когда делали мне ребенка, и не спросят, когда убивать будут.

Его трясло, и Али боролся с жалостью и отвращением к нему, граничащим с желанием добить. Но мальчишка понимал, что это влияние Тени.

— Я попробую тебя защитить, — шепнул он. И пригнулся к земле, увидев перед собой Салазара.

— Я сказал, чтобы вы остереглись, — без выражения проговорил он. — Вы оба уже под влиянием Тени. Тебя мне не жаль, — он в упор смотрел на Али, — но Вивьен мне нужен.

Салазар медленно обнажил клинок.

Нудар метался за спиной Вивьена, чувствуя своё бессилие ещё острее, чем под плетью палача. На мгновение ему показалось, что Али в желании помочь ещё безумнее, чем пришедший к ним омега. Вместе с дрожащим хвостиком джинн метнулся перед Вивьеном, словно закрывая. Если бы им грозила опасность, он мог бы подхватить железного омегу и попробовать поднять в воздух.

При появлении мага Нудар прижал руки к груди, дрожа всем телом.

— Салазар... — мысли в голове смешались от осознания, что маг готов убить и Али, и чужака — но можно ли было как-то помочь? Имеет ли он сам право попросить Великого Мага уйти, оставив жизнь Али, пусть даже тот поддастся Тени. Дрожа от страха, джиннчик подался ещё немного вперёд, беспокойно шевеля туманным хвостиком.

И всё-таки не выдержал. Он никогда бы не простил себя за бездействие и трусость, если бы Али погиб из-за него. Джиннчик растворился взъерошенным комком, по которому прошла рябь, и метнулся вперёд, сделав вокруг Али и чужака небольшую дугу — и впечатался в грудь Салазара. Холодные руки обняли мага, ледяной хвостик обвился вокруг руки с клинком.

— Неужели даже такой Великий Маг не в силах что-то сделать? — отстукивая зубами, пробормотал Нудар, прилипнув к Салазару так, что сразу и не отодрать. Он и не заметил, что по щекам текут слёзы, словно подводя итог их ничего не значащих для Салазара жизней.

— Великий маг может убить их вместе с Тенью, — улыбнулся Салазар. Он был зол, но спокоен, словно предстояло прирезать двух взбесившихся собак.

Омежка страшно взвыл, бросаясь на мага. Али попытался удержать его, обхватив руками, но он протащил альфочку за собой по земле. Тень придавала ему жуткую нечеловеческую силу. Али упирался ногами, стараясь при этом не передавить беременный животик. Все плохие чувства обострились. Он боялся раздавить ребёнка и злился на омежку за глупость, готовый из-за этого убить его сам, при этом боясь его злой силы. Салазар легко отклонился вместе с облепившим его Нударом, и омега, не удержав равновесие, упал с Али на землю. Тот вскарабкался на него, пытаясь заслонить от мага.

— То, что Тень не может пролезть в тебя, не значит, что одержимый ею не сможет тебя убить, — наставительно сказал Салазар Нудару и перекинул меч в другую руку. — Ты впервые столкнулся с этим и не видел зверски убитых зверей и существ.

Маг легко смахнул Нудара в карман и взмахнул мечом.

Али зажмурился, прижимая к земле рычащего омежку, борясь с желанием отскочить от него, отбросить, как ядовитую змею. Осознав, что это конец, он ощутил нестерпимое искушение пока не поздно бросить омежку и спастись... Не сознавая, что это чувство уже вызывала в нём Тень.

Но Али только упрямо сжал зубы и крепче обнял омежку, пытаясь защитить от меча, готовясь умереть вместе с ним. И неожиданно от этого решения стало легко. Ведь не осталось места для сомнений.