8. Начало путешествия (1/2)
У Нури день не задался с самого утра. Близнецы от принца Джамиля с рассвета начинали бодро пинать его животик изнутри, не давая выспаться, а когда он пытался позавтракать, к нему ужом просочился Фатих, самый высокий и стройный наложник, и в то же время самый скверный по характеру. Даже доброму Нури казалось временами, что он над ним просто издевается.
— У нас в купальне кончилось оливковое масло, — прохладным нежным голосом проговорил Фатих, красиво упираясь спиной в колонну. Нури как всегда вздохнул немного грустно, глядя на него, невольно подмечая, что тот выглядит безупречно, хоть супруга и нет дома. Кажется, даже смазал чем-то блестящим и аппетитным на вид свои крупные тёмные соски.
— Так пошлите за ним слугу, — Нури поджал сладкие губы и принялся скрести креманку ложечкой.
— Сейчас на базаре разруха, разве мы, обычные наложники, можем тревожить стражу такими глупостями? — Фатих вздохнул. — Вы могли бы заказать для нас, господин... Вы же не хотите сгубить нашу красоту из ревности, я знаю, вы не такой...
Нури приуныл. Конечно, он должен заботиться о процветании гарема в отсутствии любимого супруга, чтобы тот по возвращении ни в чём не мог его упрекнуть...
— А ещё наложник Блэйз, кажется, решил всё же разродиться, — сообщил Фатих. — Наш господин не хотел, чтобы роды в гареме принимал кто-то кроме Сарама, а его сейчас нет во дворце...
— Но у нас есть повитуха, — робко возразил Нури.
— Как же быть... — забормотал Фатих, звеня украшениями, обвивающими его тонкую талию. — Когда подойдёт ваш срок, лекарь, само собой, будет бдеть рядом с вами день и ночь... Но никому нет дела до нежеланного первенца принца от простого наложника.
Нури запыхтел, ему было стыдно. Блэйзу, немолодому саламандру, позволили родить только потому, что лекарь предупредил, что у него последняя течка, и первенец Джамиля, к сожалению Нури, должен был появиться у наложника. Но Нури не желал Блэйзу зла и очень боялся, что Джамиль обвинит его, что он был к нему невнимателен.
— Я сам прослежу за родами! — решительно заявил Нури.
И спустя несколько минут нахождения в комнате роженика он убедился, что Фатих и правда издевается... Блэйз извивался на раскалённых камнях и верещал так, словно младенец как минимум прогрызает путь наружу, в комнате была адская жара, и воздушный Нури чуть ли не терял сознание от духоты и ужаса. Ребёнок, впрочем, родился довольно легко и быстро, но когда флегматичный повитуха-ифрит поднёс его, дымящегося и раскалённого, под нос Нури, тот только отмахнулся платочком и быстро вылетел на свежий воздух.
— За что мне это, господин? — проныл он, обращаясь к оставившему его супругу, летя вперёд туманным шариком. И вдруг увидел скорчившегося в нише садовника с замотанной окровавленной повязкой спиной. Нури охнул, вспоминая, что краем уха слышал о наказании. Но он и предположить не мог, что оно будет таким жестоким! Нури подлетел к Нудару и подул на него ласковым тёплым ветерком. Пухлые пальчики принца коснулись свесившегося хвостика.
От ветерка плечи немного расслабились, но сам Нудар по-прежнему был согнут от боли и горя. Он открыл глаза, а заметив дорогие одежды, качнулся в неуклюжем поклоне.
— Спасибо, господин... за сострадание, — судорожно выдохнув, джиннчик склонил хвостик ниже, стараясь унять дрожь и не допустить отчаянного всхлипа. Нудар не знал, что делать, как излечиться, как вновь увидеть Салазара и как предупредить дядю.
— Чего ты тут сидишь? Твоего дяди здесь нет... Ох... — Принц вспомнил, что садовника изгнали из дворца, и всплеснул руками. — Тебе надо отдохнуть.
Шарик вылетел в галерею и подманил своих слуг, следовавших за ним в отдалении в белых накидках.
— Отнесите его в мои покои и предупредите Сарама о Блэйзе... и племяннике, — твёрдо распорядился Нури.
— Но, господин, преступнику запрещено находиться во дворце, — чуть склонился слуга.
— Я могу одолжить у Владыки палача, а то слуги моего супруга совсем распустились, — повысил дрожащий голос Нури. — Что же скажет принц Джамиль, когда вернётся и увидит, как я вас разбаловал?
Он блефовал и внутри дрожал, но слишком был зол из-за козней Фатиха и издевательств над бедным глупым мальчиком, возомнившим себя освободителем рабов. Однако слуги, оценив спину Нудара, поклонились ниже и поспешили выполнять. Вскоре Нудар уже лежал на подушках в покоях Нури, а тот сидел рядышком, сложив руки на животике и строго смотрел на Фатиха.
— Если хоть кто-то в гареме проговорится, что он здесь, господин узнает о вашем непослушании, — сурово предупредил Нури. — Я должен поддерживать порядок здесь, пока его нет.
Фатих откинул назад длинные волосы.
— Владыка был бы недоволен вашим решением! — прошипел он.
— Если меня накажут, главным в гареме ты всё равно не станешь, — дрожащим голоском возразил Нури. — Как бы ни провинился принц, первым накажут простого наложника. Может, даже дадут тебе плетей вместо меня. Слышал про слуг, которых порют вместо принцев?
И снова он блефовал, но слишком уж был в гневе. И близнецы внутри придавали сил. Фатих с поклоном удалился, а Нури погладил Нудара по голове.
Тот притих, тихонько плача, потому что как бы ему ни было плохо, он слышал разговоры слуг и понимал, как рискует Нури.
— Мой принц... — джиннчик протянул к нему ослабевшую руку — ему нужны были силы для рассказа. — Я виновен лишь в том, что освободил двух рабов. Но Салазар за них заплатил, — он сглотнул в горле ком. — Ещё я от волнения... поджёг пару навесов. Но ведь гораздо больше вреда причинил тот страшный торговец чудовищами, — хрипловато тараторил Нудар. Лицо его скривилось от боли. — Я не крал украшения — это подарок мага, — он всхлипнул, горько жалея, что если Салазар уедет без него, то даже этого не останется на память. — Я всегда верил в нашего Владыку. Я знал, что он справедлив и нет никого на юге мудрее, — Нудар так и не договорил, потому что уткнулся в подушку, не в силах сказать, что теперь не знает, во что верить.
Нури взволнованно притянул Нудара к себе, устраивая его голову на своем животике. Он сам не знал, что и думать. Во всём следовало разобраться. И зачем Нудар связался с этим магом? Нури не спросил вслух, так как понимал — зачем. Сам однажды обрадовался как дурачок, когда узнал, что выходит замуж за самого красивого, модного, знаменитого из младших принцев. Нури помнил, как робел перед Джамилем, как навернулся с пони на конной прогулке, залюбовавшись на жениха, как бесстыже отдавался ему ещё до свадьбы в райском саду в горах на расстеленном волшебном плаще... А после свадьбы обнаружил, что Джамиль холоден и уделяет внимание супругу и наложникам только в постели. Когда Нури забеременел, и лекарь велел поначалу воздержаться от близости, шарик подглядывал за супругом, трахающим наложников в гареме, с грустью убеждаясь, что для Джамиля они все были одинаковы. Более или менее интересны в зависимости от настроения. И беременного супруга он оставил так же легко, как и беременного наложника...
Нури шмыгнул носом. Не время было жалеть себя! Он решительно потрепал хвостик Нудара и скатился с подушек.
— Я пойду, всё разузнаю, — Нури залез в плащ и скрепил заколкой растрёпанную причёску. — Не бойся, здесь тебя никто не тронет.
Нури уже знал, к кому обратиться за помощью. Вскоре в его покоях появился Блэйз, прижимающий к груди новорожденного, но уже серьёзно следящего за всем омежку.
— Присмотри за ним, — попросил Нури, вылетая из комнаты. Саламандр устроился рядом с Нударом в подушках и пригладил горячей рукой его волосы. Блэйз был уже седым, но его изумрудные глаза глядели живо и иронично, а молока, судя по аппетитному чмоканью малыша, у него было полно.
На саламандра Нудар смотрел настороженно, но его горячая рука и одуряющий запах молочка заставили хвостик расслабиться. Косясь на малыша, он аккуратно подлез ближе, чтобы согреться, и тихо свернулся у Блэйза под боком, решив поверить доброму отзывчивому Нури. Он даже задремал вместе с убаюканной болью.
***</p>
Страдающий с похмелья Вивьен с жадностью хлебал воду из фонтана и наблюдал с изумлением за Салазаром, чёрной птицей носящимся по дворцу вместо сборов. Как змея, наносящая несколько точных смертельных ударов, он за пару бесед с нужными лицами раскрыл во дворце изменника и уже после полудня явился к Владыке, всё ему рассказал и попросил разрешение разобраться с ним самостоятельно.
Когда Нури робко прибыл к свёкру, скользя взглядом по полу, видя в начищенных плитках свою круглую тень, тот уже простил Нудара и разрешил, и даже повелел принцу взять его под свою опеку. Владыка ценил Сарама и не хотел, чтобы и тот потерял в него веру, а глупый мальчик уже получил сполна.
— Нудар! — появившийся между занавесок животик Нури довольно качнулся, и вот в комнату вплыл принц целиком. — Смотри, что я принёс!
Принц протягивал в пухлой ладошке ожерелье. Нури был чрезвычайно горд собой, ведь он сам ходил за ним к палачу, хоть и отчаянно трусил.
Со сна Нудар резко подскочил с подушек, окрылённый, но тут же со стоном согнулся. Теперь он двигался медленней, доверчиво откидывая голову перед Нури, чтобы тот помог застегнуть ожерелье. Джиннчик не чувствовал, как ткань сбилась, обнажая часть метки Салазара.
Глаза у Нури округлились, он переглянулся с саламандром.
— Маг пометил тебя, — всё же прошептал он. — Теперь ты его омега. Как же так? Я слышал, он уезжает...
Камень снова загадочно блеснул на шее джиннчика, на мгновение отливая багровым.
Нудар торопливо прикрыл след и нежно погладил камушек.
— Я знаю, — его голос был всё ещё слаб, но звучал твёрдо. — Я хотел этого, — он до сих пор хотел сбежать вместе с Салазаром, но спину жгло слишком сильно, вынуждая думать о ней, а не о том, как незаметно увязаться за магом.
Нури тоскливо вздохнул и снова утянул Нудара себе на колени. Блэйз мигнул зелёным глазом и поудобнее устроился в подушках супруга своего господина. Ему тут нравилось, как и его малышу, и неплохо бы было окопаться в этих покоях хотя бы до возвращения Джамиля. По крайней мере Фатих не будет так доставать. Тут появился слуга с лекарством, и Нури сам принялся обрабатывать спину садовника. Правда ему сразу сделалось дурно из-за всего пережитого сегодня, и пришлось слуге заняться делом.
Нудар тянулся к своему спасителю, постепенно приводя мысли в порядок — камень на шее неожиданно придавал уверенности.
— А это мой дядя делал? Сарам? — он извивался под руками, которые наносили лекарство, вздыхал громко и печально смотрел на Нури. — Если бы дядя был здесь, к вечеру я был бы как новенький и успел бы... — он захлопнул рот ладонью и отвернулся, тряся хвостиком, потому что чуть не проговорился.
— Отпра-авиться с ма-агом? — зевнул Блэйз, впервые подавая голос. Нури охнул и чуть не подавился виноградинкой.
— Ты чего надумал? — он подкатился к Нудари и поднял предупреждающий взгляд на слугу. Тот склонил голову под взглядом Принца. — Это же Салазар... Я слышал, что он жестокий палач, темнейший и величайший из магов. Чуть не погубил мир людей, когда сражался с архимагом Реоном*.
— Юный принц образован, — усмехнулся Блэйз. — А я в старые деньки пересекался с Салазаром за пределами нашей страны, к счастью, видел его лишь издалека, и для меня слова про его жестокость — не строчка из учебника.
Нури покраснел, уставившись на него.
— И что скажешь?
— Его зверство не знает границ, как говорят о нём люди, но люди не знают, что он хуже и страшнее любого зверя, — Блэйз прикрыл уголком одеяльца личико уснувшего малыша. — Такого мерзкого и коварного гада я не встречал...
Нури вцепился в руку Нудара, но Блэйз продолжил прежде, чем он успел сказать что-то.
— И то, что он подарил маленькому садовнику такой подарок, говорит о многом. Как и то, что он выкупил освобождённых им рабов. Он не проявляет щедрость, просто потому что у него хорошее настроение, так как милосердия в нём нет ни ложечки.
Нури захлопнул рот, задумавшись.
Нудар вжал голову в плечи, поняв, что даже с молчанием его раскусили. Он знал, что Салазар жесток, сердце билось быстрее от осознания этого. Его угрозы, кинжал, образ истерзанного ифрита...
— У него было множество поводов убить меня, — он тяжко вздохнул, вспоминая воду из фонтана, удар молнии в член, погром на рынке... но юный джин не стал рассказывать о другой стороне, которую видел. О боли мага. О его крепком члене. Нудар осторожно погладил принца Нури по запястью, чтобы тот не волновался.
***</p>
Вивьен никак не мог найти Нудара, а время отъезда приближалось. В отчаянии омега забежал в караульню, где вчера напивался с отрядом Джари, и натолкнулся на принца, только явившегося во дворец. И тот — о чудо! — уже знал, что садовник скрывается в гареме его брата. Вивьен поспешил туда с кольцом Джари, чтобы его пропустили. Времени было мало, ведь Салазар рассчитывал уехать до возвращения Джари.
— Господин, пришёл слуга мага с кольцом принца Джари. Он хочет увидеть Нудара, — сообщил Нури Фатих, небрежно, но очень соблазнительно одетый уже ко сну. Блэйз зашипел на него из подушек, и его малыш, которому едва минуло полдня, забавно пошипел тоже.
— Пусть войдёт! — распорядился Нури.
Нудар в любопытстве вскинул хвостик, теряясь от того, кто мог его искать. Да ещё и с кольцом принца! Единственный, кто мог обладать такой силой, был, пожалуй, Вивьен. Краем глаза он покосился на Фатиха и очень осторожно сел на постели, мученически закусывая губу — так и не придумал, как незаметно уехать вместе с магом.
Вивьен, войдя, низко поклонился принцу, и тот торопливо скатился с кровати, а вот Блэйз напротив, надёжнее зарылся в подушки, изображая занятость с малышом, чтобы его не трогали.
— Я пришёл выразить свою благодарность и попрощаться, — проговорил Вивьен, приближаясь к Нудару. — Ты спас меня... и сам пострадал. Я не хотел подобного избавления, не хотел, чтобы страдало такое чудесное дитя, как ты. Могу ли я что-то успеть сделать для тебя?