4. Погром (1/2)
Вместо ног джиннчика скользил туманный хвостик, чтобы никто не наступал на него. Глаза у Нудара были широко открыты от страха — он больше был напуган, чем у кочевников, когда его похитили. Потому что сейчас за ними гнались всерьёз и потому, что он совершенно не знал, чего ожидать от Салазара в наказание.
Несмотря на все эти мысли, юный джинн всё равно зацепился взглядом за клетку с понравившимся грустным омегой на жердочке. Разве может стать ещё хуже? Он качнул порывом ветра, и клетка сорвалась с крючка, пролетая и падая на одного из охранников. Дверца распахнулась, и Нудар как мог плавно подхватил потоком испуганного омегу и усадил на коня. Правда, задом наперёд. Невольник поджал длинные ноги, не понимая, что творится вокруг, но соскочить с коня не решился.
Кочевнику было сложно поспевать, таща на себе инкуба, ведь мальчишка не ел со вчерашнего вечера. Поймав хозяйского коня за повод, он забросил на него инкуба и взлетел в седло сам, хоть и понимал, что ему за это могут отрубить ноги. Придерживая длинноногого омегу за спиной, кочевник храбро направил коня на лавку со сбруей, взобравшись по ящикам на крышу. Железный дёрнул Нудара за ним. Конь летел по крышам складов, окружающих базар с двух сторон, перелетая через широкие проходы. Черепица сыпалась под копытами, а железный, согнувшись в три погибели, чтобы его не было видно с земли, следовал за ним. Соскочив на землю во фруктовом ряду, кочевник подхватил три сочных персика для инкуба, Нудара и длинноногого, и увел коня в тёмный тупик, где все кубарем скатились на землю.
— Он убьет тебя за то, что ты сел на его коня, — проскрежетал железный, появляясь в переулке с Нударом. — Мы можем убежать от тупой стражи, но твой хозяин маг. Ему не нужна возня с беглыми.
У Нудара сердце стучало в висках, а в голове шумело. Неужели всё это происходит с ним? Стоило их гонке закончиться, как он рухнул на землю, поджимая к себе взвинченный хвостик.
— Я знаю! — сверкнул глазами кочевник. — Но достойнее принять смерть от меча, чем от дубинок этих свиней стражников.
Железный смотрел на него неподвижным взглядом, а мальчишка протянул Нудару персик.
— Меч... это слишком просто, — едва слышно прошептал юный джинн. У него перед глазами всплыл образ провинившегося ифрита, которого мучил маг. А ещё он вспомнил остроту кинжала, боль от скрученного хвостика и угрозу засунуть ядовитый цветок. Он растерянно принял персик из рук кочевника, заедая им молчаливые слёзы и трясясь до самого кончика хвоста. Как же он виноват! Что же будет? Больше, чем за свой хвостик, он волновался только о спасённых омегах — что с ними ужасного сотворит Салазар?
Рядом порхнуло тёмное облачко и полился дождь. Купленный магом инкуб уже насмотрелся на неожиданные вспышки силы этого джиннчика, поэтому почти спокойно похромал к тучке и подставил руки дождю, чтобы смыть грязь с лица и напиться как следует, а после сел возле кочевника, вытягивая больную ногу.
Длинноногий омега тоже ступил к воде, подставляя необычные стопы, похожие на птичьи — слишком горячими были плиты для его нежных ног, никогда не ходивших по раскалённым камням и нагретому песку.
Салазар шёл к ним не спеша, лёгкая улыбка мелькала на его лице, но глаза были злые. Оглядев своих новых рабов, он отвесил затрещину вскочившему перед ним на ноги кочевнику, так что тот отлетел к стене. Одобрительно кивнул, скользнув взглядом по длинноногому и остановился перед железным.
— Как тебя зовут? — спросил он задумчиво.
— Вивьен, — напряжённо ответил омега.
— Вивьен... Ты владеешь металлом... Сам все это сделал? Кузнец?
Вивьен кивнул. Салазар улыбнулся.
— У меня есть для тебя работёнка, — Салазар протянул ему повод коня и кинул кошелёк. — Отвези пока омег к кузнице, пусть подыщут повозку, чтобы довезти до дома. Кочевника привяжи к стремени.
Вивьен взглянул удивлённо. Маг говорил с ним почти как с равным, доверил коня и деньги. Кочевник тоже был удивлён, что отделался так легко, хотя бежать рядом со стременем было унизительно.
Когда все уехали, Салазар, наконец, подошёл к Нудару и утёр сок персика с его губ.
— Глупый джинн, зачем ты это устроил? — тихо и зло проговорил он. — Надеялся, что я возьму всё на себя? Чтобы я разорвал отношения с Владыкой?
— Нет... нет! Я виноват, я знаю, — он осмелился поднять на мага заплаканные глаза. — Нельзя было оставлять железный цветок среди монстров, — Нудар замолчал, вдруг ясно осознав, что мог просто попросить купить его вместо украшения. — Я не хотел навредить вам, — он мог бы оправдываться и дальше, но просто закрыл глаза и едва слышно попросил, сжимая пальцы: — Прошу, не оставляйте меня здесь.
— Не оставлю, а то ты, чего доброго, и остальной рынок разнесёшь, а мне тоже захотелось персиков, — фыркнул Салазар. — Идём. Одна молния или тучка — и пойдёшь с кинжалом в заднице.
Развернувшись, он зашагал к рынку с едой. Там Салазар накупил персиков, винограда, клубники и прочих вкусностей, которые продавцы сами отсылали к кузнице, где расторопный Вивьен уже ждал с повозкой.
Инкуб стоял под навесом рядом с кочевником, опираясь на его плечо и бок коня — он не рискнул сесть в повозку или куда-то поблизости, боясь больше не встать. К тому же не было ясно, как скоро вернётся маг. Внутри всё сводило при виде спелых фруктов, но он и не пытался утащить хотя бы одну виноградинку.
— Как ты? — инкуб невесомо огладил затылок юного альфы и сильнее опёрся на его плечо, чтобы склониться к уху. — Моё имя Инар, хотя это вряд ли интересно нашему хозяину, — он вспомнил, каким сочным выглядел мальчишка-кочевник под дорогой туникой и облизнулся, отвлекаясь от голода.
— А я Али, — юный кочевник смутился. — Я слышал, наш хозяин сильный тёмный маг... Сейчас проживает в самом дворце. Я никогда не был во дворце.
Он хотел спросить у Инара, бывал ли тот, но скользнул взглядом по его рассеченной губе, потрескавшимся уголкам рта и, вспыхнув, отвёл глаза. Инара явно трепали такие свиньи, как стражники, а не высокородные господа. Загубили такую красоту. Его самого не тронули потому, что до выставления на торги он был у Шаара.
— Садись в повозку к этому... страусу, — Али кивнул на длинноногого омегу. — Тебе наверное больно стоять...
Хотя мальчишке хотелось, чтобы Инар так и прижимался к нему.
— У меня есть имя. Лаккари, — омега нахохлился, прекрасно слыша их разговор.
— Ничего, я сяду, когда придёт маг, — инкуб одарил Лаккари насмешливым взглядом и устроил голову на плече Али, впитывая его смущение и симпатию без липкой похоти. Касаться юного альфы было приятно, его присутствие расслабляло, а запах был чист. — Интересно, зачем мы ему во дворце, — Инар едва потёрся о шею мальчишки и замер, словно в полудрёме.
А Вивьен беседовал с хозяином кузни, пользуясь своим новым особым положением — он представлял волю Салазара.
В это время маг, чтобы охладиться и подкрепиться, купил освежающий фруктовый шербет и орешки в меду себе и Нудару.
— Бери ртом, — велел он Нудару, протягивая ему орешек. Ходившие мимо него по десятому разу омеги в платках, с завистью смотрели на распущенные блестящие без масла волосы мага, на которых не оседала пыль.