4. Погром (2/2)
Юный джинн совсем не ожидал, что после всего произошедшего Салазар что-то купит ему — хвостик моментально воспрял духом, стоило получить напиток. Вот только на просьбу он смущённо бросил взгляд по сторонам, понимая, что его действия увидит толпа народа. С пылающими щеками, Нудар качнулся к магу, аккуратно прихватывая губами угощение и едва слизывая языком капли мёда, который успел потечь.
— Я обещал тебе подарок. Выбирай, что пожелаешь, — предложил Салазар, подводя Нудара к ювелирной лавке.
— Но как же?.. — Нудар прижал ладонь к сердцу, чувствуя, что оно от радости готово выскочить. Неужели даже после всего, что он сделал? Он завертел головой, и его хвостик восторженно подпрыгивал то тут, то там, но в конце концов Нудар спрятался Салазару за бок. Вокруг так пестрило, но юный джинн не мог представить себя в чём-то дорогом. — Я не могу. Может, лучше что-то защитное? — робко попросил он, так некстати вспомнив, как потянулся на зов.
Салазар фыркнул и, протянув руку, взял изящное ожерелье с тёмной драгоценной «каплей» какого-то камня. Когда маг приложил его к смуглой шее Нудара, капля влажно заблестела, подчёркивая сияние его глаз и яркость губ.
— Восхитительный выбор, — затаив дыхание, склонился ювелир. Юный джиннчик в этом ожерелье сам засверкал, как драгоценность.
— Мы берём, — решил Салазар и кинул ювелиру три мешочка с монетами — такова была стоимость этого украшения. Впрочем, во дворце она была бы вполне уместна, да и рядом с магом сияющий джиннчик смотрелся на своём месте.
Салазар повёл его к кузнице, не желая более задерживаться на базаре. Он только заглянул к аптекарю, купить кое-что для приведения инкуба в порядок.
Нудар не мог вымолвить и слова, перебирая ногами вслед за Салазаром, изредка касаясь украшения. Он в благоговейном ужасе в уме подсчитывал его стоимость и до сих пор не мог поверить, что это действительно подарок мага согревает его шею. Хвостик радостно плясал у него на макушке, независимо от смятения своего владельца. Только дикий вой вдалеке заставил Нудара очнуться.
Обработав рану и немного восстановив силы, Шаар спустил всё своё зверьё бушевать на невольничьем рынке. Он закинул в повозку собранное добро, отъехал на достаточное расстояние, чтобы успеть отбыть из центра хаоса, и наблюдал за паникой, вслушиваясь в предсмертные крики знакомых торговцев.
Темный маг быстро притянул Нудара себе под плащ — поднялась паника и люди бросились с базара, образовав страшную давку. Салазар без труда прокладывал себе дорогу магическим полем. Когда они добрались до кузницы, оказалось, что не зря он доверился Вивьену. Железный омега стоял на страже повозки и коня Салазара, отбиваясь от тех, кто надеялся их угнать и убраться поскорее из опасного места. До сохранности хозяйских фруктов ему бы не было дела, но он заботился об омежках и просто умел быть благодарным. Салазар отрубил Али от стремени, не развязывая рук, и велел вместе с Инаром погружаться в повозку. На козлы повозки сел Вивьен, а Нудара маг снова усадил перед собой в седло.
— Что ж, пора вернуться во дворец, — усмехнулся Салазар, оглядывая нарастающий хаос.
А на невольничьем рынке была настоящая резня. Стража оцепила границы, не решаясь дать бой страшным созданиям, а заодно и не выпуская оставшихся на территории рынка рабов... Зелёный великан, заревев, пнул проклятое дитя, напавшее на завизжавшего омежку в платке, подхватил того на руки и понес к ограде. Рабы быстро сообразили, что он хочет помочь им спастись и бросились за ним. Детей он подбирал сам, самые резвые карабкались на его широкую спину. Дойдя до ограды, которую преодолеть он не мог, Великан с рёвом обрушил её с пинка, и рабы поспешили в пролом... Но далеко не убежали. Перед ними дымными исполинами выросли ифриты — целый отряд под предводительством самого принца Джари. Рабы в ужасе упали ниц, но ифриты пронеслись над ними, посланные Владыкой на помощь людским силам.
Отъехав на безопасное расстояние, Салазар скинул Нудара в повозку.
— Спешите во дворец, у меня есть ещё дело, — ухмыльнулся он и пришпорил коня. Дитя-демона он выхватил прямо из-под огненного меча Джари, и ифрит в ярости зарычал как лев, у которого отобрали добычу.
— Я отплачу тебе за это, — крикнул ему Салазар и пришпорил вспененного от ужаса коня, увозя воющее дитя прочь.
Инар в повозке тесно прижимался к ноге Али, обнимая за руку и вновь устраивая голову у него на плече. Раз уж они стали собственностью сильного мага, бояться оставалось только его, а не происходящего вокруг. Лаккари сидел бездвижно, подтянув колени к груди и будто бы глядя в никуда. Но стоило магу их покинуть, как он украдкой перетянул к себе виноградную ветвь и стал торопливо есть безо всякого разрешения. В конце концов, парочка пригоршней могла потеряться в такой суматохе. Нудар понуро сидел возле его длинных ног, кивая хвостиком и изредка сбивая ветром с ног тех безумцев, кто ещё пытался заскочить к ним в повозку. Он свернулся у Лаккари под боком, и тот замер. Впрочем, всё так же молча угостил юного джинна виноградом прямо с рук и понимающе погладил по хвостику.
— А ты туда едешь? — Нудар легонько скользнул туманным хвостиком по боку Вивьена. Вмешиваться не хотел, но все же после того, как потерялся и попал к кочевникам, он изучил множество карт и путей ко дворцу.
— Я знаю, куда еду, — проскрежетал Вивьен, правя уверенной рукой. — Не бойся.
Али, пылая от смущения, наслаждался теплом Инара. Ему тоже хотелось есть и пить, но не хватало нахальства Лаккари и просто не позволяла гордость. Повозка съехала с дороги и запрыгала по камням, спускаясь к ущелью.
— На тракте опасно, — пояснил Вивьен. — Люди нам не угроза, но в любой момент может настигнуть кто-то из вырвавшихся существ.
Он направил коня прямо в ущелье. Внезапно тот заржал, поднялся на дыбы и чуть не рванул куда глаза глядят, однако был остановлен твердой рукой железного.
— И там нечисть... — пробормотал Вивьен, оборачиваясь на тракт, над которым уже парила какая-то крылатая тень. — Ладно, с одним мы справимся. Джинн, постарайся в этот раз бить молниями поточнее, чтобы на нас не обрушилась скала...
Нудар сел в повозке ровно, чувствуя опасность, вертя головой и понимая, что от испуга скорее шарахнет в скалу, чем в тварюшку. Но это как повезёт.
Вивьен загнал пугливого коня в ущелье, пустив вскачь. Дорогу он знал и правда хорошо, буквально каждый камень, правя так, чтобы одуревшая кляча не сломала о камень ногу. Но всё же конь встал столбом, вылетев за крутой поворот. У них на пути стоял на коленях Салазар, проворачивающий кинжал в печени маленького демона. Дитя уже не билось в луже чёрной крови, но плакало от боли.
— Третий... — удовлетворенно проговорил Салазар, выдёргивая дымящийся кинжал и любуясь на его лезвие. Перед ним теперь лежал обычный ребенок, не демон, а кинжал даже дрожал, напившись тёмной крови. Но заметив нежданных зрителей, маг рассвирепел.
— Я велел ехать ко дворцу! — прорычал он, вскакивая на ноги.
— На дороге опасно, — невозмутимо возразил Вивьен. — Этот путь будет короче.
Салазар плюнул и запрыгнул на своего коня.
— За мной, — велел он, трогая его бока, отправляя в глубь ущелья.
Когда Нудар увидел мага, то и вовсе перестал дышать. Жуткое зрелище бросило в дрожь, он побледнел до самого хвостика, но был не в силах оторваться. Все ужасы, которые он видел в своей жизни, сводились к шрамам да паре увечий, он даже к дяде не заходил на лечение, а тут... Нудар резко отвернулся и свесился за повозку, чуть не вывалившись, если бы Лаккари не ухватил его за штаны длинной ногой. В отличие от джинна он и не смотрел, а вот виноград пришлось отложить дрожащей рукой. Инар напротив мельком бросил взгляд, осознавая всю мощь и свирепость своего нового хозяина. Прикрыв глаза, он рвано выдохнул, горяча дыханием шею Али и крепче сжимая его руку под звуки того, как жёстко выворачивает Нудара всем, что тот успел съесть. Джиннчику было плохо, все силы будто разом покинули тело, и он вяло стёк обратно внутрь повозки, забиваясь куда-то между тёплым Лаккари и ароматом фруктов.
— Все он там? — флегматично спросил Вивьен, и повозка тронулась с места. Ни он, ни Али сочувствия к демону не испытывали, они каждый вечер наблюдали, как Шаар его кормит...
А сверху за ними наблюдал старый седой волк-омега. Он потерял после очередной охоты на волков свой последний выводок и не мог отвести взгляда от раненного ещё живого детёныша. Облизывая пересохший нос, скуля от болезненной наполненности молоком, он с нетерпением ждал, когда страшные чужаки уберутся и он заберет человеческого щенка себе.
Едва чужаки скрылись, волк осторожно спустился к малышу и тяжело улёгся рядом, стараясь подставить ему разбухший сосок. Выживет этот детеныш или нет, но он последнее, что осталось у волка, простившегося уже со своей Парой и не сумевшего уберечь их последних волчат. Волк ни на что и не надеялся, но малыш потянулся на смутно знакомый, почти забытый за столетия запах молока и из последних сил присосался к его животу. Он решил жить, ощутив, что не один в этом мире.