2. Уязвимость (1/2)
Приподнявшись над туманчиком, пойманным кинжалом, Салазар погрузил член Нудару в прохладный «живот». Пылающая от боли головка легко вошла в туманчик, но Салазар заставил ее вонзиться, как копье, в тело джинна, делая свою плоть ощутимой для этой его формы.
От боли туманчик пошёл рябью: Нудар был в ужасе от того, что сотворил. И наказание мага было справедливым. Как бы ни было неприятно чужеродное вторжение, он постарался окутать пульсирующий член, облегчая его боль. Нудар осторожно ласкал его, как мог, хотя каждой клеточкой дрожал от страха и сожаления.
Салазар зашипел от удовольствия, мягко погружая в его живот свой член. Сначала тот сжался от боли и холода, стал мягким и чуть покачивался при движении, но постепенно снова начал возбуждаться. Чтобы член становился все чувствительнее для туманчика, Салазар замедлился и стал толкаться с большим напором. Ощущение, что маг трахает его прямо в живот, усиливалось. Однако кинжал Салазар выдернул и заглянул туманчику в глаза.
На этот раз Нудар отвёл взгляд, аккуратно поджимая внутрь повреждённую кинжалом часть. Он не заслуживал удовольствия, которое постепенно заставляло едва искриться и невольно ластиться к магу. Нудар волнообразно двигался навстречу альфе, закатывая глаза, мечась под ним и переливаясь от светлого, до тёмно-синего, словно небольшая грозовая тучка.
Добившись нужной плотности, на грани боли для джиннчика, Салазар продолжил протыкать его членом, снова вытянувшимся во всей красе. Ему пришлось опираться на локти и колени, длинные волосы стелились по туману, тоже ощутимые для него. Упиваясь одуряющей близостью Салазара, джинн млел под ним, несмотря на его резкость. Туман лизнул член альфы дальше, пройдясь по яйцам, пока маг кончал. В этот раз маг излился довольно быстро и отпустил Нудара — это была обманчивая свобода.
Салазар отстранился, но не отводил от него глаз, готовый поймать. Нудар заискрился, постепенно обретая форму: он лежал, завалившись набок, его влажные волосы разметались по постели, семя мага было на его щеке и подбородке. Нудар облизнулся, поджимая влажные ягодицы, но потом вновь распался туманом и медленно закрутился спиралью, ластясь к магу.
Салазар отмахнулся от него, устраиваясь на кровати поудобнее и устраивая рядом кинжальчик, а потом неожиданно поднял спиральку за хвостик и стал наматывать на руку.
— Не обольщайся, — низко проговорил маг. — Нежничать я с тобой не буду.
Нудар ничего не ждал от альфы, тем более после своей оплошности, поэтому сам, напрашиваясь, скользнул туманом дальше по руке, приятно обволакивая и стараясь переползти повыше, чтобы устроиться на груди или лечь на плечи. Глаза джиннчика воодушевлённо сияли, вопреки всему.
— Ты мне задолжал отсос, — Салазар утомленно прикрыл глаза, крепко сжимая в ладони хвостик спиральки. — Если выкинешь еще что-то наподобие той молнии, я запытаю тебя... до смерти. Однажды владыка подарил мне провинившегося юного ифрита...
Салазар причмокнул губами и уснул, лениво бросив в Нудара мысленным образом корчившегося в муках джинна.
От страха Нудара пробила лёгкая дрожь, но вскоре он затих, во все глаза любуясь успокоившимся магом. Никак больше он не собирался пакостить, и хорошо, что альфа не увидел его глазами про оплошность у фонтана. Нудар очень медленно перетёк в обычную форму, оставив только туманный хвостик в ладони альфы. Джинн жадно втянул носом воздух и потёрся самым кончиком о живот мага, теперь будучи внимательней и контролируя силу, по крайней мере стараясь. Он долгожданно приник губами к члену — их смешанный вкус будоражил, как и желание вновь попробовать альфу во всей красе.
Член Салазара обманчиво безобидно вытянулся вбок, мягкий и несколько сжавшийся в размерах, так что крайняя плоть собралась вокруг тёмной головки складками. Но от прикосновения губ омеги член снова воспрял духом и приподнялся. Салазар застонал во сне, крепче сжимая туманный хвостик.
Нудар воодушевлённо причмокнул и влажно провёл губами вверх, чтобы поцеловать головку. Его язык напористо обвёл по кругу, и джиннчик качнулся, заглатывая, сколько получится. Нудар прикрыл глаза, подрагивая от приятного вкуса, и осторожно пристроил ладошку на бедро альфы.
— Дари... — чуть улыбнулся маг, кладя свободную руку на затылок джинна. — Я скучал по твоему ротику...
Пальцы надавливали на голову Нудара настойчиво, но нежно. Салазар крепко спал и не желал просыпаться. Во сне ему было лучше, чем наяву...
...Но Дари во сне смотрел на своего супруга грустно.
— Отпусти... — шептал он, лаская его ртом. — Я не могу так больше... Не тащи меня назад...
По щеке Салазара скатилась слеза.
— Ты слишком сильно меня держишь, — мягкие губы Дари изогнулись от страдания. — Я хоть во сне могу тебя попросить — отпусти... Твоя боль — пытка для меня...
— Не отпущу, — шепнул Салазар, крепче хватая Нудара за шею сзади.
От нежности и слов, которые предназначались другому, Нудар сморгнул слёзы, стараясь ещё больше. Казалось, сейчас он и сам мог прочувствовать всю боль Салазара. Он ласкал мага, всем своим сердцем желая оказаться на месте того, кого представлял альфа. Только на крепкую хватку джинн судорожно выдохнул, и хотя он не хотел будить мага, невольно упёрся в него руками — как бы Нудар ни старался, сейчас он не смог бы принять больше.
Образ Дари ускользал, и Салазар проснулся. Член сладко ныл от возбуждения в плену влажного рта, тяжелые яйца сводило от горячего семени. Маг отпустил туманный хвостик, крепче хватая Нудара за волосы. Слезы еще текли по его впалым щекам, на которые длинные ресницы отбрасывали тень. Маг натянул Нудара на член, продавливая его в горячее узкое горло, и принялся трахать, не давая вдохнуть, пока не кончил, чуть вытащив член, чтобы семя попало и в рот, и на смуглую мордашку.
Юный джинн дрожал, пытаясь сделать вдох, безуспешно упираясь в альфу. А когда маг позволил дышать, Нудар облизнулся, несмотря на саднящее горло, и поцеловал горячую головку. Его распирали эмоции, поэтому слизывая вкусное семя, он продолжал плакать, не смея поднять на мага взгляд и сказать хоть слово.
— Пошёл вон... — выдохнул Салазар. — Не попадайся мне больше на глаза.
Он снова прикрыл глаза, шумно вздохнув. Давно эмоции так не захлестывали его, давно Дари так не говорил с ним во сне... Салазар в последнее время предпочитал близость с альфами и бетами, так как омеги слишком уступали его Дари, и чаще маг над ними просто измывался. И тут ласки этого бестолкового омеги всколыхнули в нем такие чувства.
Чтобы остаться целым, а главное живым, Нудар должен был послушаться и не испытывать судьбу. Но вместо этого туман робко лизнул руки мага, и джинн затих, растекаясь на его груди и руках. Он не мог уйти. Сейчас Нудар мог даже услышать биение его сердца, увидеть, что его слёзы реальны, как и воспоминания. А ещё юный джинн хотел узнать об этом госте как можно больше.
Салазар, чуть скривив вновь побледневшие губы, ухватил туманчик за шкирку и отшвырнул к двери, как поганого котенка.
— Уходи, пока мне нет до тебя дела, — посоветовал он. Ему не нужна была ласка глупенького омеги-джинна. Салазар себе в этом не признался, но она его слишком взволновала.
Юный джинн весь сжался на мгновение, но не рискнул сунуться к двери. Подбитый туманчик неловко пополз в сторону окна, потому что не мог в таком облике шастать по коридорам. Он вскарабкался на подоконник и в последний раз оглянулся на мага, тут же слетая вниз. Зигзагами Нудар добрался до своего закутка, всё ещё подрагивая от страха. Но в нём взросло твёрдое желание сделать магу самый необычный и опасный, под стать ему, подарок. Юный джинн обрёл форму и завернулся в балахон, после чего собрал в небольшой мешок всё ценное, чтобы завтра одолжить у дяди ещё сверху и купить ядовитый подарок. Хоть как-то оставить свой след.