19. Пламя желания: костёр инкубов (2/2)

— Ты меня вынудил, — Салазар не смотрел на него. Безлицый связал беточке руки и закинул его себе на плечо. Услышав про огонь, тот жалобно заныл, не чтобы растрогать Салазара, а потому что знал, что не выдержит этого. — Это единственное наказание, достойное его.

Взмахом руки, Салазар затушил жаровню, Безлицый вынес жертву из комнаты.

— Какое наказание ждёт меня? Если я провинился, не лучше ли подвесить и прижечь огнём меня? — сам не веря, что говорит это, предложил Нудар. В голове ещё немного звенело от удара, он утёр слёзы, но пока не пробовал подняться. Постепенно он начинал чувствовать перед беточкой вину — кто знает, сколько тот мог ещё спокойно проспать замороженный в закромах Великого тёмного мага?

Салазар невесело рассмеялся. Предложение со всех сторон заманчивое, но маг знал, что не сделает так. Ухватив Нудари за руку, он дёрнул его на себя, придерживая, чтобы тот не раскиселился снова.

— Я покажу тебе... Если попросишь, повешу тебя рядом, — со смехом он поволок джиннчика под мышкой за Безлицым. На глазах у них и несчастного беточки

Безлицый налил в широкую яму для костра подаренный Владыкой элексир из маленькой бутылочки. Поджег — и вся яма наполнилась малиновым огнём. Казалось, что горел сам камень. Языки пламени поднимались невысоко, но оно опаляло даже издалека.

— Хватило бы на вас обоих, — шепнул Салазар джиннчику, крепко держа его за плечо. Беточка попытался отползти, мотая головой, но его брат, водрузив на яму решётку, схватил его и подвесил за связанные руки на крюк, висящий в стороне от ямы. Беточка растерялся и даже позволил развязать себе ноги, но тут Безлицый дёрнул рычаг в стене, и крюк по тросу переместился прямо над ямой. Пламя алчно встрепенулось, потянувшись к бете. Тот, повизгивая от страха, пытался подогнуть ноги, но следующим поворотом рычага брат опустил его так, что ноги задевали решетку. Беточка издал протяжный стон муки. Инкубий костёр окрасил его тело в красный, но было видно, как горячая похоть лижет его ноги, проникая под кожу до самых костей, всё глубже уходя в тело.

Хвостик джиннчика несчастно болтался, пока они не оказались рядом с ямой. Нудари смотрел, широко раскрыв глаза, не в силах отвести взгляд, прижав ладонь ко рту. И дрожал, боясь за беточку больше, чем за самого себя. Он чувствовал, что это не обычный огонь и не представлял, как тот действует. Хотя где-то глубоко внутри понимал, просто отрицал это.

— Это... очень больно? — дрожащим шепотом спросил Нудар, невольно прижимаясь к Салазару, опасаясь свалиться к огню. Боль от удара затерялась на фоне того, как было здесь жарко и страшно.

— Это... невыносимо терпеть, — Салазар смотрел на то, как корчился бета, опаляемый снизу самой горячей похотью. — Тебе лучше попробовать.

Он подтащил джиннчика к яме. Огонь отражался в чёрных глазах мага. Ухватив его за руку, он вытянул его ладошку над жаром. Огонь лизнул её, обжигая удовольствием, словно почесали место, которое чешется, или окунули заледеневшую кисть в тёплую воду, только в сотни, тысячи раз интенсивнее, так что это казалось больно и пробирало всё тело.

— Представь, если этот огонь опалит тебя между ног и будет жечь часами? — прошептал Салазар на ушко джиннчика, не давая отдёрнуть руку.

Нудари хныкал и тянул её в сторону. Хвостик пробрало, между ягодиц мучительно намокло. Дрожа, он сглотнул и повернул голову к магу, глядя широко распахнутыми глазами.

— Но сегодня я горел сильнее, — хотя голос срывался, и сам джиннчик сжимал бёдра и не мог устоять на месте, он всё равно сказал Салазару: — У меня уже есть этот огонь, — губы зудели в желании поцелуя, и Нудари поддался этому, прильнул к магу, всё так же дрожа и касаясь его всем телом.

Беточка задёргался, охваченный пламенем похоти. Оно уже дошло до его промежности, и все внутренности скрутило от нестерпимого возбуждения. Беточка ныл и перебирал ногами, извиваясь всем телом, пока не вскричал, снова и снова, не получая успокоения, только новую, более сильную волну желания. Языки пламени дотягивались до его паха и издевательски жгли яички, заставляя набухать и болезненно поджиматься.

— Смотри, как горит бета, — с дрожью усмехнулся Салазар, хотя слова Нудари ему льстили. Он и сам распалялся в этой атмосфере, лишь Безлицый стоял равнодушно, глядя брату в глаза. — Ты так наивен, джинн. Если твою попку выставить над огнём, вы бы кричали вместе.

Он отпустил руку Нудари.

Джиннчик смотрел, стесняясь, но всё равно не отрывая взгляда от пленника. На мгновение он попытался представить, а что было бы, окажись Салазар в этом пламени, но в голову ничего не приходило. Чтобы великий маг стонал и о чём-то просил? Никогда.

Нудари торопливо прижал руку к себе, растирая, хотя ожога не было. Его хвостик трепетал, и всё ещё хотелось касаться и касаться Салазара. Вздохнув, он растуманился и обернулся вокруг мага, ложась ему на плечи, крепко скручиваясь и подрагивая от возбуждения. Хвостик свесился вниз, скользнув по груди, туманчик даже едва искрило из-за воздействия огня.

Салазар мог бы схватить его за шкирку и подвесить над огнём прямо руками, но его забавляло и интриговало наивное заблуждение Нудари, что их страсть может быть ярче дикой, природной похоти Владыки инкубов.

— Тебе придётся отвечать за свои слова, — хмыкнул он и оставил пыточную. Сладострастные истошные вопли беточки теперь преследовали их.

— Придётся тебе самому утолить мою жажду, раз не вышло насладиться пыткой, — чтобы припугнуть его, сказал маг, видя в туманчике его блаженную мордочку.

Джиннчик прятался от криков в Салазара, бодая его в шею, оплетая крепче, сходя с ума от его тепла и аромата. Слова мага он воспринял с тихим вздохом, понимая, что нужно действовать, и потихоньку скользнул хвостиком вниз, под его одежду. Нужно было утолить жажду Салазара и унять собственный жар. Разгоряченный, пьянея от того, что делает, Нудари прохладой забрался в штаны, приластился к члену, скользнул сверху, словно целуя. Туманчик обволакивал ствол, будто бы его касались прохладные губы. А потом, не иначе от действия инкубьего пламени, туманчик не только скромно обвил член альфы, но и тоненько юркнул внутрь, пока остальная часть беспокойно возилась в штанах Салазара, оставляя на них влажное пятно.

Салазар замер, шумно вздохнув. Член горел изнутри, тонкая струйка распирала. Маг невозмутимо пошёл дальше, но не в спальню, а в ближайшую комнату. Выгнав оттуда выпивающих слуг, Салазар со стоном рухнул в кресло, выгибаясь в нём.

Это так воодушевило джиннчика, что он завозился активней, скользя и по члену, и внутри него. В туманной головушке мелькнула мысль, что можно просочиться в Салазара частью туманчика, что была членом, но Нудари отмёл её, сладко лаская член снаружи. Он горел и хотел разделить это с магом.

Салазар дышал часто-часто, вцепившись в подлокотники. Сладкая пытка пронимала до нутра. Он дрожал, пока джиннчик вливался в его член и ласкал его. Маг расстегнул штаны, чтобы они перестали мокнуть и чтобы смотреть на это безобразие. И вот скопившееся семя было готово выплеснуться, но туманчик наполнял член изнутри. Салазар вскрикнул и выгнулся, вжимаясь затылком в спинку кресла. Его член задергался... и Нудари вылетел туманчиком, вместе с выстрелившим семенем.

Джиннчика колотило, он сходил с ума от отзывчивости тёмного мага. Вылетел он из члена счастливой струйкой и даже прихватил в себя часть семени Салазара. Пошатываясь и ошалело глядя на альфу, Нудар обрёл плотную форму и оседлал мага, касаясь его промежностью, пачкая мокрыми бёдрами. Он покачивался словно в трансе, перекатывая на языке семя Салазара, а потом прижался грудью и поцеловал, сжимая бёдрами.

Салазар крепко его обнимал, стискивал ягодицы сильными пальцами. Прикусил больно, раня, губку Нудари, и двинул его по своему члену.

— Видишь... инкубов огонь тебя до сих пор жжет, — хмыкнул маг, съезжая по креслу чуть вниз и расставляя ноги.

Джиннчик вскрикнул от укуса и тут же застонал, ёрзая попкой в руках Салазара. Нудари не стал спорить вслух, уверенный, что это совсем другой огонь. Он тяжело дышал, приподнимая бёдра, а потом не выдержал и скользнул рукой вниз, чтобы прижать член к своей попке. Пальцы подрагивали, когда Нудар обхватил член Салазара рукой и подвигал им, потирая головкой по смазке. Джиннчик сладко застонал, мучая медлительностью сам себя, а потом двинул бёдрами и затрепетал.

Член Салазара ещё немного саднило изнутри, мягкая скользкая попка, уже неоднократно растраханная со времени их знакомства, манила в себя, обещая блаженство и утешение. Салазар подался навстречу, заполняя её вставшим членом, и надавил на бёдра Нудари.

Джиннчик постанывал и извивался, пытаясь справиться с наслаждением. Это было слаще и жарче любого огня инкуба. Он облизнул укус, покачиваясь на члене Салазара, глядя на мага невидящим взглядом, крепко сжимая пальцами его плечи. Нудари дрожал и внутри, не представляя раньше, что может так жадно желать член альфы, упиваться его теплом. Насладившись до конца, джиннчик откинул голову, выстанывая о своей любви к Салазару.

Салазар наблюдал за ними из-под полуопущенных век. Его искренние эмоции — и огонь инкуба тут был почти ни при чём — отчасти утоляли его жажду. Однако в маге была кровь людоедов, а не инкубов. Салазар резко двинул его вверх и вниз по своему члену и поймал губами его сосочек, чтобы больно прикусить.

Джиннчик тут же вскрикнул, жёстко цепляясь за Салазара пальцами, затрепетал и излился магу на живот, отчаянно этого стыдясь, потому что не был готов, что такой укус принесёт ему странное удовольствие.

— Салазар... — прошелестел он, глядя сверху вниз влажными глазами и приоткрывая губы, словно хотел что-то спросить, но вместо этого вырвался лишь очередной стон.

Салазар медленно стянул его со своего члена. Грязная комнатушка слуг мало подходила для того удовольствия, которым он хотел наслаждаться.

— Ты ещё не поменял своего мнения? — осведомился он. Член стоял, влажно блестя, но Салазар без труда его игнорировал. — Хорошо. Займёмся твоим наказанием.

Салазар смахнул Нудари в туманчик и засунул в карман. Неспешно приведя одежду в порядок, он покинул комнатушку, направляясь наверх. Стоны и вскрики беточки были слышны уже и там. Салазару обычно нравилось слышать, как кричат внизу пленники, но сейчас он велел Безлицым закрыть слуховые отверстия из подземелья. Ничто не должно было отвлекать от Нудари.