19. Пламя желания: костёр инкубов (1/2)

Нудари уже убрался во всей спальне, приоделся и даже зачем-то снова застегнул на шее подарок Салазара. В подземелье ему не хотелось, не хотелось в темницы, не хотелось выходить из Скалы и видеть Бездну. Умом джиннчик понимал, кто такой Салазар, но влюблённый хвостик хотел видеть только силу и страсть мага, его красоту, а не тьму. Он наивно хотел спасти Великого Тёмного Мага от его великой боли.

Выглянув в коридор, Нудари тут же спрятал хвостик обратно, потому что заметил кого-то из слуг. Именно они, а не Безлицые, начинали пугать всё больше. Было в них что-то неприятное, как будто вместо чистого родника неожиданно опускаешься в ужасную грязь.

Джиннчик робко стянул с кресла в углу покрывало и накинул его на плечи, кутаясь. Ему казалось, что внизу должно быть очень холодно, а шкуры с кровати были тяжёлыми, чтобы тащить их на плечах.

Высокий стройный Безлицый вошёл в комнату Салазара и знаками показал Нудари на дверь. Это был омега, которого мял и тискал Урышц во время последнего пира. Всю свою недолгую человеческую жизнь он воевал против Салазара и его Безлицых, пока не угодил в плен. Безлицым его делали на глазах у соплеменников, как и других лучших воинов.

Джиннчик втянул голову в плечи, застыв ненадолго, но потом всё-таки соскочил с кровати и пошёл следом за Безлицым, держась на расстоянии. Однако чем глубже они спускались, тем темнее становилось, поэтому Нудар стал идти совсем близко к омеге, почти у него за спиной. Он до конца не верил в это: добровольно спускается в самые тёмные подземелья самого Салазара! Задумавшись, джиннчик наступил на отколотую каменную ступеньку и потерял равновесие, от испуга забыв взлететь — и впечатался в спину Безлицего. Всё тело сковал страх, Нудари даже не почувствовал ушиба — почему-то он посчитал, что за такое Безлицый его разрежет пополам, но этого не случилось. Тот замер, когда Нудари врезался, и расставил руки, чтобы он не упал с крутой лестницы.

Теперь джиннчик перетёк в туманную форму и летел за Безлицым, осознавая, что в подземельях на самом деле ужасающе тихо. Эта тишина давила, заставляла туманчик идти рябью, и в поисках успокоения Нудари обвил плечи Безлицего, дрожа на нём посреди этой тишины, холода и мрака. Теперь старое покрывало легло на них обоих.

Безлицый нисколько не возражал против боа из туманчика. Ему просто надо было доставить джиннчика в целости и сохранности.

***</p>

Салазар искал особого пленника. Беда была в том, что все они томились в темнице давно, свежих не было. Сделать из дрожащего джиннчика палача оказалось очень заманчивой идеей. Салазар помнил, как послушно он слизывал кровь Али, как пытался при этом ему понравиться и угодить. От этих воспоминаний, а вовсе не от красоты юного кочевника, член Салазара вновь напрягся. Он уже знал, кого выберет в качестве жертвы. В его тайнике лежал замороженный беточка, который проспал уже пару столетий. Салазар всегда мечтал его истерзать, но так и не придумал для него достойной казни. Нудар стоил того, чтобы разморозить такое лакомство.

Салазар подготовил чистую комнату, жарко её натопил и послал Безлицего за Нудари, а сам принес ещё не оттаявшего беточку. Тот достался ему дорого. Вскоре после смерти Дари Салазар поработил и потом стёр с лица земли целый народ. Беточка был юным шаманом и сыном их вожака. Он до самого конца пытался сражаться с Салазаром, и тот, уже схватив его, обесчестил его на глазах у остатков племени. За то, что они так долго сопротивлялись, Салазар лишил всех возможности иметь детей, и спустя поколение они вымерли. Беточка остался его трофеем.

Салазар уложил его на широкую лавку, жадно наблюдая за тем, как он оттаивает.

Со временем беточка порозовел и поёжился, обхватывая себя руками, но ещё не открывая глаз. Салазар бесцеремонно ударил в него тёмной энергией, приводя в чувство и активируя энергетические центры. Беточка сел, тяжело дыша, глядя на Салазара из-под мокрой кудрявой челки. Сознание было ещё мутным, но злейшего врага он узнал сердцем.

— Ты спал больше двухсот лет, но дышишь той же яростью, будто всё произошло вчера, — усмехнулся Салазар. — Все твои сородичи погибли бездетными. Я долго не мог придумать, как мне тебя употребить, и вот сегодня день настал.

Беточка зашипел, пытаясь броситься на Салазара. Он готов был царапаться и кусаться, тем более в Скале ему не помогали духи ветра, с которыми он работал, но маг припечатал его к лавке ударом Силы.

— Потерпи, — хмыкнул он. — Твой палач ещё не пришёл. Скоро его приведёт тот, кто был твоим братом и другом. Теперь он мой Безлицый, и я сам не помню его имени... Хотя, подожди... его звали Ханам.

Беточка всхлипнул от бессильной ярости. Раздались безжизненно чёткие шаги, и Безлицый вошёл в пыточную. Салазар нахмурился, глядя на туманчик.

— Слезай! — велел он. — Сегодня будет твой первый урок.

Нудари робко слетел с Безлицего, кутаясь в покрывало, и наконец встал на пол, испуганно глядя на беточку и не пытаясь предположить, в чём состоит урок.

— Салазар?.. — джиннчик хотел сказать, что ему здесь страшно, неуютно и тянет уйти, но понял, что сейчас это бессмысленно.

— Ханам! — тощий длинноногий беточка таращился на Безлицего. Он пытался взглядом найти в его облике черты брата. — Ханам...

— Я заставил тебя ещё раз ощутить потерю, не так ли? — удовлетворённо кивнул Салазар и знаком велел Нудару подойти.

— Тебе нравится мне угождать. Возьми вон ту плеть, — Салазар указал Нудари на трёххвостое орудие с зубчатыми кончиками хвостов и повернулся к неподвижно стоящему Безлицему. — Возьми своего брата за руки, будешь удерживать его. То есть, бывшего брата. Вряд ли ты помнишь, что он был им.

Все это говорилось для беточки, ведь в голове Безлицего не было ни одной мысли. Он безразлично подошёл к лавке и крепко зафиксировал руки беточки.

— Ты можешь ударить его как хочешь, — разрешил Салазар джиннчику. — Я учту, что ты только учишься.

Нудари трясло от происходящего, он сам не знал, почему поначалу послушался Салазара. Ошалело взял плеть в руки, глядя на то, как она дрожит в его пальцах. Он взглянул на привязанного беточку и подумал, что мог бы его просто погладить плетью, мог бы слегка ею прикоснуться, ведь маг сказал, что можно сделать это как угодно. Но Нудари чувствовал, что это всё совсем не так, как было в спальне Салазара. Это больше не приятная игра, и если он послушается... к чему это приведёт потом? Джиннчик не хотел причинять другим боль. Не хотел никого трогать плетью, кроме Салазара.

Он сделал шаг, но не к беточке, а к тёмному магу и преклонил перед ним колено. Было безумно страшно, ведь тот запросто мог ударить и его самого этой страшной плетью, но Нудари опустил хвостик и поднял на дрожащих руках плеть, предлагая её Салазару, отказываясь бить пленника. К горлу подкатил удушающий ком, джиннчик не мог выдавить и слова, только склонился ещё ниже.

— Что такое? — холодно спросил Салазар. — Ты хочешь, чтобы я тебе показал, как это делается?

В его голосе звучали угрожающие нотки.

А беточка смотрел только на брата, пытаясь поймать пустой взгляд, и ему было безразлично, кто будет его палачом.

— Салазар... — Нудари собрался, делая короткий нервный вздох. — Я не буду бить его плетью или как-то ещё. Я... я могу использовать плеть только так, как это делал сегодня. И только в спальне. Когда мы вдвоём, — ещё тише добавил джиннчик, его голос дрогнул, но он сказал то, что думал и как чувствовал.

Глаза у Салазара сузились. Он почувствовал, что Нудари настроен серьёзно. Отобрав у него плетку, он отвесил ему такую оплеуху, что джиннчик отлетел и упал на пол. Даже беточка обернулся на звук удара.

— Бесполезная лужа, — проскрежетал Салазар. Сжав плетку, он шагнул к беточке и выместил зло, несколько раз хлестнув его по животу. Тот закричал от боли, плетка рассекла его кожу. Салазар скрипнул зубами. Он знал, что беточка терпеть не умеет и будет вертеться ужом. Он был лакомством для палача, мечтающего ему отомстить. Но у Салазара сейчас совершенно не было настроения заниматься им. Напрасно разморозил.

— Ты испортил мне развлечение, — бросил он, не глядя на Нудари. — Ты знаешь, как расплатиться за это?

Беточка жалобно хныкал от боли.

— Разведи инкубий костёр в камере для пыток огнём, — велел Салазар Безлицему. — Подвесь его и останься там, чтобы он знал, что ты видишь его мучения. Жарь его, пока я не приду.

Он пнул Нудари по попке.

— Из-за тебя я не только напрасно разморозил злейшего врага, но и потрачу такую ценность, как инкубий огонь от самого владыки инкубов! — прошипел он.

Нудари не сразу смог унять звон в ушах, однако крик беточки резанул по ушам. Слёзы боли и горечи потекли по щекам джиннчика, он действительно бесполезен, он правда всё снова испортил. И даже унизительный пинок он заслужил. Джиннчик неуклюже попытался сесть, его качало и руки подкашивались.

— Простите, — прошелестел он, сглатывая ком в горле, не разбирая силуэт Салазара из-за слёз. — Может, тогда не стоит тратить этот огонь, если он так ценен? — робко предположил Нудари и не сдержал всхлипа.