8.2 (2/2)

— Егор, давай ты немного мультики посмотришь, а мама поспит ещё часик? Да, хорошо? А то мама устала сильно, мамочка совсем не выспалась.

Так, что-то успокаивающе бормоча себе под нос, женщина унесла ребёнка в родительскую спальню.

Даниил соскочил с подоконника на пол и дёрнул хвостом.

Итак, что же выходило в итоге? Валерия оказалась не родной дочерью Михаила; судя по отчаянию, с которым предъявляла этот неоспоримый факт жена, родной она приходилась только ей. Значит, сошлись после рождения детей? Или изменила? Тогда зачем оставаться вместе, ещё и рожать второго? Неужели, как по сюжетам тупых телешоу, просто чтобы не развалилась семья? Арбатова передёрнуло. Он не хотел влезать в подобные мелодрамы.

Посторонний шум в соседних комнатах затих.

Неприятный писклявый голосок, озвучивающий персонажа незнакомого детского мультфильма, немного раздражал, однако сын, находящийся под чутким присмотром матери, хохотал во всё горло, поэтому Даниил решил просто абстрагироваться. Не ему лезть в воспитание. Хотя многие произведения, днём и ночью крутящие по детским каналам, иногда казались реально тупыми.

День прошёл в точности также, как и прошлый: медленно, скучно, хлопотно.

Валерия вернулась ближе к вечеру. Получив нагоняй от взволнованной родительницы, девушка что-то недовольно буркнула и удалилась в родную комнату. Несмотря на хмурый внешний вид подростка, Арбатов заметил непогасший блеск в голубых глазах; не скрылось от него и лёгкое смущённое волнение. Встречалась с кем-то?

Михаил домой так и не вернулся, однако, из всех присутствующих, волновался об этом только сам Даниил.

Алёна только грустно повздыхала, однако предложение позвонить в полицию, поступившее от Леры через три часа после её прихода домой, отклонила: оказалось, что с момента потери памяти отец семейства часто исчезал на пару дней, однако всегда исправно возвращался, трезвый как стёклышко, с деньгами, ключами и кредитками, чистый и без ожидаемых в таких ситуациях пятен крови — если предположить уже нечего, то в голову начинают лезть самые разные мысли. Самый младший, Егор, даже радовался отсутствию отца. Скромно уточнив, надолго ли ушёл папа и получив неясный ответ, парнишка остался им абсолютно удовлетворён, после чего вернулся к прежнему занятию: продолжил конструировать домики из конструктора лего.

Ближе к ночи за окном начал моросить мелкий дождик.

Приглушённый шум за окном расслаблял, погружая в сон; к тому времени, как умотавшаяся за прошедший день Алёна взяла зевающего сына на руки, кот уже крепко спал. Кончик длинного хвоста свисал с кресла, касаясь пушистого коврового ворса, и иногда покачивался в такт отбивающим нестройную барабанную дробь каплям. Уши нервно дёргались, стоило чуткому слуху уловить любой шорох, однако Даня вряд ли бы проснулся, даже начнись во дворе фестиваль нашествия.

Пробуждение после глубокого, недолгого сна ощущалось абсолютно отвратительным.

Арбатов шевельнул ухом, почти что в буквальном смысле стараясь собрать растёкшиеся мозги в целостную кучку и осознать происходящее. Тело затекло от долгого пребывания в одной, не очень удобной позе, конечности нещадно ломило. За окном слышался шум дождя, а из соседней комнаты доносился приглушённый голос уже знакомого мультипликационного злодея и тихий плачь.

Раздражённый Арбатов тихо зарычал, прижав одно ухо к голове: мало того, что этот дебильный мультик ему весь день нервы трепал, так ещё и ночью будит! Что за чёрт?

Алёна развалилась на кровати в позе морской звезды, одинокая, но довольная освободившимся пространством. Клетчатый плед сполз к нижнему краю кровати и свисал, волочась по полу. Женщина, также как и сам Даня пару минут назад, видела десятый сон.

Забыла телевизор выключить? Ну вот как так можно, всех же разбудит. Ещё мгновение для приличия пофыркав, кот спрыгнул с кресла и мелкой трусцой побежал в другую комнату, отгороженную от родительской спальни плотной тканью шторы.

Первое, что бросилось в глаза — кромешная темнота.

Даниил почувствовал себя абсолютным, непроходимым, непробиваемым идиотом. Он ведь обошёл эту злополучную квартиру минимум сотню раз вдоль и поперёк, облазил каждый угол, сунул нос под каждый диван. Как он мог забыть, что тут нет и быть не могло никаких телевизоров?

Егор сидел на кровати, обхватив согнутые колени руками и уткнувшись лицом в сгиб локтя. Темнота скрывала многие детали, однако если Даня не мог чего-то увидеть, то явственно слышал: мальчишка плакал. Тонко всхлипывал, словно боялся разбудить родителей с сестрой, но не мог сдержать собственные эмоции.

Даниил опешил. Ему ведь всего-ничего, почему он не зовёт родителей? Всегда плачет по поводу и без, а сейчас сидит и хнычет в кулак. Возможно, это уже не первое нападение, однако родители не верят? Ярость, поднявшаяся в груди от одной такой мысли, показалась просто обжигающе горячей.

Арбатов громко зашипел, привлекая внимание зарёванного ребёнка, и дёрнул хвостом.

Ехидное бормотание знакомого голоса раздавалось отовсюду и ниоткуда одновременно. Проходили, видели. Таким не напугаешь.

— Киса! — невнятно пролепетал мальчик, на секунду даже перестав захлёбываться слезами. Размазав по лицу текущие из носа сопли, ребёнок сжал маленькими ручонками одеяло и натянул его посильнее, — Он там! Там!

Не став дожидаться у моря погоды, сердитый кот в два прыжка добрался до чужой кровати, забираясь наверх, на приглянувшееся место среди нарисованных сине-зелёных машинок, и обернулся назад, чтобы оглядеть темную комнату уже с небольшой высоты.

Ничего подозрительного не нашлось.

Круглобокая луна, заглянувшая в окно детской спальни, освещала крошечный участок комнаты. Помещение казалось маленьким с самого начала, но сейчас, накрытое пологом ночной мглы и обступленное со всех сторон живыми тенями, возникшими из мрака ночных кошмаров и детской фантазии, словно бы сужалось в размерах.

Даниил отпрянул назад, с ужасом замечая, как приходят в движение стены: всё происходящее было не больше чем одной сплошной галлюцинацией, квартира никак не могла сужаться и расширяться по собственному желанию, однако осознание этого простого, незамысловатого факта приходило слишком медленно. Арбатов видел, как из щелей между шкафами, из незакрытых ящиков, из трещины между плинтусом и полом — как отовсюду лезут эти отвратительные существа с писклявым голосом, подражающие неизвестному человеку из неизвестной озвучки.

Длинные корявые пальцы тянулись вверх, стараясь добраться до единственных живых существ, которые их видели. Кот отступил на шаг назад, прижавшись к Егору плотнее: с таким легионом ему не справиться при всём огромном желании. Мальчишка, заметив испуг единственного возможного спасителя, жалостливо хныкнул и снова зарыдал, постепенно набирая обороты звука.

Ответом ему послужила гробовая тишина.

Мирно спящая парой метров дальше, за стеной, мать не слышала ни звука. Ни один несчастный всхлип не смог прорваться через неприступную завесу простой ткани.

— М-мама! — взвизгнул ребёнок, почувствовав на ноге стальную хватку ледяной руки.

Кот глухо зарычал, выпустив когти и со всех сил вцепившись крошечными портативными лезвиями в нападающего.

Существо не издохло: издав непонятный, ни с чем не сравнимый рёв, похожий одновременно на вой ветра, человеческий крик и раскат грома, оно в мгновение ока растеклось по полу, вновь сливаясь с той первозданной темнотой ночи, частью которой некогда являлось и быть не переставало. Остальных сгустков кошмара это лишь слегка напугало, но не остановило: стены детской комнаты перестали сдвигаться, тени по углам затаились, перешёптываясь, переговариваясь на несуществующих языках, однако остались на местах.

Наблюдая, как колышется ожившая мгла в щелях между мебелью, Арбатов закрыл глаза.

Нужно поддаться животным инстинктам. В прошлый раз он смог сразиться и дать врагу отпор только благодаря своей кошачьей сущности; сейчас чудовищ оказалось слишком много, поэтому глупая человеческая душонка с людскими страхами, не верящая в магию и демонов, забилась в угол и трепетала. Люди всегда боялись ночи, того, что в ней скрывалось. Боялись чудовищ, боли, и того, что не смогут победить.

Возможно, кошки не испытывали страха?

Даня помнил, как подумал об этом впервые. В тот день всё было точно также. Он не хотел думать, размышлять о возможностях, здраво взвешивать каждый поступок, шаг. Он хотел только победы. И получил её.

Медленно растёкшийся по окну сумеречный сгусток привлёк внимание Арбатова. Зелёные занавески на окнах предательски колыхнулись без единого порыва ветра. Знакомый льдистый взгляд алых глаз, горящих во мраке ночи, вызвал не страх; скорее мутную, яростную злобу. Мало того, что эта тварь объявилась в бедной гостинице, так ещё и перебралась в новое, чистое жильё к этим пусть не идеальным, но вполне хорошим людям! И теперь портит им жизнь.

Мальчишка сжался, в упор глядя на массу сплошного сумрака.

Арбатов вздохнул и вдруг замер, медленно обернувшись назад.

Этот ребёнок ведь видел его, не так ли? Видел этого красноглазого демона? Но почему он его видел?