8.3 (1/2)

На мгновение возникшая в голове мысль так и не успела развиться в целостное осознание: стоило отвлечься на долю секунды, как очередной сгусток сплетённых теней рванул вверх, к потолку. Не ожидавший такого резкого рывка Арбатов отшатнулся назад, впечатавшись затылком в подбородок разинувшего рот Егора. Мальчишка вскрикнул, больше испуганно, нежели от боли, схватился обеими ладонями за пострадавшую часть тела, подавив обиженный всхлип.

Даня махнул хвостом, словно тонкой кисточкой мазнув им по щеке ребёнка в попытке приободрить беднягу, не в силах оторвать взгляда от алеющих огней напротив.

Красноглазое существо не стремилось напасть.

Происходящее здесь казалось не более, чем глупой постановкой. Мельтешащие из стороны в сторону демонические силуэты ночных кошмаров, сдвигающиеся стены, несуществующие голоса в голове — твари не могли напасть на человека, однако стремились к этому со всем возможным отвратительным желанием, как могли бы тянуться к солнцу земляные черви. Весь этот театр одного актёра игрался с единственной целью: напугать.

Такие создания знали людей гораздо лучше всяких психиатров; каждый потаённый страх, любое скрытое желание. Сам Даниил, видавший зрелища похуже мелькающей игры света, в начале перепугался до мурашек по спине и дрожи в подкашивающихся ногах, что уж говорить о беспомощном пареньке, которому не верили собственные родители. Выбрав самую беззащитную жертву, они старались свести с ума, вырвать из глубины души потаённые ужасы, но никак не сожрать в буквальном смысле.

К счастью, первое и последнее, чего боялся Арбатов на данный момент — быть сожранным. Этим дурным букашкам стоило искать новую столовую.

— Пиздец, — на выдохе произнёс он, вперив в пустую темноту комнаты самый злобный взгляд, на который только оказался способен.

— Писдес, — мгновенно согласился сидящий позади, всё ещё до смерти испуганный Егор, смешно исковеркав букву «ц» в конце.

— Не повторяй за мной плохие слова!

Тихий шорох шагов в другой комнате заставил кота разразиться истеричным смехом. Из проёма между задёрнутой шторой и линолеумом в комнату проник холодный, мутный свет включенного ночника. Раздались знакомые голоса.

— Снова? Сколько можно, Миш? Если ты налево ходишь, то признайся сразу, я уже не могу слушать это твоё «не понимаю, куда иду, когда прихожу в себя, возвращаюсь»!

Треснуло стекло. Егор сжал пальцами одеяло, натянув его посильнее, почти по самый нос. Кот прижал уши к голове, не желая впутываться в очередную ссору неверных супругов.

— Я не могу так больше! Хватит, хватит! Врач сказал, с тобой всё в порядке! Ты здоров, сколько можно пудрить мне мозги! Я что, дура, по-твоему? Не понимаю, к кому ты там ходишь по ночам?! Ты думаешь, я ничего не понимаю?!

Тихонько хныкнув, мальчишка прижал кота к себе и что-то бессвязно пролепетал в стремительно намокающую от слёз пушистую шерсть. Уже почти привыкший к роли носового платка, Даниил лишь коротко тряхнул головой, привычным жестом, много раз использованном на каждом из знакомых с друзьями, прижался своим лбом к чужому.

— Хватит орать! — взвилась вбежавшая в комнату Валерия, громыхнув межкомнатной дверью, — Я из-за вас уснуть не могу!

Оба родителя почти одновременно замолкли; глухие, грузные шаги мужчины отдалились, постепенно совсем стихнув. Михаил ушёл то ли на кухню, то ли из дома насовсем. Отчаявшаяся мать показалась в дверном проёме буквально через секунду: заметив, что сын не спит, она тут же ахнула, будто не могла даже предположить такого поворота событий, подбежала ближе к заплаканному мальчику и подхватила того на руки, быстро укачивая.

Арбатов спрыгнул с кровати, всем сердцем желая только одного: больше никогда не связываться с супружескими парами с их бесконечными проблемами.

Гробовая тишина, опустившаяся на квартиру после ссоры, звучала настолько отчётливо, будто мир потерял каждый когда-либо существующий в нём звук. Настенные часы, отбивающие стройный, беглый ритм, затихли; Даниил отвернулся, не желая знать, остановились ли стрелки.

Не найдя лучшего варианта, он надменно фыркнул и потопал в закрытую комнату старшей дочери.

Загадочная подростковая обитель оказалась закрыта. Долго на это не решавшийся, кот плюнул на любые правила приличия, смирившись с тем, что людские манеры малоприменимы к домашним животным, и изо всех сил заорал. Долгий, протяжный мяв лучше всевозможных слов описал внутреннее состояние уставшего от жизни человека: в конец обезумевшего от происходящего, потерявшего единственных близких людей из-за импульсивного маньяка-самодура, сбежавшего от жизни, лишившегося всего, что приобрёл за столь крошечный, недолгий промежуток прекрасного времени.

Девушка открыла уже через пару секунд; щёлкнул замок, в темноту коридора пролился разноцветный бликующий свет лампочек новогодней гирлянды, а кот уже скользнул внутрь помещения.

— Что ты тут делаешь?

Резонно предположив, что вопрос на самом деле риторический, а значит ответа на себя не предполагает, Арбатов осмотрелся.

Внимание привлёк лежащий на кровати открытый ноутбук. Глянцевое серебристое покрытие сверкало в многообразии света фонариков, больше похожее на мираж. Из динамиков лилась мягкая, успокаивающая мелодия фортепиано. Сердце забилось с удвоенной скоростью. Он сможет связаться с Витей. Или со Светой, на крайний случай — с Саней. Главное, что сможет.

Комната не выделялась ничем особенным. Судя по всему, семья переехала в дом относительно недавно: в углу комнаты стояли три большие неразобранные, но вскрытые коробки с вещами. Несколько кофт валялись сверху. Трёх уже имеющихся в наличии тумбочек на пару со шкафом девушке явно не хватило. Однотонные стены, покрытые побелкой, украшали маленькие фоторамки с изображениями незнакомых Дане людей; с одинаковым успехом это могли быть как актёры фильмов, так и друзья Валерии.

Подхватив пухлое кошачье тело на руки и поразительно легко для такой хрупкой девушки закинув себе на плечо, она подошла к зеркалу, после чего навела на своё отражение объектив небольшого фотоаппарата. Щёлкнул затвор. Отпустив новоиспечённую модель на пол, девушка упала на кровать, закрыла глаза; раскинула руки в стороны, бросив камеру куда-то в сторону скопления подушек.

Вскоре размеренное дыхание замедлилось. Поначалу Арбатов испугался, не стало ли новой знакомой плохо во сне, однако та выглядела совершенно спокойной; более того, расслабленной, как в момент побега. Склонив голову на бок и ткнув чужую щёку мягкой лапой, Даниил удостоверился, что Валерия уснула, после чего подобрался к заветной цели — валяющемуся чуть поодаль ноутбуку.

Надеяться на авось не приходилось; хотелось верить, что небольшая шпионская миссия пройдёт достаточно благополучно, чтобы не пришлось спасаться бегством из окна. Вряд ли кто-то будет рад узнать, что его новый питомец пытается связаться с предыдущим хозяином через социальную сеть. Ткнув подушечкой лапы в сенсорную панель ниже клавиатуры, Арбатов наткнулся взглядом на открытую страницу мессенджера.

Прекрасно. Сегодня удача явно находилась на его стороне.

Открыв панель поиска и не без усилий впечатав туда id Светланы, единственный, который мог вспомнить сходу, Даня остановился перед пустым окном диалога.

Привет. Это Даня, забери меня.</p>

Ещё раз глянув на написанное, посчитав каждое слово — исключительным бредом, он стёр последнюю часть второго предложения и добавил немного познавательной информации:

Привет. Это Даня, который кот, забери меня, меня похитили.</p>

Пару раз моргнув, Арбатов закрыл глаза. Господи, сбежать отсюда будет легче, чем сформулировать подобное предложение так, чтобы оно звучало адекватно!

Это Даня, кот Виктора, забери меня.</p>

Злополучная кнопка отправить, казалось, обожгла лапу, стоило быстро ткнуть ею на кнопку Enter. Несмотря на прискорбно висящую миллиметром ниже ника строку «была в сети 37 минут назад», ответ пришёл незамедлительно.

Даня?

Это шутка?