2. (1/2)
Звонок в четвёртом часу утра стал неожиданностью только для Арбатова.
Метель за окном грозилась перерасти в настоящую снежную бурю; слабый свет уличных фонарей терялся и редел во мгле. Вдали слышались вой сигнализации, лай дворовых собак, но в кромешной тьме зимней ночи даже звуки становились тише.
Даня не спал. Проснувшись ещё до снегопада и повинуясь непонятному, определённо кошачьему чутью, он побродил по пустынной квартире; сбил лапой висящего на тонкой серебристой нити паука, понаблюдал за странными, рождающимися из ниоткуда тенями.
Несмотря на раскиданные тут и там безделушки, одежду, тетради, квартира казалась совершенно необжитой. Складывалось впечатление, что помещение использовалось как рабочий склад. Многочисленные кухонные ящики, даже полки в ванной были закиданы стопками бумаг, фотографий разного качества; на обеденном столе, среди газетных вырезок столетней давности и флэшек, сиротливо ютилась большая банка кофе. Пыль в углах копилась годами, но, что удивляло больше, отсутствовал мелкий мусор. Клочки бумаги, завалившийся за стол фантик от конфеты, пятно на обивке стула — всё это казалось Дане таким привычным, бытовым. Жилище казалось давно заброшенным.
В ванной, на абсолютно чистой раковине, нашёлся стеклянный бокал с двумя зубными щётками и новая упаковка зубной пасты. Если в квартире жил кто-то помимо Равина, этот некто свалил гораздо раньше, чем заселился Арбатов.
Несомненный плюс: меньше людей, больше свободы действий. Больше свободы — больше шансов жить счастливо, пусть в этой маленькой, пушистой шкурке. В конце концов, если он смог переродиться из человека в кота, значит должен быть обратный путь? Об этом стоило подумать.
Что-то бессвязно пробормотав, Виктор на автомате вытянул руку из-под одеяла и схватил жужжащий на прикроватной тумбочке телефон. Несколько секунд из динамиков раздавался только басовитый неразборчивый гул, но вскоре монолог был прерван сонным:
— Отвали, Сань, никуда я не поеду. Ты время видел?
Незримый собеседник — по голосу тот самый, с кем Равин разговаривал вчера — разумным аргументам не внял.
Ещё пару минут парни отчаянно спорили: дорогой хозяин — закутавшись в плед и что-то мыча в подушку, его оппонент — то и дело начиная орать в трубку благим матом.
— «Я не знаю, что за хрень, Равин, но этот придурок звонит мне уже четвёртый день и грозится засудить, ты понимаешь? Нет, я не могу заблокировать его, он звонит с других номеров! Блядь, Вить, я не знаю, что там происходит! Он говорит, что после нашего ухода в доме стала твориться абсолютно немыслимая херня! Выдвигайся, мать твою, он реально уже заяву накатал!» — злобно кричали из трубки.
— Понял я, понял, не дурак… — обречённо пробормотал Виктор уже после того, как в тишине комнаты раздались гудки, — Он там совсем с дуба рухнул?
«Определённо, раз решил довериться таким кретинам». — устало подумал Арбатов и засеменил в сторону коридора. Слушать продолжение расхотелось.
Собрался охотник на нечисть поразительно быстро. С такой скоростью обычно одевались только солдаты в армии и люди, которым платили громадные деньги за простейшую работу. В данном случае, за её отсутствие.
Закинув в потрёпанный походный рюкзак старенькую камеру, ноутбук и неизвестного назначения приспособление, отдалённо напоминающее приставку-переростка, Равин наклонился к коту:
— Хорошо себя веди. Вечером приедет Светка, она иногда у меня ночует, покормит тебя и останется. Охраняй её. Я завтра днём вернусь.
— Ага, бегу и теряю тапки. — Уже вслух отозвался Даня, глядя на хлопнувшую перед самым носом входную дверь, — Нашёл себе тут сторожевую собаку. Я кот, уточняю, кот.
***</p>
Метель не закончилась и к тому времени, как в квартиру нагрянула обещанная «Светка».
Сквозь густые тяжёлые тучи пробивались последние лучи уходящего солнца. За окнами продолжал завывать ветер.
Щёлкнул дверной замок. Из темноты подъезда в коридор ввалился широкий, украшенный массивными цепями чемодан, следом за ним влетела его обладательница. Хлопнула дверь; брякнула железная застёжка в форме септаграммы.
— Да что за проклятие! Выкрутят все лампочки, потом ходи с фонариком! Прокляну, уроды! На вас и на семь поколений вперёд! Вить, ты тут? Вить!
Расстегнув молнию на высоких кожаных ботфортах, девушка аккуратно поставила их возле ковра, скинула на вешалку не по погоде лёгкую куртку и беглым шагом обошла квартиру.
— Иди сюда, кис-кис-кис, я тебя не обижу. Витя про тебя столько говорил, я думала, с ума сойду от количества информации, воскресший ты наш. Серый, серый, кис-кис…
Арбатов, сидя в пыли под кроватью, стойко намеревался не выходить оттуда до второго пришествия, или, как минимум, до приезда дорого, горячо любимого хозяина, который оставил своего родного питомца на сохранение этой глубоко неординарной женщине. Рваные чулки, то и дело маячившие перед кошачьей мордой, украшали пентаграммы всех цветов и размеров. С открытого участка кожи скалилась зубастая рожа какого-то японского демона, а с чемодана — металлический брелок-скелет.
«Хотя, чему тут удивляться, ты ведь общаешься с этим Равиным», — устало подумал Даня, отмахиваясь хвостом от клубов пыли, — «Будем считать, что ты просто невероятно впечатлилась всеми этими россказнями о привидениях и дьяволах. А может, ты их менеджер? Интересное трио».
От грязи чесался нос. Хотелось выйти.
Девушка оказалась не слишком настойчивой. Пару минут побродив вокруг кровати, явно заметив прячущуюся под ней животинку, она не стала лезть вниз, а просто удалилась, напевая себе под нос какую-то заунывную, похожую на церковные песнопения мелодию. Загремели ящики, послышался звон столовых приборов, а после с кухни донёсся пряный аромат специй и визг электрического чайника. Судя по всему, в чемодане были еда и посуда.
«Не впервые приезжает. Её, что ли, щётка стоит?».
Живот предательски заурчал от голода. Не став спорить с собой и собственным организмом, Арбатов кое-как вылез из-под кровати, отряхнулся от нависших на шерсти комьев пыли и пошёл на поиски новой знакомой.
На плите, в антипригарной сковородке, тушилось мясо, источавшее те самые великолепные ароматы. Света сидела за столом, теребя увесистое кольцо на среднем пальце и нервно поглядывая в окно. Её взгляд был цепким, настороженным, однако, посмотрев в ту же сторону, Даня ничего не обнаружил.
— Только бы свет снова не отключили, — со вздохом пробубнила девушка.
Чуть не спросив: «А что не так со светом?», Арбатов опомнился уже в тот момент, когда открыл рот и издал глухой, явно не характерный для котов звук Аа-а.
Собеседница вздрогнула всем телом. Со стола слетели исписанные мелким аккуратным почерком листы бумаги; только сейчас Даня заметил несколько карт Таро, раскиданных по столешнице в абсолютно хаотичной последовательности.