7.1 (1/2)
— You're still the oxygen I breathe.
I see your face when I close my eyes
It's torturous -
Tonight is gonna be the loneliest.
— In case of death, that's what I want
So don't be sad when I'll be gone.
There's just one thing I hope you know, I loved you so.
'Cause I don't even care about the time I've got left here,
The only thing I know now is that I wanna spend it
With you, with you nobody else here
Tonight is gonna be the loneliest.
— And I just keep on thinking how you made me feel better,
And all the crazy little things that we did together.
In the end, in the end, it doesn't matter
If tonight is gonna be the loneliest.
***
После смерти ведь все попадают на небеса? Где их ждет расплата и поощрения за все добродетели, что они совершили и за все грехи, которые они содеяли. Когда мы рождаемся, мы не делимся на плохих и хороших. Все, что есть у нас - точка отсчёта, и лишь оттуда мы сами решаем на какой путь ступить. Мы не думаем об этом, потому что мы не все философы, и уж точно не боги. Нам не особа важна наша жизнь, ведь только увидев смерть, мы начинаем ее ценить. А до этого судного момента мы живем неделями, часами, что сами себе придумали. Встаём с самого утра, бежим по делам, проливаем кофе, застреваем в пробке, ругаемся в общественном транспорте, спешим на работу, ненавидим ее, чувствуем голод, скучаем по нашему дому, идём в магазин, готовим ужин, смотрим сериал, чтобы отдохнуть от тяжелого дня. Боимся уснуть…потому что завтра все начнётся снова. Потому что завтрашний день будет такой же, потому что мы снова его будем ненавидеть, ругаться на злостный будильник, проклинать начальника и шумного соседа, что всю ночь не давал спать. И так пройдёт наша жизнь. И она оборвётся. Остановится в какой-то чертов миг, как у кошки, что была у нас в детстве, которую мы никогда не забудем. Мы забрали ее домой и выбрали ее жизнь за неё, считая что так будет лучше. Но мы не могли спросить у неё самой. Но у себя. У себя всегда мы можем спросить, что же такое наша жизнь? Сейчас. Не в момент, когда на календаре отмечена дата твоей смерти. И все родственники молятся о том, чему уже не случиться.
Томас пыхтит над новой песней, спрятавшись в каком-то темном и тесном углу их дома. За окном шуршат листья от сильного ветра и собирающейся грозы. Пока все тихо, но он знает, что скоро ударят молнии, и он побежит закрывать окна, чтобы дождь не попал в комнаты, чтобы это небесное несчастье не попало и к нему в дом, не попало бы и к нему в сердце.
Остальные его не трогают, делают вид, что заняты своими делами, хотя только и ждут звонка из больницы. Вот-вот должны позвать, сказать что ему стало лучше, что он оклемался, и что сможет вернуться к ним. Наконец-то все станет как было. Добавятся лишь регулярные наблюдения у врача и приём таблеток, но с этим он точно справится. Всегда справлялся. Но они не звонят? Чего они ждут?
Когда он уходил, он просил не навещать, пока он сам не попросит. Он сказал, не приходить, пока сам не сможет позвать их своим голосом. «Вы и так насмотрелись на меня в нелучшем состоянии, зачем вам ещё? Я не хочу, чтобы вы видели меня некрасивым», - отшутился он, и все согласились. Не потому что поверили, совсем нет. А потому что знали, что он любит их, поэтому хочет уберечь их. Потому что в больнице они чувствовали бы себя ужасно. Атмосфера давит на нервы, а белые врачебные халаты не вызывают ничего, кроме паники. Только им известна судьба больного, и только они смогут вынести этот приговор. «Пожалуйста, не приходите, я справлюсь сам»
Нет ничего хуже ожидания, когда ничего не можешь сделать. Если бы Томас мог, он бы уже бежал на другой конец земли, он бы уже искал исцеляющее лекарство, а если бы не нашёл, сам бы взялся за его изобретение. Если бы хоть что-то могло бы помочь… Если бы хоть как-то можно было бы помочь, он бы не сидел сейчас, капая слезами на лист бумаги, пытаясь написать песню.
Потому что ничего кроме музыки никогда не помогает.
Потому что ночами ему снятся ужасы, гробы и смерти. А он в холодном поту ищет выход из этого. Он хочет сказать самому себе: «Не бойся, это только сон». Но он не может, потому что сам не знает финала.
— Боже, за что нам все это?? Скажи, что он совершил такого, что небо наградило его так? Пускай лучше я буду страдать, чем он. Пускай лучше меня будут пытать врачи, потому что… потому что он хотя бы знает, что сейчас происходит. А я задыхаюсь от догадок!! — его тело бессильно падает на кровать, содрогаясь от слез. Руки сами по себе сдирают простынь и швыряют в стену, разбивая что-то. Какая уже разница? Когда гроза вот-вот разразится.
Дождь начинает капать. «Тук-тук»стучит неумолимая природная стихия в окно его дома. Издевается. Издевается, хочет пробраться внутрь, поиграть с его сердцем, разозлить и натравить на него всю свою силу.