15. Зеркала во тьме (2/2)
— Хуизраки, — себе под нос пробормотал Ибо.
— Вы что-то сказали? — обратил на него внимание администратор, до того разговаривавший только с Сяо Чжанем.
— Нет-нет, — поспешил тот вклиниться. — Он просто чихнул. Странно чихает.
— Матом, — подтвердил Ибо.
— Что-что?
— Нет-нет! Он снова чихнул!
Администратор проводил их до двери на второй этаж, как-то сбледнул и сказал, что здесь он их оставит. Собрал по сто юаней (обдираловка!) и свалил, велев звать на помощь, если что.
— Ну что? — спросил Ибо.
— Вообще ничего, — протянул Сяо Чжань, сосредоточенно хмурясь.
От этого его брови чуть меняли форму, на лбу собирались едва заметные тонкие морщинки, а губы он будто бы надувал в недовольстве. Удержаться было совершенно невозможно, так что Ибо не стал и пытаться — качнулся в сторону Сяо Чжаня, оставляя поцелуй на щеке. Тот повернулся и поцеловал в ответ, уже в губы. И они сами не заметили, как через секунду уже жарко целовались у стены лестничной клетки. За единственной дверью должен был быть узкий коридорчик с множеством клетушек по обе стороны — второй этаж перестроили под офисы. Но сейчас это их не волновало. Ибо всем своим весом и весом акселератора наваливался на Сяо Чжаня, вжимая в крашенную светло-серой краской стену. Тот отвечал, закинув руки на шею.
Застонав, когда Сяо Чжань дёрнул за волосы, Ибо отстранился на секунду — хлебнуть воздуха, и нырнул обратно, на самую глубину поцелуя. Где не было слышно ни звука, не видно ни тени, только теплые губы Сяо Чжаня, вылизывающего рот, его твёрдые сильные пальцы в волосах и всё тело, прижимающееся так близко.
— Мы тут по делам, — прохрипел Ибо.
— По делам, — согласился Сяо Чжань и поцеловал снова.
— Это не те дела.
— Не те.
Оторвались друг от друга они только через несколько минут, когда жарко было до невыносимости. Мир покачивался вокруг Ибо, слегка плыл — только Сяо Чжань оставался до предела резким, как будто выкрутили функцию размытия, оставив его исключением.
— Идём, идём, — согласился с несказанным Сяо Чжань.
— Чувствуешь что-нибудь, гэ?
— Не-а, вообще ничего, — поморщившись, Сяо Чжань взялся за ручку. — Это странно. Дома я обычно ещё лучше всё ощущаю. Ну, после родственников…
— Ага, — глубокомысленно выдохнул Ибо и первым шагнул в тёмный коридор, поднимая фонарик. — Свет включишь?
— Нет, — ответил Сяо Чжань и демонстративно пощелкал выключателем.
— Ага…
Коридор был тёмным и совершенно пустым. По обе стороны были двери, Ибо скользнул по ним фонариком, и свет заметался, пойманный зеркалами. Они были развешаны так, будто специально, чтобы ловить луч, отражённый от зеркала напротив.
— Не нравится мне это, — пробормотал Ибо. — Ненавижу, блядь, зеркала. Чжань-гэ?
— Ничего, — задумчиво протянул тот. — Оно или такое слабое, или настолько сильное?
— Не знаю, — ответил Ибо и на всякий случай перевёл акселератор на полную мощность. — Держись рядом.
Сяо Чжань пристроился за плечом, даже взялся за полу рубахи, идиотски торчавшей из-под акселератора. Ибо толкнул первую дверь, когда где-то над ними заухало, зашуршало и застукало. Вскинув фонарь, Ибо провёл лучом по потолку. Свою ошибку он понял тут же — на потолке ничего не было, а вот из приоткрытой двери комнаты дохнуло холодом, потянуло смертью и болотом.
— Твою мать, — он выругался и перевёл фонарь, но ничего не увидел.
Его ослепило отражённым светом, прямо напротив двери оказалось зеркало. Пока Ибо моргал, Сяо Чжань тихо охнул, подался вперёд, вцепившись в руку, которой Ибо его удерживал. Из комнаты донёсся тихий детский плач, потом всё стихло, а потом сменилось низким, едва слышным рычанием, от которого вибрировали внутренности.
— Ибо!
— Не рвись, — оборвал Ибо, наконец проморгавшись.
Он осторожно повёл фонариком, избегая зеркал. В комнате было слишком темно, даже в дождливый день должно быть светлее. Конечно, Ибо оказался прав — посветив в окно, он обнаружил, что оно закрыто рольставнями с той стороны. На полу ничего не было, только в углу притаился стол с громоздкой кучей накрытых чем-то папок. Одна или две соскользнули из общей кучи.
Мазнув по стенам фонариком, Ибо снова чуть не ослепил себя, наткнувшись на очередное зеркало. Тут же откуда-то из угла тоненько взвизгнуло, раздался мелкий дробный звук, похожий на топот кого-то крошечного. Ибо метнулся за звуком, но только едва не влетел головой в торчавшую из стены вешалку. Его удержал Сяо Чжань. В рассеянном свете фонаря он выглядел почти пугающе — хмурый, поджавший губы, раздражённо раздувающий ноздри.
— Что?
— Ничего, в том и дело.
Ибо снова кивнул, посветил вверх, осматривая потолок. Там тоже было пусто, только одна из панелей оказалась чуть приподнята, но это не было редкостью в старых офисных зданиях. Всё это начинало Ибо раздражать. Он вышел в коридор, снова поведя фонарём и избегая зеркал, чтобы не устроить мельтешение света. Там было пусто, ни одна дверь не приоткрывалась загадочно и призывно.
На третьей по счёту комнате Ибо надоело. Он хотел только одного — чтобы эта бессмысленная трата времени прекратилась. Они уже скучающе заходили в комнаты, слушали вой и крики, ловко уворачивались от отражённого зеркалом луча. Сяо Чжань поджимал губы и качал головой.
— Ну давай хоть всё обойдем? — спросил он.
— А зачем? — процедил Ибо. — Тут нет ни одного призрака.
— Н-да.
В здании и правда не было ни одного призрака. Не выдержал Ибо на пятой комнате, скинул со стола какие-то бумажки — откуда вообще бумаги на столе в якобы заброшенном здании? Люди убегали в панике и не забрали документы? Но тогда здесь бы и следа потустороннего не осталось, охотники выжгли бы всё дотла, и ни один протон не сбежал бы, не отработав.
Забравшись на стол, Ибо толкнул потолочную панель и посветил в нишу фонариком. Как он и ожидал, там были динамики, клубок проводов, светящийся огоньками прибор — наверное, по типу приёмника или какого-то разветвителя. Спрыгнув, Ибо выругался и сплюнул — только время потратили, а могли бы валяться на монструозной кровати Сяо Чжаня, целоваться и всё же читать или писать, как бы сложились звёзды.
— Ты сам хотел, — предупредил ворчание Сяо Чжань. — Не пыхти.
— А вот и буду, — мгновенно обиделся Ибо. — Чжань-гэ совсем меня не любит. Он запрещает мне бубнить.
— А чего бубнить-то? Уже время потратили, поздно.
— Ты бы не бубнил?
— Да я едва держусь, — со вздохом признался Сяо Чжань. — Хочется попросить бабушку к ним приехать и устроить настоящее веселье.
— Нельзя.
— Знаю, — снова вздохнул Сяо Чжань и запальчиво продолжил: — Нет, ну это же надо быть такими! Мы к ним со всей душой, с помощью! А они! Хоть бы сказали: извините за беспокойство, это у нас аттракцион такой.
— Да уж…
Ибо перевёл акселератор на минимум, взялся за ружьё и сделал вид, что стреляет в скрытый под потолком коридора динамик. Всё было бы хорошо, но именно в этот момент аниматору аттракциона пришло в голову метнуться из комнаты в комнату. В последний момент, уже почти выстрелив, Ибо удалось отдёрнуть руку, и протонный луч пришёлся в стену.
— Да вы офонарели! — заорал он. — Немедленно выходите, блядь! Я за себя не отвечаю!
Тень высунулась из-за косяка, след от луча на стене ласково дымился. Разъярённый, Ибо поманил тень пальцем. В свет фонарика медленно вышел парень. Глаза у него были размером с блюдце, он всё косился на ружьё в руках Ибо. Тот замахнулся, как будто собирался огреть прикладом.
— Ты понимаешь, что чуть не умер? — зашипел вцепившийся в Ибо Сяо Чжань. — Ты понимаешь вообще? Ты что творишь?
— А? Что? Я? — залепетал парень, и тут же стало понятно, что ему не больше семнадцати. — Да я же просто! Вместо призрака! Работа такая!..
— Ты идиот! — захрипел разъярённый Ибо, с каждым словом голос становился всё громче, а под конец он сорвался в совсем уж крик: — Ты, блядь, туристов пугай! Тебе администратор ваш не сказал, что ли, что мы охотники?! Охотники!
— Н-нет, — едва слышно просипел пацан, сражённый воплем. — Ничего не сказал, сказал работать как обычно.
— Идём, — хмуро подвёл черту Сяо Чжань. — Я буду рвать, метать и бубнить.
На администратора они орали на два голоса, тот что-то пытался объяснить, но Ибо потрясал ружьём, а Сяо Чжань перепуганным и бледным пацаном. Со второго этажа периодически раздавалась возня и взволнованный шёпот — очевидно, оставшиеся «привидения» боялись спускаться, чтобы не попасть под раздачу. Администратор всё кланялся и мелко кивал на все обвинения, извинялся, промокал лоб платочком да пытался сунуть обратно несчастные двести юаней.
— Ему лучше отдай, — ткнул в «привидение» пальцем Ибо. — Он тут чуть не помер. Был бы у тебя по второму этажу бульон протоплазменный.
Администратор пошёл на второй круг извинений, но тут они уже только отмахнулись и пошли к выходу, по дороге обнаружив Абея, пристроившегося на сиденьях у входа. Тот неловко поднялся, чуть покрутил закостеневшими коленями и двинулся к выходу, привычно раскрыв над ними зонт. Дождь всё ещё шёл.
На подъезде к поместью стало ясно, что и в обратную сторону всё работает: в городе дождь шёл, а тут бушевал. Ибо похмыкал, глядя, как ветер бросает в окна струи воды. Она потоками текла по стрельчатым окнам, водопадами обрушиваясь с переплётов. Было очень готично и пафосно. На крыльце их ждал Цзян Балу, на плече которого сидел ворон.
— Невермор.
Крик разнёсся бы эхом, но затерялся за шумом дождя, тут же сверкнула молния и грянул гром — как будто гроза за те несколько часов, пока их не было, так никуда и не делась. Они с Сяо Чжанем наперегонки добежали до ступеней, не слушая возмущённых криков Абея. Цзян Балу только покачал головой и распахнул перед ними двери.
Пока Сяо Чжань, уже скинувший кроссовки и куртку, оживлённо пересказывал бабушке события вечера, Ибо возился чуть дольше. Разувшись сам, он поднял и кроссовки Сяо Чжаня, пристроил их на полку, воткнув сушилки — их удачно оказалось две пары. Подобрав из кресла куртку Сяо Чжаня, Ибо сложил её вместе со своей.
— Давайте, — улыбнулся Цзян Балу. — Я отнесу сушиться.
— Спасибо, — кивнул Ибо.
Сяо Чжань бурно жестикулировал, махнул рукой в сторону Ибо, так что Цзян Фэй посмотрела на него. Кивнув, Ибо подумал, что им стоит сходить в душ, согреться не помешает. Мысли тут же соскользнули на Сяо Чжаня в шёлковом халате.
— Чжань-Чжань счастлив, — неожиданно сказал Цзян Балу. Ибо уже забыл о его присутствии, десять раз представив, как раздевает Сяо Чжаня, освобождая от шёлка.
— Можно украсть халат?
Вообще-то, Ибо хотел сказать совсем не это. Возможно, спросить, откуда Цзян Балу знает. Или спросить, знает ли он причину. Или, может быть, просто выдохнуть радостное «да-а». Или что-то ещё, такое же приличное и нормальное. Но в итоге он сказал то, что сказал. Цзян Балу посмотрел на него из-под приподнятой брови, цокнул языком и ухмыльнулся. Ибо подумал, что не дождётся ответа, но в бормотании удаляющегося дворецкого разобрал:
— А хорош, всё-таки хорош…
И решил считать, что это «да». Поэтому халат он украл ещё даже до душа, и Сяо Чжаню пришлось выходить голым. У всех планов были свои недостатки, конкретно у этого — непредвиденный стояк.