Глава 3 (2/2)

Анри идею сгонять в Морнэ поддержал всеми конечностями. Правда, предложил лететь на самолете.

— Так быстрее, — объяснил он на случай, если кто-то не понял выгоды его предложения.

— На машине интереснее, — возразил Дан. — Выехать завтра пораньше, часа в четыре. К полудню будем на месте.

— Я бы на вашем месте сначала поговорила с отцом, — сказала Камилла.

— Зачем? — удивился Анри.

Камилла посмотрела на него, как на не очень интересного жука.

— А повезешь нас ты?

По лицу Анри было ясно, что он готов везти кого угодно хоть на Северный полюс. А Асю — даже на Южный.

— Я поговорю, — сказал Дан.

Мишель возражать не стал. Согласился, что три-четыре дня в долине Луары — как раз то, что им нужно, чтобы развеяться и отдохнуть от впечатлений.

— А то вы скоро квартал громить начнете. От избытка эмоций…

Рассвет они встретили в окрестностях Лиона. Машина у Мишеля была семиместная. Ася смотрела, как по небу от горизонта растекается розово-персиковое молоко первых солнечных лучей, бросая жемчужный отсвет на редкие рваные облака. Дан сидел впереди. Он задумался о чем-то и за первые три часа дороги не сказал ни слова. Анри мирно спал на заднем ряду.

За окном машины проплывала Франция. Гористая Овернь, с ее заснеженными потухшими вулканами и горячими источниками, понравилась Асе диковатой природой. Очень легко было представить, как по долинам бродили первобытные люди. Потом очередным цветным пятном возникал город — маленький или побольше, названия мелькали музыкой: Тьер, Рьом, Сен-Пурсен-сюр-Сьоль, Кон-д`Алье… Она как будто оказалась в романе Дюма.

В Лезу остановились пообедать. Камилла заказала неизменную «сырную тарелку», и Ася в очередной раз поразилась, насколько бесконечно разнообразие французских сыров. Кажется, ей еще не приходилось пробовать дважды один и тот же сорт.

— А далеко нам еще? — спросила Ася.

— Часа три. Можно заехать в де Валь, — предложил Мишель. — Крюк небольшой, а Асе будет интересно.

— Не надо, — перебил его Анри. — После де Валя мы будем комплексовать по поводу нашей жалкой постройки.

— А что это? — спросила Ася.

— Замок, конечно же, — сказал Анри. — Куча башен, дорогие интерьеры и толпа туристов.

— Зато там озеро красивое, — возразила Камилла.

— Ну, если Ася хочет… — протянул Анри.

Ася хотела, но… больше всего — скорее оказаться в Морнэ.

— Может, заедем на обратном пути? — нерешительно предложила она. — Мне правда интересно… только хочется уже доехать.

— Можно и на обратном, — согласился Мишель.

Дан был странно молчалив. Он смотрел в окно и почти не участвовал в разговоре. Впрочем, Анри трепался за двоих, и в этом бесконечном потоке иногда мелькали очень интересные сведения.

Потом они въехали в долину Луары, и пейзаж стал мягче. В самых неожиданных местах вдруг возникала коническая крыша башни или каменная кладка стены — их было так много!

— Сколько же здесь замков? — с любопытством спросила Ася.

— По путеводителю штук триста, на самом деле всяких старинных построек не сосчитать.

Когда Мишель наконец объявил, что они подъезжают, Ася затаила дыхание. Она специально старалась не представлять заранее того, что увидит, потому что все равно не угадать, но «руины», про которые говорил в Марселе Дан, неожиданно оказались симпатичным небольшим замком с серо-коричневыми каменными стенами. Только подъехав совсем близко, она с сожалением обнаружила, что время действительно его не пощадило. Квадратную надвратную башню как будто клевали гигантские дятлы, кое-где продолбив кору стен почти насквозь. Сбоку, на уровне второго этажа, на стене притулилось деревце, словно кокетливое перо на шляпе мушкетера.

Машина остановилась перед деревянными воротами. Мишель посигналил, и через некоторое время в маленькое зарешеченное окошко в калитке выглянул пожилой носатый мужчина. Нос его был выдающимся во всех смыслах этого слова и высовывался сквозь прутья решетки самым настоящим клювом.

— Это Жермен, — объявил Анри и помахал старику в открытое окно машины. — Мы называем его Аистом.

— Перестань, — поморщилась Камилла. — Как тебе не стыдно?

— Ой, да ладно, — засмеялся Анри и выскочил из машины.

Ася выбралась следом. Ей хотелось войти во двор своими ногами. И просто скорее прикоснуться к старой выщербленной стене.

Уже второй час на чердаке бурлила жизнь, распугивая привыкших к одиночеству пауков, которые за свое не очень долгое существование слышали лишь свист ветра да стук дождевых капель по крыше.

— О-ля-ля, смотри.

Дан вытащил из-за какого-то сундука шпагу с витым эфесом.

— Ого! — обрадовался Анри и тут же отобрал у него клинок.

— Защищайтесь, сударь! — гаркнул он, швыряя Дану под ноги воображаемую перчатку.

— На безоружного? Ай-яй-яй, — укоризненно ответил тот, заглянул за сундук и вытащил вторую шпагу.

— Вы оскорбили честь прекрасной дамы! — заявил Анри, указав на Асю, и встал в позицию.

— Чем это? — удивился Дан.

Прекрасная дама с трудом сдерживала смех. Однако речь все-таки шла о ее чести и ситуация требовала следовать предписанным правилам. Поэтому она приняла вид, будто оная честь оскорблена со всех возможных сторон: гордо выпрямила спину и задрала нос с такой королевской надменностью, что Екатерина Медичи заплакала бы от зависти.

Но братья были такими забавными! Анри уже ухитрился извозиться в пыли и посадить на нос серое пятно, похожее на большую бородавку.

— Дураки, — сказала Камилла, — прекратите немедленно. Они же ржавые. Поцарапаетесь, занесете какую-нибудь заразу.

— Да, — скорбно сказал Анри, разглядывая клинок, — фамильное оружие в ужасном состоянии.

— Почисть.

— Думаешь, здесь найдется чем?

— Войлок и песок, — ухмыльнулся Дан. — Этого добра тут навалом.

— Я что, больной? Я граф, а не оруженосец, — гордо заявил Анри и чихнул.

— Будьте здоровы, ваша светлость. Только дырку на штанах зашейте…

— Иди ты, — оскорбился Анри. — Нет у меня никакой дырки. Ась, он меня обижает. И вообще своими гнусными инсинуациями ставит под сомнение истинное благородство моей натуры.

— Истинное благородство твоей натуры невозможно поставить под сомнение, — успокоила его Ася. Екатерина Медичи вытерла слезы и растворилась в дальнем углу. — А это что?

Она осторожно взяла в руки круглую картонную коробку.

— Там шляпка, — сказала Камилла.

— Шляпка?.. — зачарованно переспросила Ася. — Каких времен?

Она представила что-то кокетливое, в лентах, с кружевами и перьями. О-о!.. Вот юная графиня, придерживая пышную юбку, спешит по галерее, оглядывается — не видит ли кто? — и бархатная ткань подола мелькает в захлопывающейся двери… Девушка бежит, разумеется, на свидание, в саду ее ждет молодой шевалье (какое замечательное слово — шевалье, такое французское, романтичное!), а родители, конечно, против…

— Можно посмотреть? — умоляющим тоном спросила она. — Пожалуйста…

— Конечно. Только давай здесь не будем открывать, возьмем с собой, посмотрим внизу. А то испачкается. Наша прабабка была большой модницей. Так что шляпка где-то начала двадцатого века. Здесь и платья должны быть, в каких-то сундуках.

Они забрались на чердак, потому что Анри хотел показать Асе местное привидение (он уверял, что таковое непременно существует). Она встревоженно посмотрела на Дана, но тот на слова о привидениях внимания не обратил, его больше занимали разрушающиеся стены. Высокие окна в правом крыле были заложены кирпичами, с тыльной стороны в замковой стене зиял здоровенный пролом, а следы копоти вокруг двери в одну из хозяйственных построек на заднем дворе говорили о случившемся когда-то пожаре. Зато на шестигранной внутренней башне не было никаких повреждений, по крайней мере, видимых снаружи. Она была пристроена к основному зданию замка, тоже неплохо сохранившемуся, и радовала глаз изящными застекленными окнами и надстройкой с открытой галереей на самом верху.

Никаких призраков на чердаке, конечно, не оказалось, а сундуки, потрепанная мебель и всякие старинные диковины увлекли их не на шутку. Возле двери уже лежали шпаги. Анри заявил, что отчистит их и повесит в Марселе над своей кроватью.

В неярком свете открытых чердачных окошек, на самом дне сундука, под сложенной скатертью, вдруг блеснул покрытый лаком бок деревянной шкатулки.

— Ух ты…

Ася с трудом вытащила из-под тяжелой парчи изящный ящичек — даже, скорее, сундучок. На простых деревянных боках красовались резные вставки из того же дерева, но покрытые более светлым лаком.

— Красивая какая…

Ася поставила шкатулку на закрытый сундук, а Камилла, щелкнув маленьким замочком, открыла ее. Внутри было пусто. Темно-зеленый бархат внутренней обивки приятно ласкал глаз.

Камилла вдруг улыбнулась.

— Возьми ее себе.

— Как это? — ошеломленно спросила Ася.

— Просто бери и все. Думаю, мальчики не будут против, да?

Мальчики не возражали. Анри вообще был готов подарить Асе половину обстановки — с условием, конечно, что фамильное оружие останется в другой половине.

— Но она же старинная, как я могу ее взять?

— Она наша, — возразила Камилла. — Здесь не музей. Мы вполне можем тебе ее подарить.

Ася спускалась с чердака, бережно обнимая шкатулку. Вот и решился вопрос, который не давал ей покоя с начала поездки, — что привезти бабушке? Денег, что ей удалось скопить, было настолько мало, что их почти и не было. Просить у Даньки она бы ни за что не стала и ломала голову, как выйти из положения. А шкатулка — прекрасный подарок: бабушка сможет, например, хранить в ней всякие швейные мелочи. Положишь туда пуговицу, а она как будто отправилась в девятнадцатый век…

Внизу их встретил Жермен и позвал обедать. Ася посмотрела на часы и поразилась: надо же, всего начало четвертого! В этой стране вообще что-то странное со временем происходит, оно как будто разумное и живет своей, особенной жизнью…

И утро было давно-давно…