Глава 3 (1/2)

Ветер так и не отпустил Асю: во сне она гуляла по ночному городу. Это было странно — ходить по улицам за руку с ветром. Настроение у него постоянно менялось. Он весело швырял из стороны в сторону брошенную бумажку, потом ласково гладил Асю по волосам — и вдруг начинал сердиться, вспыхивал небольшим смерчем и бросал ей в лицо волны холодного воздуха, словно обвинял в чем-то. Но девушка виноватой себя не чувствовала, а ему прощала все. Потому что южная ночь, пахнущая морем и свободой, не принимала ни обид, ни разочарований. Да и за что на него сердиться? Он — ветер. Сильный, непостоянный, иногда опасный и очень обаятельный.

Она проснулась от тишины и сразу поняла, что мистраль ушел: тишина была густой, глубокой и по-предрассветному темной. Часы показывали двадцать минут пятого.

Интересно, что принесет сегодняшний день…

Солнце только просыпалось, когда они с Даном ушли в город — вдвоем. С трудом отыскали открытое кафе: хозяева не спешили выставлять столики, опасаясь, что ветер вернется. Но все-таки нашли, и веселый носатый грек подал им кофе и крошечные, очень вкусные пирожные.

— Я здесь растолстею, — сказала Ася. — Мне кажется, я уже похожа на бегемота.

— Если только на детеныша, — ответил Дан.

— Не смейся! Скоро не сможешь меня поднять, и Наталья Алексеевна…

— Смогу. Я превращусь в детеныша мамонта.

— Ты же хотел в крокодила.

— Я передумал. Ну какой из меня крокодил?

— Да, крокодил из тебя не очень, — очень серьезно сказала Ася. — Правда, мамонт тоже…

— А кто тогда? — заинтересовался он.

— Э-э… олень? — предположила Ася.

— Спасибо, — фыркнул Дан, — но у меня нет форменного свитера.

Ася подумала и взяла еще одно пирожное.

— Главное, чтобы не было рогов…

— При чем тут рога? Та-ак, — протянул Дан. — Признавайся. Анри к тебе приставал?

Она внимательно посмотрела на него и вдруг изумленно подняла бровь.

— Боги, Дан, да ты ревнуешь!

— К этому раздолбаю? Разумеется. Ты хотела к морю. Идем, покажу классное место.

Он расплатился с греком, а когда они перешли улицу, махнул рукой в направлении горы, заляпанной коричнево-зелеными барашками кустов.

— Нам туда.

— Ух ты…

Вблизи камень оказался светлым, с пестрыми прожилками, а растительность на скале была похожа на клочки каракуля, набросанные нерадивой хозяйкой.

— За этой скалой есть пляж. Маленький, но с водопадом. Если не боишься холодной воды, попробуем добраться. Туда только по морю пройти можно.

— Не боюсь, — заверила Ася. По ее мнению, в этом городе с ней точно не могло случиться ничего плохого, даже банальной простуды.

— Могу донести, — предложил Дан.

— Нет-нет, я сама!

Они скинули обувь, подвернули джинсы.

— Только не спеши, — предупредил Дан, — камни иногда острые попадаются.

Вода оказалась не настолько ледяной, как Ася ожидала. Чудеса. Январь на дворе, два дня после Нового года, а они в легких куртках… по морю гуляют. Еле заметные волны шуршали по камням. Ася глубоко вдохнула прохладный свежий воздух с привкусом морских брызг и солнца.

— Ух ты, — повторила она, когда они выбрались на крошечный галечный пляж, похожий на чашку.

Небольшой, но звонкий ручей падал с трехметровой высоты и за долгие годы выдолбил в камне небольшую купель — размером с две ладони, не больше. Вода оказалась ледяной.

Дан сел на большой камень. Их здесь было много — как будто великаны играли в «чику», только не монетами, а обломками скалы¹.

— Как тебе мои родственники? Не устала от них?

— Что ты, они замечательные! — искренне сказала Ася. — Так друг друга любят… Вот бы…

Она запнулась.

— …вот бы у тебя были такие? — закончил Дан.

Ася вздохнула. В такой семье можно только родиться — если у ангелов будет хорошее настроение и они поставят на тебе метку: счастливчик. Анри и Камилле явно повезло. Дану тоже… Правда, у него нет матери. Но вот у нее она есть, а толку? Зато он бывает в этой семье, его любят, заботятся непринужденно и ненавязчиво.

Ася посмотрела на него. Парень улыбался каким-то своим мыслям, разглядывая разноцветную гальку. Ветер холодил ноги, высушивая соленые капли.

— Почему ты живешь с папой? — вдруг спросила она.

Это вырвалось неожиданно для нее самой, а улыбка Дана исчезла, как огонь свечи под порывом холодного ветра. Лицо его стало отчужденным, будто захлопнулась дверь. Он отвернулся к воде.

— Ты никогда не рассказывал, почему так получилось.

— Зачем?

— Может, станет легче, если рассказать кому-то.

Взгляд его стал невыразительным и пустым.

— Почему мне должно стать легче от того, что кто-то будет меня жалеть? Почему?

На последнем слове голос сорвался, и Ася вспомнила огонь, которым Дан был на льду. Невозможно представить, что сейчас происходит у него внутри… но маска безразличия, которую он поспешно натянул, держалась из последних сил. Он катал на ладони подобранный камешек.

Ася молчала, и Дан наконец с усилием выговорил:

— Она погибла… В аварии. Машину подрезал мотоциклист, таксист не справился с управлением… был дождь.

Асю пронзила острая жалость — столько ожесточенной боли было в его голосе, — и она поспешно опустила глаза, чтобы Дан не заметил.

— С тех пор не люблю такси. Поэтому тогда, на выпускном, когда ты сказала, что тебя ждет машина… я ждал беды именно оттуда. Не от маньяка в лесу…

Он снова говорил тускло и невыразительно.

Сколько лет он носит в себе эту боль? Это в тысячу раз хуже, чем ее разбежавшиеся родители. Смерть, в ее немой окончательности, ставит несмываемую точку. И с этим ничего не сделать…

— Сколько тебе было?

— Одиннадцать.

— Ох…

Дан сжал камень в кулаке, потом швырнул в море. Разлетелись подсвеченные солнцем капли. Одиннадцать лет… Он был уже взрослый. Все осознающий и понимающий. И совершенно не готовый принять смерть матери. До сих пор.

— Какой она была?

— Она была… — Он задумался, подбирая слово, потом сказал: — Нежной…

Это прозвучало так мягко и ласково, что Ася сразу представила ее: милую, очень женственную и молодую.

— Как ее звали, Дань?

— Анжелика.

Имя прозвучало серебристым звоном небесных колокольчиков.

— Ангельская…

— Бабушка очень любила фильм с Мишель Мерсье.

— А, про маркизу ангелов?

Дан кивнул и подобрал еще один камень.

— А… ты на нее похож? Потому что на отца ты как-то не очень…

— Нет, не похож я на нее. Что-то общее с ней есть у Камиллы. А мы с Анри похожи на деда, ее отца. У нас в замке…

— У вас есть замок? — изумленно перебила Ася.

— Ну да, есть, да не где-нибудь, а в долине Луары… — Дан усмехнулся и подбросил камешек на ладони. — Мы ж все-таки графские потомки… Правда, там остались руины да гордое название.

— Совсем разрушено? — разочарованно спросила Ася.

Но все же это замок! Настоящий! Вот было бы здорово побывать в замке, пусть и заброшенном!

— Кое-что сохранилось. Библиотека, башня, одно крыло. И портреты в галерее. Там есть портрет деда. В самом деле похож.

— А туда… можно съездить? — шепотом спросила Ася. — Или это очень далеко?

— Восемь часов на машине. Надо поговорить с Мишелем.