Часть 8. СКОРОСТЬ, ВРЕМЯ, РАССТОЯНИЕ. Глава 1 (2/2)
— Ой, правда…
— Сегодня двадцать пятое, — сказал Дан. — Праздник.
Ася совершенно забыла, что католики отмечают Рождество до Нового года, поэтому веселая толпа на улицах и стала для нее неожиданностью.
— Allons chercher Camille et allons en ville, — заявил Анри. — Берем Камиллу и едем в город, — повторил он по-русски для Аси. — Прошу, мадемуазель.
За открытыми воротами она увидела двор, аккуратные газоны и очаровательный белый двухэтажный дом, не очень большой, но изящный, с общим балконом на втором этаже, опоясывающим дом по периметру.
— Камилла! — закричал Анри, распахивая входную дверь. — Дан приехал!
По лестнице со второго этажа спускалась девочка лет четырнадцати.
— И незачем так кричать, — холодно сказала она брату и тут же улыбнулась Дану. — Привет, Даниэль.
Улыбка совершенно преобразила ее: лицо смягчилось, глаза стали тепло-коричневыми, а на подбородке появилась такая же ямочка, как у Дана. Девочка крепко обняла его. Она едва доставала брату до плеча, и он поднял ее, чтобы поцеловать в щеку.
— Привет, сестренка.
— Камилла, мы идем гулять, — заявил Анри. — Одевайся.
Девочка тут же превратилась обратно в строгую учительницу.
— Ты с ума сошел. Им надо отдохнуть с дороги.
Асе совершенно не приходилось напрягаться, чтобы ее понять, — говорила Камилла не так быстро, как брат.
— Я не устала, — сказала она и нерешительно повторила: — Je ne suis pas fatiguée.
Дан незаметно показал ей большой палец, и Ася облегченно выдохнула: ура, первый блин не комом.
Сказка продолжалась.
Конечно, отправиться гулять прямо сейчас им не удалось. Мама Анри и Камиллы настояла, чтобы они как минимум пообедали. Ася и в самом деле почувствовала, что надо поесть, потому что утром, перед тем как поехать в аэропорт, она от волнения так и не смогла в себя ничего запихнуть, кроме чашки чая. Потом была пересадка в Москве, и там перекусить им не удалось — расписание рейсов не позволило. В самолете предлагали поесть, оба отказались, только Дан попросил воды.
После обеда они вчетвером пошли гулять, и с этого момента жизнь для Аси на несколько дней стала пестрой каруселью восторженных впечатлений.
...Вот они с Анри на спор кидают в воду камешки — кто дальше, и Анри явно поддается, а Дан сидит рядом, смотрит на них и смеется, веселый, свободный от своих тревог и забот.
...Вот Анри угощает ее засахаренными фруктами, купленными только что с уличного лотка на рождественской ярмарке. И мороженое… Ася даже не представляла, что мороженое может быть таким вкусным. Здесь вообще еда была совершенно не такой, как дома. В бесчисленных уличных кафе, где они обедали, по-галльски улыбчивые официанты предлагали то одно блюдо, то другое. Выбирать помогали братья.
Ася привыкла к местному быстрому говору и понимала не только Анри и Камиллу, но и все, что говорили вокруг. Наверное, учительница французского будет в шоке, часто думала она.
...Вот Анри предлагает Камилле нарисовать их с Асей портрет и уверяет, что ради этого будет стоять как собственный прижизненный памятник столько, сколько потребуется. Камилла в самом деле открывает альбом, берет карандаш… и буквально через десять минут на листе появляется Ася. Они с Анри стоят рядом на парапете набережной, и с их скрещенных ладоней взлетает чайка… А Данька ревниво смотрит на рисунок и вдруг вскидывает Асю в поддержку — прямо в высокое-высокое небо… У Камиллы загораются глаза, она хватает карандаш… Теперь уже очередь Анри ревниво прищуриваться, но и он восхищенно присвистывает, когда видит, что получилось. Четкие стремительные штрихи передают динамику, как будто Ася в самом деле летит вместе с ветром.
Быстрые зарисовки, которые делала Камилла, Асю удивляли: несколькими линиями она ухитрялась передать самое главное. Рисунки Ася потом повесила над столом, и ей всегда казалось, что вот так стремительно летело время.
Дни были заполнены впечатлениями, как мешок Деда Мороза — подарками. До самого вечера, а иногда и за полночь они гуляли по улицам Марселя. Съездили в небольшой городок Экс-ан-Прованс, один из самый красивых городов юга Франции. Ася первый раз в жизни попробовала вино, знаменитое провансальское розовое — сухое, легкое, оно не опьяняло, а наполняло весельем и такой же легкостью…
Они уходили из дома рано утром — потому что Анри задался целью показать Асе все достопримечательности Марселя за неделю — и возвращались поздно вечером. Сколько километров они прошли пешком, Ася даже не могла представить. Когда она вечером падала в постель, ноги гудели, голова кружилась, она пыталась разложить в памяти по порядку хоть какую-то информацию, но засыпала прежде, чем успевала вспомнить, с чего начался день. Камилла брала с собой фотоаппарат, снимков делала много и вечером еще успевала просмотреть их и убрать неудачные кадры.
Они съездили в замок Иф, и его каменная громада произвела внушительное впечатление. Пусть на самом деле Эдмон Дантес и Железная Маска числились лишь почетными узниками, а на самом деле никогда там не сидели, все равно это было здорово.
В этом вихре впечатлений Новый год совершенно потерялся. Да, в новогоднюю полночь они подняли бокалы с шампанским вместе с Мишелем и Изабель, но Асе очень быстро захотелось спать и Дан практически на руках отнес ее в комнату.
Зато утром она обнаружила на тумбочке возле кровати красивую коробку, перевязанную зеленой лентой с прикрепленной к ней открыткой. «Joyeuse année!»⁵ — прочитала она витиеватую надпись, украшенную елочными шариками. На обратной стороне открытки было несколько пожеланий, написанных от руки. Писали все члены семьи. Она сразу выхватила взглядом быстрый почерк Дана: «Vol facile vers les miracles!»⁶
Ася шмыгнула носом и поняла, что сейчас разревется. Дан уже принес ей столько чудес, что может получать диплом волшебника. И его подарок на день рождения точно будет работать. Потому что волшебники не подводят. Она прочитала пожелания от Изабель, Мишеля и Камиллы, еле разобрала то, что написал Анри, улыбнулась нарисованному им сердечку, неровному, но симпатичному, потом развязала ленту и достала из коробки что-то невероятно мягкое и пушистое, с белыми облаками на светло-голубом фоне. Сначала она подумала, что это полотенце, но подарок оказался домашним костюмом, легким как пух и таким же теплым. Теперь она не будет мерзнуть в липецкой квартире, в которой дуло зимой из всех щелей. Как же это здорово! Только ей нечего подарить в ответ…
Но в ответ на неловкое «merci» ее по очереди обняли, расцеловали и еще раз поздравили.
В этот день они ездили в парк Борели — и Анри ухитрился провести их на расположенный там ипподром. Кажется, приятели у него были везде. Наверное, даже в аду Анри обзавелся бы самым удобным котлом, фамильярно пошептавшись со знакомым бесом. Они полюбовались красавцами-конями, бегающими по леваде, потом конюх Жан предложил прокатиться. Дан отказался, заявив, что не очень любит ездить верхом, а Анри подмигнул Асе и взлетел в седло как заправский ковбой.
— Давай, — сказал он ей, — не бойся.
Ася ни разу в жизни не сидела на лошади, но решилась, потому что… ну, грех было не попробовать. Жан помог ей сесть в седло. Гнедая кобыла переступала задними ногами и косилась на девочку влажным глазом. Потом она пошла плавным мягким шагом за Жаном, который вел ее в поводу. Ася прошептала «ой, как здорово…», а Анри, тронув бока своего жеребца, поднял его в рысь.
Камилла тоже не поехала, зато сделала кучу фотографий. Потом, вечером, они смотрели их, завалившись вчетвером на диван; Дан посмеялся над горделивой до ужаса посадкой Анри и сказал, что выпендриваться — худший грех, чем тайком объедаться ночью. Анри фыркнул и ответил, что гораздо хуже, чем выпендриваться, — сдрейфить и не поехать вообще, как некоторые, и поспешно добавил, что имеет в виду не сестру. Она была занята делом, а вот кое-кто (со слишком длинным языком) может засунуть его в… он покосился на Асю и закончил: «в карман». Камилла предложила обоим замолчать, ибо бессмысленное сотрясание воздуха мешает мировой гармонии. Оба брата посмотрели на нее и, как ни странно, действительно перестали трепаться. Ася давно подметила, что, несмотря на возраст, девочку действительно слушают.
На следующее утро Ася проснулась от свиста ветра. Некоторое время она лежала и слушала, впечатленная его силой, потом подбежала к окну. Сначала она увидела, как хлещет ветками по каменной стене ограды дерево у ворот, потом посмотрела дальше, в сторону моря. Свечки кипарисов метались, будто стремились сорваться с места и улететь.
В город пришел мистраль.