Часть 8. СКОРОСТЬ, ВРЕМЯ, РАССТОЯНИЕ. Глава 1 (1/2)
Вечер. Искры-снежинки в огнях фонарей.
Растворяется радость на ладони твоей…
И сияет улыбка, и дарит в ответ
Волшебства этой сказки мерцающий свет…
И хочу засмеяться — и запомнить тот миг,
Где снежинки искрятся на ресницах твоих…
Даниэль Морнэ. Рождественская сказка</p>
Глава 1</p>
Когда Ася решила собирать вещи — за неделю до поездки, — вдруг выяснилось, что у них с бабушкой нет ни одного чемодана. Была спортивная сумка, но она не подходила совсем. В деревню бабушка давала ей пластиковую сумку вроде тех, с которыми в девяностых ездили с товарами челноки. Однако ехать с такой во Францию было немыслимо. Ася расстроилась. Поездка и так не раз оказывалась под угрозой срыва — потому что выехать за границу несовершеннолетней девушке в компании такого же несовершеннолетнего парня оказалось невероятно сложно. Проблемы возникали буквально на каждом шагу, и пока удалось собрать все документы и все оформить, Ася так нанервничалась, что почти перестала спать.
И вот теперь этот чемодан…
У нее не было подруг, у которых можно было бы его попросить, и вообще это грозило вырасти в серьезную проблему. Однако Дан заявил, что по сравнению с получением визы решение вопроса с чемоданом — плевое дело, и предложил поделиться своим. Вещей у него было немного. Но бабушка сказала, что это не дело. У человека, который едет на Лазурный Берег (хотя бы и в гости), должен быть свой чемодан. И сделала внучке новогодний подарок.
Ася чуть не расплакалась: она поняла, чего это стоило бабушке, особенно перед Новым годом, когда расходов и так много. И дала себе обещание обязательно привезти что-нибудь бабуле из Франции. Она чувствовала себя виноватой, потому что на праздник оставляла ее в одиночестве. Они всегда отмечали Новый год вместе, и в этом было свое волшебство: вдвоем вырезали снежинки, рисовали на окнах заснеженный лес и оленей с колокольчиками на рогах, вешали гирлянды на елку и стены, и Асе казалось, что у нее есть семья. Она представляла рядом маленькую сестренку — лет трех, — которая подает ей игрушки, и надо следить, чтобы она ничего не разбила, не поранилась… Ася даже шепотом разговаривала с ней, когда была уверена, что никто не услышит.
И вот первый раз бабушка будет встречать Новый год без нее. Самой Асе наверняка будет весело… интересно, каково это — Новый год без снега? Вряд ли в Марселе он есть. Зато там, наверное, растут пальмы… Новый год — и пальмы. Веселая причудливая сказка.
Следующей ступенькой в нее стал самолет. Лететь Ася не боялась, хоть и первый раз, но до самой финишной прямой, до того момента, как они оказались в креслах «Боинга» (Ася — у окна), ей казалось, что вот-вот что-то произойдет и все сорвется. А Дан такой спокойный, как будто все это совершенно обыкновенно и никакой он не волшебник, в самом деле подаривший ей чудо!
И облака под крылом самолета, плывущие неторопливо-величественно, — так странно смотреть на них сверху! И пусть их обратная сторона совершенно такая же, как та, что видна с земли, но она смотрит на них со стороны солнца!
И южный воздух, совершенно не похожий на… ни на что не похожий, правда! — можно гладить руками. Ася так и сделала — украдкой провела ладонью рядом с собой и поспешно спрятала ее в карман, испугавшись, что кто-нибудь заметит. На коже осталось ощущение мягкой прохлады. Где-то не очень далеко — это прямо чувствовалось — дышало море, как огромное существо, спокойное, не понимающее мелких проблем пылинок-людей, но дружелюбно позволяющее подойти к себе и погладить. Его не было видно, но этого и не требовалось. Море присутствовало, и это будило в Асе затаенный восторг; и как же было здорово, что чудеса только начинаются, а впереди еще целых две недели!
Она тихонько вздохнула.
Аэропорт Мариньян распахнул стеклянные двери.
— Идем, — поторопил ее Дан, — надо багаж получить. А то Анри с ума сойдет от нетерпения.
— Твой брат?
В самолете Дан развлекал ее рассказами о своих французских родственниках. Некоторым историям Ася не особенно поверила, но познакомиться с Данькиными братом и сестрой уже очень хотелось.
Анри оказался как раз таким, как описывал его Дан: веселым, улыбчивым, немного шумным и очень похожим на брата. Он встретил их в зале прилета, хлопнул Дана по спине и удивленно поднял бровь при виде Аси.
— Wow, surprise¹.
— C'est Asya, — сказал Дан, — ne la blesse pas².
— Quand ai-je offensé les filles? — возмутился Анри. — D'autant plus que…³
Взгляд его стал мечтательным. Ася молча смотрела то на одного, то на другого, потому что Анри говорил со скоростью пулемета и она его почти не понимала.
Ася никак не могла понять, чем же они отличаются внешне. Черты лица похожи, но что-то трудноуловимое в облике братьев делало их совершенно разными. Да, у Анри такая же ямочка на подбородке, и чуть опущенные внешние уголки глаз (но Данькиному лицу это придает оттенок трагичности, а Анри — хитроватый прищур), и четкие линии скул. И все же впечатление от братьев, несмотря на схожие черты лица, было абсолютно разным.
— А он говорит по-русски? — шепотом спросила Ася у Дана.
— Говорит, — ответил Анри, и она так смутилась, что спряталась Даньке за спину.
— Ага, говорит, — подтвердил Дан. — Как китаец.
— Сам ты китаец.
На самом деле по-русски Анри говорил довольно бегло, но с забавным грассирующим акцентом.
Такси везло их по марсельским улицам, сквозь огни гирлянд, засыпанные искусственным снегом витрины, ярмарки и праздничное настроение. Асю посадили рядом с водителем, хотя она предпочла бы ехать сзади, с Даном — так спокойнее. Зато с переднего места видно гораздо лучше: через окна, как на экране, возникала и рассыпалась мозаика праздничного Марселя.
Машина втиснулась на узкую улочку — они ехали, как в тоннеле, между высокими каменными стенами, увитыми чем-то вечнозеленым. Потом стена подалась в сторону, открывая небольшую площадку — как раз на один автомобиль. Если, конечно, это будет маленький автомобиль. Умеющий вжиматься в стену.
Такси остановилось. Пока Ася искала ручку, Анри обошел их «Пежо», открыл дверь сам и подал девушке руку. Асе стало смешно — уж больно торжественный вид был у Данькиного брата, — и это помогло преодолеть смущение. Она выбралась из машины, и все отошли к воротам, чтобы пропустить отъезжающее такси.
За домами расцвели огни фейерверка, и ошеломленная Ася спросила:
— Что это?
— Joyeux Noël⁴, — засмеялся Анри, и высокие белые ворота поехали в сторону.