Глава 9. Я вернусь к тебе. (1/2)

Горячая, почти что обжигающая вода нежно касалась моей кожи, словно длинными пальцами сжимала ноги, растирала их до красноты. Полузакрытыми глазами я наблюдала за клубами пара, поднимающихся к потолку, оставляя свой след на плитке и зеркалах. Голова казалась тяжёлой, а мысли в ней текли медленно-медленно, не касаясь осознания, проплывая мимо. На стареньком ноутбуке, работающем только от сети, был включён сериал, просмотренный уже вдоль и поперёк.

Я качала ногой, играясь с густой пеной. Мэтти принёс её вместе с продуктами, но даже не успел поставить пакеты на стол, как Никлаус, будь он неладен, схватил его за грудки и вытащил на улицу. Там и пропали. И всё. Ни ответа, ни привета. Ничего. Но с Мэттом ничего не случилось. Ник ничего с ним не сделает. Я это знала. Чувствовала.

Я громко вздохнула. Сердце билось тяжело, натужно, от жары ему всё сложнее было перекачивать кровь. Накатила непонятная грусть. Захотелось плакать. А я и сама не знала, почему именно. Неужели из-за несостоявшегося поцелуя? Ведь Никлаус хотел этого. Ну, мне нравится так думать, по крайней мере.

Или это всё из-за жары? Организм повергся в шок от высокой температуры, ведь всегда переносил её с трудом. Или может всё из-за Абелль? Которая вдруг решила, что именно я стану её приемником. Я не жалуюсь! Магия – прекрасное и непередаваемое зрелище, сказка, вдруг обернувшаяся реальностью. Но мне так не хотелось учиться! Так не хотелось что-то делать и стараться. Почему нельзя сразу всё уметь?

Я лениво рассматривала пальцы рук. Нужно сделать маникюр. Интересно, какой цвет нравится Никлаусу? Чёрный? Или красный? Или вообще розовый? Задумавшись о ногтях, я и не заметила, как дверь в ванную комнату немного приоткрылась. Поняла, что что-то не так, когда разгорячённой кожи коснулся прохладный воздух. Я тут же дёрнулась за полотенцем.

— Ник! Ты что тут делаешь? — я не знала, как прикрыться так, чтобы не выглядеть голой. Но не получалось.

В панике металась под хитрым взглядом мужчины и музыкой из сериала. В итоге, тяжело дыша, прикрыла грудь полотенцем. Под пальцами стучало сердце, очень быстро, как у мышки.

— А я надеялся, что ты меня дождёшься, — его голос был тихим, но вкрадчивым, будто у змея-соблазнителя. Я сглотнула, когда его пальцы начали медленно расстёгивать рубашку. — А ты так нехорошо поступила, пока я провожал твоего друга домой.

— Я ждала полтора часа... — вжималась в бортик ванны. Полотенце уже давно промокло. А мужчина всё приближался. — Думала, уже никто не придёт. Как Мэтт?

— Не волнуйся, сегодня я не стал ему вредить.

И подходил всё ближе и ближе.

Я не дышала. Не понимала, чего он хочет, зачем так ведёт себя. Но пуговицы продолжали выскакивать из петелек, открывая поджарое тело Никлауса. Затаив дыхание, наблюдала за хищными плавными движениями, за перекатывающимися под гладкой кожей мышцами.

— А не хотите чаю, мистер Майклсон? — пролепетала я, когда он оказался совсем рядом. — Мы с вами так и не попили чай...

— Разве похоже, что я пришёл, чтобы чаёвничать?

— Я не знаю, зачем вы пришли...

— Правда? — наклонился, нависнув надо мной. Пальцы нежно коснулись моего подбородка. Потом щеки. Мурашки побежали по коже, заставили меня вздрогнуть. Я дышала ртом, потому что воздуха не хватало. — Ты ведь ведьма. Маленькая ведьмочка, которая по собственной глупости решила околдовать большого волка.

— А если и правда ведьма? — сама того не осознавая, я подалась вперёд, пытаясь продлить прикосновение к своему лицу. — Но зачем мне вас околдовывать, мистер Майклсон, если вы и сами возвращаетесь ко мне?

Он наклонился сильнее. Я ощутила горячее дыхание на губах. По плечам бежал холодок, но мне было так жарко, как никогда до этого. Что мне делать? Как себя вести?

— Я не могу не думать о тебе, — шептал он. Кажется, и дюйма не было между нашими губами. Я боялась тянуться в ответ, не хотела нарушать этот момент. Я слышала лишь кровь, шумящую в ушах, и его голос. Хриплый, низкий, пробирающий до самых костей. — Запудрила мне мозги и делаешь вид, что ничего не понимаешь.

Я хотела что-то ответить, сказать, что я вообще-то ничего не делала с ним, но прохладные губы остановили меня. Они коснулись моих в нежном аккуратном поцелуе. Я замерла, не сразу осознав. Но закрутившийся узел в животе и непонятное тянущее чувство в груди подтолкнули меня к мужчине. Перед глазами за закрытыми веками вспыхивали разноцветные фейерверки. Я отпустила полотенце, позволяя ему упасть в воду, и схватилась за плечи Ника.

— Тише-тише, милая, — усмехнулся он, оторвавшись от моих губ. Сердце недовольно заныло, когда он перестал целовать меня. — Какая неуверенность, — новый короткий поцелуй в приоткрытые губы. Мужские пальцы коснулись моих обнажённых плеч, а я даже и не думала об оголённой груди или о том, что могу предстать перед ним в неприличном виде. — Не целовалась ещё?

Мои щёки вмиг загорелись, стало ещё жарче.

— Вообще-то, целовалась, — вскинула подбородок.

— Правда? — и вновь эта усмешка на красивом лице. Мне так хотелось доказать ему, что я тоже что-то умею. — И с кем же?

— С Мэттом! — гордо произнесла и только потом осознала, что именно. Глаза Никлауса нехорошо заблестели. Ушла куда-то вся расслабленность. — Один разок всего. Когда нам по четырнадцать было...

— С Мэттом, значит... — нежные пальцы вдруг стали жёсткими. Они сначала аккуратно зарылись в волосы, а потом сильно их схватили, заставив запрокинуть голову. И мне бы испугаться, попытаться отодвинуться. Но болезненно-приятное чувство побежало от головы к груди, а потом и вниз, к животу. Я смотрела на Никлауса, на его злое лицо, на плотно сжатые губы, и получала странное удовольствие. — То есть не зря он за тобой таскается? Я вырву ему сердце.

— Да то было три года назад! Мы просто решили попробовать поцеловаться. Как друзья.

— Неужели?

— Просто хотели посмотреть, каково это…

— Ой, правда?

Меня вдруг схватили за подмышки и подняли на ноги. Вся вода и пена хлынули вниз, в ванну. Я оказалась перед ним полностью голой, даже попыталась прикрыться, но полотенце плавало в воде, а рук не хватало.

— Ник! Это неприлично!

Мне хотелось сесть обратно.

— Правда? Где его браслет? — он осмотрел мои запястья.

— Не скажу, — сложила руки на груди. Браслет валялся где-то в комнате. Хорошо, что сняла перед купанием, иначе точно бы лишилась дружеского подарка.

— Поцелуй меня, — и что-то было в его глазах такое, что заставило меня вдруг потянуться и прижаться к нему губами.

Никлаус держал меня за талию, иногда спускаясь ладонями по влажной коже прямо к бёдрам. Я не думала о приличиях перед практически незнакомым мужчиной, а просто всё сильнее прижималась к мужскому телу. Каждая клеточка моего организма отзывалась на его прикосновения, горела от ощущения его пальцев, поглаживающих и сжимающих.

Сердце громко стучало в груди и горле, вынуждая тяжело дышать. Я не знала, не понимала, почему именно я вдруг послушалась его, но всё моё существо тянулось к этому мужчине. Очень наглому и, кажется, жестокому. Но когда я смотрела в его голубые глаза, замечала милую улыбку и слушала вкрадчивый голос, то теряла всякое чувство собственного достоинства и, кажется, здравый смысл тоже.

— Можно я оденусь? — мы оба тяжело дышали. А я ещё и еле-еле держалась, чтобы не хлопнуться в обморок от нахлынувших чувств. Голова кружилась, как будто я напилась. — Ник?

Дотронулась до его груди, до татуировки на ключице. Странно, почему там не черепа? Почему птицы?

— Ты красива, — хриплый голос мужчины снова заставил меня выдохнуть от удовольствия. — Очень. Не ожидал.

— Смущаешь меня...

— Очаровательно, — он притянул меня за шею. — Сегодня я тебя оставлю. Но потом не жди, что смогу остановиться.

— Угрожаешь?