Глава 5. Полнолуние. (2/2)

— Мне Елена тоже много чего говорила. И что? Я должна всем верить? Ты хоть понимаешь, как это звучит? Вампиры! — я усмехнулась, кутаясь в плед. Что-то холодно стало, хотя дома была нормальная температура. — Смехота какая…

Мэтт подогнул ноги под себя и сел на другой край дивана. Мне показалось, что ему холодно, поэтому накинула на него остаток пледа. Чтоб не заболел.

— Ну, не знаю… Звучит правдоподобно, — мы оба посмотрели в тёмное окно. А там, за ним, было промозгло и противно. Накрапывал дождь и деревья гнулись к земле от завывающего ветра. — Слушай, а у тебя не продувает совершенно.

— Конечно, я же сколько лет утепляла дом. Ни одна зараза не проскочит. Ну, двери у меня слабые только…

И мы замолчали. Каждый думал о своём. Мэтт, наверное, о вампирах. А я… я тоже о вампирах, потому что уже успела примерить на Никлауса клыки и высокий воротник Дракулы. Теперь он мог превращаться в летучую мышь и боялся солнечного света. Но ведь Ник не боится солнца! Он спокойно ходит днём. Нет, кто-то наплёл Мэтту про семейство Майклсонов. Вампиры! Ещё бы оборотнями их сделали.

А за окном дождь становился всё сильнее и теперь тарабанил по алюминиевому подоконнику. Ветер бросал его в стекло, стучался в окно, словно человек, и теперь завывал везде. Вокруг дома, у крыши, бился в стены. Казалось, я слышала всё. От меня не ускользал даже малейший шорох.

— Ария?

— А?

— Ты всё ещё хочешь уехать от нас? Ну, в большой город? — Мэтт подсел поближе, перетягивая на себя часть пледа.

Положил мои ноги на себя и согрел ступни горячими руками. В груди расплылось приятное тепло, совсем не похожее на тот жар, что я испытывала рядом с Никлаусом. С Мэттом было безопасно, он всегда оставался тем островком, на котором можно просто лежать, пить коктейли из кокосов и разговаривать о жизни.

— Не знаю… Может быть.

Долгие годы я грезила уехать подальше из этого города, подальше от этих людей. Навсегда покинуть улицы, забыть свой дом и родителей и больше никогда не возвращаться. Но теперь… Теперь я не хочу никуда уезжать. Наверное, со временем я поняла, что никогда не полюблю какой-то другой город больше Мистик-Фоллс. Здесь я родилась, здесь выросла и живу. И хочу продолжать жить в своём доме в лесу, ходить в Мистик Гриль, работать спокойно. Может быть, рядом будет Мэтт и тётя Лиз. И Ник.

— Ну, если захочешь остаться, я буду рад.

— Мне всегда казалось, что если я не уеду в большой город, то разочарую всех, стану неудачницей.

— Кто тебе такое сказал? — мою ногу успокаивающе погладили.

— Мама. Ещё давно.

— Ну и зачем слушать женщину, которая столько лет появлялась на пару дней и снова исчезала? Она не принимала в твоей жизни никакого участия. К чёрту её.

— Ещё я не хочу, чтобы они появлялись на пороге моего дома. Но проблема в том, что это их дом формально. Я не могу не пустить их.

— Шериф что-нибудь придумает. Никто не жалует твоих родителей в городе. Поверь мне. Дом точно скоро станет полностью твоим.

— Нельзя же их просто выписать и запретить приезжать, — я заинтересованно и, наверное, даже с надеждой смотрела на друга. Неужели это и правда возможно?

— Надо спросить у шерифа. Она найдёт лазейки, я уверен.

Я присела, а потом и вовсе подползла к Мэтту и обняла его, как большого плюшевого мишку. Он таким и был. Добрым, понимающим и уютным. Надеюсь, Кэролайн понимает и видит это и не будет вертеть им, как вертела до этого половиной пацанов школы. Просто очень хочется, чтобы он был счастлив. А я буду бдеть за его судьбой рядышком. Может, мне и правда не нужно никуда уезжать?

— Ари, и ещё кое-что, — Мэтт вдруг заёрзал и начал расстёгивать свой новенький браслет с крупной цепью и фиолетовыми камушками. Протянул мне. — Вот, держи.

— Ты что? — я отпрянула. — Зачем?

— Ну, говорят, вербена отпугивает вампиров. Она как раз находится в камнях. Возьми, пожалуйста, и никогда не снимай.

— Да? — я позволила другу надеть на правую руку браслет. Тут же почувствовала тяжесть. Наверное, серебро. — Ты и правда веришь в это?

— Бережёного Бог бережёт. Зато ни один вампир не сможет навязать тебе свою волю.

А сердце чистое и целомудренное навсегда покроется тьмой.</p>

Следующий день был каким-то странным. Город будто вымер, хотя выходные только начались. Люди, казалось, выходили только по необходимости, но холодно не было. Дождь не шёл. Ветер был слишком слабым, чтобы кого-то заморозить. Да и температура достаточно высокая, чтобы тротуары не превратились в каток.

Странно…

Мэтт ушёл ещё утром и не сказал, куда так торопится. Никлаус не перезванивал и тоже, наверное, был занят. Только тётя Лиз позвонила, чтобы узнать, объявился ли мой спаситель вместе с нападающим. И всё. Дальше я последовала в полном одиночестве на свою бывшую работу за деньгами и вещами.

Мистик Фоллс никогда ещё не был таким тихим. Даже собаки не выли.

Да и в лесу мир словно замер. Деревья не стучали ветками, не гнулись в разные стороны из-за ветра. Пожухлая трава льнула к земле, наполненная ночным дождём. Чистая оглушающая тишина наполнила мою голову, проникла в мозг, заставила идти быстрее. Сердце застучало быстрее.

Темнота никогда меня не пугала, но почему-то именно теперь мне вдруг стало не по себе смотреть за деревья. Там никого нет. Никого никогда не было. Ни волков, ни лис, ни кабанов. Что же теперь изменилось? Неужели полнолуние влияет на всех? Может, именно оно вызывает у меня первобытный животный страх? Почему я бегу к дому, а не иду, как раньше? Почему сердце стучит в горле, подгоняя побыстрее подняться по ступенькам?

Но доска под первой ступенью, закрывавшая пустое пространство, оказалась сдвинута с места. Я нахмурилась, скинула сумку на лестницу и присела на корточки.

— Я же тебя приколачивала неделю назад, — поддела пальцами и вытащила полностью. Гвозди были выдернуты вместе с частью дерева. — Что за…

Взгляд упал на свёрток, лежащий прямо за доской, брошенный так неаккуратно и беспечно. Я схватила его и потянула на себя, а затем бросила на сумку. Достаточно тяжёлый. Надеюсь, мои чипсы не превратились в пыль от такого соседства.

Доска встала на место и даже не падала, но её всё равно нужно будет прибить обратно. Мне под лестницей не нужны крысы, очень любящие устраивать свои дома в таких местах. У меня были! Еле вывела!

А в свёртке, под жёсткой коричневой тканью, оказалась книга, а вернее здоровенный том страниц в девятьсот, если не больше. Я аккуратно положила его на стол в своей комнате, а потом зачем-то зашторила окна и закрыла на замок дверь – как оказалось, гости ко мне могут заявляться просто так.

Я не торопилась открывать кожаную обложку с металлическими золотыми вставками. Было как-то страшно узнать, что там написано. А вдруг это писалось кровью? Книга пахла ладаном, пылью и бумагой. Я вдохнула и дотронулась кончиками пальцев до таких знакомых букв. Прохладные, гладкие и, кажется, немного бьются током.

То был не английский, а латынь, которую я не понимала. И школьный курс, пройденный два года назад, ничем мне не помог. Я открыла книгу. Пожелтевшие, но плотные страницы встретили меня большими красными буквами. Аккуратными, печатными, но было видно, что их писали от руки.

«Monitum». Я открыла ноутбук и вскоре уже вбивала слово в переводчик с латинского. «Предостережение».

На следующей странице оказалось продолжение, всего в несколько строк, но они, как бы автор ни пытался меня запугать, ни капли не подействовали: «Тот, кто решится продолжить, должен знать всю опасность, что представляет собой этот гримуар. Взглянув на следующую страницу, ты больше не сможешь вернуться назад. Дело должно быть доведено до конца.»

Усмехнувшись, я перевернула страницу. И тут меня скрутило. Боль кольнула сердце.

И вскоре даже смерть не сможет разлучить их.</p>