Глава 6. Поцелуй меня. (1/2)
Я не могла дышать. Железная рука сжимала сердце, впиваясь шипами в нежную плоть, пуская кровь, заставляя задыхаться. Каждая кость ломалась и снова встала на место, покрывалась трещинами и заживала. Суставы выворачивало, крутило и жгло. Я словно лежала на раскалённых углях, которые сверкали, шумели и трещали.
Я горела. От боли. От ярости. От непонимания. Крик застревал в горле. Только хрип вырывался из пересохшего горла. Я плакала. Горячие слёзы текли по вискам, обжигая кожу. Переворачивалась, обнимала подушку, а потом, когда становилось невыносимо жарко, вновь ложилась на спину. Открытое окно не помогало – февральской воздух казался раскалённым, совсем не зимним. Хотелось, чтобы это всё закончилось. Как угодно. Лишь бы больше не было больно.
— Ник... — единственное имя, единственное слово, что я помнила и повторяла постоянно. Я хотела, чтобы он был рядом, обнимал и успокаивал. Чтобы сцеловывал с лица слёзы.
Но Никлауса рядом не было. Никого не было. Я одна. Совершенно одна. Никто не придёт и не поможет.
Никлаус
Он не знал, куда бежит. Инстинкт, само существо вело его куда-то, тащило силком. Четыре сильные лапы с невообразимой скоростью несли его по лесу, мимо деревьев прямо под полной луной. Она освещала ему путь, пела, звала его туда, где в нём нуждаются. Впервые за долгое время он нужен. Его хотят видеть.
Совершенно другое восприятие. Всё ярче. Для него больше не существует тишины. Тьма не помеха. Он ещё никогда не ощущал столько ароматов сразу. Но был один, который выделялся среди тысяч. К нему он и бежал. Со всех ног. Будто боялся не успеть.
И тут вдалеке засверкали белые стены знакомого дома. Они светились, манили его, звали. Он чувствовал странный запах, смешанный с запахом девушки. Был ли то страх? Или же боль? Он не мог понять. Но ей было плохо, очень плохо. Она не могла кричать.
Хотел забраться по стене, запрыгнуть в открытое окно и успокоить её. Хоть как-то. Внутри смешались две личности, но в полнолуние волк побеждал. Сейчас он сильнее, он должен помочь. Вот только лапы словно примёрзли к земле, что-то не давало ему приблизиться к девушке. Оставалось только скулить под окном.
Там, в тепле комнаты, горел неяркий мягкий свет, так подходящий Арии. Но почему она плачет? Почему не может встать и закрыть окно, ведь на улице холодно? Она лишь хрипит и всхлипывает, давясь рыданиями.
— Ник...
Сердце взволнованно забилось в широкой волчьей груди. Он тяжело дышал, смотря вверх, в её окно. Она его зовёт. Она хочет, чтобы он был рядом, помог ей. Волк заскулил опять, взрывая когтями влажную землю. Он должен помочь. Но как?
И тут наступила тишина. Во всём теле разлилось тепло, переходящее то в жар, то в холод. Он не испугался, потому что слышал девичье сердечко, бьющееся быстро, разгоняющее по венам ароматную кровь. Он поймал этот ритм, подстроился под него, заставил свое сердце биться с её в унисон. Затем начал успокаивать, а вместе с ним успокаивалась и Ария.
Волк слышал её дыхание, тихие стоны и облегчённый смешок. Он навострил уши.
— Ох, чуть не померла... — выдохнула Ария. Послышалось шуршание.
А Никлаус снова смог двигаться. Затёкшие лапы оторвались от земли. Он подошёл ближе к дому и даже поскрёбся в стену. Но опасности больше не было. Обошла стороной.
А вот тепло в теле, а особенно в груди, проходить не хотело. Как бы он ни дышал, как бы ни тряс головой, ничего не получалось. Раздражение, появившееся всего на миг, не смогло убить радость и непонятную гордость. За что? Откуда? Он не знал.
Наверное, начать радостно кататься по лужайке будет неприлично? Его одолевало странное ликование. Девчонка ведь чуть не умерла, чему тут радоваться? Но понимал он только одно: теперь она никуда от него не денется, как бы ни старалась. Он везде её найдёт, достанет из-под земли, вытащит из другого мира. О, он это прекрасно осознавал. И никакой Мэтт не посмеет встать у него на пути.
Было ещё одно дело, которое он обязан завершить. Он стал бегать вокруг дома, обтираться о стены, о крыльцо, залезал в кусты, ломал ветки и, кажется, поцарапал нос о шипы. Чёртовы растения. Зачем они вообще нужны на улице? Возмущался и фырчал так громко, что всё-таки умудрился выдать себя.
Ария, спустившаяся на первый этаж и жадно пившая воду, вдруг замерла. Никлаус слышал, как она, словно пугливый заяц, выключила свет, быстро взбежала по лестнице, закрылась в комнате и захлопнула окно. Он видел, как она задвинула шторы, скрывая слабый свет в комнате.
Если бы волки могли ухмыляться, он бы так и сделал. Посидел немного под окном, слушая, как Ария ворочается в кровати, шепчет что-то и всё сильнее зарывается в множественные подушки.
Ещё раз он пробежался вокруг дома, помечая его как свой, и, послушав спокойное дыхание и тихое сердце Арии, довольно потрусил обратно в лес.
Ария
Проснуться удалось только ближе к обеду – чувство разбитости никуда не ушло, а даже стало ещё сильнее. Но зато боль, внезапно возникшую ночью, я уже и не помнила. Только отголоски в затылке. Кажется, я слышала какой-то шорох перед сном, но теперь это казалось неправдой. Что может показаться воспалённому мозгу? Да что угодно. Вот и у меня в ушах звенело.
Проворочавшись еще около часа, я всё-таки была вынуждена встать, ведь телефон не переставал трещать. Кто-то упорно звонил и никак не мог успокоиться. Я, еле переставляя ноги, добралась до стола и схватила мобильный, лежащий рядом с гримуаром, будь эта книга неладна.
—Да?
— Ария! — воскликнул Мэтт, который, кажется, был в машине. — Я уж думал, ты померла в полнолуние. Чего не берёшь? Я уже раз сто тебе звонил.
— Я спала, — потянулась, поправила волосы перед зеркалом и уселась за стол. — Зачем звонил?
— Говорю ж, думал, что тебя съели вампиры.
— Так полнолуние – это время для оборотней, — усмехнулась, поглаживая шершавую страницу. — Базу надо знать.
— Ой, не умничай. Я же волновался.
— Ты ж мой хороший, — засюсюкала я так, как Мэтт с самого детства ненавидел. — Мой маленький. Ты за меня волновался?
— Могу сейчас приехать и поддать тебе по одному месту.
— Боюсь-боюсь, — и на губах сразу же появилась улыбка. Шутки шутками, а мне было приятно.
— А я с Кэролайн расстался, — Мэтт вздохнул.
Мои пальцы замерли на слове «обряд» на той странице, которую я вчера и перевернула. Мы молчали. Мэтт дышал мне в трубку, а я просто не могла поверить.
— Что? Расстались?
— Да… Ты расстроена?
— То есть ты бросил мою сестру? — я прищурилась. Может, Кэролайн и кажется легкомысленной, но на самом деле она всегда была ранимой и нежной. — Разбил ей сердце?
— Она восприняла это совершенно спокойно! — оправдывался Мэтт, но я специально агрессивно дышала, чтобы он нервничал ещё больше. — Ария! Да она даже не плакала и не истерила! Она будто облегчённо вздохнула. Даже обидно как-то… Мы остались друзьями.
— Я думала, вы любите друг друга…
— Я тоже так думал, а оказалось мимолётное увлечение, — послышалось шуршание шин по гравию. — Мы поговорили и решили, что для обоих так будет лучше.
— Что ж… — я потёрла шею. Никогда не умела успокаивать других. И что я должна говорить? — Тебе очень грустно? Нужна помощь? Если хочешь, я могу прийти.
— Со мной всё хорошо, — голос его стал мягче. Я тихо выдохнула от облегчения. Слава Богу. — Не боись. Такая ситуация не сможет сломать ни меня, ни Кэролайн. Тем более у неё есть Тайлер.
— Тайлер? — я скривилась, откидываясь на спинку стула. — Фу-у-у-у.
— Ой да ладно тебе! Он нормальный.
— Да я помню, ага. Надеюсь, они не заведут себе маленьких истеричных копий. Это ж весь Мистик Фоллс поляжет.
Прошло уже много лет, но я до сих пор помню, как Тайлер Локвуд, будучи малолетним хулиганом, сначала разбил мой телефон, а потом ещё и пнул в меня баскетбольным мячиком. Опустим те моменты, когда в меня летели промокашки, карандаши и смешки с его стороны. Некому, кроме Мэтта, было меня защитить. Даже Кэр смеялась, как и остальные в классе. А я всё помню! Никто не хотел разбираться с главой города.
— Он изменился. Стал лучше.
— Такие не меняются, Мэтт. Они просто хорошо скрываются. Но мне всё равно, на самом деле, что у них там с моей сестрой.
Мы опять замолчали.
— Ты не расстраивайся из-за всего, — казалось бы, это я должна его успокаиваться, но он, как и всегда, сам взял на себя эту роль. — Я сейчас буду немного занят…
— Хорошо. Позвони, если захочешь ко мне домой. Я открою снаружи.
— Договорились.
Я положила телефон на учебник по химии и вгляделась в свою новую жительницу книжных полок. И вот что странно: слова в гримуаре были на английском. Не латынь, а именно мой родной английский. Я перевернула страницу обратно и вчиталась в уже знакомые слова. Сначала там и правда были латинские слова, но они вдруг расплылись перед глазами и превратились в английские.
— Что за чертовщина?
Я устроилась поудобнее на стуле и подвинулась к столу. Сердце взволнованно стучало. Вновь перевернула страницу.
Обряд.
Ты пройдёшь через боль. Огонь поднимется в груди, обожжёт сердце. Жидкость тела очистит твой организм, вымоет грязь, сделает новую личность. Рука Вселенной сожмёт сердце, выдавит из него чернь и зловония.
Ты сгоришь. Голова, расколотая пополам, заживёт только в одном случае: если тот, кто царствует в твоей душе, окажется рядом. Ты позовёшь его. И только от него зависит, выживешь ли ты этой ночью, восстанешь ли из пепла. Он исцелит тебя.
С этих пор пути назад нет. Ты дойдёшь до конца. Ты наполнена силой. Необузданной. Страшной. Неправильной. Ты ошибка и в то же время совершенное творение Ковена Вечных. Ковена настолько древнего, что никто уже и не помнит, когда мы появились и когда исчезнем. Ты наш последователь. Ты наша наследница. Новая глава.
Удачи. </p>
Бывшая глава Ковена, а ныне наставница
Абелль Яхонт
Sit universi auxilium vobis</p>
— Sit universi auxilium vobis, — прочитала я вслух.
Сердце забилось сильнее. То ли радостно, то ли от тахикардии. Я задохнулась на несколько секунд, но воздуху всё же удалось проникнуть в лёгкие, наполнить их кислородом. Кажется, в комнате стало жарче, хотя такого никогда не было – зимой у меня всегда прохладно. Я прикрыла глаза, думая над тем, что же вообще происходит в моей жизни, и закрыла лицо ладонями.
Что происходит? Что это за книга? Почему мне было так же плохо, как и описано на странице? Если всё это правда, то кто живёт у меня в душе и как он был рядом со мной в этот момент, если я была совершенно одна?
Что такое ковен? Я слышала это слово только в паре со словом «ведьм». Ковен ведьм. Если кто-то решил написать учебник по магии, то этот кто-то, скорее всего, считал себя ведьмой. Я бы ни в жизнь не поверила ни единому слову из этого гримуара, если бы не произошедшее ночью. Если это всё – враньё, то почему я чуть не умерла?
— Мне всё равно нужны доказательства, — не думала, что опущусь до спора с книгой, но жизнь вносит свои коррективы. — Докажи мне, что это правда.
И гримуар будто понял меня. Кажется, он наполнился силой, стал толще, плотнее и был готов ударить меня по макушке своим твёрдым корешком. Неяркое свечение появилось непонятно откуда, наполнило страницы, подсветило буквы, а потом исчезло непонятно куда.
Приятная дрожь пробежалась по телу, заставляя встать даже самые маленькие волоски на теле. Я медленно выдохнула, не веря своим глазам. Это магия! Самая настоящая магия!
Никлаус