Глава 4. Нападение. (2/2)

Ария

Возможно, мой разум точно знал, что с Ником всё в полном порядке, но сердце взволнованно трепыхалось при любой мысли о мужчине. Вдруг он умер? Вдруг он ранен? Может, он лежит где-нибудь в канаве и не может позвать на помощь. А я сижу в тепле своего дома и ничего не делаю! Поэтому, когда первый шок прошёл, а плакать больше не хотелось, я схватилась за телефон.

— Послушай, — вздохнул Мэтт наливая в кружку кипяток из чайника, который почему-то почернел от огня. Странно, он ведь совсем новый… — Ты звонишь уже в десятый раз. Телефон выключен. Не думаю, что он включит его в ближайшее время.

— Но я должна поймать момент, когда он это сделает… — я снова набрала номер и снова услышала неприятные слова. Недоступен. — Опять не отвечает… Я пойду его искать!

— Сидеть! — Мэтт схватил меня за плечи и усадил обратно на стул, я тихо зашипела от боли. А в животе всё перекручивалось от волнения за мужчину. — Ой, прости! Но не строй из себя героиню. Куда ты пойдёшь на ночь глядя? Темно, холодно. А ещё ты не знаешь, где он! Шериф ищет его.

— Не ищет… — у меня болело всё тело, особенно живот, но я старалась не подавать виду, чтобы не испугать парня окончательно. Ещё и лицо горело.

— Да и с твоим Ником ничего не будет. Не умрёт так уж точно.

— А вдруг умрёт? — мне вручили большую кружку с нормальным листовым чаем. — Мы же не знаем, кто на меня напал. У тебя же есть ружьё! Тащи его сюда.

— Не буду я его никуда тащить. Нам нет восемнадцати, а это значит, что шериф Форбс убьёт нас двоих за нарушение закона, — мы замолчали.

Я сидела и думала о том, куда сбежали Ник с тем странным человеком в тяжёлых ботинках. А Мэтт просто следил за тем, чтобы я не думала о том, чтобы броситься на улицу. Но к тому времени уже было понятно, что искать мужчин – ужасная идея. Сама ведь ещё заблудиться умудрюсь. И тётя Лиз будет искать меня, а не того, кто действительно в опасности.

— Думаешь, с ним и правда всё будет хорошо?

— Я это знаю, — Мэтт улыбнулся мне. Слабенько так, устало, но мне стало легче. — Я наслышан о семье Майклсон.

— Правда? И что ты слышал?

Я поправила компресс с мазью на плече и с интересом уставилась на друга.

Никлаус

Он долго ждал, пока эти голубки разойдутся по спальням, чтобы наконец можно было спокойно войти. Затем ждал, пока дыхание Мэтта станет спокойным. Никлаус, конечно, мог задушить его во сне, чтобы не лез с непрошенными советами и заботой к девушке, но его в этот раз интересовало совсем другое.

Просто нужно было узнать, почему его кровь не помогает. Ничего более.

А ещё, кажется, стоит провести беседу насчёт безопасности дома, ведь ключ, лежащий под ковриком у двери, ну никак не мог остановить грабителей, воров и маньяков. Да и сама дверь оказалась хлипкой, словно картонной. Никлаусу не составило труда войти в дом, но ключ он забрал с собой. Не пристало ему по окнам лазать в таком возрасте.

Комната Арии находилась на втором этаже в самом начале коридора. Мэтт спал в спальне напротив. Никлаус аккуратно зашёл в комнату, ступая практически бесшумно. Он мог использовать скорость, но хотел осмотреть комнату, запомнить её. Что любит, какие книги читает, чем увлекается. Возле письменного стола стоял мольберт с пустым белым холстом на подрамнике. Ни красок, ни карандашей, ни масла, ни даже альбомов. Не было ничего, чтобы ещё указало на любовь к рисованию.

Комната совсем не была безликой, как он представлял себе – каждая подушка, каждая мягкая игрушка выдавали свою хозяйку. Ему даже пришлось снять обувь, чтобы наступить на мягкий белый ковёр. Большая кровать стояла у окна, заваленная подушками и большим пуховым одеялом. А в этом ворохе, в самой его середине лежала девушка. Она тихо дышала и не шевелилась.

Никлаус снял куртку и повесил её на стул – всё же неприлично лезть в кровать в верхней одежде. Сел и чуть не утонул в перинах. Арию удалось найти с трудом. Руки её были горячие, как и шея. С громким вздохом она проснулась и, не разобравшись, кто её схватит, попыталась закричать. Но Никлаус мигом закрыл ей рот ладонью и притянул к себе на колени вместе с какой-то плюшевой игрушкой, страшнее которой трудно придумать.

— Тише, прелесть моя, это я. Это я, — он заставил посмотреть брыкающуюся девушку в свои глаза. И даже в темноте она смогла разглядеть его лицо. — Ну вот. Умница.

— Ник? — Ария вскочила с его колен, бросилась к стене, чтобы зажечь светильник.

При мягком жёлтом свете ему явилось дивное зрелище полуобнажённой девушки в откровенной пижаме. Он медленно вёл взглядом по оголённым ногам в коротких шортах, по ключицам и плечам. Совсем тонкая майка лишь частично скрывала от него округлую грудь. Никлаус сглотнул, а потом вдруг нахмурился.

— Тебе не холодно ходить в этом перед пубертатным подростком?

— Ты живой! — в свою очередь всплеснула руками она и бросилась к первородному на шею. — Слава Богу! Я уже думала, ты лежишь сейчас где-то в канаве…

Он ощущал её подрагивающее тельце, прижимающееся к нему. Её руки, крепко обвивающие его шею. Её дыхание, щекочущее ухо. Она практически стояла у него на коленях, надавливая туда, куда давить вообще не стоит.

Но он держался.

— Конечно, живой, — он аккуратно приобнял её и даже погладил по спине. Нельзя дотрагиваться до голой кожи. Нельзя смотреть куда-то кроме глаз. — Даже невредимый.

— Точно? — она отлипла от него, снова вставая на колени на кровати. Аккуратно взяла его за лицо и повернула голову к себе. Он взглянул в взволнованные карие глаза. Они осматривали его голову, потом шею и плечи. — Я слышала вашу драку. У тебя должны остаться синяки и царапины. Минимум! Ты что, железный что ли?

— Каменный.

Никлаус теперь с огромным удовольствием наблюдал, как Ария осматривает его костяшки, а затем снова лицо. Волнуется! Чертовски приятно, стоит признать.

— А ну, показывай, что у тебя под рубашкой! — и начала сама расстёгивать его рубашку, за что и получила по рукам. — Ник! Вдруг у тебя отбиты внутренние органы? А вдруг внутреннее кровотечение?

— Я в полном порядке. Даже дошёл до дома и переоделся.

— Точно? Может, всё же вызвать скорую?

— Нет. Лучше скажи мне, как ты себя чувствуешь?

Никлауса до скрежета в зубах раздражало это непонятное волнение за её регенерацию. Подумаешь, получила пару раз! Но он всё-таки пришёл, разбудил её и ни разу даже не подумал о том, чтобы сбежать.

— Да со мной всё в полном порядке! Мэтт мне помог. Синяка практически нет! — она показала на плечо, на котором и правда виднелись следы. А он и не заметил сначала. Но синяк всё ещё был там, а значит, что кровь не работает. — А что стало с тем, кто напал на меня?

— Он тебя больше не тронет.

— Ты же его не убил? — Ария испуганно замерла. Глаза распахнуты, рот приоткрыт.

— Нет, он жив, хотя и не здоров. Но на улицу вечером лучше не выходи. Поняла?

— Поняла! Хочешь чай? Мэтт делает очень вкусный. Заварка ещё осталась. А ещё Мэтт…

— Ты вот в этом выйдешь из комнаты? — он кивнул на фривольный наряд девчонки.

— Ну да… — он встала и оглядела себя. — А что? Что-то не так?

— Тебе не кажется это слишком вызывающе?

— Нет… А тебе?

— А мне кажется, — видит Бог, он пытался оторвать взгляд от её ног, но Дьявол, сотни лет владеющий его разумом, шептал, что до них ещё можно и дотронуться. И сжать. — Переоденься.

— Да разбежалась, ага, — Ария вскинула подбородок. — Если вам что-то не нравится, мистер Майклсон, то вы можете не смотреть, а я в своём доме буду ходить так, как хочу именно я. Не думайте, что можете говорить мне, как одеваться.

Они оба прищурились и уставились друг на друга. Никлаус встал в полный рост, нависая над хрупкой и слабой девушкой. Но Ария без капли страха смотрела вверх и, кажется, боролась с сильным желанием сделать что-нибудь из ряда вон выходящее.

— Что же… — он поддел бретельку майки, оттянул её и отпустил. Ткань мягко ударила девушку по плечу. — Пусть так. Но меня не зови, если тебя решат изнасиловать.

— Да кто решит насиловать меня в моём же доме?

— Да тот же Мэтт.

— Мэтт хороший. Он не будет этого делать.

— Не верь людям, милая. Даже самый близкий может с лёгкостью предать.

— И вы тоже, мистер Майклсон?

— И я тоже.