Глава 3. «Предатель» (1/2)
Поначалу они сидели молча. Понадобилось некоторое время, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце и, наконец, принять реальность за действительность, убедив глаза, что сидящий рядом — не иллюзия. Когда момент шока прошел, Дель достала из глубокого кармана мантии тяжеленькую фляжку со спиртным и, хорошенько отпив, не поведя при этом и бровью, передала её в руки Сириуса. Каким же жадным был его глоток этого дешевого огневиски, и с каким удовольствием он после выдохнул, почувствовав, как алкоголь греет изнутри. Болтая в руке флягу, Блэк пару мгновений рассматривал на лице Аделин пляшущие тени, появившиеся из-за тусклого освещения. Взгляд её каре-зеленых глаз был направлен в сторону; видимо она собиралась с мыслями. Волнистые темные локоны спадали на уставшее бледное лицо, с годами не потерявшее приятные точеные черты, и Сириус вдруг подумал, что Дель также красива, как и в день, их последней встречи.
— Как прошли эти двенадцать лет? — подал голос Бродяга, не сводя с женщины глаз ни на секунду.
Поттер медленно выдохнула, и приняла из его рук огневиски, успев разглядеть парочку замысловатых татуировок на каждом из пальцев.
— Тяжело. Очень тяжело… — голос её звучал ровно, только благодаря усилиям, — Хотя я не имею права жаловаться, ведь если бы не ты…
— Не смей так говорить, Дель… Наши жизни сложились по-разному, но ни тебе, ни мне не было легко, это уж точно. — почти невесомо, Сириус накрыл её руку своей шершавой ладонью, но тут же себя одёрнул, — Расскажи все по порядку, пожалуйста. Я хочу знать, как для тебя прошли эти годы.
Аделин откинулась на спинку шаткого стула, поднимая взор на темный, покрытый паутиной, потолок. С чего бы начать…
— Первые три года были похожи на игру в кошки-мышки. Постоянная охота и я, прячущаяся, где только можно. Просыпаясь по утрам, моей первой мыслью было, что этот день будет последним… — она стала перебирать пальцами ткань плаща, дабы хоть куда-то деть свои эмоции, — Погоня продолжалась еще два года, и я за это время, будто бы свыклась с постоянным чувством приближающейся опасности, пару раз уже побывав в шаге от раскрытия. Мне была предрешена жизнь отшельника, и я пыталась всеми силами к этому приспособиться. Даже смогла найти работу.
Блэк покачал головой, дивуясь изобретательности девушки и тому, где же она нашла работу, подходящую под её образ жизни.
— Совершенно случайно бармен в забытом всеми баре, где я остановилась, заполнить флягу, видимо поняв, в каком я ничтожном положении, указал рукой на незнакомца, что одиноко сидел за столом. Этот незнакомец, по словам бармена, брал на работу, не спрашивая ни настоящего имени, возраста или о прошлом. На свой страх и риск, я переговорила с ним, — Дель умолкла, дабы промочить горло спиртным. Облизнув губы, она неспешно продолжила, — Работа была опасной и, естественно, незаконной, но тогда мне не приходилось выбирать, и я согласилась. Суть состояла том, чтобы брать у него заказы на выбор и в соответствии с требованиями, добывать различные редкие растения или другие ингредиенты, местоположения которых указывались в списке. Проще говоря, воровать. Добывать их, каждый раз, рискуя собственной шкурой… но так как я рисковала ей, лишь только открывая глаза по утрам, то мне было не привыкать. Принцип работы был таким: справишься — получишь свой заслуженный мешочек с монетами, если же не справишься и умрешь — не беда, мы найдем тебе замену в два счета.
За забитым досками окном давно перевалило за полночь, и сверчки настойчиво об этом напоминали, но ни Сириус, ни Дель этого не слышали. Разговор полностью поглотил их внимание.
— На пятый год моего затворничества, наконец, произошло затишье. Похоже, что ко мне потеряли интерес, хотя некоторые целеустремленные мракоборцы все еще пытали удачу, выходя на мои следы… Я была далеко от дома, и придерживалась всех мер осторожности, постоянно кочуя, поэтому фортуна была на моей стороне, — женщина хмыкнула, якобы сама не веря, что столько лет ей удавалось скрываться от блюстителей закона, — Когда пошел шестой год, и моя жизнь, — если можно так выразиться, — стала спокойней, я подумала, что мой долг этим спокойствием воспользоваться. Тогда начались мои поиски местонахождения Азкабана.
При упоминании тюрьмы, Охотница, не удержавшись, покосилась на Блэка, но к своему облегчению, увидела, что лицо его не исказилось, и он все также внимательно её слушает. Знала бы Дель, что была бы воля Сириуса, он бы слушал её так долго, насколько это возможно. Он так соскучился по человеческому общению, простой болтовне. И как до невозможности он истосковался по её голосу.
— Это дело было ужасно кропотливым, и как только у меня на руках, появился какой-никакой результат, я ринулась в место, откуда думала начать путь к тюрьме. Мне предстояло перелететь Северное море, но я даже не успела принять анимагическую форму, как меня каким-то образом обнаружили. Хотя в этом нет ничего удивительного… Мое лицо расклеено по всему магическому миру, но сейчас, ты в этом, вероятно, меня переплюнул, — на эту реплику Сириус приподнял уголок губ, пожав плечами, якобы «да, так и есть», — В общем, меня ранили… я трансгрессировала, чудом выжив… И у меня так и не получилось даже толком подобраться к Азкабану… к тебе.
Со всем сожалением и гневом на саму себя, Аделин опустила взгляд в пол.
— Я слышал об этом… Когда нам однажды завезли газеты, — начал он, чувствуя, как его сердце ноет от вида того, как Дель злится на себя, — В выпуске писали, что какой-то работник министерства остановил преступницу Аделин Поттер от попытки раскрытия местонахождения Азкабана. Что ты пыталась вызволить меня… В тот день, я впервые за шесть лет заключения — улыбнулся.
В глазах женщины застыл вопрос… Улыбнулся? Но, ведь у неё не получилось. Она не смогла ему помочь… Так почему же он улыбнулся?..
— Было приятно знать, что в мире, где меня считают серийным убийцей и предателем, есть человек, что все еще помнит меня и пытается помочь, — сколько же не озвученных эмоций таили в себе эти голубые глаза, в которых раньше так ясно горела любовь к жизни, — Здорово же мне тогда досталось от дементоров, которые сразу учуяли положительную энергетику… Но долго плохих эмоций мне ждать не пришлось. Следующий выпуск «Пророка» посвятил целую статью про теории о том, выжила ли ты после ранения или нет, — Сириус шумно выдохнул, — Когда я узнал, что ты вся в крови, еле смогла сбежать, я буквально заставил себя успокоиться и принять за истину то, что ты, несомненно, жива…
— Я и сама до сих пор не понимаю, как мне удалось избежать смерти. Ну, а после такого происшествия, мне не оставалось ничего, кроме как затаиться… и смириться. Но в конце сентября, когда прочла в газете, что ты смог сбежать я, немедля, сорвалась. Какое-то время, я даже не знала, куда ты мог податься, но мне было все равно. После стольких лет бессилия, это было глотком свежего воздуха, — говорила Поттер с чувством и горячностью, сама того не замечая, — После статьи о твоем набеге на гостиную Гриффиндора, стало ясно, где ты скрываешься. Хотя все еще не ясно, почему именно Хогвартс… Какая цель твоего визита сюда?
И бразды диалога были переданы Сириусу. Он выпрямился, готовясь теперь рассказать и свою историю, но вначале надо было ответить на вопрос. И он, даже не задумываясь над ответом, промолвил:
— Месть.
Дель нахмурилась, будто бы предчувствуя, о чем сейчас пойдет речь.
— В июне, когда Азкабан навестил Фадж, нам выдали свежий выпуск «Пророка», где на первой полосе значилась новость о семействе Уизли и их выигрыше билетов в Египет, — начал Сириус, пока его собеседница недоумевала от столь странного начала рассказа, — Меня привлекла колдография, а именно мальчик справа, на плече которого сидела крыса. И у крысы этой недоставало пальца…
Женщина встрепенулась, понимая, к чему ведет Блэк:
— Нет… Сириус, ты ведь не думаешь, что это Питер? Этого не может быть…! Ведь так?
— Может, Охотница. И еще как, — он вздохнул, и губа его задрожала от внутреннего гнева, как на колдографии с тюремным номером, что Дель видела в газете, — Ты думаешь, что Питер мертв… как и все. И ты, вероятно, уверенна в том, что его убил я. Но ты не знаешь всей истории, ведь тогда не было времени объяснять.
— Так этот мерзавец все еще дышит, — Поттер сжала в кулаке краешек мантии, — В тот день, я и правда подоспела на площадь в последний момент, и единственное, что застала, это полчище трупов магглов и мокрое место от Питера. Тогда, мне пришлось самой придумывать версию увиденного. Ведь я могла поверить в то, что ты убил Петтигрю, но ни в чем неповинные люди… Нет, никогда в жизни я не поведусь на подобную чушь.
— Как ты, наверное, поняла, я погнался за ним, чтобы отомстить, и тогда я действительно намеревался придушить его даже без использования палочки… но все обернулось иначе. Питер остановился посреди толпы, и вынул своими трусливо трясущимися руками палочку. А после заорал, что я и ты предатели и служим Темному Лорду, — глаза Бродяги сейчас смотрели в сторону совершенно пустым взглядом, в котором мелькали лишь отрывки из того злосчастного дня, после которого, его жизнь вдребезги разрушилась, — Это ничтожество отрезало себе палец, и превратившись в крысу, взорвало магглов. Я отскочил… а когда открыл глаза, вокруг лежали мертвые люди, и как ты выразилась, мокрое место от Питера. Потом появилась ты… а дальше ты знаешь, — мужчина, не сдерживаясь, эмоционально выругался, и Аделин его не осуждала, потому что собиралась сделать точно также, — Он сбежал. И подставил меня, ценой тринадцати жизней, погубив накануне еще две.
Пауза. Дель было необходимо переварить эту информацию, а Блэк тем временем остужал свой пыл огневиски. Но тишина не продлилась долго:
— Так, ты уверен, что крыса на плече мальчика Уизли — это Хвост?
— Случайности не случайны. В любом случае, я должен попробовать… Ведь именно из-за моего опрометчивого решения, Джеймс и Лили…
— Ты знаешь, что это не так, Бродяга. Ты не причем… Предатель всего один, и это Питер, — она немного приблизилась к нему, не теряя зрительного контакта, — Ты отомстишь… мы отомстим. Ведь не думал ты, что я останусь в стороне? У меня уже сейчас чешутся руки от желания оторвать ему голову.
— Оставаться в стороне — не твой стиль, это уж точно.
Все оставшееся время до рассвета Сириус и Аделин болтали без умолку обо всем. То, как оба они двенадцать лет выживали, что испытывали и чем жертвовали. Как же давно им хотелось быть услышанными, и с каким рвением, они этим воспользовались. Затворница и заключенный — стоит ли говорить, как много лет подряд они были лишены общения, и как истосковались по друг другу. Время шло мимо них, и только когда через щели между досками заколоченного окна, в комнату стал проливаться свет нового дня, беседу нехотя пришлось прервать.
— Я должна забрать вещи, что оставила на хранение в одной из попавшихся пещер и позаботится о письме по поводу работу. Хочу решить это сейчас, чтобы ничто не мешало, когда мы выйдем на Питера. К вечеру, я буду здесь, — Дель встала из-за стола, а за ней и Сириус, — Обещай мне ничего не предпринимать, покуда я не вернусь. Это будет нечестно, если всё действо достанется тебе одному.
Она подошла к окну, и повернулась к сзади стоящему мужчине, дабы услышать ответ.
— Обещаю, Дель.
Тогда женщина удовлетворенно кивнула, и стала поддевать доски. Когда проход был проделан, она благополучно вылезла наружу, не без галантной помощи Сириуса. И когда «Репаро» вновь вернуло все на свои места, Блэк так и остался около окна, не видя, но за то слыша, как приняв обличие ястреба, Аделин взмахнула крыльями и скрылась в небе.
Flashback: 1 ноября, 1981
Перед глазами Аделин Поттер простиралась одна из улочек Годриковой Впадины, освещенная высокими яркими фонарями. Она только что трансгрессировала сюда, получив от Сириуса срочное письмо, где толком не могла разобрать, что произошло, но где-то внутри, боясь даже подумать о таком, она уже все поняла. За спиной у неё висел рюкзак с незримым расширением, где буквально находилось полдома. Дель была на полпути к своему укрытию, который ей подготовил Дамблдор, когда сова Блэка, нагнала её.
В горле уже завязался нервный ком, поэтому она не теряя драгоценное время, побежала по мощеной дорожке к дому Поттеров, который находился за углом, огражденный живой изгородью. И то, что предстало её глазам, вместо прелестного семейного домика, заставило девушку невольно вскрикнуть. Постройка была полуразрушена. Дель вбежала через сломанные входные двери и чуть не врезалась в лесничего Хогвартса — Хагрида. В его руках был сверток с не унимающимся плачущим Гарри, да и сам полувеликан еле успел ловить своим грязным платком большие крокодильи слезы.
— Дель! Что ты здесь делаешь? — только и смог промолвить лесничий, после чего последовал всхлип, схожий на рев медведя.
— Джеймс и Лили…? — Дель произнесла имена, не в силах продолжить мысль, а ответом на этот вопрос стал еще один всхлип Хагрида.