13 (2/2)

Вскоре Федор уже почти вдалбывал в диван Гоголя, а тот громко стонал и, к удивлению Федора, не открывал глаз.

— Любимый мой, — брюнет замедлил темп, чтобы ясно видеть Николая —открой глазки.

Любимый отрицательно помотал головой, недовольный тем, что Достоевский двигается слишком медленно.

— Я не ускорюсь, пока ты не посмотришь в глаза.

Блондин снова помотал головой, но очередной дразняще медленный толчок все же вынудил его открыть глаза.

Взору Федора открылись слезящиеся желтые глаза и соленая капля, стекающая по щеке.

— Тебе больно? — Федор полностью остановился, беспокойно смотря в глаза парня. Тот помотал головой.

— Нет, наоборот, — блондин смахнул стекающую по коже слезу, — Продолжай.

Достоевский снял чужие ноги с плеч, опустив их на диван. Он стал снова грубо толкаться в Николая, срывая громкие стоны с его губ.

Гоголь подмахивал бедрами навстречу толчкам. Обняв руками шею Федора, он притянул его к себе, впиваясь в губы оного немного слабым, влажным поцелуем, на который старший с охотой стал отвечать.

Вскоре оба достигли пика наслаждения и переводили дух, лежа на разложенном диване. Голова Гоголя расположилась на груди Федора, который пальцами перебирал светлые пряди его волос.

— И все же, я считаю, зря ты отказался от повышения, — подал голос блондин.

— Я так не считаю, — фиолетовоглазый переместил руку с головы на голую спину Николая, поглаживая ее, — мне бы тогда пришлось почти каждый божий день ходить туда и мы бы с тобой стали проводить куда меньше времени.

Младший почти мурчал от того, как нежно Достоевский гладил его по спине. А еще он готов был мурчать от того, что он ему важен, раз Федор даже от повышения отказался ради того, чтобы быть ближе к нему. Блондин уже ничего не ответил, он жутко устал.

***</p>

Достоевский проснулся первым от того, что не мог нормально вздохнуть. Открыв глаза, он посмотрел на мирно спящую на его груди причину того, что он задыхался. Улыбнувшись, он аккуратно переместил Гоголя с себя на подушку и стал тихо сползать с кровати. Он уже почти слез, как его схватили за руку.

— Я тебя разбудил? — брюнет сел обратно на кровать.

— Не-а, — блондин сонно улыбнулся, — доброе утро.

Федор с легкой улыбкой наклонился над лицом желтоглазого и оставил легкий поцелуй на его щеке.

— Доброе.

— У меня на голове, наверное, дикобразы переебались, да?

Достоевский тихо хихикнул, немного пригладив лохматые светлые пряди.

— Не-а, ты просто сходил в наш салон красоты на самую дорогую укладку, — парень все же поднялся с кровати и подошел к шкафу.

Открыв дверцу, он стал вытаскивать из него одежду.

— Ты меня вчера на кровать перетащил, или я сам сюда пришел и не помню этого?

— Я перетащил.

Достоевский снял с себя пижамную рубашку и надел вместо нее черную домашнюю футболку.

— Фух, а я уже испугался, что ты меня вчера до потери памяти затрахал.

— Ой, как будто ты был против, — брюнет тихо хихикнул.

— Я никогда не против, если это ты.