2. Ответы (1/2)
— Здесь написана легенда о том, как появилась болезнь, — сказал Ли Юнь, едва взглянув на текст в первой попавшейся рукописи.
— И чем мне это поможет? — Янь Чжэнмин приподнял бровь, отвлекаясь от чтения.
— Ничем, но почему бы не прочитать чисто в образовательных целях? Тем более в легендах может крыться способ вылечиться, — пояснил второй брат, пытаясь заодно и самого себя убедить в том, что в спешке не выбрал бесполезную книгу. — Легенда гласит, что однажды жила девушка, продававшая цветы…
Цветы были настолько красивы, что любой, проходя мимо ее лавки, невольно останавливался и задерживал взгляд на них. Розы, хризантемы, гортензии, лилии — она могла предложить огромный ассортимент цветов, и каждый находил что-то, что приходилось ему по душе. Их покупали для невест и жен, для матерей и сестер, с поводом и без, и девушка была рада, что благодаря ее товару люди становились счастливее и делали счастливее других.
Однако сами по себе цветы бессмысленны; положительные эмоции приносит внимание со стороны дарителя. А человек, от которого девушка мечтала получать букеты, дарил их другой, из раза в раз разбивая сердце продавщице.
Он приходил каждую неделю, в понедельник, и ни разу не пропустил этот день. Утром, когда цветы только выставлялись на прилавок, он покупал небольшой букет гардений <span class="footnote" id="fn_32714612_0"></span> и уносил другой женщине, каждый раз надеясь, что подарок примут. Но снова и снова продавщица цветов видела, как он грустно возвращается назад, неся тот же букет, и сердце ее сжималось от тоски. Она так хотела, чтобы он тоже был счастлив…
И однажды она подумала: «Я страдаю, потому что человек, в которого я влюблена, любит другую. И он тоже страдает, потому что та женщина не обращает на него внимания. Но ведь выход из ситуации так прост: если бы он полюбил меня, ему не было бы больно».
Тогда она решила признаться ему, и в следующий же понедельник собрала букет чудесных маргариток<span class="footnote" id="fn_32714612_1"></span>, желая преподнести юноше, что так давно волнует ее сердце.
Как и ожидалось, он пришел за гардениями, но вместо них продавщица протянула ему другие цветы. Юноша удивился, но прежде, чем он указал на ее ошибку, девушка сказала: «Эти цветы — тебе. Пусть они послужат признанием в моих чувствах, что так долго согревали и разбивали мне сердце».
Однако юноша не принял букет, только сказав: «Я люблю другую, а потому не могу ответить на твои чувства».
«Но ведь она не любит тебя».
«Пусть так. Достаточно того, что я могу смотреть на нее украдкой, когда она выходит из дома; вдыхать аромат ее духов, когда она проходит мимо; слышать ее голос, когда она разговаривает с другими. Любовь к ней — мой главный стимул к жизни, и я никогда не променяю ее на кого-то другого».
Продавщица цветов пришла в ужас. Осознав, что у нее изначально не было и шанса, она убежала в слезах, на ходу теряя маргаритки.
«Если ты не можешь разлюбить ее, то пусть твоя любовь станет твоей погибелью», — подумала она.
Но желания имеют свойство сбываться.
Юноша снова пришел к цветочной лавке через несколько дней. Впервые он приходил раньше понедельника, и девушка невольно понадеялась, что он передумал и готов принять ее чувства. Однако в руках — нет, на руках — он нес все те же ненавистные ей гардении, прорастающие прямо из запястий.
«Ты разбираешься в цветах; скажи, почему они растут на мне?» — спросил он взволнованно.
Тогда девушка поняла, что захотев, чтобы любовь убила юношу, она навлекла на него проклятие, и увидела только одно спасение.
«Эти цветы появились оттого, что ты невзаимно влюблен, и будут расти, пока не убьют тебя. Единственный способ выжить — разлюбить того человека. Полюби другого, и болезнь пройдет. Будь со мной, и я помогу в этом», — ответила она.
«Но я так не могу», — возразил юноша. «Если мне суждено погибнуть, то так тому и быть. Пусть моя жизнь была коротка, но я не жалею ни об одном ее моменте, потому что успел встретить человека, которого искренне и сильно полюбил. Уж лучше рано умереть влюбленным, чем прожить долгую жизнь с нелюбимым человеком».
И он ушел.
Продавщица цветов больше никогда не видела его, а также не смогла полюбить кого-то другого и до самой смерти была одинока и несчастна.
— Это все очень мило, но причем здесь болезнь? — негодовал Янь Чжэнмин. Он потратил так много времени на то, чтобы послушать пересказ легенды от Ли Юня, хотя мог заниматься поиском более значимых сведений.
— Ну, это на то и легенда, чтобы быть правдой только наполовину. Может, началось все и правда с продавщицы цветов, но вместо обычного желания было проклятие, распространившееся не только на того юношу, но и на всех безответно влюбленных, — Ли Юнь придумывал на ходу, хотя и сам не верил в то, о чем говорил.
— То есть я теперь умираю из-за того, что кто-то когда-то кому-то не ответил взаимностью?
— Технически…
— Заткнись и ищи, как от этого избавиться. Болезнь и так уродливая, а история появления ее краше не делает.
— Вообще-то, в легенде было о том, как от нее избавиться!
— Разлюбить, — Янь Чжэнмин кивнул, соглашаясь, что такое и правда было.
— Да, — Ли Юнь тоже кивнул, радуясь, что его слушали достаточно внимательно.
— Мне пятидесяти лет не хватило, чтобы сделать это, но теперь-то точно получится, ведь об этом было написано в какой-то легенде.
— Не делай вид, что пытался, старший брат!
— Мне в любом случае не нравится этот вариант, ищи другой.
Ли Юнь недовольно открыл следующую книгу. Возможно, он был предвзят, поскольку никогда не любил кого-то настолько сильно, но ему казалось, что при желании разлюбить человека было не так уж и сложно. Глава не хотел даже попытаться, а это только усложняло задачу найти лечение. Ни убийство, ни избавление от чувств — каждый новый метод не подходил, а ведь они не были бесконечны. Сможет ли Янь Чжэнмин найти что-то, или ему неизбежно придется потерять нечто важное?
Они провели за чтением не больше часа и еще даже не прочитали все имеющееся, но уже были мрачнее тучи. Делясь новой информацией, которую нашли в прочитанных рукописях, они поняли, что написано в них совсем разное, начиная с причин появления болезни и заканчивая симптомами.
— Судя по тому, что здесь написано, цветы должны расти у меня в легких, пока я не задохнусь, но тогда что они делают у меня на руках? — Янь Чжэнмин хмурился, совсем перестав понимать, чем болеет. Чем больше они узнавали, тем больше вопросов возникало.
— Это… странно, — Ли Юнь был не в меньшем замешательстве. — Но в другой книге были описаны именно твои симптомы. Может, болезнь мутировала со временем?..
— Тогда даже если мы найдем лекарство, может оказаться, что оно больше не работает.
Ли Юнь не успел ответить: дверь в комнату резко открылась, и на пороге появилась взволнованная Лужа.
— Старший брат болен? — сразу спросила она. Глаза поблескивали от наворачивающихся слез, но она упрямо терла их, мысленно убеждая саму себя, что все не так серьезно, чтобы плакать. — Цветы… это ханахаки?
Едва название болезни слетело с губ, она все же расплакалась. Даже она знала, что цветение на теле смертельно. Сразу обрели смысл утренний уход обоих братьев и их ложь о причине; то, как они не оповестили ее о возвращении, а вместо этого закрылись в комнате и обсуждали что-то — она с самого начала слышала, но не сразу решилась начать подслушивать, веря, что ей еще все объяснят. Но в итоге любопытство и беспокойство взяли вверх.
Пока Ли Юнь и Янь Чжэнмин справлялись с шоком от ее внезапного появления, не зная, что сказать, она подошла к ним к столу и сначала очень жалобно посмотрела на главу клана, шмыгнув носом, а потом молча взяла одну из книг и начала ее читать. Иероглифы расплывались из-за слез, но она все равно очень старалась понять, что там написано.
— Не хорони меня раньше времени, — только и сказал Янь Чжэнмин, не став забирать у нее рукопись.
— Мы обязательно придумаем, как спасти старшего брата, — заверил ее Ли Юнь, легонько похлопав по плечу.
Они оба были не сильны в поддержке и боялись именно ее слез, но теперь уже было поздно избегать правды.
— Расскажите мне, как это произошло, — попросила она, когда немного успокоилась. Голос ее дрожал, но все равно звучал решительно.
Янь Чжэнмин с Ли Юнем переглянулись, как будто спрашивая друг у друга, кто будет рассказывать, и в конце концов второй брат начал:
— Вчера вечером старший брат позвал меня и показал руки, на которых начали виднеться стебли… — он рассказывал без подробностей, утаив, что перед тем, как позвать его, глава порезал себе запястья, а Лужа не нашла никаких намеков на раны на уже зажившей коже.
Она слушала очень внимательно, иногда уточняя что-то или прося повторить, а когда Ли Юнь дошел до предположения, что Чэн Цянь жив, снова расплакалась, и второму брату пришлось взять паузу, чтобы она успокоилась. Когда же рассказ подошел к концу, она какое-то время молчала и обдумывала услышанное.
— Тот человек из книжного магазина, кажется, и правда много знает о ханахаки, — в итоге сказала она. — Кроме того, он так быстро сделал выводы о характере старшего брата. Он какой-то подозрительный.
— Я думаю, нужно будет вернуться и расспросить его подробнее, — согласился Ли Юнь. — Только вот кое-кто отказывается снова идти туда.
Он посмотрел на одного конкретного человека, сидящего напротив него, и Янь Чжэнмин хмыкнул.
— Если это необходимо, то мы вернемся. Все равно… от книг не так уж и много толка.
Ли Юнь не стал указывать на то, как быстро Янь Чжэнмин поменял мнение, чтобы тот не принял это за насмешку и не передумал, но мысли в голове были только о том, что еще несколько часов назад тот даже под угрозой смерти не хотел во второй раз оказаться в том магазине, а теперь спокойно соглашался на это.
— Тогда мы пойдем завтра утром, — заключил Ли Юнь.
— Сегодня, — в один голос возразили Янь Чжэнмин и Хань Тань.
— Спешкой делу не поможешь…
— Я умираю, — спокойно ответил глава.
— Старший брат умирает! — подтвердила Лужа, выглядящая грозно и при этом готовая расплакаться. — Почему тебя это совсем не волнует?
Ли Юнь сказал бы, что и так достаточно поволновался ночью, а теперь хотел хоть немного отдохнуть, но, увидев, что никто его желаний не разделяет, промолчал и вынужденно согласился.
В этот раз Лужу взяли с собой, и она за всю дорогу не отпускала рукав Янь Чжэнмина, как будто боялась, что если старшего брата отпустить, то он прямо сейчас и умрет. Она была задумчива и почти не разговаривала, а глаза ее время от времени снова начинали слезиться и краснеть, но она быстро брала себя в руки и не давала ни одной слезинке упасть.
Когда умер Чэн Цянь и ушел Хань Юань, она была ребенком, который мало что понимал, но хорошо улавливал атмосферу и настроение других. На острове было тяжело, однако она уже не помнила подробностей и того, что чувствовала. Сейчас же, вместе с тем опытом, который у нее накопился за пятьдесят лет, она прекрасно осознавала угрозу, нависшую над главой и над ней с Ли Юнем заодно. И ей было очень страшно, что старшего брата могло не стать.
Она поняла, что терять человека постепенно намного хуже, чем в один миг.
В магазине за несколько часов их отсутствия ничего не изменилось. Свечи все также горели, а лавандовый аромат все также витал в воздухе, действуя на сознание успокаивающе, но не настолько, чтобы полностью убрать тревогу. Продавец был их последней надеждой, и осталось немного времени до того, как они узнают, есть ли спасение или нет.
На этот раз его было видно сразу — тот стоял на скрытой от глаз посетителей стремянке и листал какую-то рукопись. Едва дверь открылась, он поднял взгляд на пришедших и усмехнулся.
— Вернулись-таки.
Ли Юнь чувствовал себя неловко из-за того, как резко они ушли в прошлый раз; Янь Чжэнмин нервно выдохнул, настраиваясь на тяжелый во всех смыслах разговор; Лужа же только удивленно разглядывала продавца, которого видела впервые, а представляла иначе. Тот же не спеша закрыл книгу, которую просматривал, и отложил ее в сторону. Прочистил горло, сложил руки на столе в замок и посмотрел на посетителей внимательнее.