Часть 57. Конец четверти (1/2)

Уже через неделю Анечка могла сказать с уверенностью: она не пожалела, что снова решила водить дружбу с Глашей. Да, впечатление о подруге сложилось однозначное: место этой девицы в тюрьме, причем отправлять за решетку ее следовало за многое, однако с Глашей было слишком интересно, чтобы обращать внимание на такие детали биографии подруги.

Приближалось Рождество. За все время поста Анечка уже успела соскучиться по еде с мясом, поэтому однажды мечтательно сказала Глаше:

— Уже Рождество скоро… Хоть что-нибудь вкусненького поедим.

— Дома постятся? — сразу же спросила Глаша.

— Да, — ответила Анечка. — Мама с соблюдением всех канонов, а мы просто без мяса.

— Когда мы будем готовить мясо, я обязательно тебя позову, — сказала Глаша. — Сегодня просто вареники с капустой. И сметанкой, разумеется.

— И с маслицем, — Анечка задумалась и уточнила. — Сливочным.

— Разумеется, — даже удивилась Глаша. — А как же иначе?

— Так пост же, — рассмеялась Анечка. — А твое блюдо вполне скоромное [1].

— Так сегодня, что ли, приглашать? — спросила Глаша.

— Нехорошо получается: в гости взяла и напросилась, — ответила Анечка.

— Ничего страшного, — сказала Глаша. — Я же сама тебя позвала.

Обрадованная Анечка сбегала домой и, сказав Нине Евгеньевне, что они с одноклассницей хотят сделать доброе дело и навестить больного человека, как это и положено в предрождественские дни, вернулась к Глаше.

День проходил просто замечательно. Вдоволь наевшись вареников, Анечка сидела в комнате Глаши и, уже поиграв в фанты, просто разглядывала незатейливую обстановку.

— А теперь в картишки, — предложила Глаша. — Грешить так грешить.

— Если ты наивно полагаешь, что я до этого ни разу в картишки не играла, то слишком ошибаешься, — ответила Анечка. — Кузины научили.

— Так грешно же, — подзадорила подругу Глаша.

— Мне можно, — сказала Анечка. — И, что самое главное, папа разрешает. Он против, чтобы кто-то из нас на деньги или желания играл, а так вполне можно.

— И почему же? — удивилась Глаша. — Что плохого в игре на желания?

— Карточный долг — дело чести, а желания тоже разные бывают, — ответила Анечка.

Анечка пробыла у Глаши еще несколько часов. Согласившись на вторую порцию вареников с маслом и сметаной, девушка блаженно подумала:

«После такого можно и дома не есть».

Машунька, вернувшись домой, краем глаза взглянула на гостью, которую привела дочь. А после того, как Анечка ушла, сразу же спросила:

— Эта столь приличная, по-видимому, девочка уже знает все тонкости твоей веселой биографии?

— Эту столь приличную на первый взгляд девочку некоторое время назад высекла начальница, а еще она по своей дурости побывала в жандармерии, — ответила Глаша.

— Значит, нашла подругу себе под стать, — сказала Машунька. — Не натворите ничего в соучастии.

— Ей папенька не позволит, — сказала Глаша.

— Можно подумать, я тебе все позволяла, что ты творила, — ответила Машунька. — Из религиозной семьи?

— Да, — подтвердила Глаша. — А как ты поняла?

— С какой нежностью она смотрела на вареники со сметаной — сразу заметно, — сказала Машунька. — Так что можешь порадоваться, что я тебя всякой ерундой не утомляю. Что будет на столе, решаем сами, а не кто-то за нас.

— У них мать постится по всем монастырским канонам, а остальные — просто как обычные миряне, — ответила Глаша.

— А как звать-то ее? — спросила Машунька.

— Аня Варнецкая, — произнесла Глаша.