Часть 56. Примирение (2/2)

— С удовольствием, — Анечка обрадовалась, что Глаша сама не против наладить отношения.

Девушка быстро оделась и, поправив шапку, сказала:

— Пошли.

Глаша отошла подальше от гимназии и предложила Анечке сесть на лавочку.

— Ты мне тогда душу нараспашку — я тебе тоже, — начала Глаша.

— Да что там, Глаша, уже дело прошлое, — ответила Анечка.

— Нет, я скажу, чтобы ты не думала обо мне плохо, — сказала Глаша. — Хотя скоро будешь думать обо мне плохо иначе.

Глаша вздохнула и продолжила:

— Я, Аня, отца убить хотела. Пыталась. За что, что он маму мою обесчестил. Жениться не захотел. Сделал меня в сословном мире мещанкой. Да, я понимаю и мама всегда говорит, что можно быть мещанкой и приличной девушкой, а можно дворянкой и последней тварью, но приличные люди так не поступают. Я-то еще могу, если вдруг захочу, выйти замуж за дворянина и стать дворянкой, а он приличным человеком уже никогда не станет.

Анечка растерялась. Несмотря на то, что картинка в голове была весьма прозаичной: некий молодой человек соблазняет барышню, а потом делает вид, что ее не знает, оправдания Глаше не виделось.

— А что потом было? — спросила Анечка.

— А потом, Аня, он выбил у меня из рук нож и избил до полусмерти, — ответила Глаша. — Сколько раз меня мать била, так это все не так страшно, тогда мне аж плохо стало… Но зато этого нехорошего человека на гауптвахту отправили — хоть где-то справедливо все стало.

Анечка растерялась. По мнению девушки полностью справедливо все было бы, если бы Глаша хотя бы на какое-то время отправилась в тюрьму за столь ужасающее злодеяние, а если говорить точнее — покушение на него. Однако говорить это вслух казалось чем-то неправильным.

— А ты, как я уже успела убедиться, правильная девочка, считаешь, что и мне стоило в тюрьме побывать? — спросила Глаша. — Так и начальница меня до конца за все не простила. Она, как я понимаю, очень хотела бы, чтобы я за этот взрыв кабинета хотя бы недельку в тюрьме поскучала.

— Не припомню наизусть, что говорит Уложение, но пару месяцев тебе бы побыть в другом месте не повредило, — сказала Анечка.

— А теперь можешь решать: хочешь ты со мной иметь какие-то дела, не хочешь… — вздохнула Глаша.

Анечка задумалась. С одной стороны, место Глаши, однозначно, было в тюрьме. С другой стороны, Глаша не втягивала ее во что-то, представлялась достаточно адекватной девочкой, пусть и временами.

«От ненужного буду отказываться, а так — не скучать же мне одной? — подумала Анечка. — Идеальных людей найти трудно, да и с идеальными не поговоришь откровенно обо всем на свете».

— Я тебе душу раскрыла, ты мне душу раскрыла — вот теперь все честно, справедливо, — ответила Анечка. — Так что можно с чистой совестью гулять дальше.

— Тогда пошли в парк, — произнесла обрадованная Глаша и буквально соскочила с лавочки, направляясь в нужную сторону.