Часть 47. Поиски ответов на вопросы (2/2)

— Значит, хотя бы я поговорить должна, — сказала Эльвира Марковна. — Может, она инициатор, зачинщица! Надо же все знать!

Эльвира Марковна вышла из кабинета Зои, нашла Варвару и сказала:

— Варвара Николаевна, скажите Варнецкой, чтобы зашла ко мне.

— Что-то опять произошло? — Варвара чуть испугалась. Кроме того, классная дама слышала, что если начальница сквозь пальцы смотрит на недоработки персонала, то инспектриса в подобном не замечена.

Становиться инициатором неприятного разговора о своих обязанностях не хотелось, поэтому Варвара понадеялась, что все обойдется.

Анечка, узнав, что ее вызывают к инспектрисе, была готова расплакаться.

— Мадам, я ни в чем не виновата, — чуть испуганно сказала девушка.

— Вас пока что ни в чем не обвиняют, — ответила Варвара.

Однако идти к инспектрисе все равно не хотелось и, решив для себя, что если ее еще раз незаслуженно накажут, она просто скажет отцу, что желает сменить место учебы, Анечка вошла в кабинет.

— Мадемуазель Варнецкая, — начала Эльвира Марковна. — Вы знаете, в чем вас вчера обвинили. Но, может быть, поведаете, что произошло?

— Сперва принять решение, потом начать апелляции… — не слишком довольно произнесла Анечка. — Ничего вчера не произошло. С подругой разругалась, а неумные люди уже в извращенки записали.

— Расскажите вашу версию событий, — произнесла Эльвира Марковна.

— Разругалась с подругой, она попыталась меня обнять и поцеловать в щечку, чтобы я не обижалась — я все равно ушла. А чужой больной разум увидел, верно, то, чего ему не хватало, — произнесла Анечка.

— То есть вы поругались с Гусельниковой, а что дальше произошло? — Эльвира Марковна решила переформулировать вопрос в надежде, что хотя бы второй раз Анечке проколется.

— Она меня захотела обнять и поцеловать по-дружески в щечку, чтобы я не обижалась, но я все равно ушла, — ответила Анечка.

В эту версию верилось больше, нежели в разврат, который ей описала Зоя. В глубине души ругая себя за то, что она так легко поверила словам невестки и даже не перепроверила ее версию, Эльвира Марковна сказала:

— Не ошибаться — прекрасно, уметь признавать свои ошибки — тоже хорошо. Мадемуазель, вот вы вчера точно были несправедливо наказаны. Да, что-то изменить уже нельзя, но я хотя бы могу принести вам свои извинения.

Донельзя изумленная Анечка вышла из кабинета. По мнению девушки перед ней произошло что-то невероятное — в ситуации не просто разобрались, но и попытались ее хоть как-то исправить.

«И что же ее толкнуло на это? — подумала Анечка. — Ночь не спала и решила докопаться до истины?»

Решив, что отец обязательно порадуется, что правда всплыла, когда она ему все расскажет, а, может быть, и в глубине души не очень хорошо подумает о начальнице, девушка пошла обратно в класс.

Эльвира Марковна тяжело вздохнула и пошла к Зое. Женщина вошла в кабинет начальницы, закрыла дверь на ключ.

— Матушка, что произошло? — испуганно спросила Зоя.

— Хочу поговорить без свидетелей, — ответила Эльвира Марковна.

Женщина помялась, не зная, с чего лучше начать, чтобы не скатиться к одним обвинениям.

— Зоя, ты пытаешься начать вести правильный путь руководства гимназией, но снова ошибаешься, — начала Эльвира Марковна. — Сперва всех за все прощала. Теперь, не разбираясь ни в чем, наказываешь. Что первое, что второе неправильно…

— Что вы узнали от Анны? — спросила Зоя.

— Несколько раз задала вопрос, повторив его чуть иначе — она убедительно сказала, что Глаша ее пыталась по-дружески приобнять и поцеловать в щечку, — ответила Эльвира Марковна. — А Саша, я думаю, лгала. Она спровоцировала Глашу и хотела выставить себя пострадавшей. Может, мстила за что-то Глаше — откуда мне знать? Хорошо, будем считать, что я вчера отругала и наказала Глашу за драку, а Сашу за провокации, а Анна-то за что пострадала?

Зоя растерялась.

— А с тобой-то теперь что делать? — спросила Эльвира Марковна. — Зоя, ты бы хоть подумала о том, что одно дело, когда мы с Еленой Игнатьевной что-то проворачивали за спиной Нинель Осиповны, и совсем другой вопрос, если бы Нинель Осиповна практически прямо объявила, что Устав ей не указ. Да и, Зоя, такого беспредела в министерской гимназии не было. В государственной, заметь. Ты частную открыла, к тебе повышенное внимание. Полетят жалобы наверх — к тебе же проверки придут… Может, попробуешь думать головой, вдруг получится?

Неожиданно для себя Эльвира Марковна увидела, что невестка плачет.

— И чего плачешь? — спросила женщина.

— Можно подумать, непонятно, зачем вы дверь сейчас на ключ закрыли, — ответила Зоя, вытирая слезы. — Потому что руки сейчас распустите…

— Нет, Зоя, не распущу и начну с себя, чтобы показать тебе пример, — сказала Эльвира Марковна. — Дверь же закрыла для того, чтобы уж точно никто не отвлекал. Зоя, никто не говорит, что всех нужно за все прощать, но и устраивать здесь не пойми что тоже не стоит.

— Хорошо, матушка, — вздохнула Зоя.