Часть 48. Жалоба (1/2)

Эльвира Марковна ушла. Зоя посмотрела в зеркало, убедилась, что ничто в ее облике не намекает, что она недавно плакала, а потом увидела, что к ней зашла Ася.

— Ну что, ma chère amie, сильно вам от свекровки досталось? — спросила молодая женщина.

— Откуда такие выводы? — уточнила Зоя.

— Дверь была закрыта, за дверью голоса, причем голос Геллер я узнала, — начала Ася. — Вид у тебя грустный. За что на этот раз Геллер тебя побила?

— Ни за что, — ответила Зоя. — Геллер просто со мной переговорила. Обругала, можно сказать, за недопроведенное расследование. Аська, а почему ты не захотела с Анной беседовать?

— Анна из Варвариного класса, не моя головная боль, — начала Ася. — Кроме того, Зойка, я хоть немного, но в институте благородных девиц успела проучиться. Этакое платоническое обожание застать успела. А здесь, скажем так, не институт благородных девиц, здесь может быть и неплатоническое обожание.

— А Геллер выяснила, что Глашка хотела просто поцеловать Анну в щечку, исключительно по-дружески, — сказала Зоя. — И, получается, вчера Анну ни за что наказали. Аська, а если сегодня ко мне заявится Варнецкий? Будет возмущаться, говорить, что мы совсем здесь берега попутали?

— Зоя Михайловна, начнем с того, что у нас разные должности, разная ответственность, жалование, в конце концов, разное, — произнесла Ася. — И мне, как классной даме, простительно что-то не знать дальше своего класса. А вам, начальнице заведения, уже непростительно. Вы должны осуществлять общее руководство, делать выводы, анализировать.

— Знаешь, Аська, — Зоя пропустила мимо ушей слова подруги, — я тут подумала… Геллер вчера мне сказала одну фразу, которая прямо никак не отпускает меня, не выходит из головы… В общем, Геллер с Завьяловой проворачивали свои дела без ведома директрисы, во многом за ее спиной, директриса не знала практически все. А что узнавала, я же хорошо помню, возмущалась. Помнишь, тогда Геллер на пять рублей, кажется, оштрафовала за Татьяну. А тут, получается, сама начальница открыто заявляет: Устав — это чепуха полная, меня он не интересует. Ладно, вчера Геллер сама этих троих отлупила, я могла ничего не знать, но Анну же я сама побила тогда… Да еще, как выяснилось, почти что зря… Вот скажи мне, Аська, что мне делать, если вдруг придет Варнецкий и начнет возмущаться?

— Когда придет, тогда и будешь думать, — ответила Ася. — Скажешь, что тебе инспектриса не докладывает, как планирует поступить с ученицами, а тот случай — это из прежнего, он уже приходил по этому поводу. Ну и, в теории, можешь снова завести шарманку, что гимназия негосударственная, значит, Устав на нее не распространяется.

— Страшно, Аська, — вздохнула Зоя.

— А ты попробуй заняться делами, для разнообразия, — сказала Ася. — Попробуй почту разобрать, к примеру. Вот кому эти письма лежат, мне, что ли?

— Хорошо, — произнесла Зоя. Молодая женщина немного подумала и добавила. — Аська, если у тебя нет срочных дел, не уходи пока что… Знаешь же, что я в деловой переписке не великий мастер.

— Уговорила, — ответила Ася.

Зоя оглядела два конверта, которые лежали на ее столе и открыла один из них. Это было уведомление об изменении арендной платы с января.

— Понятно все, — сказала Зоя. — Как обещали, так и поднимают. Даже слишком долго тянули, я уже с сентября чуть-чуть плату за обучение девочек подняла. Как раз на сумму этого повышения.

— Кстати, как с мануфактурой у вас с Геллер дела? — спросила Ася.

— Бухгалтерия и организаторские дела на Геллер, — ответила Зоя. — Конечно, не только на ней, там и помощники есть. Я больше идейный вдохновитель и та, которая сперва деньгами поделилась, а теперь прибыль получает. Скажем так, в минус не ушли — уже хорошо. Столовую для рабочих открыли, где они практически за свою стоимость [1] могут поесть. Туда часть прибыли уходит. Люди, вроде, довольны. Владельцы остальных предприятий злятся, но ничего, к счастью, не делают — не хотят связываться. Эти же в тюрьме сидят. Что один, что второй. Даже удивительно, что не под домашним арестом — с адвокатом повезло.

— Ты бы, Зойка, хоть адресок этого адвоката записала — мало ли что? — сказала Ася.

— Записала, — произнесла Зоя. — Вот только надеюсь, что не пригодится никогда.

Молодая женщина взяла в руки второй конверт. Быстро распечатав его ножом для писем, Зоя достала лист бумаги.

— Не понимаю… — удивленно сказала молодая женщина. — Не мне, что ли? Адресатом ошибся?

Ася заглянула в лист бумаги. В глаза сразу бросилось, что это не письмо, а официальный документ.

— Можно возьму? — спросила Ася.

— Бери, — ответила Зоя.

Ася взяла в руки лист бумаги.

Попечителю учебного округа

Прокопьеву А.В</p>.

Варнецкого Ильи Николаевича

Прошение</p>

В частной гимназии, учредительницей и начальницей которой является Геллер Зоя Михайловна, происходят постоянные нарушения Устава гимназий и прогимназий 1871 года. С 1864 года телесные наказания учащихся запрещены, однако начальница, по-видимому, об этом не знает. За короткий промежуток времени моя дочь была дважды наказана, причем повод для этого был ничтожный (читала на уроке, сидела на подоконнике). В прежней редакции Устава подобные наказания допускались как крайняя мера перед исключением, здесь же они происходят систематически. Прошу предпринять все возможные меры, чтобы не допустить дальнейших нарушений существующего законодательства в данной гимназии.

Ася отложила лист бумаги.

— Накаркала, Зоя, — произнесла молодая женщина.

— Он же врет про подоконник и чтение на уроке, — Зою начало трясти. — Там же поводы другие были!

— Не хочет разглашать правду, которая постыдна, — ответила Ася. — А так практически ни слова вранья.

— Анну наказывали лишь однажды, — уточнила Зоя.

— Бить по рукам тоже нельзя, — сказала Ася. — Зойка, думай теперь, что делать будешь. Как отбрехиваться.

— Придет проверка — скажу, что Устав создан для гимназий и прогимназий Министерства народного просвещения, — ответила Зоя. — Есть Устав женских гимназий ведомства учреждений императрицы Марии. Частные учебные заведения подобными документами не регламентируются, только здравым смыслом. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных не запрещает телесные наказания в учебных заведениях, кроме случаев, когда подобной властью злоупотребляют. Вопрос: чего добивается Варнецкий? Что он, сам законодательство не знает? С учетом заведения, в котором он служит, не верю.