Часть 19. Неожиданная идея (2/2)
— Глашка, — обрадованно сказал кто-то. — Из тюрьмы вернулась или мать под домашним арестом держала?
— Это по тебе тюрьма плачет, а я — девушка приличная, — ответила Глаша. — Просто училась, не было времени.
— Мать выдрала и усадила за учебники? — раздалось в ответ. — Я про Филатова слышал краем уха. Уж лучше так, чем в тюрьму.
— Никто меня пальцем не трогал, — обиделась Глаша. — А мать яблочки покупала, когда я об этом попросила.
— Мать покупала яблочки за то, что не попала в Филатова или за то, что ходила к Филатову? — рассмеялся кто-то.
— Мать покупала яблочки, потому что я просто захотела этих яблочек, — ответила Глаша. — Потому что я — барышня приличная и по чужим садам лазить не намерена. А вот кому-то сторож пытался по ногам стрелять, но вот засада — не попал! Вообще этот кто-то хулиган какой-то!
— Ой, можно подумать, обеднеют они от того, что я десять яблок сорвал, — сказал паренек. — А вот ты тогда без яблок осталась.
— И плевать, — отмахнулась Глаша. — По чужим садам бегать не буду.
После разговора с парнями Глаше немного полегчало. Дав себе обещание, что она обязательно будет ходить к ним, а учеба подождет, девушка окончательно повеселела.
Зоя пришла домой и, желая отвлечься от рабочих хлопот, решила немного вникнуть, что учат ее дочери с бабушкой. В том, что Эльвира Марковна не стала бы ни прославлять царя, ни ругать его, молодая женщина не сомневалась, насчет родной матери такой уверенности не было.
— Саша, Соня, а что вы учили с бабушкой? — спросила Зоя, имея в виду Александру Витальевну.
— Бабушка нам читала «Освобождение Европы и слава Александра I» Карамзина, — ответила Саша.
— А что еще вы читали? — спросила Зоя.
В голове молодой женщины пронеслось, казалось бы, логичное продолжение этой темы: стихотворение Рылеева, который прославлял царя [1], а потом, как царская благодарность, правда, уже другого человека, его мученическая кончина в Петропавловской крепости. Можно было упомянуть и «неопределившихся» поэтов: того же Лермонтова, который в одном стихотворении писал, что однажды царя не будет и всем станет очень плохо [2], а в другом ругал Россию и жандармерию [3], или Пушкина, который то посвящал царю стихи [4], то писал какую-то «мерзкую богохульщину» [5], то создавал «поистине достойные произведения» [6].
«Нет, для девочек это слишком рано, это… Это можно потом, попозже, классе так в пятом-шестом обсуждать», — подумала Зоя.
Переведя все свое внимание на дочерей, молодая женщина посвятила свое время только им, однако уже на следующий день, рассказывая о своих размышлениях Асе, сказала:
— Агнесса, это же какой бы получился хороший спецкурс, как говорят в университетах!
— «Крамольная словестность от начальницы заведения»? — усмехнулась Ася. — Или «занимательное попадание в жандармерию»? А где же «непризнанные» авторы? Где Михайлов, Синегуб и прочие? Почему только те, кто и без того на слуху?
— А чтобы познакомились с их творчеством поглубже, — ответила Зоя. — А потом уже можно и других изучать.
— Вот за это, Зойка, тебе точно придет большой-пребольшой втык от жандармерии и это будет лучшим исходом развития событий, — сказала Ася. — Или ты что, и вправду хочешь такому девочек учить?
— Надо будет подумать, — произнесла Зоя.
[1] Константин Рылеев. «Александру I»
[2] Лермонтов «Предсказание»
[3] Лермонтов «Прощай, немытая Россия»
[4] Николаевский цикл стихов
[5] Мы добрых граждан позабавим
И у позорного столпа
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим.
[6] Пушкин «К Чаадаеву»