Часть 10 (1/2)
Драко появился на опушке леса рядом со своим зданием, его лицо было напряженным и сердитым. Этот день пытался испытывать его терпение. На самом деле, он уже испытывал его терпение, пережевывал его, выплевывал и снова испытывал. Он был на пределе своих сил и был близок к тому, чтобы свернуть кому-нибудь шею.
После ухода матери он убрал разбитый стакан и попытался сформулировать план в тщетной попытке рационально подойти к ситуации, делая глубокие вдохи и спокойно говоря в пустой комнате о том, что с ней, вероятно, все в порядке. Это был всего лишь огневиски. Да, от него можно получить передозировку, но вероятность того, что она останется в сознании достаточно долго, чтобы проглотить такую дозу, была невелика. Скорее всего, она была в порядке. Не нужно паниковать.
Ему даже не удалось обмануть облупившуюся краску, и уж точно не удалось остановить себя от паники.
Правда заключалась в том, что в его теле не было ни одной мысли о том, чтобы отнестись к этому рационально. Ему хотелось просто броситься в переулок и заглянуть в каждый дом, пока он не найдет ее. Странное трепетание, которое он ощущал в груди, переросло в сильный, нарастающий гул, и он не успокоится, пока ей угрожает опасность.
Проблема, конечно, заключалась в том, что выходить на переулок было бы безумием. На самом деле, все, что он хотел сделать в отношении Гермионы, было безумием. С ночи спасения внутри него нарастали странные чувства, которые он никак не мог понять. В конце концов, Малфои славились своей эмоциональной сдержанностью - именно это делало их Малфоями. Исключительные, холодные, отстраненные. Очень удобная карикатура в послевоенном климате. К сожалению, это был стереотип, который, в кои-то веки, оказался правдой. Малфои ни для кого не делали ничего особенного, если только они не были связаны кровными узами или браком. У них было больше знакомых, чем настоящих друзей. Они могли подчиниться авторитету, если это шло на пользу семье, но не по любой другой причине. Они плохо играли с другими. Об этой склонности ему рассказывали с детства: Малфои были одарены деньгами, властью и бешеным желанием защищать своих.
Деньги и власть не были постоянными, о чем свидетельствовали последствия войны. А желание защищать своих? Очень сильно.
Но Гермиона не была его. Она даже близко не была его. Она никогда не будет его, и он никогда не хотел, чтобы она была его. Тем не менее, он все еще хотел уберечь ее, несмотря на иррациональность этого инстинкта. Она была магглорожденной, книжным червем, наркоманкой, а он был в ее гребаном распоряжении, независимо от того, догадалась она об этом или нет. Что с ним происходило? Гарри Поттер хотел, чтобы все были в безопасности. Но не Драко Малфой. Не в случае с Гермионой Грейнджер.
До сих пор, во всяком случае.
После часа метаний по кабинету, бормотания, словно он сошел с ума, он перестал бороться со своими инстинктами. Если его тупой мозг хотел, чтобы он рванул в Лондон на ее поиски, то так тому и быть. Первым местом, которое он проверил, была ее квартира. Она не открыла дверь, и он быстро произнес заклинание, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь внутри. Отрицательно. Отлично. Она напилась в другом месте, пытаясь забыть о своих проблемах. Вполне справедливо.
Затем он перепробовал почти все здания на Аллее, каждое чёртово кафе, каждую грёбаную библиотеку, Министерство, больницу Святого Мунго, Гринготтс, все захудалые книжные магазины, какие только можно придумать... Четыре часа поисков не дали ничего, кроме пристальных взглядов и просьб дать автограф. Его трясло от злости и беспокойства, когда он, наконец, скрылся в доме. Она могла быть уже мертва. Она могла быть чертовски мертва, впрыснув в свой организм больше огневиски, чем могла выдержать, и потеряв сознание где-нибудь в неопознанном месте. Она делала это раньше, и она могла сделать это снова.
И вот он стоял на опушке леса и смотрел на старое громоздкое здание. Должен ли он начать прочесывать лес или еще раз попытаться осмотреть ее квартиру? Он прикусил губу, ему не нравился ни один из вариантов.
Подождите. Что-то было не так. Где была пресса?
Он моргнул и снова уставился на вход. Ему показалось? За все время, что он жил здесь, у его здания стоял лагерем как минимум один репортер, а за последние несколько дней - не менее двадцати. Куда они все делись? Он присмотрелся, заставляя свои глаза работать. Конечно, они были там. Они должны были быть.
Но вход был действительно пустынным.
Забыв на мгновение про лес, Драко зашагал к зданию, его длинные ноги донесли его почти мгновенно. Здесь явно что-то было не так. Сначала он проверит ее квартиру.
Он распахнул главные двери, напрягаясь с каждым шагом. Стон эхом разнесся по маленькому вестибюлю, и его голова метнулась к источнику. На полу рядом со списком справочников лежало тело мужчины. Драко мог видеть только его ноги, остальное скрывала дешевая виниловая скамейка. Он подошел, не зная, что найдет.
Его челюсть отвисла, а затем быстро превратилась в рычание. Эти рыжие волосы были ему неприятно знакомы. Голос Драко прозвучал как гортанное рычание.
— Уизли, ты, гребаный никчемный кусок мусора, тебе лучше иметь потрясающее оправдание для нахождения в этом здании, потому что я сейчас не чувствую себя великодушным.
Рон снова застонал, а затем перевернулся, чтобы Драко мог видеть его лицо. Драко скривился. Рон был покрыт болезненными нарывами, каждый дюйм его лица и вся шея. Даже руки были покрыты. Его глаза были почти опухшими, а губы - пухлыми.
— Пытаюсь... найти... Гермиону, — пробормотал он из-за отека.
— Тебе нечего ее искать, — огрызнулся Драко. — Она не хочет, чтобы ты ее нашел.
— Ты думаешь... Она хочет... чтобы ты нашел ее? Малфой? — ответил Рон. Драко заметил, как уголки его рта приподнялись, что при других обстоятельствах могло бы показаться усмешкой.
Драко пристально смотрел на лежащего на земле человека. Внутри него происходило что-то удивительное. Трепетание в его груди сначала превратилось в гул, а теперь гул стал чем-то совсем другим. Казалось, что под ребрами у него ревет дракон, ощетинившийся от наглости мерзавца, который называл Гермиону своей собственностью. Этому ничтожеству нужно было преподать урок.
Сопротивляться этим забавным инстинктам было утомительно.
Возможно, он просто остановится.
Да, именно это он и сделает. Перестанет сопротивляться.
Драко схватил Рона за воротник и потащил его из здания, Рон буквально пинался и кричал всю дорогу. Драко было все равно. Дракон в его груди придавал ему сил. Нарывы Рона уменьшались, чем дальше они отходили от входа. К тому времени, как они добрались до леса, он выглядел почти нормальным. Драко потащил его за деревья, на его лице играла мрачная улыбка. Палочка Рона была спрятана в кармане Драко, в недоступном для имбецила месте. Драко сжал пальцы, обводя Рона взглядом, как хищный зверь.
— Думаю, нам нужно поговорить, Уизли, — сказал Драко, чувствуя себя в своей стихии лучше, чем когда-либо за последние годы. Прошло так много времени с тех пор, как он позволял себе прибегать к насилию для решения своих проблем. Одно маленькое исключение из его послужного списка со времен войны должно быть приемлемым, особенно учитывая ситуацию.
Рон с облегчением потирал кожу, но в то же время с тревогой смотрел на Драко. Агрессия, исходившая от блондина, нервировала. И где, черт возьми, была его палочка? Он раздраженно похлопал себя по карманам.
— Я не хочу болтать, Малфой, — огрызнулся он. — Я хочу поговорить с Гермионой.
— Почему? — сказал Драко. — Она больше не твоя. Насколько я слышал, ты счастливо помолвлен.
Смущение окрасило лицо Рона. — Да, ну... наверное, я хотел поговорить с ней об этом. Узнать, как она относится к этой новости.
— Ей все равно, — сказал Драко, зная, что это не совсем правда.
— Откуда тебе, блядь, знать? — сердито сказал Рон.
— Она сказала мне. Я был с ней, когда она узнала.
— Похоже, ты очень часто бываешь с ней, Малфой, — подозрительно сказал Рон.
— Я ее начальник, — ответил он, пожимая плечами.
— Это все? Ты уверен? Ты не похож на человека, которому наплевать на всех, кроме себя, и, тем не менее, мы здесь. Мне любопытно, Малфой... Ты надеешься стать кем-то большим?
Драко удивился тому, как трудно было сохранить бесстрастное выражение лица. Он не хотел быть кем-то большим. Не хотел. Но тогда... Он также хотел перевернуть все столы в магической Англии, чтобы убедиться, что она не пострадала. Эти два чувства не имели особого смысла, если их соединить вместе.
Он решил не зацикливаться на этом.
— Нет, Уизли, я не хочу быть кем-то большим, — ответил он. — Перестань проецировать.
— Неважно, — пожал плечами Рон. — Ты же знаешь, Малфой, она все равно никогда бы с тобой не была. Ты убийца, хладнокровный ублюдок. Возможно, она просто жалеет тебя, помогая тебе вот так.
Драко вздрогнул. Он знал, что эти слова неправда, но они все равно вызвали в нем мимолетное чувство паники. Слишком много противоречивых чувств в одном теле. Это заставляло его нервничать.
— Верь во что хочешь, — сказал Драко, его голос был обманчиво спокоен. — Но держись подальше от здания. Гермионы там нет.
— Ты никак не можешь этого знать, — насмехался Рон. — Ты даже не сможешь попасть на ее этаж. Ограды слишком сильны. Она пропускает только меня и Гарри. Ну, только Гарри теперь, я думаю.
— Не будь глупым Уизли, — фыркнул Драко. — Я был в ее квартире раньше и собираюсь вернуться сейчас.
Рон уставился на него, похоже, впервые потеряв дар речи.
— Она... Она дала тебе доступ?
— Да. И что из этого? — сказал Драко, когда ошарашенное выражение лица Рона начало проясняться. Он просто предположил, что сможет пойти проверить ее. Он не подумал ни о каких заслонах.
Должно быть, она отрегулировала их, чтобы пропустить его.
Дракон взмыл в его груди.
— Я не могу в это поверить! — крикнул Рон, его лицо покраснело от гнева. — Ты знаешь, сколько времени прошло, прежде чем она дала мне доступ? Шесть чертовых месяцев! Своему собственному парню! Шесть месяцев!
— Не похоже, что ты дал ей много причин доверять тебе, ты, гребаный сопляк! Ты что, думал, она дура? — Драко заорал в ответ, начиная задаваться вопросом, зачем он вообще разговаривает с этим кретином. Он мог бы использовать это время, чтобы найти Гермиону. — Ты крутился за ее спиной Мерлин знает сколько времени. Ты был эмоциональной черной дырой, насколько я могу судить. Нельзя винить ее за осторожность, верно?
Рон нахмурился, на его лице появилось выражение ошибочного понимания. — Подожди-ка... Ты с ней трахаешься?
— Я что? — Драко нахмурился. — Как ты пришел к такому блестящему выводу?
— Послушай, как ты о ней говоришь! С каких пор ты стал ее сторожевым псом? Это та, кого ты раньше ненавидел, Малфой. Помнишь, какими кличками ты ее называл? Помнишь, как желал ей смерти? А теперь ты ее большой защитник? Так что да, я хочу знать... Ты, блядь, трахаешься с ней?
Драко открыто уставился на Рона. — Я думаю, что ты на самом деле можешь быть настолько глупым, насколько выглядишь, Уизли. Это впечатляюще, даже для тебя.
Рон сузил глаза и стиснул зубы. — Так и есть, не так ли! Ты чертов ублюдок! Я убью тебя!
Рон со срывающимся криком бросился на Драко, но Драко был слишком быстр для него. Рон отступил с дороги, ведомый теплым чувством в груди. Он доверял Гермионе. Рон не мог его тронуть. Никто не мог его тронуть. И если подумать, он был бы не прочь получить небольшую награду за все те глупости, с которыми ему пришлось столкнуться в последнее время.
Это небольшое вознаграждение должно было сломать Рону несколько костей.
Рон упал на землю, приземлившись с грохотом на листья. Затем Драко нанес чистый, резкий удар ногой по ребрам Рона, которые были открыты, когда он барахтался, пытаясь встать. *ХРУСТ, ХРУСТ* Два ребра сломаны! Должно быть, это его счастливый день. Драко улыбнулся про себя и слегка отступил назад, наблюдая за тем, как Рон задыхается, хватаясь за бок.
— Уизли, думаю, будет справедливо, если ты кое-что узнаешь, — сказал Драко, снова начиная кружить вокруг мужчины. Следующая кость должна была быть побольше. Ребра были такими нежными, не так ли? Драко никогда не был очень деликатным бойцом. Расчетливым - да, но не деликатным. — Я не хочу, чтобы ты сказал, что я тебя не предупреждал.
Рон сделал выпад вперед и схватил руку Рона, вывернув ее за спину, когда Рон закричал от боли. Муфта разошлась, непреднамеренно, но удобно. Рон снова закричал. Рон потянул истеричного мужчину к крепкому дереву и подтащил его достаточно близко, чтобы Рон смог расцарапать лицо о кору.
— Я не трахаюсь с Гермионой, — прошептал он Рону на ухо, перед тем как толкнуть Рона в дерево под небольшим углом. Он услышал треск ключицы Рона и резко отдернул его назад.
— Но я убью тебя, если ты снова причинишь ей боль, — закончил он, бросая Рона на землю. — Я растяну ее, заставлю тебя молить о пощаде, а потом, когда мне это надоест, я убью тебя. Это не угроза, Уизли. Это обещание. А теперь возвращайся к своей невесте и держись подальше от Гермионы. Ты все испортил.
Драко повернулся на каблуке и начал медленную прогулку обратно в жилой комплекс. По его конечностям разливалось тепло удовлетворения. Он не слишком доверял своему обучению у Пожирателей смерти, но, слава Мерлину, он научился драться. Ничто так не нравилось этим кровожадным психам, как старая добрая драка до крови. Сломанные кости Уизли не шли ни в какое сравнение. Они были жестоким эквивалентом жалкого траха.
Теперь нужно найти Гермиону.