6. Помолвка (1/2)

Серафина работала над сочинением для урока Истории магии, изо всех сил стараясь сосредоточиться, хотя рядом с ней постоянно шутил некий Уизли.

— Ещё один раз, — умолял он, протирая глаза от слез, которые лились от смеха над слизеринцами и шутками про змей, — Что ведьма говорит своему плачущему питомцу-змее? – Он, даже не дожидаясь ее ответа, смеялся, не закончив шутку, — Хватит плакать и гадить носом!

Он стучал кулаками по столу, громко смеясь.

Серафина покачала головой от этой глупой шутки и не могла не рассмеяться из-за его очень забавного смеха.

— Мерлин, это было ужасно, — сказала она, продолжая смеяться.

— Уизли, заткнись!

Библиотекарь предупредила его, но он просто проигнорировал её, снова протирая глаза и пытаясь успокоить дыхание из-за его напряжённого момента, наполненного смехом.

Слизеринцы и пуффендуйцы в настоящее время «занимались» в библиотеке после ужина. Так как ни у кого из них не было вечерних занятий, они договорились встретиться вместе в библиотеке. Однако, они не могли сосредоточиться на своих книгах, так как Джордж не мог перестать отпускать глупые шутки.

Удивительно, но Серафина чувствовала себя довольно комфортно рядом с парнем, испытывая облегчение от того, что ей не нужно вести себя как встревоженный человек, она могла просто расслабиться и наслаждаться моментом. Ведьме крайне редко приходилось веселиться, что объясняло, почему в тот вечер она смеялась больше, чем за многие годы своей жизни.

Оставив Тома, она ушла на встречу с Джорджем после обеда. Девушка решила сказать ему, что у неё нет с ним романтических намерений, просто чтобы немного прояснить ситуацию. Мальчик с Пуффиндуя был немного разочарован, но смирился с этим и остался хорошим другом.

Потом он проводил её до класса, и она села рядом с Томом, который не взглянул на неё за весь урок ни разу. Больше всего девушку разозлило то, что он выбежал из класса, не дождавшись её. Обычно он её тоже не ждёт, просто медленно собирает свои вещи, чтобы она могла подыгрывать его ритму. Но на этот раз он довольно быстро собрался и вышел из класса, не оглядываясь, оставив Серафину с хмурым взглядом.

Она не видела его и во время обеда, села рядом с его последователями, не сказав ни слова за весь ужин. Это не было обычным поведением ни для одного из них, но никто не прокомментировал это.

После ужина она помчалась в библиотеку, чтобы наконец-то встретиться со своим другом Джорджем, который здорово подбодрил её.

— Тебе нравится квиддич, Серафина? — спросил её Джордж, когда они немного успокоились. Серафина подняла голову от книги, чтобы посмотреть на него.

Она пожала плечами:

— Не знаю почему, но меня это никогда не интересовало.

Честно говоря, она видела только одну игру в квиддич и больше никогда её не смотрела.

— Ты продолжаешь меня разочаровывать, — Джордж положил руку на грудь и притворился, что ему очень больно.

– Ты играешь? — спросила она его с любопытством, и светловолосая девушка уже могла представить, как он взволнованно летает по полю.

— Но, конечно же, я один из загонщиков Пуффиндуя и лучший из всех игроков, которых когда-либо видел Хогвартс, — похвастался он, заставив девушку рассмеяться, — Я на самом деле обиделся, что ты не знала, что я игрок в квиддич.

Она пожала плечами:

— Как я уже сказала, я никогда не тратила много времени на размышления о квиддиче, но, может быть, я дам ему шанс.

Джордж усмехнулся, услышав слова Серафины:

— Да, это хорошее решение. Знаешь, что ещё ты могла бы сделать? Ты могла бы встретиться с моими друзьями и проводить с нами больше времени. А не тусоваться с этой подлой кучкой снобов. Ты слишком мила для них.

Она почувствовала себя немного счастливее, когда Джордж сказал, что она милая, потому что никто никогда не говорил ей об этом. Наверное, это потому, что видеть её милой — это редкость. Ведь только в эти последние несколько месяцев она начала разговаривать с другими людьми за пределами своего факультета. До шестого учебного года единственными людьми в её жизни были слизеринцы.

Серафина была рада, что дала шанс другим людям, и большинство из них были не так плохи, как она думала.

— Они добры ко мне, — защищала она своих друзей.

То, как люди увидели эту группу слизеринцев, её не удивило. В то время как многие люди, особенно девушки, глазели на них, другие просто ненавидели их за то, что они были очень ненавистны. Исключение, очевидно, Том Реддл, у которого каким-то образом была хорошая репутация, и все, казалось, восхищались им.

Но слизеринцы всегда была милы с Серафиной. Как они не могут быть милы, верно? Во-первых, она была чистокровной. Во-вторых, она принадлежала к очень могущественной семье. В-третьих, они знали, что если они проявят к ней неуважение, Том накажет их.

— Я уверен, что да, но ты не сможешь сказать то же самое о том, как они обращаются со всеми остальными. Да ладно, ты когда-нибудь замечала как они с отвращением смотрят на маглорожденных?

Он казался возмущенным, и Серафина вздохнула, глядя на кольца на своих пальцах:

— Серьезно, я восхищаюсь тем, что ты дружишь с ними.