5. Да, мой Лорд (2/2)

Том редко говорил что-то на эту тему кому-либо, но когда он это делал, ему нужно было сказать всего пару слов, чтобы люди поняли, как сильно он ненавидит маглорожденных. Серафина даже подумала, что он ненавидит их больше всех, наверное, из-за плохого обращения с ним со стороны маглов в приюте Вул.

Серафина понимала его ненависть к маглам, но не знала, как об этом думать. Она ненавидела их? Нет, ненависть — это сильно сказано, но она их точно не любила. На самом деле, они сделали её немного неудобной. В конце концов, она выросла, слушая, как её родители учат её тому, насколько ужасны и отвратительны маглорожденные.

Хотя она не была точно уверена. Серафина никогда ни с кем не дружила, так что она не может отказаться от своего суждения на этот счëт.

Когда они закончили есть, Том схватил Серафину за руку и бросил тихое ”пошли”.

Она нахмурилась.

– Куда?

— У нас Зоти, Серафина, — сказал он так, как будто это было очевидно.

Он потянул её за собой, и они вдвоем вышли из зала.

– Зачем ты берешь меня с собой? Мне нужно кое с кем встретиться.

– Нет, не надо.

– Том, оставь меня в покое, — она убрала свою руку от его руки, как только они вышли из большого зала, — Разве ты не помнишь, что было вчера?

– У нас сейчас Зоти. — сказал он.

— Встретимся там, Том.

— Кого ты собираешься увидеть? – Он приказал ей ответить, заставив девушку вздохнуть.

– Джорджа.

– Джорджа?

— Джордж Уизли, — уточнила она, и он сузил глаза, — Он оказался хорошим другом.

— Пуффендуй? — равнодушно спросил Том. — Знаешь, я больше не удивлюсь, если ты начнёшь водить дружбу с грязнокровками.

Серафина закатила глаза и впервые в жизни повернулась к нему спиной.

— Увидимся позже, Том, — пробормотала она.

***

Том вышел из класса Зоти, не дожидаясь Серафины, и сразу же направился к классу прорицаний. Он был терпелив с ней все эти годы, спокойно разговаривал с ней и слушал её, даже когда она не говорила ничего важного.

Но все изменилось, его не мог удержать тот, кто все время общается с низшими расами. Раньше он относился к ней нормально, потому что она вела себя как высшая ведьма, но теперь она ведёт себя как обычная девочка-подросток с гормонами.

Серафина была довольно умна и много работала, чтобы всегда выкладываться по максимуму, но он не мог быть связан с кем-то таким... Бессильным.

Конечно, она помогла ему найти свою семью, и он был в чем-то благодарен, но она все испортила, когда снова встретила этого мальчика Уизли. Он был никем, совершенно бесполезным, и что она сделала? Она проводила время с кем-то вроде него. Это вызывало у него глубокое отвращение.

Он был полон решимости создать некоторую дистанцию ​​между ними двумя, пока она не придет в себя и не перестанет вести себя как обычная девушка.

Том ходил в одиночестве по длинным коридорам, не обращая внимания ни на кого, но сохраняя осанку и действуя как образец. В конце концов, он был старостой лучшего факультета, и у него был образ, который нужно было сохранить, образ, который нельзя было испортить. Он ходил как принц и аристократ, заставляя людей думать, что он на самом деле был одним из них, хотя на самом деле он вырос в магловском приюте, а его отец, к сожалению, был маглом. Но никто никогда не мог этого знать, кроме Серафины, разумеется. Она была единственной, кто мог когда-либо знать об этом.

И в этот момент гнева на девушку он не мог не думать о возможности использования заклинания, чтобы стереть её воспоминания, связанные с её новым открытием о его семье.

Он не был уверен, можно ли доверять Серафине. На самом деле, он не был уверен, знает ли он девушку с разноцветными глазами. Накануне вечером она сильно удивила его, когда напала на него из-за отца.

Мысль о том, что она делает что-то подобное, никогда не приходила ему в голову, поскольку Серафина всегда была чрезвычайно предана ему. Вот почему он поступил так, как поступил.

Он не сожалел об этом, потому что поступил правильно, он должен был показать ей, что он всегда все контролирует и что она никогда не должна говорить ему такие вещи.

Кроме того, он не может отрицать тот факт, что слезы, выступившие из её глаз, и её испуганное лицо взволновали его. Ему было свойственно чувствовать себя хорошо, когда она делала определенные вещи, например, наклонялась или становилась на колени перед ним, чтобы поднять что-то, что он намеренно бросил на землю.

Ему нравилось видеть её такой, такой могущественной ведьмой, подчиняющейся ему, но она изменилась, и он потерял свое волнение. Фактически, он потерял к ней всякий интерес.

Хотя это была её проблема. Потому что она была ему уже не нужна.