Глава 22. Локи. (1/2)
Локи.</p>
Моя первая ночь ‘свободы’ – или ‘неволи на более длинном поводке’ – была похожа на прекрасный сон. Как будто Локи, которого Наташа заставила помочь с ужином, принадлежал какому-то другому миру. Локи, который смотрел, как Ванда накрывает на стол, чувствовал себя человеком, впервые по-настоящему переживающим жизнь.
Я подозревал, что мое время в Санктум Санкторуме будет заполнено многим, что я делаю впервые.
— Это нож у тебя в кармане, - спросила Наташа, отворачиваясь от плиты и указывая на меня половником, - или ты просто рад меня видеть?
— Ты красивая женщина, - ответил я со своей самой широкой, самой обезоруживающей улыбкой, - Я всегда рад тебя видеть.
Она ничего не сказала. Моя усмешка исчезла, превратившись в слегка смущенную улыбку. Я достал маленький нож для чистки овощей из кармана брюк и положил его обратно на столешницу.
— Ты на самом деле не помогаешь себе, - она бросила половник обратно в кастрюлю, прислонившись к столешнице.
— Безоружный человек - слабый человек, - резко сказал я, - Это был один из первых уроков отца. Асгардцы учатся защищаться, как только они научатся ходить.
— Я понимаю это. Но твой отец ошибался. Тебе не нужно оружие, чтобы защитить себя, потому что ты и есть оружие.
Я задумчиво посмотрел на нее. Мидгардские женщины были физически слабее мужчин, и эта черта отражалась во многих, хотя и не во всех частях Вселенной. Наташа была восхитительным исключением. Ее обучение научило ее, что всё, включая ее собственное тело, может быть оружием. Это был освежающий взгляд на вещи.
— Я бы очень хотел однажды спарринговаться с тобой, - сказал я, моя улыбка вернулась.
В ее глазах вспыхнул желтый огонек.
— Заманчиво. Возможно, ты поймешь это. А пока, если ты снова не положишь этот проклятый нож для нарезки овощей, я вышибу тебе мозги этим половником.
Я усмехнулся и подчинился. Смерть, казалось, ослабила мои навыки ловкости рук.
~~~</p>
Стрэндж не присоединился к нам за ужином. Ванда не была заинтересована в разговоре, вместо этого она предпочла съесть свою еду в тишине, а затем уйти.
— Мое присутствие оскорбляет ее? - спросил я в замешательстве.
— В некотором смысле, - она колебалась, возможно, собираясь сказать больше, но, казалось, передумала.
Любопытно.
</p>
~~~</p>
Мы с братом уставились на растущее пятнышко зеленого света, пятнышко, которое быстро превратилось в портал. Тор стукнул своим нелепым зонтиком о землю; небольшим усилием воли я сменил наши наколдованные мидгардские наряды на наши обычные асгардские кожаные костюмы. Вспышка молнии пронеслась по зеленой траве, когда зонт – теперь молот Тора – ударил.
Зловещий зеленый портал расширился. Вошла женщина; высокая, стройная, одетая в черную, отделанную серебром кожу. Завеса черных волос скрывала часть ее изможденного, бледного лица. Ее глаза были сильно замазаны черной краской.
— Значит, он ушел, - сказала она. Ее голос был глубоким, для женщины, - Жаль, я бы хотела это увидеть.
— Ты, должно быть, Хела, - сказал Тор, - Я Тор, сын Одина.
— Неужели? - порыв ветра подхватил ее волосы, сдувая их с лица, - Не похож нисколько.
— Быть может, мы с тобой договоримся, - предложил я. Я наслаждался насилием, это правда, но это редко было моей первой тактикой. Я отговаривал себя от стольких ситуаций, в которые попадал.
— Вот, этот похож, - сказала она насмешливо, щелкнув пальцами в мою сторону. Наглая девка, - На колени.
— Прошу прощения? - я правильно ее расслышал? Она действительно думала, что сможет командовать принцами Асгарда?
Уголки ее рта приподнялись в улыбке. Она протянула левую руку и сотворила зловещего вида клинок, длинный кусок металла с зазубренными краями и крючьями, предназначенный для того, чтобы рвать и кромсать.
— На колени, - повторила она, - Перед своей царицей.
— Ещё чего, - сказал Тор, делая шаг вперед. Он бросил свой молот..–
Она поймала его своей вытянутой рукой.
Я ошеломленно уставился на него и замолчал. Тор напрягся, призывая Мьельнир обратно к себе; Хела – со злой улыбкой, расползающейся по ее лицу – сжала молот в руке. Что это было за колдовство? Какое колдовство? Какой силой она обладала, которая давала ей силу, превосходящую даже ту, которой обладал Тор?
— Это... не... возможно...
О, мой брат-идиот. Даже столкнувшись с реальностью, он не смог ее принять!
— Родной, для меня нет ничего невозможного.
Ее рука сжалась. Серебристо-белый свет вырвался из Мьельнира. С пронзительным воем она раздавила молот.
Энергия взорвалась по всему полю, заставив нас пошатнуться с того места, где мы стояли. Я приготовился к удару, стиснув зубы, решив твердо стоять перед лицом немыслимого.
Она бросила разбитые остатки молота Тора на землю.
Мы выпрямились, переводя дыхание. Когда мы это сделали, Хела подняла руки над головой; ее наряд превратился в какое-то темное, жуткое боевое снаряжение. Шлем с острыми шипами, похожий на испорченные рога оленя, гладкая черная кожа и два длинных злобных клинка.
— Верни нас! - Я закричал.
— Нет! - Тор закричал.
Слишком поздно – радужный свет Биврёста поглотил нас целиком, выстрелив сквозь звезды. Я испускаю тихий вздох облегчения–
Эта сука Хела преследовала нас.
Я вытащил нож из-под своих кожаных штанов, прищурился от радужного света и метнул его в нее.
Она с легкостью поймала его, эта ухмылка исказила ее лицо, и бросила его обратно в меня.
Лезвие ударило точно, рассекая мою кожу и плоть, как будто их не существовало. Я закричал от боли и ужаса.
Сила ее удара сбила меня с курса, вытолкнула из Биврёста и вернула в реальность.
</p>
~~~</p>
Я проснулся в темноте ночи, воспоминание о Биврёсте вызвало искры радужного света в уголках моих глаз. Я моргнул, и они исчезли, но воспоминание о моей первой встрече с Хелой не исчезло.
Мое тело напряглось, каждая мышца отзывалась на мой страх. Моя рука сжалась, чтобы схватить нож, которого я больше не носил, готовый к броску.
Я заставил свои пальцы разжаться. Делал короткие, неглубокие вдохи. Пытался успокоить мои нервы.
— Она мертва, - прошептал я вслух, - Она мертва. Она мертва.
~~~</p>
</p>Когда я в следующий раз проснулся, теплый свет просачивался сквозь шторы, превращая мою спальню в золотое гнездышко. Матрас под моей спиной был мягким. У меня не было желания двигаться; и все же в моих конечностях было беспокойство, которого я не ожидал.
Это то, что ты действительно чувствуешь, сын мой? Голос матери эхом отдавался в моей голове. Из всех призраков моего прошлого, ее был единственным, кого я действительно жаждал.
Беспокойство было только в моем сознании. Мое тело было вполне удовлетворено тем, чтобы оставаться там, где оно было. Остальная часть меня…Норны, я едва ли знал, чего хотел.
Я вернулась к своему кошмару. Это был не первый раз, когда мне снилась Хела, и я сомневался, что он будет последним. События, последовавшие за смертью отца, произошли так быстро – освобождение Хелы, разрушение Мьельнира, наше падение среди звезд, – что у меня было мало времени по-настоящему подумать о них. Даже в течение недель, которые я провел на Сакааре до прибытия моего брата, я намеренно отодвигал свои чувства в сторону, сосредоточившись только на том, что нужно было сделать, чтобы выжить.
И после этого, ну… перелет из Сакаара. Возвращение, чтобы увидеть, как мой народ порабощен. Сражение с Хелой.
Побег.
Полное разрушение Асгарда.
Танос.
ЩЁЛК.
Я моргнул. Изо всех сил старался отогнать свои мысли в сторону. У меня не было никакого желания думать ни о чем из этого. Ни при свете дня, ни в темноте ночи, ни когда-либо еще.
Травма не так действует, заметил нежный мамин голос. Любая рана, если ее оставить гноиться, отравит тебя изнутри.
Я сел, обхватив голову руками. Я не мог никому рассказать о своих страхах, чтобы они не увидели во мне слабость –
Ванда уже видела твою боль. Голос матери успокаивал, но меня это не успокаивало. Наташа ухаживала за твоим истощенным телом, возвращая ему здоровье. Даже хваленый Верховный Чародей имел дело со страданиями. Ты находишься в доме людей, которые понимают боль, сын мой.
— Но не такую, как у меня, - прошептала я вслух, - Нет, не такую, как у меня.
~~~</p>
Наконец-то мой желудок заставил меня подняться, вытолкнул меня из уютного кокона моей новой кровати. Я принял еще один душ (просто ради удовольствия от прикосновения горячей воды к моей коже) и наколдовала свежий комплект одежды.
Мои рубашка и брюки на сегодня были черными. Я выбрал темно-синий жилет с узкими, едва заметными белыми полосками. Я сделал паузу в процессе вызова модельных туфель, заменив их щелчком пальцев на прочные ботинки.
Я пошевелил пальцами ног. Это не было боевым снаряжением, отнюдь нет, но можно было получить определенную уверенность, надев приличную пару ботинок. Еще один щелчок удлинил их до колен.
Я изучал свое отражение в зеркале. Намного лучше. Были некоторые, кто назвал бы меня тщеславным, и, возможно, они были правы, но правильная одежда – она, возможно, и не делает мужчину мужчиной, но она, безусловно, придает ему столь необходимую уверенность.
Никто не мог принять меня за принца. Никто даже не мог принять меня за асгардца. Обе эти вещи исчезли. То, что осталось, было просто... мной. Кем бы, черт возьми, это ни должно было быть.
Мои губы изогнулись в улыбке. В этом, я полагаю, и был смысл; больше не было ‘предполагаемого’. Никаких отцовских ожиданий. Ни одна из отчаянных попыток Тора укрепить наше родство. С Наташей, с Вандой - и, да, даже со Стрэнджем – я мог выбирать свои собственные ожидания. Моя репутация была против меня, это правда, но репутацию можно изменить. Воспоминания могут быть забыты.
Ты не можешь вечно избегать своей боли, прошептала мама.
Возможно. Возможно, нет. Но прямо в этот момент я делал прекрасную работу, притворяясь, что её не существует.
~~~
Наташа была снаружи, когда я вошел на кухню. Я стоял у задней двери, жалея, что не могу присоединиться к ней. Была ли это компания, о которой я мечтал, или естественная среда? Оба варианта?
Она двигалась через серию медленных, четких форм. Они имели достаточно сходства с тренировочными процедурами на Асгарде, что я смог предвосхитить некоторые формы.
Она увидела, что я наблюдаю. Я кивнул в знак приветствия. Она кивнула в ответ, затем гибко прошла по каменным плитам обратно в Святилище. Я отошел в сторону, когда она открыла дверь, давая ей пространство для входа на кухню.
— Нормально спалось? - спросила она.