Глава 35. Белый флаг (2/2)

«Может, и так! — рявкнул Гарри и обхватил голову руками, то ли чтобы сдержать свою ярость, то ли защищаясь от обрушившегося на него разочарования. — Подумай сама, чего он от меня все время требовал, Гермиона! Рискни жизнью, Гарри! И еще разок! И опять, и снова! И не жди никаких объяснений, ты должен слепо мне верить. Поверь, я знаю, что делаю, поверь, хоть я тебе не доверяю! Ни разу он не сказал всей правды! Ни одного раза!»

Голос Гарри сорвался. Они стояли друг против друга посреди белой пустоты, и Гарри казалось, что они ничтожны, словно букашки, под этим бесконечным небом.

«Он любил тебя, — прошептала Гермиона. — Любил, я знаю».

Гарри уронил руки.

«Не знаю, Гермиона, кого он любил, только не меня. Это не любовь, если он бросил меня в такой жуткой каше. Черт, да он с Гриндевальдом был откровеннее, чем со мной!»

Гарри подобрал упавшую в снег волшебную палочку Гермионы и снова сел у входа в палатку.

Воспоминания растворилось, оставив глухую тоску внутри.

— Молчать обо всём и в тот момент, когда вы были необходимы мне больше всего, исчезнуть, — прошептал Гарри, — чтобы я остался один на один со всем тем, что вы так и не сказали мне, и чтобы после не видеть, как я иду на верную гибель. Или, может, чтобы не видеть разочарования в моём взгляде, ведь вы всё равно ко мне привязались, не так ли?

Альбус молчал, и в его взгляде промелькнуло столько всего, что Гарри не выдержал, опустив глаза на собственные руки.

— Не стоит жалеть меня, — скривился он, — всё это я осознал ещё тогда и всё это — наверное, я совсем дурак? — перерос. Вы сами когда-то сказали мне, что мои страдания доказывают, что я остаюсь человеком.

— А ты сказал, что в таком случае не хочешь им быть, — едва заметно улыбнулся Дамблдор.

— Я был слабым.

— Это не так, — нахмурился Альбус. — Неужели ты думаешь, что ничего не чувствовать — сила?

— Нет, лишь путь к ней, — спокойно ответил он. — Когда твой разум чист и сердце не обременено путами эмоций, ты можешь видеть правду. Суть вещей.

— Даже так… — прошелестел Дамблдор.

— Если вы сейчас хотите спросить, этому ли меня научил Том, то ответ отрицательный.

— Кхм, — кашлянул он неловко, словно теперь Гарри читал его мысли. — И что даёт тебе видеть в мантии просто мантию, а не наследие дорогого тебе человека, от мысли о котором становится теплее на душе?

— Что иногда мантия — это просто мантия, Альбус, и ждать от неё чего-то или испытывать к ней определённые чувства — бесполезное занятие. Я не могу сказать, что простил вас, но… гм, — Гарри не знал, как правильнее выразить свои мысли.

Сказать, что время всё для него изменило? Что его восприятие каким-то образом изменилось? Что действия Альбуса меркнут в сравнении с кое-кем? С человеком, который, оказывается, распланировал его жизнь за шестьдесят или сколько там лет до его рождения из-за какого-то дурацкого пророчества? А Гарри — не просто дурак, а круглый идиот и явно не совсем нормальный — начал испытывать к нему чувства и чуть не признался в любви… И даже, чёрт возьми, сейчас не понимает, что должен испытывать: ощущать себя обманутым? Может быть, преданным?

Поморщившись, Гарри коснулся переносицы, устало выдохнув.

— По правде, меня добило то, — сипло начал он, — что и вы сделали из меня некое подобие… шлюхи, которой были вправе — по какой-то причине? — торговаться. Ведь негласная передача меня Тому была связана не только с Экриздисом и благополучием всей магической Британии, но и с вашими личными интересами: вы ведь хотели, чтобы я вновь проник в его голову. Зачем?

— Не думаю, что ты примешь от меня извинения, — Дамблдор выдержал его взгляд. – Но я чувствовал, что вреда тебе он не причинит и против твоей воли ничего не сделает.

— Не думаете? — Гарри усмехнулся. — А не думали тогда, что хоть раз, ради моего блага, стоило бы наплевать на всё и держать нас друг от друга подальше, а не приставлять меня к нему, не вешать на меня очередное бремя долга, ведь вы знали, что я не смогу отказать вам?..

— Когда Том вновь появился, он поставил мне условие. Я не сразу согласился, Гарри, как и не сразу тебе сказал о нём. Около месяца я сам наблюдал за ним, а затем он сделал мне предложение… и я не смог отказаться. Я не совсем понимал смысл того, что он просил. Но отчего-то это мне казалось «верным», помимо других причин, что я уже как-то озвучивал тебе: он был беспомощен и полностью зависим, и я знал, что ты сделаешь, Гарри, — хоть фраза обладала неодобрительным оттенком, но упрёка в ней не звучало. — Конечно, был риск, что ты слишком увлечёшься, что это изменит тебя. Его смерть не успокоила твое сердце, ты будто застрял в том дне и никак не мог перелистнуть страницу. Мне казалось, что я сильнее рискую, оставляя всё как есть…

— Это было ваше предположение или Тома? — перебил его Гарри.

— Между нами состоялась беседа. Я не позволял ему тебя увидеть, но он будто знал, что с тобой происходит… Знал то, чего я не замечал.

Гарри невольно усмехнулся, но усмешка эта была безрадостной.

Альбус озадаченно коснулся несуществующей бороды:

— Меня несколько смутили его слова о том, что ты нуждаешься в нём…

— Он так и сказал? — вновь перебил Гарри, пытаясь сдержать волнение.

— «Я ему нужен. Без цели Поттер потеряет себя… Если ты будешь ждать, вновь заставишь его ступить на путь саморазрушения» — вот, что он сказал мне.

Сердце тревожно ёкнуло.

— Вы хотите сказать, что он вас убедил? Что вас убедил Волдеморт? — медленно произнёс Гарри, будто смакуя каждое слово и выделяя слово «вас».

Щёки Дамблдора чуть порозовели.

— Не могу отрицать, его слова звучали резонно… И я решил, что, попробовав, ничего не теряю.

— Что вы ничего не теряете, — хмыкнул Гарри. — А как же я, Альбус? Вы не думали, что потеряю я? И сколько я уже потерял: Джинни, не знаю, потерял ли Рона… В тот момент я как раз и ступил на путь разрушения собственной жизни: я мог потерять всех своих друзей, бесповоротно их обидев, из-за того, что начал постоянно пропадать, скрывать правду…

«И потерял часть себя…»

— Да каждый наш с ними разговор упирался в тупик, потому что я ничего не мог сказать! — шёпотом воскликнул он.

— Считаешь, что в этом случае лучше было оставить тебя в неведении? — чуть приподнял густые седые брови Альбус. — Так ли это на самом деле? До появления Тома прошёл год. Ты безвылазно сидел в Хогвартсе, отгородившись от всего мира, и лишь изредка я видел тебя в компании Малфоя-младшего, — напомнил он, и в голосе проявилось сожаление. — Ты жалеешь, что согласился в тот день, увидев его у меня в кабинете?

— Вы не оставили мне выбора…

— Неужели? — Альбус насмешливо сверкнул глазами. — Ты мог отказаться и уйти. Что бы я сделал? Привязал бы его к тебе дьявольскими силками?

— Вы знали, что я не смогу так поступить, — выдохнул он, ощущая раздражение.

— Потому что считаешь, что Том — твоя ответственность? Скрой я от тебя факт его появления, и мы бы вернулись к прошлой теме: к тому, что к правде ты ещё не готов и что я решил всё за тебя. А теперь скажи мне, ты жалеешь?

Гарри сглотнул.

— Я не знаю, — предельно честно ответил он.

— Даже если ты считаешь, что многое потерял, то нельзя не отметить, что и приобрёл тоже многое: ты разделил эту ношу с Драко, — кивнул Альбус. — И полагаю, ваши отношения с Джиневрой Уизли слегка видоизменились, но если бы ты её потерял, как ты выразился, то она бы не приходила ко мне, беспокоясь о тебе. Что до меня, то в случае ухудшения ситуации я бы просто передал его в руки правосудия, ничуть не мучаясь тем, что нарушил соглашение: по отношению к нему это не преступление, и он всё равно не смог бы ничего сделать, — покачал головой Альбус. — Однако риск того стоил. После первого месяца ситуация начала меняться: выплёскивая свой гнев, ты избавлялся от него и будто оживал на глазах. Но я всё так же не понимал, зачем это Тому? Он мог попросить любого волшебника, более нейтрально, если такое вообще возможно, настроенного к нему… Да даже в Азкабане ему бы было спокойнее, чем под твоим присмотром: он не мог не понимать, что ты будешь… — Альбус осёкся.

— Пытать и издеваться над ним? — подсказал Гарри с усмешкой.

Дамблдор кивнул.

— После стольких лет и попыток тебя убить… Зачем? — эхом повторил он. — Я задавался многими вопросами: вернулся ли к нему рассудок? Может, он осознал всю тяжесть содеянного? Может, увидел по ту сторону нечто такое, что изменило его? Может, переродился не только телесно, но и душевно? — Альбус с шумом выдохнул, будто изнывая в отчаянии понять. — Но не видел логической связи. Если раньше его поступки были отчасти понятны и даже предсказуемы, то тогда я полностью перестал понимать, что им движет, а неизвестность, Гарри, пугала меня гораздо сильнее. И когда я увидел вас, — Альбус поправил очки, глянув на него исподлобья, — то почувствовал тревогу, ведь если вы с Томом как-то связаны, то любое моё действие по отношению к нему может аукнуться тебе, чем он бы непременно воспользовался.

Гарри вздрогнул, а Дамблдор продолжил:

— Однако в тот момент мне показалось — я правда не знаю почему, — что, если вас разделить, всё станет гораздо хуже.

И стало бы, если бы рассудок помахал Гарри рукой под влиянием чужой силы.

— Когда ты рассказал мне про магию… что ж, можно сказать, я и правда вздохнул с облегчением: всё встало на свои места.

— Старый добрый Волдеморт, готовый пойти на всё во избежание смерти: даже целоваться с врагом, — Гарри насмешливо цыкнул и тут же стал предельно серьёзным. — И что он вам предложил, Альбус: моё безустанное внимание взамен на… И вам не показалось это странным?

Альбус слегка нахмурился, будто не знал, говорить или нет, а потом вздохнул:

— С хитростью Тома я знаком не понаслышке, Гарри, но в тот момент, — он замолчал на мгновение, словно затрудняясь объяснить, — я был уверен, что вреда он тебе не причинит. Моя догадка подтвердилась.

— Потому что я был его драгоценным сосудом, — подсказал Гарри, не уточняя, насколько драгоценным. — Вы специально уходите от ответа?

— М? — Альбус рассеянно моргнул.

— Вы так и не сказали, что получили взамен, — настоял он, сам желая отойти от темы Риддла, их непонятных отношений и его ещё более непонятных поступков.

— Ах да, — тот вновь коснулся несуществующей бороды, будто собираясь её вспушить. — Я старался узнать, что случилось с некоторыми волшебниками, можно сказать, пропавшими без вести или погибшими при странных обстоятельствах.

— Среди которых есть Геллерт Гриндевальд, — сделал вывод Гарри, откинувшись назад, и, помедлив несколько секунд, с толикой скепсиса поинтересовался: — И, получив столь долгожданные сведенья, вы боитесь с ним встретиться?

Сова ухнула над плечом, точно подтверждая его слова.

— Не буду спорить, — вздохнул Альбус, — Геллерт был первым в списке, но были и другие. В этом крылась причина того, что я хотел, чтобы ты проник в его мысли… Некоторые имена тебе ничего не скажут: Бенджамен Фенвик — член первого Ордена Феникса. По нашим данным, был убит в восемьдесят первом году.

— От его тела осталось несколько частей, — заключил Гарри. — Мистер Грюм рассказывал мне и показывал групповую фотографию. Вы сомневаетесь?

Альбус почти церемонно сделал глоток и казался более расслабленным или же, скорее, сосредоточенным.

— На правой руке у Фенвика был небольшой ожог. Правая конечность найденного нами тела имела похожий ожог.

Гарри приподнял брови, приглашая его продолжить.

— Свежий ожог, будто оставленный уже на омертвелой конечности.

— О…

Дамблдор понятливо развёл руками.

— Но остатки его одежды, палочка… сложно придраться. Да и смысл? Волдеморт лично казнил Доркас, чтобы потом скрыть убийство Бенджи? Бессмыслица. Разве что он использовал их с какой-то целью: ставил опыты или же усовершенствовал методы пыток, наслаждаясь тем, что говорил им, дескать, никто их не ищет, потому что они мертвы. Тем не менее слишком много хлопот, чтобы удовлетворить подобные потребности, — Альбус глухо усмехнулся. — Карадок Дирборн — тоже член первого состава. Он пропал без вести. По нашим сведениям, погиб в семьдесят восьмом году, но тело так и не было найдено.

— Кто ещё? — напряжённо спросил Гарри.

— Гидеон Пруэтт — родной брат Молли Уизли и близнец Фабиана.

— Грюм сказал, что тот героически погиб вместе с братом, сражаясь с пятью Пожирателями смерти…

— Да, это так: тело Фабиана было обнаружено прямо там, но тело Гидеона каким-то образом очутилось в другой точке, в нескольких милях от брата.

— Но это ведь было его тело, — тихо возразил Гарри.

Дамблдор усмехнулся, подавшись вперёд.

— Вот именно: его тело, одетое в его же подпалённую мантию. Палочка же была утеряна. Мы предположили, что он аппарировал, чтобы разорвать круг и создать шанс для атаки, но по стечению обстоятельств был обезоружен врагом.

— Так почему вы считаете его «пропавшим»?

— Я считаю его смерть подозрительной исходя из того, что после сказала Молли Уизли: «Он ведь подстригся совсем недавно». Фраза была мне непонятна, но я счёл это горем, ведь Молли потеряла обоих братьев…

Гарри замер, нахмурившись, но Альбус его опередил:

— Возможно, был провёрнут такой же трюк, как и с Краучем-младшим…

— Но взяли частицу Фабиана, поэтому причёска отличалась, — заключил Гарри.

— Незначительная деталь, на которую никто не обратил внимание, потому что в общем контексте ничто из того, что я сейчас говорю, не имело смысла. И, безусловно, я тебя заинтриговал, Гарри. Теперь перейдём к личностям, хорошо тебе знакомым: следующее имя в моём списке — Амелия Боунс.

А что с ней-то не так?..

— Миссис Боунс была убита в своём же доме, предположительно самим Волдемортом. Была убита зверски, — подчеркнул Гарри и покрылся мурашками.

С каждым днём он всё больше терял из виду все совершённые Риддлом преступления… и ради чего?

— Да, мотив у него был: она держала в ежовых рукавицах Отдел магического правопорядка. Скорее всего, стала бы заменой Фаджа. Сильная и неподкупная ведьма, которой сложно манипулировать, что было явным препятствием на пути к захвату Министерства. Но ты сам сказал: Амелия была зверски убита. Её тело оказалось столь обезображено, что опознание было проведено по причине местонахождения: раз это был её дом, вопросы отпали сами собой.

— То есть вы предполагаете, что труп специально обезобразили, чтобы невозможно было подтвердить её личность?

— Тело обгорело, а вместо лица у неё была мешанина, — едва заметно скривил губы Альбус. — Естественно, мракоборцы не расследовали это дело: смерть от руки Волдеморта — веская причина, лишённая всякой таинственности, чтобы закрыть папку и убрать её в архив.

Гарри повторно покрылся мурашками.

Он прочёл в своё время о Боунс, но Ежедневный Пророк не вдавался в подробности.

— Следующий, полагаю, Аластор Грюм?

— Его ситуация схожа с ситуацией Карадока. Аластор просто испарился.

— Я обнаружил его глаз на двери в кабинете Амбридж, — пояснил Гарри, — но Билл и мистер Люпин искали его тело…

— Но так и не нашли. Числясь официально погибшим, что позволяло мне действовать более свободно, я тоже его искал и искал долго, Гарри. Но ничего не нашёл, — он нервно постучал пальцем по столу. — Он будто растворился в воздухе после своего падения.

— Даже если он избежал убивающего заклятия, он бы разбился, — Гарри поморщился.

— Но где же его тело, мой мальчик? Превратилось в прах и развеялось по ветру? — уточнил Альбус с толикой скепсиса и тут же переключился. — Я считаю, что его кто-то перехватил над самой землёй.

Гарри ощутил всколыхнувшуюся радость, порождённую надеждой, но тут же подавил в себе это чувство: радоваться заранее не имело смысла.

— А Геллерт?

Альбус поджал губы.

— Не было доказательств, что он мёртв. Камера оказалась пуста. Я спрашивал тебя о твоём видении: меня удивило, что, как ты выразился, тело Геллерта подбросило и отшвырнуло на кровать. Однако Авада Кедавра не подбрасывает тело в воздух... Геллерт бы упал навзничь, если стоял, или завалился набок, если сидел.

— Могу ли я верить тому, что видел… — протянул Гарри, скорее спрашивая сам себя и понимая, что такими темпами скоро и без таинственных голосов сойдёт с ума.

— Я не знаю, — выдохнул Альбус.

Гарри не сомневался: Дамблдор и правда был озадачен происходящим. Видимо, привычное для него состояние для профессора оказалось в новинку.

Что же Том натворил?..

Да и почему он внезапно засомневался? Гарри теперь не верил видению смерти родителей, так почему должен верить всему остальному, что, как он считал, выудил по случайности из чужого разума? Связь?

Он мысленно фыркнул.

С помощью легилименции можно помещать свои видения в чужое сознание, и вряд ли, как и Дамблдор, Гарри усомнился бы в их правдивости.

У них обоих не было причин сомневаться: многие видения были предупреждением, и он думал, что таким образом опережает Волдеморта на шаг… Шаг, на которой Том позволял себя опередить, чтобы увеличить его шансы.

«Осколок моей души защищал… Скажи мне, желай я тебя убить, сидел бы ты передо мной сейчас?..» — всколыхнулось в памяти, словно отдалённое эхо.

Гарри коснулся висков, не отводя невидящего взгляда от Дамблдора.

— Тебе нехорошо? — тот подался вперёд, слегка нахмурившись.

— Головная боль мучает… с утра. Я уже принял зелье, — опередил его Гарри и едва улыбнулся: — Продолжайте, пожалуйста.

Альбус помедлил, вглядываясь в его лицо.

— Знаю только то, что спустя несколько месяцев после дня падения Волдеморта — продолжил он наконец, — была издана книга: «Мириады войн» авторства некого Франца Альдвина Греда. И мне показалось… Я будто увидел Геллерта за каждым словом, — голос Альбуса осел, став глухим. — Узнал, наверное, его мысли. Это имя оказалось писательским псевдонимом, а найти его я так и не смог. Но обнаружил, что это не единственная его книга: он писал в течение тридцати лет…

— Из тюрьмы? — без тени улыбки уточнил Гарри. — Раньше вам его книги не попадались?

Взбудораженный Альбус шумно выдохнул:

— Нет… Я избегал этой тематики, если быть честным. Я написал его первому издателю, но тот отказался говорить со мной о Франце — профессиональная этика — и лишь из уважения поделился, что лично они с Гредом не встречались и первую рукопись он получил почтой. Показывать он её отказался — я думал, может, узнаю его почерк.

— Альдвин Гред — Гриндевальд, — пробубнил Гарри.

Этому он у Риддла научился?..

— Можно сомневаться в содержимом, но не в форме: в моих видениях ему было далеко до комфорта, включая письменный стол и перо с бумагой, — заметил он. — Но и покинуть камеру мистер Гриндевальд не мог, ведь охрана должна была заглядывать к нему как минимум два раза в день — не воздухом же он питался?

— После его поражения Нурменгард перешёл в руки к Международному суду магов. Австрийское Министерство магии не хотело иметь ничего общего с этой тюрьмой.

— А международный суд…

— Один из органов Конфедерации, — заключил Альбус с кивком и вздохнул. — Должен признать, — продолжил тот, — в своих поисках я полностью провалился, так ничего и не обнаружив. Если они остались в живых, то или осознанно прятались, скрываясь под иной личиной, или же оказались в заточении без возможности передать весточку.

— Столько хлопот, чтобы потом просто упрятать в камеру?

— Если отстраниться от субъективного восприятия, то каждый из них представлял собой ценность: на политической арене, как Амелия, на исследовательской, как Карадок. Бенджамен был выдающимся артефактором, Гидеон — одним и самых виртуозных дуэлянтов, что я знал. Аластор, и сам знаешь, потомственный мракоборец, прекрасный дуэлянт и к тому же искусен почти во всех отраслях магии.

Гарри потёр щеку, еле слышно уточнив:

— Намекаете, что целью было сохранить ценные ресурсы до… какого-то определённого момента?

И в тот же момент его прошиб холодный пот.

Он сам только что выбрался из камеры.

Альбус, будто прочитав его мысли, кивнул.

— Возможно, сократить число жертв. Я вновь могу лишь предполагать, Гарри. На посту президента я попытался воспользоваться ресурсами Конфедерации, но мои доводы не приняли к рассмотрению: у меня не было причин делать запрос в МВП, если те числились погибшими. Это был тупик. И так как ни одному из нас и в голову бы не пришло, что это возможно, то и в вопросе «зачем?» не было смысла.

— Впервые мы с вами в равном положении, — с горечью хмыкнул Гарри, — и оба теряемся в догадках.

«Или же сходим с ума».

Его уже ничего не удивляло.

Альбус вздохнул еле слышно:

— Ты не разочарован?

— В вас?

Гарри медленно мазнул взглядом по сидящей около входа парочке друзей и изрёк:

— Разочаровавшись во всём, сложно понять, разочарован ли в одном конкретном человеке, Альбус. Возможно, мне даже стало легче от того, что вы, можно сказать, сглупили. Глупость делает вас человечнее. Что до списка, я понимаю… ваше желание узнать, что стало с членами Ордена.

Дамблдор опустил взгляд к чашке и вновь поднял. Густые брови сошлись на переносице, когда он с еле заметным оттенком тревоги в голосе спросил:

— Что-то случилось сегодня?.. Я видел, что ты ушёл с Томом.

— Ничего, с чем бы я не справился самостоятельно. А вот вам, судя по всему, нужна моя помощь, — сдержанно улыбнулся он и встал, натягивая перчатки, — пойдёмте в библиотеку.

— Нет… давай ещё поговорим, — внезапно заупрямился тот едва ли не с ужасом во взгляде.

Гарри не сдержал смешка.

— Великий проповедник любви напуган этим чувством? — склонился он над столом.

— Нет… с чего ты взял? Нет!.. — фыркнул Альбус и поправил очки, съехавшие на нос.

Происходящее забавляло Гарри.

Он решил отсечь от себя случившееся — оставить на потом. Времени для размышлений у него будет много, как и времени для сожалений. На прошлое всё равно не повлияешь и не исправишь: никуда оно от него не денется.

— Вы же сами попросили пойти с вами, — терпеливо изрёк Гарри, опершись руками на стол. — Только не говорите сейчас: «А что, если он не захочет меня видеть?»

Не дожидаясь ответа, он подхватил профессора под руку и поднял.

Сова, будто почувствовав, что они уходят, тут же слетела со спинки, устроившись у него на плече. Альбус что-то промямлил, и, оставив деньги, Гарри аппарировал к аллее, чтобы тот не передумал по дороге.

— Что ж ты делаешь? — выдохнул Альбус и отшатнулся.

— То, что вы хотели: не оставляю вам выбора, — улыбнулся он, потянув Дамблдора за собой.

Гарри показалось или тот буркнул «злодей» у него за спиной, и он оглянулся.

Альбус был бледен, но глаза горели, отчего всё лицо будто ожило и помолодело.

— Напишу письмо Скитер. Этот момент обязательно нужно добавить в вашу биографию, — поддел он, но Дамблдор, видимо, был настолько в смятении, что просто кивнул, сам вцепившись в него.

Вывеска библиотеки показалась издалека. Сова ухнула, и они остановились.

— Спрятаться у всех под носом — разве это не подтверждение ваших догадок, — утвердительно изрёк Гарри, скосив взгляд на Альбуса. — Вы сюда не заходили?

— Нет… в Хогвартсе такая же библиотека. Мне, кхм, было незачем.

— Вперёд, — Гарри выпутал руку из чужих цепких пальцев и отступил на шаг.

Дамблдор последовал за ним.

Хмыкнув, Гарри стремительно направился вперёд и потянул на себя дверь:

— Мне позвать некого Греда и попросить его выйти?

— Нет! — цыкнул Альбус и буквально бегом направился к нему.

Бледность сходила на глазах, заменяясь почти болезненным румянцем.

— Не думал я… — совсем тихо сказал Гарри, запнувшись на середине фразы.

Он смотрел в спину исчезнувшего в проёме Альбуса и видел себя.

Невозможно было не провести параллели между ними и сейчас, смотря на это, не думать, что когда-нибудь он так же отыщет Тома просто потому, что не сможет по-другому.

«…Что можно так любить».