Глава 22. Ещё одну ночь (1/2)

Для нас стать ближе друг к другу,

Значит отправиться на войну.

И если бы ты смог забраться ко мне в голову,

Тогда ты бы понял, тогда ты бы понял меня.

Мы стали одержимы друг другом,

Я знаю, что так не может больше продолжаться…

Но ты снова и снова заставляешь меня любить тебя.

Ты стал моим любимым наркотиком,

Так позволь мне принять его прямо сейчас

И проглотить.

Ночь, которую они никогда не забудут.

Прикоснись ко мне, да,

Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне там.

Дай мне почувствовать, что я дышу,

Чувствовать, что я человек.

The Calling — Unstoppable

Boyce Avenue — One More Night (cover)

The Neighbourhood — A Little Death<span class="footnote" id="fn_27143081_0"></span></p>

Димбл, смиренно опустив голову, опасливо глянул исподлобья; раздался второй хлопок, — и эльф исчез.

— Уходи, — предельно спокойно потребовал Гарри.

Вся та боль, скованная путами горячительного напитка и задвинутая подальше, бурлящим потоком растеклась по венам, стоило им схлестнуться взглядами.

— Нам надо поговорить, — невозмутимо заявил Том и по-хозяйски прошёлся по кабинету.

— Нам не о чем больше разговаривать. Димбл?

Эльф вновь появился.

— Димбл, можешь идти, — твёрдо заявил Том, следом добавив: — И не появляйся, пока я не позову.

— Хочу напомнить, что он и мой эльф тоже!

Том усмехнулся, а домовик исчез.

— Уже делим эльфа?

— Можешь забрать его себе, только с поручениями ко мне не отправляй, — парировал Гарри, попытавшись подняться.

По крайней мере, он у себя дома: нужно только дойти до спальни и запереться.

Голова закружилась, ноги подкосились, и он грузно опустился на место.

Чёртов алкоголь!

— Кричер!

— Кричер временно недоступен, — улыбнулся Том, а Гарри помрачнел ещё больше, — и невредим. Не волнуйся.

— Я и не волнуюсь, — шикнул он. — Говори уже, что хотел, и проваливай.

— Мне понравился подарок, — как ни в чём не бывало заявил Риддл, а Гарри сжал подлокотник. — Я назвал её Дикси.

Повисла пауза. Фыркнув, он в неверии уставился на Тома.

Дикси?

Перед глазами показалась надменная змея. Весь путь к отелю кобра недовольно шипела, жаловалась на тесноту и тряску, а ещё на несносного посыльного. Назвать её Дикси?

С губ сорвался смешок, и, откинув голову, Гарри рассмеялся.

— Ты серьёзно? — посмеиваясь, уставился он на него всё так же изумлённо.

— Нет, но смех — это хороший знак.

— Смех — симптом того, что я пьян, иначе, как минимум, придушил бы тебя, а желательно оторвал бы… голову, — размеренно выговорил Гарри.

— Ты уверен, что оборотень ничем тебя не заразил? — шутливо поинтересовался Том, обескураживающе улыбаясь.

— Уходи, — твёрдо попросил Гарри.

— В чём же причина твоей злости? Почему ты злишься?

Гарри даже задохнулся от возмущения, машинально повторив за ним:

— Почему я злюсь?

Риддл не спеша обошёл его по кругу, точно хищник, загоняющий свою жертву в ловушку. Руки снова дрожали, когда он попытался налить себе рома, а пальцы не гнулись.

— Я не злюсь, Том. Просто устал, — справившись с дрожью, безразлично проговорил он. — Тебе больше не нужно мне ничего объяснять. И нянчиться, как ты выразился, тоже не нужно. Гм… — Гарри облизал губы, сделав несколько глотков. В голову слегка ударило. — Я уже забыл, где ты поселился, а хочешь — можешь стереть это из памяти… Как сделал однажды, — нагло усмехнулся он, укоризненно покосившись на него.

Риддл остановился рядом с креслом и аккуратно дотронулся до его волос, будто там застряло что-то. Так оно и было. Листик омелы.

Том задумчиво покрутил его меж пальцев и перевёл взгляд на Гарри:

— Аурелио сказал, что из отеля ты отправился прямиком на улицу. Зачем?

— Аурелио?

— Мой управляющий.

— Твой управляющий? — повторил он, ничего не понимая.

Том нахмурился и выдернул у него стакан из рук.

— Э-эй! — резко протянув ладонь, Гарри попытался выхватить своё слабодейственное лекарство, чем вызвал очередной недовольный вздох.

— Аурелио Буджардини — управляющий моего отеля. И он сказал, что ты вышел на улицу, а не отправился через портал домой. Зачем ты пошёл на улицу? — чуть ли не по слогам переспросил Риддл.

— Зачем тебе отель? — поинтересовался Гарри, озадаченно смотря на стакан. А затем он моргнул, растерянно переводя взгляд на Тома.

Что?

— Рома на сегодня явно достаточно, — задумчиво протянул Риддл и щёлкнул пару раз пальцами перед лицом.

— К-как это? — энергично заморгав, Гарри сфокусировал взгляд.

— Так это: ещё чуть-чуть и ты доведёшь себя до алкогольной комы.

— Как это твой отель?! — процедил он, резко выхватив остатки своего рома из чужих лап. — Я трезв как стёклышко. Просто немного…

— Заторможен.

— Расслаблен, — сверкнул Гарри глазами. — Не меняй тему!

— Всем надо где-то жить. Тебе принадлежит особняк, мне принадлежит отель.

— И это, очевидно, одна из великих тайн Тома Риддла, а значит ты сотрёшь мне память. Снова, — угрюмо заключил Гарри.

Том в ответ хрипло рассмеялся.

— Если хочешь, могу и стереть, — внезапно предельно серьёзно сказал он. — Могу стереть всё, что ты там видел. Ты этого желаешь?

Гарри даже не задумывался о таком, но возможный вариант на мгновение показался самым лёгким: никаких воспоминаний — никакой боли.

— Я просто прошёлся. Воздухом подышал.

— А потом?

— Потом?

— Тебя не было дома.

«Он что, искал меня?»

— Навещал… крестника. Мне нужно было подумать, — Гарри поднял взгляд.

Голос вновь показался чужим. В горле пересохло, а очередной глоток рома ситуации не исправил и даже, как бы странно это не звучало, слегка отрезвил.

Гарри твёрдо повторил:

— Мне нужно было о многом подумать. Но я в тупике.

Риддл застыл, непонятно куда устремив взгляд. В какой-то момент Гарри показалось, что он окаменел, превратившись в ещё один предмет обстановки, пока не раздался низкий, безмятежный голос:

— Стало быть, в тупике, — повторил он, смакуя эти слова, а следом хлёстко заявил: — Мы с тобой не пара, Поттер.

Его тело пришло в движение, а жесты стали медлительными. Риддл обогнул кресло и встал чуть поодаль, склонив голову, и вкрадчиво добавил:

— Даже не любовники. Мы не давали друг другу никаких обещаний. А теперь напомни-ка мне, пожалуйста, не ты ли желал не иметь со мной ничего общего? Не ты ли отчаянно сражался с этим, а потом отыгрывался на мне за свои же слабости? Ты до конца предпочитал боль хоть какому-то подобию уз.

— Ты прав. Я выбирал физическую боль, ибо знал, что душевную пережить намного сложнее, ведь, как мне кажется, я уже достаточно настрадался, Том. Послушай меня, пожалуйста, — вполголоса попросил он. Внутренняя дрожь охватила тело, как во время лихорадки, но внешне Гарри даже не шелохнулся. — Я шёл к тебе за многим, но ответ судьбы очевиден. Знаю, что ты этого не подстраивал, и тем не менее мне удалось взглянуть одним глазком на твой мир, о котором я ничего не знаю, но понимаю одно: увиденное мне не понравилось, — Гарри сделал паузу.

Том молчал. По его лицу нельзя было ничего понять, а немигающий взгляд был расфокусирован, точно он о чём-то напряжённо думал.

— Возможно, все эти взрослые игры и правда слишком сложны для меня, несмышлёныша. Как ты однажды выразился, Том, возможно, ты мне не по плечу. Ты ожидаешь, что я таинственным образом смогу понять тебя, но я ничего не понимаю, ничего не знаю. И не хочу знать. А вот ты, напротив, всё понимаешь. Не строй из себя дурачка — тебе не идёт, — слабо улыбнувшись, он перевёл дыхание, оставляя стакан в стороне. — Даже исключив любовь или привязанность из твоего репертуара, ты сам говорил, что ревность тебе хорошо знакома. Да, я ощутил её в полной мере, а ещё ощутил, что не имею на это чувство никакого права. Ведь мы с тобой не пара, — теперь уже Гарри повторил чужие слова. — Я собираюсь восстановить свою жизнь.

Внезапная твёрдость в собственном голосе его порадовала, согрев изнутри.

— Забавно, Волдеморт, разрушив мою жизнь давным-давно, только теперь ты, Том, способен разрушить меня самого, — заключил Гарри. — Не знаю, нужны ли тебе остатки силы внутри меня, но, судя по всему, ты и без них отлично обходишься. Впрочем, если я ошибаюсь, мы можем договориться об их передаче. Будь то боль или… прощальный секс, — горько усмехнулся он, покачав головой, — я не откажу. Но не хочу больше видеть тебя. Не хочу быть ни твоим врагом, ни твоим любовником, — одним из многих, как оказалось. Не хочу быть ни опекаемым тобой, ни влюблённым в тебя. Ничего из этого я не желаю видеть в своём будущем…

Слова давались с трудом.

Гарри понимал, что часть из них — самая настоящая ложь, и эта ложь была обоюдоострым лезвием.

— Поэтому, Том, попрошу тебя сейчас уйти, — обманчивая мягкость растеклась в голосе.

Повисла гнетущая тишина, однако Гарри чувствовал лёгкое облегчение, совсем крохотное, однако даже такое оно дарило успокоение.

Риддл отделился от кресла и медленно подошёл к нему.

— Просто уйти? А как же прощальный секс? — задумчиво проговорил тот, мазнув непроницаемым взглядом по лицу.

Казалось, там на мгновение промелькнула злость вперемешку с весельем, точно его поведение забавляло, но и бесило Тома одновременно. У Гарри сердце ухнуло вниз, забившись где-то под желудком: он столько всего сказал, а услышан так и не был.

— Ведь сегодня ты шёл ко мне не только оставить подарок. Так? — И Том утробно хохотнул, сжав его руку и дёрнув к себе, в мгновение ока ставя на ноги.

— Не смей! — предупреждающе процедил Гарри, выхватив палочку и ткнув ею Риддлу под подбородок. — Предупреждаю, рука не дрогнет.

— Дрогнет, — протянул он, расплываясь в ожесточённой улыбке.

Нахмурившись, Гарри дёрнулся, когда понял, что чужие руки выдернули рубашку из брюк и забрались под неё, поглаживая поясницу.

— Но пытать тебя я вполне способен, — шепнул он.

— Видишь. Опять хочешь отыграться на мне за свои же слабости. Ты ведь не лил горючие слёзы?

— Из-за тебя? Никогда, — вернул Гарри жёсткую улыбку. — А ты, Том, не запыхался?

— Запыхался? — несколько отвлечённо переспросил он, пока скользил ладонями вдоль боков, чтобы выдернуть ткань и спереди.

Гарри злобно шикнул, ткнув палочкой сильнее:

— В твоём возрасте, наверное, сложно трахаться два раза подряд.

— О! Ты ведь прекрасно знаешь, что в моём-то возрасте я могу и три, а может, и четыре, — оскалился он, чуть приподняв голову, избегая контакта с палочкой. А затем пристально посмотрел в глаза, и улыбка медленно померкла, а тон стал предельно серьёзным: — Я не спал с ней, Гарри. И не собирался.

— Поэтому она голая сидела у тебя на коленях. Скажи ещё, что тебя подставили, — снисходительно усмехнулся он, а внутри приятно защекотало: это была не ложь.

— Признаюсь: ты меня подставил. Я ожидал твоего появления чуть позже, однако немного просчитался со временем, — опустил Риддл чуть рассеянный взгляд, а Гарри содрогнулся.

— То есть ты… ждал? Как это ждал? — озадаченно переспросил он и опустил палочку, дважды моргнул. — Ты был удивлён моему появлению!

— Не буду скрывать — меня удивило, что ты отыскал отель раньше, чем я предполагал.

Замечание тотчас привело Гарри в себя, и он помрачнел.

— То есть я был вторым блюдом… Но ты оплошал, представляя меня глупее, чем я есть на самом деле, и оба блюда подали в одно и то же время.

Гарри вновь ткнул палочкой ему в шею, медленно скользнув вдоль кадыка с каким-то садистским наслаждением, и добавил:

— И правда — какое досадное совпадение. Отвратительное стечение обстоятельств!

Риддл поднял руку и отвёл кончик палочки от своей шеи, скользнув пальцем вдоль неё и лукаво сощурив глаза.

— Прекрати мне этим тыкать. Снова сломаешь.

— Угрожаешь?

— Ты не был вторым блюдом, а она — первым, — проигнорировал Том его вопрос. — С ней мне надо было кое-что обсудить, а ты хотел кое-что обсудить со мной. Разве не так?

— Мне тоже раздеться, чтобы обсудить с тобой дела? Это нововведения среди приспешников Тёмного Лорда? — иронично вскинул он брови, не испытывая никакого веселья. — За идиота меня принимаешь? Тем более не ты ли говорил, что мы ничего друг другу не обещали? Не стоит церемониться, Том. Хочешь трахнуть меня? Трахни.

— А ты новый приспешник Тёмного Лорда? — задорно улыбнулся он и, крепче сжав ладонь на талии, притянул Гарри к себе. — Говорил. Но разве это не прекрасно: мы с тобой никак не связаны, а я всё равно храню тебе верность, малыш.

— Сам ты малыш, — досадливо поморщился Гарри.

— Кстати, змею я назвал Нагини. Хоть она и не заменит её… полностью, — пожал он плечами. — Видишь, я прощаю твои проступки.

— Пьян я, а ощущение — что ты, — пробормотал Гарри, отвернув лицо.

— Ты же трезв как стёклышко?

Он смотрел на него исподлобья и не мог ничего понять. Риддл опять его провёл, но было бы глупо отрицать, что ослабевающие путы внутри приносили новую порцию облегчения, а лихорадочный азарт будоражил кровь. Но было ещё и остаточное, почти что заглушённое алкоголем беспокойство.

Том скинул его в ад, а потом забрал оттуда с непростительной лёгкостью. Это было опасно.

Это было страшно.

— Ты хоть слушал меня? Я не хочу тебя в своём будущем.

— Зато хочешь в своём настоящем, — парировал Том. — Ты научился отменно врать. Меня это беспокоит.

Хмыкнув, Гарри медленно отвёл палочку и убрал её.

— Не всё в моей речи было ложью.

— Не всё, — подтвердил Риддл, а затем выудил флакон из кармана. — Прими зелье.

Ему казалось, что Том пришёл исключительно из-за лекарства и его отказа выпить его. Что это: забота или самоутверждение?

Говоря о зельях.

План визита в отель включал в себя и несколько иную сторону, к примеру, создать себе возможность использовать определяющее заклинание Скарпина. Хоть это и не даст быстрого ответа, но ускорит работу Гермионы в два раза, самое меньшее.

— Ты специально оставил осколок?

Этот вопрос не давал Гарри покоя с того момента, как они с Гермионой обнаружили его. Если тот разбил флакон, то убрал бы всё подчистую, или же куда больше фрагментов стекла осталось бы в комнате, но никак не один.

— Так ты поэтому спрашивал меня про самочувствие? И какие предположения: постепенное разрушение тела или иссушающая болезнь? А может, преждевременное старение?

Они встретились взглядами, и Гарри хмыкнул.

— Оба варианта. А вот про старение мы не подумали, спасибо за намёк. Но моё мнение, что это зелье для повышения ума.

— Наглец, — как-то слишком ласково протянул он.

— Я всё равно узнаю, Том.

— Буду ждать, — усмехнулся тот.

Откупорив зелье, он сделал глоток, демонстративно проглотив.

— Это не отравит тебя. Открой рот, — мягко попросил Риддл.

Неуверенно покосившись, Гарри приоткрыл губы. А следом время приостановилось на мгновение, но, когда возобновило ход, стало течь замедленным потоком. Том поднёс склянку к губам и хлебнул, не сводя с него горящего взгляда. Гарри вопросительно моргнул, но ничего не успел сказать, — Риддл впился в его губы, тягуче и плавно передавая жидкость, но та всё равно скатилась с уголка рта и стекла по подбородку.

На удивление лекарство оказалось приятным на вкус — кисловатое, слегка медовое, каплю пряное. Мгновенно вскружившее ему голову, он ощутил расползающееся внутри тепло — вдоль груди, к шее и выше. Даже начинающаяся мигрень прошла.

Замычав, Гарри злобно сощурился, заметив довольные огоньки в алых глазах, и резко прикусил Риддла за губу, отчего тот дёрнулся, и на этот раз Гарри довольно засиял, а затем… А затем он запутал пальцы в его волосах, жадно отвечая на поцелуй.

Желание врезать ему зудело наравне с жаждой продлить ласки; желание придушить — наравне с порывом целовать. Противоречивое столкновение двух эмоций, от борьбы которых внутри всё замирало и сжималось. И в этот самый момент Гарри понял, что сопротивление бесполезно. Помутнение рассудка или же наваждение, но он забывал, кто тот есть на самом деле и сколько боли Том ему причинил, лишь ощущая, словно они студенты-одногодки, урвавшие время от учёбы, чтобы побыть вместе. И такое происходило уже во второй раз.

Возможно, Джинни была права — Риддл околдовал его.

Не успел он опомниться, как комната вокруг закружилась, и они оказались в совершенно другом помещении, как и на другом конце города. Отель. Риддл воспользовался порталом и утащил его с собой в придачу.

— Ты же приходил сюда, — пояснил он, — значит, продолжим здесь.

Гарри вскинул брови, обводя пристальным взглядом знакомую, но смазанную в памяти обстановку. Это была спальня, тогда же он видел некое подобие гостиной.

— Продолжим? — рассеянно поинтересовался Гарри, думая совершенно о другом. — Если Призрачная Империя принадлежит тебе…

Внезапно туман в мыслях рассеялся: видимо, эффект от алкоголя несколько ослабел, а может, зелье помогло развеять его.

— Все эти сессии, мероприятия, встречи делегаций… Ты подслушивал полмира?

Том рассмеялся, обхватив его со спины и прижался губами к шее, мягко целуя, а затем слегка покусывая, пока не поднялся к уху и не прошептал:

— Никогда не смотрел на это с такой точки зрения, но звучит заманчиво. И почему же только половину? Целый мир.

— Если об этом станет известно — разразится скандал, — пробормотал Гарри, резко обернувшись.

— Эта информация никак тебе не поможет, — прищурился Том, опасно сверкнув глазами.

— Я и не собирался никому рассказывать.

— Знаю, но это не значит, что твои воспоминания этого не сделают за тебя.

Том коснулся шрама на лбу, затем скулы и, приподняв голову, накрыл его губы в долгом, медлительном поцелуе. Сплетаясь с ним языком, Гарри тихо застонал, когда тот подхватил его под бёдра, подняв на весу, и сделал шаг вперёд, тем самым вжимаясь в промежность.

— Однако это лишь ничего не значащий факт, который ни одним доступным способом нельзя подтвердить, — с улыбкой прошептал Риддл, оторвавшись от губ. — Простой слух, если тебе так больше нравится.

— И лишь поэтому ты поделился им со мной.

— Ты же так хотел знать детали моей биографии, Поттер, — протянул он, уверенно шагая в неведомом направлении. — Не брыкайся. Ты далеко не самая лёгкая ноша.

— Мне нужно в душ, — предостерегающе заявил Гарри.

— Мы туда и направляемся.

— Вместе?

— Мне тоже надо в душ, а он в номере один, — хищно ухмыльнулся он.

Гарри прикусил щёку изнутри, ощущая толику нервного предвкушения, и всё равно не мог не поинтересоваться:

— Кем была та женщина?

— Давняя знакомая, — не замедляясь ответил Том.

— Ты спал с ней?

— В былое время, да.

И это снова была не ложь.

— Опусти меня, — спокойно потребовал он, а Риддл обречённо вздохнул и медленно опустил на пол.

— Опять?

— Сбегать не собираюсь. Боюсь, как бы ты спину не подорвал с такой-то тяжестью, — хмыкнул Гарри, устремляясь к дальней двери. Судя по направлению, именно туда они и шли. — И хочу добавить, что это временное перемирие.

— И прощальный секс?

— Именно.

— Иногда твоя страсть к самообману выглядит даже мило.

Махнув на него рукой, Гарри шагнул внутрь и осмотрелся. Ещё бы! Тёмно-зелёные тона смешивались с чёрными и серебром чешуйчатых изваяний — всё под стать владельцу.

— Какое-то помешательство, — еле слышно брякнул он, снимая обувь. — Я мельком видел Грейбека с немецкими мракоборцами, — уже громче добавил Гарри, не поворачиваясь к Тому, но неустанно ощущая его присутствие за спиной. — Как Фенрир там оказался?

— Подкинул его к дверям Министерства, советуя строжайшее, пожизненное заключение.

— А выглядел он так, потому что…

— Неудачно приземлился после аппарации, — заключил Том, а насмешливые нотки переросли в откровенный сарказм.

— И ты ни разу не пытал его до состояния фарша?

— Видимо, приземление было очень неудачным, — спокойно пояснил тот. Голос раздался совсем рядом, а следом чуть отдалился.

— Я предполагал, что ты его убьёшь, — в тон ему ответил Гарри, неторопливо расстёгивая рубашку.

— Я тоже. Должен заметить, Гарри, что нахожу весьма интересным твоё спокойствие в разговоре о том, как я пытаю и убиваю людей.

— Они — твои соратники, преступники и убийцы.

— И поэтому мне позволительно калечить их и убивать? Двойная мораль, не находишь?

Гарри резко обернулся и застыл. Том, абсолютно обнажённый, — а он сам даже рубашку толком не успел стянуть — сверлил его красноречивым взглядом.

— Как и, будучи полукровкой, восхвалять превосходство чистой крови. Хочешь поговорить о морали, Том? — прищурился он и шагнул вперёд. — Потому что ты заслуживаешь куда худшего, чем Долохов, Грейбек и любой другой из них.

Том не пошевелился и не ответил, молча следя за каждым его движением. Гарри коснулся живота, проведя рукой вверх и задел сосок, заметив, как чужая кожа покрылась мурашками. Подняв глаза, он встретился с потемневшим алым маревом и шумно выдохнул. Между ними происходило нечто необъяснимое, и он никак не мог понять что.

Внезапно Риддл отступил и предельно медленно опустился на колени, всё так же не сводя пытливого взгляда. Гарри в полной прострации наблюдал, как тот ловко расстегнул ремень, звякнув пряжкой, и вытянул его, отбросив куда-то в сторону. Следом он плавно, точно издеваясь, провёл пальцем вверх вдоль набухающей ширинки, заставляя его затаить дыхание, поддел замок и неторопливо потянул вниз, расстёгивая молнию. Губы коснулись живота, и Гарри со свистом выдохнул, когда чужая ладонь скользнула внутрь полурасстёгнутых брюк, сминая его член, слегка оттягивая ткань трусов и отпуская, отчего та больно сдавила. Штаны сползли к коленям, а Том, насмешливо поглядывая на его ошарашенную, по всей видимости, гримасу, хрипло отозвался:

— Ты ведь об этом мечтал — поставить меня на колени? — И, покусывая кожу на линии с полоской ткани, добавил: — Нравится вид?

— Это… — пробормотал Гарри, тут же застонав, когда горячее дыхание опалило ткань, заставляя дёрнуться в ожидании, а чужие руки мгновенно потянули за резинку трусов, обнажая плоть.

Безумие.

О таком Гарри мог только мечтать, и то, что это воплощённая в реальность фантазия, накаляло его до предела. Казалось, что он мог кончить лишь от одного этого вида.

А Том улыбнулся краем губ, и так всё отлично понимая. В его движениях не было никакого стеснения, никакой неуверенности, наоборот, он прекрасно знал, что делал, и полностью владел ситуацией. Владел самим Гарри.

Взяв член в руку, Риддл провёл языком по всей длине, следом обхватив губами головку и плавно, предельно медленно насадился ртом.

— Мордред… — проблеял Гарри, откинув голову так, что в затылке заломило, и запустил пальцы в чужие волосы, сжав в кулаке пряди. По телу пробежала крупная дрожь, почти что судорога. — Ты убиваешь меня… — выдавил он из себя, когда Том стиснул губы, полностью заглатывая член и сдавливая в плену рта. Там было горячо, влажно и до безумия хорошо — Гарри даже не заметил, как стал двигать бёдрами, толкаясь глубже, сдавленно постанывая, пока не ощутил внизу гортанную вибрацию, точно задушенный стон, — и эта вибрация прошлась волной экстаза по телу, выливаясь в судорожный вскрик. Гарри резко стиснул зубы, обрывая возглас, и нещадно обжигающий омут, в который он стремительно проваливался, исчез.

— Кричи, — послышался ласковый шёпот, однако убийственному приказу, просачивающемуся сквозь мягкость, нельзя было не подчиниться. — Никто тебя не услышит, — вкрадчиво произнёс Риддл, не сводя требовательного взгляда, — а если услышат — так даже лучше.

— Лучше?.. — прохрипел он, но все мысли тотчас разбежались, как Том приподнял его член, захватив губами мошонку, и засосал чувствительную кожу. Судорожно выдохнув, Гарри непроизвольно дёрнулся, но чужая рука удержала его бёдра. Растягивая ласку, Том скользил языком, вбирал, засасывал, щекотал горячим дыханием, изредка награждая его потемневшим, но столь выразительным взглядом, что тот откликался спазмами в паху и нетерпением вновь ощутить давящую тесноту его рта. Тем не менее Том не следовал его желаниям, лишь собственным; хотя тот и стоял на коленях, но Гарри ясно осознавал, кто тут главный.

Он пропустил момент, когда держащая его бёдра рука скользнула дальше, ласково щекоча кожу; Гарри не сомневался, неподвижно замерев и одновременно чертыхаясь изнутри, когда чужие пальцы впились в его ягодицу, а затем мазнули меж. Он не почувствовал удивления, когда те, необычайно влажные, без предупреждения толкнулись в него, резко растягивая на грани боли и наслаждения, а рот вобрал его член до основания, губы плотно сомкнулись, и Риддл ускорил движения головы. Остались лишь чувства и накатывающее наслаждение — Том находился везде, прикасался всюду, проникал в каждый уголок его тела и разума, переворачивая там всё вверх дном.

Нестерпимо...

Чужой язык задел уздечку, а пальцы — простату, вырывая сиплый стон. Задрожав, Гарри ощутил, как в груди вибрирует второй, и проглотил его, выдавая какое-то подобие рыка. Послышался задушенный смешок, и Том обхватил член у основания, скользя языком вдоль вен и снова медленно погружая в рот, чтобы следом выпустить на четверть, и вновь заглотить, сгибая пальцы внутри Гарри, с каждым проникновением скользя по чувствительной точке. Он трахал его и спереди, и сзади, и это было просто невыносимо.