Глава 14. Не закрывай глаза (1/2)

Когда всё, что тебя окружает,</p>

Отброшено прочь,

Когда в охвативших тебя эмоциях

Попытаешься спрятаться,

Не закрывай глаза.

Я приду,

Приду найти тебя,

В самом тёмном месте,

И объять

До воспламенения.

Связывающие тебя чувства

Стали единственным указателем,

Когда обнаружишь скрытое внутри,

Нет смысла отрицать:

Не закрывай глаза,

Ведь я приду.

Свободный перевод

Ludovico Technique — Up to the Flames</p>

</p>

Дом встретил его мрачной тишиной. В тот же момент часы пробили одиннадцать.

Не сбавляя шага, Гарри поднялся на третий этаж и толкнул уже знакомую дверь, ведущую к извечному проклятию. Та не поддалась.

— Если ты не откроешь, — проголосил он, — я разнесу стену! Опять!

В ответ тишина.

— Считаю до трёх, Том!

Достав палочку, он направил её на стену.

— Раз!

По ту сторону не было слышно абсолютно никаких звуков: ни шагов, ни шуршания книг, ни скрипа кресла.

— Два! — прокричал он и кашлянул, прочистив горло.

Не хватало в довесок ещё и голос сорвать.

— Три…

Дверь тут же распахнулась, и Гарри расплылся в довольной улыбке. Слегка оттолкнув настороженного Риддла, он прошёл внутрь.

Первое, что попалось на глаза, это чашка выпитого кофе, рядом с которой нашлась начатая бутылка огневиски.

Не слишком ли он усердствует с выпивкой в последнее время?

Гарри не замечал за ним пагубных пристрастий весь год, проведённый в стенах Хогвартса.

— Синяк на скуле — твой подарок в канун Рождества?

Развернувшись, он задумчиво уставился на Риддла.

«…Ради своего блага, пожалуйста, прекрати ваши отношения… Даже если ты меня больше не любишь, не люби его…» — голос Джинни тревожно звучал в мыслях.

— Куда ты пойдёшь потом? — поинтересовался Гарри. «Ведь все Пожиратели Смерти или в бегах, или погибли, а их имущество конфисковано Министерством магии», — хотел добавить он, но вовремя прикусил язык.

Интересно, когда это его начало беспокоить то, что могло или не могло уязвить Риддла? Была черта, за которую можно было переступать, но отходить слишком далеко не следовало — и Гарри стал тонко чувствовать эту невидимую линию.

Том рассеянно потёр подбородок, словно раздумывая над ответом, затем отступил на несколько шагов и полуприсел на край стола, вытянув ноги.

— Ты ведь понимаешь, что этот вопрос не входит в число обязательных?

— Просто скажи, тебе есть… где остановиться? — Гарри вздохнул, потерев переносицу двумя пальцами.

Том удивлённо склонил голову набок, разглядывая его, а потом усмехнулся:

— Волнуешься за меня?

Гарри мог бы возмутиться, съязвить или банально промолчать, но он просто кивнул в ответ, что, по всей видимости, ещё больше озадачило Риддла.

—…Или собираешься выгнать на улицу? — тот резко поднялся и сделал шаг вперёд, но в его порыве не было ничего угрожающего, скорее чистое любопытство. По красноречивому взгляду Гарри понял, что такое место есть, и удовлетворённо кивнул.

«Интересно, что это за место такое?» — мысленно вздохнул он. Со своей нарастающей любознательностью, нацеленной на всё, что касается Тома, Гарри ничего не мог поделать.

— Нет конечно, — коротко отозвался он и стянул свитер, поморщившись, а затем расстегнул пуговицы перед внимательным, изучающим взглядом.

Было в этом нечто волнительное: не смущающее, а наоборот, возбуждающее.

Выдернув края рубашки из джинсов, Гарри снял её и положил поверх свитера:

— Поможешь?

Укрепляющий раствор очень не вовремя закончился.

Гарри притянул пасту для удаления ушибов и повернулся к Риддлу спиной. Ему показалось, что он услышал прерывистый вздох, но, кинув взгляд через плечо, не обнаружил на чужом лице ничего, кроме безразличия.

Риддл взял тюбик, а дальше Гарри сосредоточился на своих ощущениях: на прикосновении прохладных пальцев, скользящих вверх-вниз вдоль лопаток. Мазь приятно холодила, и он облегчённо вздохнул — ноющая боль в спине могла стать досадным препятствием.

— Кто это сделал? — в чужом голосе завибрировало явное недовольство, а пальцы болезненно надавили, отчего Гарри дёрнулся, и тем не менее не попытался отстраниться.

— Не важно.

— Не заставляй меня лезть тебе в голову.

Горячее дыхание Тома на мгновение опалило шею. Очередное грубоватое прикосновение вырвало у Гарри сдавленный вздох. Ему казалось, что вся спина — это один сплошной синяк.

— Разве тебе есть до этого дело? — Гарри внезапно тихо рассмеялся. — Прости-прости, идиот Поттер спросил очередную глупость. Конечно же тебе есть дело, ведь целостность сосуда сейчас в приоритете.

Ощутимое прикосновение вдоль позвонков обожгло болью, царапая и без того пострадавшую кожу. Гарри сцепил зубы, кинув хмурый взгляд через плечо.

— Дай угадаю, — предостерегающе шепнули на ухо. Он ощутил прикосновение губ, отчего следом за фантомной болью пробежали мурашки. — Твоя подружка устроила истерику, и некто всё услышал, — в голосе Риддла проявились меланхоличные нотки, — скорее всего, этим человеком стал ещё один свалившийся на мою голову герой — Рональд Уизли. Что же ты такого сказал, Поттер?

Вздохнув, Гарри потёр глаза, заправил падающие на лоб пряди, по пути задумчиво коснувшись шрама, и поморщился, когда чужие пальцы бегло задели скулу. Он был не уверен, что мазь будет эффективна в этом случае.

— Знаешь, всё никак не могу понять, как смог переиграть тебя. Как с твоей проницательностью ты не заметил, что Нарцисса соврала, а Бузинная палочка до самого конца тебе не принадлежала… Какое-то время я был помешан, искал непонятно что в своих воспоминаниях. Мне постоянно чудилось, что я что-то упускаю. Да ты и сам помнишь.

— Я почти достиг своей цели — это и ослепило меня, — отстранённо сказал Риддл.

— Мне так не кажется, — возразил Гарри, хотя скорее об этом твердила его интуиция. — Так что да. Всё произошло, как ты и сказал. Рон услышал наш разговор, я мог возразить, что это простое недопонимание и рассказать про тебя, но не сделал этого, не хотел портить им праздник. В тот момент я думал, что принимаю правильное решение, продлевая пребывание в блаженном неведении ещё на несколько недель.

— Девчонка Уизли тоже обо всём знала, но оставила тебя на растерзание брату, — Риддл провёл пальцами вдоль поясницы, заставляя его чуть нагнуться вперёд.

— Выбрать семью — не значит оставить меня.

— Но именно это она и сделала, — твёрдо заявил Том.

Гарри ощутил осторожное прикосновение к затылку, а затем пальцы слегка сжались, растирая кожу, и он откинул голову назад.

— Не знаю, или ты сама наивность, или просто дурак, — добавил тот.

— И то и другое, — тихо хмыкнул Гарри. — У неё был повод сомневаться во мне: наши с тобой отношения весьма своеобразны, не находишь? Стало слишком сложно всё отрицать... Пытаться смотреть на всё под другим углом, будто я здесь ни при чём. Я целовал тебя. Без принуждения. Ты разрушил мою жизнь, а я встал на колени перед тобой и отсосал, — удивление в голосе приобрело иронично-ядовитые нотки: Гарри потешался над самим собой. — И не воспылал отвращением после этого. Удивительно, да? Наверное, стоило бросить Авадой Кедаврой в самого себя.

Абстрактно махнув рукой, он вновь рассмеялся, ощущая, как пальцы на затылке замерли, а затем напряглись, буквально впиваясь в кожу.

— А потом… Согласился ли я приютить тебя ради общего блага? Делал ли всё это, думая, что так нужно? — Гарри фыркнул. — Всё именно так. Но это не меняет истинного порядка вещей. Будь то принуждение, долг или другие причины, реальные или выдуманные мной, измена останется изменой, с какой стороны ни посмотри, — с горечью усмехнулся он, а Том массирующими движениями провёл вдоль шеи к плечам. Это напрягало и расслабляло одновременно.

— Надеюсь, ты пришёл не поплакаться в мою жилетку, Поттер?— резковатый тон вырвал его из раздумий. — Я не собираюсь утешать, вытирать сопли и поить тебя успокоительным, — отчеканил Том.

Гарри вёл своего рода монолог: просто мыслил вслух. Изливая душу, он не ожидал ответа или какой-либо реакции.

— Нет, я пришёл не ради этого, — Гарри неопределённо мотнул головой. — Как там спина?

— Лучше.

— Что тебя конкретно разозлило: как я назвал изменой наши узы или что шёл на всё лишь ради общего блага? — развернувшись, он схватил Риддла за ладонь, всматриваясь в глаза. — Джинни была права, я перестал бояться.

Сглотнув, Гарри приблизился к его лицу и бегло коснулся нижней губы, лизнув её. Алые глаза потемнели на тон, но Том не сдвинулся с места, будто каменное изваяние.

— Привык, что ты маячишь где-то рядом. Постоянно. Привык, что острый язык — твоё самое опасное оружие, а вожделение — сродни непростительному заклятию, — прошептал Гарри в чужие губы, замечая, как Риддл на мгновение прикрыл глаза, точно пытался отгородиться. — Я боюсь за остальных, но не за себя. Почему так? Скорее всего, новая ветвь идиотизма.

Он поднял ладонь, желая коснуться прикрытых век, но Том перехватил руку и открыл глаза — в них плескался упрёк:

— Сантименты, — выдохнул он, — и узы — ты применяешь в отношении меня странные термины, Гарри. Но именно это застилает твой разум. Ты не чувствуешь угрозы, так как…

— Испытываю к тебе какие-то чувства, — резко оборвал его Гарри, а затем натянуто усмехнулся. — Слишком очевидно.

— …слишком погружён в себя, — заключил Том.

Гарри замер, досадливо закусив губу, а затем отстранился. Риддл никак не отреагировал, разве что обыденно, даже лениво склонил голову, явно задумавшись над чем-то.

— Думаю, мазь уже подействовала, — Гарри шевельнул плечами, слегка потянулся и довольно кивнул. — Я… — он вперил придирчивый взгляд в Тома, — пойду в ванную. Мне нужно подготовиться.

Хоть он и пытался выглядеть уверенно, но голос всё равно дрожал не только из-за внезапно накатившего стыда, но и на нервной почве. Гарри охватил лёгкий мандраж. И, нужно справедливо заметить, молчание Риддла стало для него подарком. С одной стороны, такая слабая реакция радовала отсутствием едких комментариев, с другой — немного огорчала. Он словно сдавался на милость врагу, который даже внимания на это не обратил. Наверное, намёк получился слишком туманным.

— Можешь не входить, пока я там… занят? — кашлянул Гарри, тотчас мысленно отругав себя. Он мог бы запереть дверь чарами…

Нет, ну почему это звучит так по-дурацки?

Риддл вскинул брови, а затем губы тронула еле заметная улыбка. Прежде чем наломать ещё больше дров, Гарри отступил на шаг, не сводя с Тома подозрительного взгляда, и зашёл в ванную, прикрывая за собой дверь.

Змеиными были краны, светильники, даже ножки у ванны. Свет горел тускло, и это пришлось как нельзя кстати. Сейчас, оставшись в полном одиночестве, Гарри мог схватиться дрожащими руками за раковину и позволить маске упасть с лица.

— Идиот-идиот-идиот, — шептал он, смотря в зеркало.

Нездоровый блеск в глазах, как обычно взлохмаченные волосы, бледность… Мазь сняла отек с щеки и стёрла следы синяка, оставив лишь небольшую ссадину, покрытую коркой.

— Ты просто феерический идиот, Поттер!

Гарри согнулся пополам и прислонился лбом к холодной поверхности раковины, отчаянно желая побиться головой обо что-нибудь, желательно твёрдое, чтобы собрать крупицы мозгов или растерять те, что остались. Затем он шумно выдохнул и вновь выпрямился.

Как выразилась Ваблатски, Гарри и правда бежал впереди паровоза. Бежал, бежал и прибежал — рельсы закончились, и он сиганул с обрыва.

«Я испытываю к тебе какие-то чувства, — он мысленно застонал. — Десять очков Гриффиндору!»

Повернув кран, Гарри плеснул в лицо ледяной водой. Кончики волос намокли и прилипли ко лбу.

«Какие-то — ведь весьма обширное понятие и подразумевает разные чувства. Так? Так. К примеру, раздражение или ненависть, что «застилает мой разум», — Гарри нервно рассмеялся. — Бред! Нет никаких чувств, мы просто переспим… Мда, это звучит ещё хуже. Ещё десять очков Гриффиндору».

Он легонько приложился головой об раковину и прижал холодные пальцы к лицу.

Пусть останутся просто какими-то чувствами, совершенно непонятными.

Выудив палочку из заднего кармана, Гарри положил её на край раковины и скинул всю оставшуюся одежду.

Горячая вода смывала остатки мази со спины, расслабляла мышцы и грела душу. Мысли столпись на задворках сознания: некоторые твердили вразнобой про ужасную ошибку, что он собирался совершить, другие — тихим шёпотом подшучивали над нелепостью ситуации. Третьи же советовали подумать ещё раз, повременить, отложить и вообще бежать сверкая пятками. Гарри буквально выталкивал это скопление, не позволяя перерасти в сомнения.

Сжав притянутую склянку, он недоверчиво поглядывал на уже знакомое густое масло. Этого в планах не было. Можно сказать, он импровизировал на ходу, считая, что тщательная подготовка оставит меньше места различным страхам. Гарри не знал, был ли тот раз показательным; он просто понятия не имел, собирался ли Риддл терпеливо нянчиться с ним каждый раз, растягивая вновь, да и каким Том был… любовником — тоже не знал.

У него сложилось определённое представление, но насколько оно правильное, нельзя было сказать со стопроцентной уверенностью. В самом начале сходил с ума не он один, Риддл тоже забывался, действуя импульсивно, настолько, что уступи тогда Гарри, Том взял бы его прямо там, в коридоре школы… ничуть не смущаясь. Сейчас же он допускал мысль, что всё было игрой, так как Риддл явно не терял голову от вожделения в прошлый раз, когда Гарри с голым задом ёрзал у него на коленях, да и когда минет делал — тоже. Казалось, что тот мог освободиться от возбуждения по щелчку пальцев.

Даже в этом Риддл ставил его в тупик.