Глава 10. Твой шум гремит в моей голове (2/2)

Риддл остановился на полпути. Резкий поворот заставил пол заскрипеть, а Гарри стать свидетелем разительных перемен: глаза налились кровью, крылья носа яростно запорхали, губы плотно сжались в бледную полоску, а вена на виске вздулась.

— И ты, Поттер, — вкрадчиво начал тот, — посчитал, что какие-то сочинения важнее появления Экриздиса? Ты даже не собирался об этом рассказывать, так?

Едва ли не деловитая сдержанность в голосе Тома резала подобно ножу. Гарри слышал, как вибрировало каждое слово, впиваясь в него острым осколком и внушая тревогу.

Риддл так же стремительно отвернулся, дошёл до стола и упёрся руками в деревянную поверхность. Было заметно, как от частого дыхания вздымается грудь, а плечи подрагивают. Его колотило от ярости столь сильно, что воздух буквально резонировал. Дрожал. Наверное, он с головой окунулся в горечь, сожалея, что не мог наслать Круциатус и выпытать информацию привычным способом, а затем устранить провинившегося дилетанта смертельным проклятием, о чём и свидетельствовало выражение лица Риддла, спустя минуту посмотревшего на него.

Гарри передёрнуло. Давно он не видел этого взгляда: искры жгучей ненависти наполнили глаза кровью. Вместо того чтобы отступить, он, наоборот, переступил порог комнаты и, браня инстинкты собственного тела, протянул руку в желании коснуться.

Движение откликнулось судорогой: тело всё ещё беспощадно ныло. Подобно затяжной мигрени, болезненные ощущения притупились, но не исчезли до конца.

— Мне привиделось, ведь аппарировать в Хогвартс нельзя. Экриздис не смог бы появиться там и остаться неузнанным, — он понизил голос до шёпота, — скорее всего. И зачем ему стоять на стадионе и просто смотреть? Он меня даже не знает! — сбивчиво объяснял Гарри, словно он утаил по меньшей мере визит в гости и беседу за чашечкой чая с колдуном.

Однако это даже тайной нельзя назвать: Риддл не задавал вопросов, а он не посчитал произошедшее чем-то важным, в отличие от пропажи письма.

Возможно, Том был прав и Гарри помешался, ведь, расставляя приоритеты, посчитал информацию о Волдеморте важнее странных галлюцинаций. А если считать, что в последнее время видения, голоса, перепады настроения, внезапные порывы либидо и прочая несуразица стали постоянными гостями в его жизни, то он почти перестал этому удивляться и считать чем-то из ряда вон выходящим.

Риддл сохранял молчание. Лишь ходящие желваки на чужом лице сигнализировали об остаточной злости — ослабшей, но не менее острой.

— Скажи мне, ты безумец?

«Прям мысли мои читаешь», — невесело подумал Гарри, а вслух уточнил:

— В каком смысле?

Он опустил ладонь, сунув её под мантию. Движение откликнулось еле заметным болезненным ощущением в зоне солнечного сплетения, и Гарри нахмурился.

Том сделал шаг вперёд и схватил его за плечи, встряхнув. Это было столь знакомо, что сердце сжалось и, казалось, даже остановилось на секунду. Отрешённо моргнув, он во все глаза уставился на Риддла.

— Не смотри на меня своими оленьими глазами, Поттер! Какие-нибудь психические заболевания по линии своих магловских родственников?

— Н-нет…

— Тогда, может, заметил отклонения после… войны? Бред, навязчивые мысли, видения?

Гарри мотнул головой. С каждым его ответом Риддл становился всё мрачнее.

— Отлично, Поттер! Если ты не страдаешь ничем и не балуешься на досуге Напитком отчаяния, почему ты решил, что явление Экриздиса — это простая галлюцинация?

— Хочешь сказать, — напряжённо начал Гарри, ужасаясь тому, куда вёл этот разговор, — что он был там на самом деле? Во плоти?

Риддл бессильно дёрнулся, убрал руки с его плеч, сложил ладони вместе будто бы в молебном жесте, а затем запустил пальцы в волосы, взъерошив их. Всклокоченный, бледный, с пылающим алым маревом в глазах — он воплощал безумие.

— Мерлин, дай мне терпения… Нет, Гарри, его там не было, но, скорее всего, он там будет.

Тяжко вздохнув, Риддл на секунду прикрыл глаза, словно пытался унять сочащееся из каждого слова яд, целью которого было донести до Гарри, какой же он болван.

— Кто преподавал тебе прорицание? — резко спросил Том.

— Сивилла Трелони…

Возможно, Гарри и правда был тупицей, ведь он даже не задумывался о подобной возможности. Предвидение будущих событий на стадионе со стороны выглядело полной ерундой. Он вообще не понимал, каким образом открылось его внутреннее око — то самое, о котором говорила много раз профессор Трелони. Если это было оно, конечно.

— Бестолочь, — недовольно протянул Риддл и отвернулся.

В том, кому было предназначено это определение — ему или Трелони? — Гарри не хотел разбираться. Он знал, что профессор Трелони обладала весьма чудным очарованием, если так можно сказать, и имела много странностей, но сомневаться в её одарённости не приходилось (а её прапрабабка так вообще являлась великой прорицательницей). Так что вывод напрашивался сам.

Повисло тягостное молчание.

Риддл окинул его внимательным взглядом, задумчиво потёр подбородок, затем обошёл стол, замер, вновь посмотрев на Гарри, словно выискивая что-то, а затем достал чистый лист бумаги и стал что-то писать.

— Тебе нужна Офелия Ваблатски, — заговорил он, не отнимая взгляда от бумаги. — Прежде чем ты задашь очередной вопрос: да, она дочь той самой Ваблатски.

— Но в школе временами появляется Флоренц… — попытался возразить Гарри.

— Хочешь поведать Альбусу о своих новых талантах, Гарри? Тем более что кентавры используют другие методы гадания.

— Как мне её найти и что сказать?

Риддл еле заметно усмехнулся, подняв взгляд:

— Когда тебе нужно было что-то говорить? Просто назови своё имя.

— Не могу же я просто так зайти, мол, здравствуйте, меня зовут Гарри Поттер, не могли бы вы… И о чём мне просить её?

Тот молча сложил листок и засунул в конверт, который перелетел через стол и оказался в руках Гарри.

— На конверте написан адрес, передашь ей. Ничего просить не придётся. Твоё благородство сейчас как никогда кстати, надеюсь, оно победит любопытство и ты не станешь совать нос куда не следует.

— Она… Пожиратель? — голос дрогнул.

— Нет.

— Тогда откуда ты её знаешь?

Риддл склонился над столом, в его взгляде читалось насмешливое осуждение.

— Я со многими знаком, Гарри. Тебе не стоит волноваться, это не ловушка. Офелия не столь умелая, как её мать, но у неё много талантов, которые тебе пригодятся. Гадание?

— Что?

Он растерял эйфорию от мимолётного превосходства над Дамблдором, даже отпустил неприятный осадок от недавних кошмаров и отдался в лапы растерянности, вызванной действиями Риддла. У Гарри было такое ощущение, что тот отправил его учиться, и это довольно-таки странно выглядело со стороны.

— Как у тебя с гаданием? — чуть ли не по буквам переспросил Том, явно недовольный его заторможённым состоянием.

— Обычно, наверное, — машинально ответил Гарри всё ещё под воздействием странных ощущений. — Но ведь это смешно, Том. Предсказания — неточная ветвь магии…

— Да, Гарри, неточная, потому что нужно уметь не только видеть, но и интерпретировать увиденное, — раздражённо махнул рукой Риддл.

— Ты поэтому хотел заполучить шар с пророчеством?

— Гм… У меня не было полной картины. Впрочем, сейчас это уже неважно.

— Неважно? Тогда зачем ты спрашивал о нём, когда вернулся?

— Простой интерес, — безразлично пожал плечами Риддл, но это безразличие выглядело напускным. — Тебе не следует оттягивать с визитом к Офелии.

— У меня много вопросов.

— Лимит терпения на сегодня исчерпан, Поттер, — отрезал Риддл.

— Но…

— Тетрадь тебе для чего?

— Хочу поговорить с тобой!

Риддл удивлённо моргнул, а затем передвинул несколько книжек и выудил откуда-то сложенные пополам листы.

— Ты же пришёл за почеркушками Слизнорта, так бери и проваливай!

Гарри прищурился, подошёл к нему и потянулся, чтобы забрать письмо, но Том отвёл руку назад и недоверчиво спросил:

— Уйдёшь?

— Всё равно завтра вернусь, — напомнил он, заметив, как Том недовольно поморщился. — Ты меня избегаешь?

— У меня дела, а ты путаешься под ногами.

— Мы не виделись больше трёх дней…

— Ох, Поттер!

Риддл нервно передёрнул плечами и буквально впихнул письмо Гарри в руки. Странное нетерпение читалось в каждом его движении, и дело явно не в «раздражающем Поттере» — Гарри был уверен. Тот словно опаздывал на встречу, однако неспособность покинуть дом опровергала эту теорию.

— Уже ухожу, — протянул он и сделал пару шагов назад, убирая оба письма во внутренний карман и подмечая радостный блеск в алых глазах.

Гарри был уверен, ещё чуть-чуть и Том выставит его за дверь с магией или без, но всё равно медлил, растягивая каждое движение.

— Так боялся зайти, а теперь не хочешь уходить, — процедил тот, заметив, видимо, эту медлительность, и, молниеносно приблизившись, грубо подтолкнул Гарри к выходу. — Давай, Поттер, иди-ка отсюда, поплачь в подушку или чем ты там любишь заниматься… — торопливо шептал он, почти бредил.

Когда он переступил порог, Риддл намеревался захлопнуть дверь, но Гарри тут же сделал шаг назад, придерживая её рукой и не отрывая взгляда от напряжённого лица.

— Что ж такого важного тебе нужно сделать? — вскинул он брови, с лёгкой улыбкой наблюдая, как Том нервничает. А видеть его таким — небывалая редкость.

Риддл вновь попытался вытолкнуть его в коридор, но Гарри вцепился в край двери, и они врезались друг в друга. Отголоски боли пробежались по телу, и мышцы свело. Он начинал понимать, что означало страдать двадцать четыре часа в сутки.

— Не провоцируй меня, Поттер, — с придыханием промолвил Риддл, — ты не защитил себя клятвой. Если бы кто другой помешал мне, когда я занимался… чтением, был бы уже мёртв, — сквозь зубы процедил он и вновь толкнул его в грудь.

— Выходит, что я особенный или же, — всё шире улыбался Гарри, — для смертельного заклятия нужна палочка, которой у тебя нет.

Странная эйфория охватила его. Гарри чувствовал маленькую власть над Риддлом в этот момент, словно они поменялись местами и теперь отступать придётся самому Волдеморту.

— Хуже смерти только твоё общество, — простонал тот.

Гарри вместо того, чтобы обидеться — хотя чего обижаться на правду? — рассмеялся. Вот только смех неприятно отозвался внутри, и болезненный спазм заставил тут же остановиться.

Судорожно хватая воздух губами, он отпустил дверь и отступил в ожидании, когда дверь захлопнется перед носом. Однако Риддл подался вперёд и схватил его за подбородок. В глазах промелькнуло неподдельное — так Гарри показалось, по крайней мере — волнение, как и в голосе:

— Боль не стихла до сих пор?

От такой странной перемены Гарри впал в ступор и не сразу нашёлся, что ответить. Просто стоял и молча взирал на искажённые от волнения черты лица. Тем временем Риддл, словно опомнившись, резко отпустил его, даже оттолкнул от себя и сам отступил. Лицо ожесточилось, и, не сказав больше ни слова, он закрыл дверь со звонким хлопком.

Гарри сморгнул наваждение. Что это было?

Сначала он красочно описывал, как будет наслаждаться медленными муками Гарри, чтобы потом строить такие странные гримасы, узнав, что пытка-то не обошлась без последствий. Может, продолжительность боли — это отклонение от нормы?

Возможная анормальность слегка озадачила. Дёрнув за ручку, Гарри с удивлением осознал, что Том запечатал дверь изнутри магией и та не поддаётся.

«Протеевы чары, запирающие чары…» — перебирал он все чары, что использовал Риддл на его памяти. Гарри знал, что крохи магии и способность телекинеза, — довольно развитая, нужно заметить, — а ещё власть над животными не объясняют все те фокусы, что тот творил. Особенно в последнее время.

— Акцио палочка Волдеморта, — еле слышно позвал он и застыл, прислушиваясь.

Казалось, вот-вот об дверь что-то стукнется и докажет его правоту, но этот момент не наступил, и Гарри с облегчением выдохнул.

Он никогда не интересовался, куда Риддл дел сестру-двойняшку его собственной палочки, ведь куда-то он её спрятал, когда забрал Бузинную. Но даже спроси Гарри об этом, сомневался, что получил бы правдивый ответ, если получил бы хоть какой-нибудь вообще.

Под дверью была небольшая щель, но он посчитал, что лечь на пол и попытаться разглядеть, что там делает Риддл, стало бы самым унизительным поступком в его жизни. Даже хуже игрищ на кресле.

Можно было заглянуть в окно, но, скорее всего, шторы наглухо задёрнуты. Альтернатива зависнуть за окном в попытке раскрыть плотную ткань, столкнулась с противоречием в виде защитных чар. Гарри не совсем понимал, как работает магическая защита дома, он просто полагался на знания Дамблдора, и раз тот говорил, что дом — неприступная крепость, Гарри предпочитал верить и не вникать во все детали. Несомненно, упущение с его стороны.

Удлинители ушей тоже не вариант. Вряд ли Риддл станет в голос комментировать каждое движение и цитировать самого себя.

Оставался домовик.

— Димбл! — полушёпотом позвал он.

Домовик материализовался и заискивающе заглянул в глаза:

— Чего изволит Гарри Поттер?

— Ты можешь незаметно подсмотреть, что делает сейчас Том, и сказать мне? — с каждым словом Гарри понижал голос, словно смущался собственного любопытства.

Реакция эльфа удивила. Тот напрягся, виновато опустил взгляд, раскачиваясь с пятки на носок, и робко помотал большой головой.

— Как это нет? — переспросил Гарри, словно мог ошибиться в толковании мимики.

— Гарри Поттер — герой для Димбла, герой для всех… — сбивчиво говорил эльф. — Димбл восхищается Гарри Поттером и очень сожалеет, что не может помочь. — Внезапно домовик упал на колени и ударился лбом об пол, завывая: — Очень-очень сожалеет!

Гарри остановил это самоистязание и уже более мягко спросил:

— Объясни спокойно, почему ты не можешь помочь?

— Гарри Поттер принёс клятву на крови, Димбл не имеет права вмешиваться, — быстро бормотал эльф, — не имеет права раскрывать секреты хозяина.

— Стоп, Димбл. Какие секреты хозяина? Я же прошу…

Гарри похолодел внутри, а домовик, словно почуяв неладное, жалобно завыл:

— Димблу нет прощения, что он не может помочь Гарри По-оттеру!

— Твой хозяин — Том Риддл? — аккуратно спросил Гарри.

Домовик помотал головой снова и тягостно вздохнул.

— Димблу было приказано служить Гарри Поттеру, и Димбл был счастлив. Но потом приказ изменился, — эльф неуверенно оглянулся и совсем тихо пискнул: — Димблу было приказано служить Гарри Поттеру и Тому Риддлу на равных, уважая принесённые друг другу клятвы. Димбл не может сообщить ничего Гарри Поттеру, если мистер Риддл не согласен и не хочет сам об этом сообщать! — на одном дыхании выпалил он.

И почему он не подумал об этом раньше?

— Это Дамблдор твой хозяин, — отстранённо прошептал он.

— Школа волшебства Хогвартс, сэр, — кивнул эльф, — и Альбус Дамблдор, как директор, исполняет роль хозяина.

Не понимая, что его печалит больше — невозможность узнать, что сейчас делает Риддл, или неприятное открытие насчёт верности Димбла, — Гарри огорчённо прикрыл глаза.

— Ты сообщаешь Альбусу Дамблдору обо всём, что здесь происходит?

Гарри категорически не понравилось, что в собственном голосе прорезался страх перед возможным ответом.

— Такого приказа не было, — категорично заявил эльф, и Гарри ещё меньше понравилось, сколько радости он испытал, услышав это.

Он кивнул эльфу, и тот, скорчив печальную мину, исчез. Гарри огорчённо посмотрел на щель под дверью и мотнул головой.

«Нет. Я не буду этого делать!»

Любовно погладив письмо через плотную ткань мантии, он кинул последний взгляд на дверь и отправился к себе.