Глава 8. Клятва (2/2)
— Ты ещё не согласился, разве нет? Так что я не обязан отвечать.
— Ну да… — прошептал он, прикрывая глаза. Только чуть-чуть подержит так и откроет. Обязательно откроет. — Ты… всегда найдёшь выход…
И Гарри провалился в темноту.
***</p>
Ему снилось разное, точно в бреду. Он видел заплаканное лицо Джинни, когда она закрывала лицо руками и тихо, почти беззвучно говорила:
«Ты всё испортил. Возможно, это моя вина. Тебе было трудно, ты сломался, а я не заметила и поэтому… не смогла помочь вовремя. Я жалею о многом. О нас, о шансе, что так преждевременно дала тебе. Зачем тебе шанс?! Ты же… Ты же рядом с этим чудовищем!»
Гарри пытался дотянуться до неё, но сгорбленная фигура исчезла, а на её месте появился Драко с бутылкой огневиски. Малфой смеялся и пошатывался, громко причитая:
«Ну ты даёшь, Поттер. Свалиться с метлы два раза… Как ты вообще выигрывал у меня в квиддич?»
Ответа не ждали, и картина растворялась, как бы он не пытался удержать её. А затем Гарри слышал крик матери, видел размытую тень чёрной мантии и яркий зелёный свет, что мгновенно ослепил его.
Кроме палящего луча, не было ничего.
Шаря перед собой руками, Гарри ощутил, как на руках оседает влага. Картинка резко перевернулась, и он упал на землю.
Туман окутывал всё.
Издалека доносилась мирная речь, но Гарри не мог понять ни слова из сказанного. Внезапно сквозь пелену прорвались столпы огоньков. Они взметнулись ввысь, исчезая за тучами и освещая хмурое небо зеленоватыми бликами. И в тот же миг оглушительный звук грома раскатился по округе, заставляя Гарри хотеть заткнуть уши.
Но звук рассеялся, медленно и плавно перерастая в несколько иное громыхание: раскаты бомбарды и взрывных заклинаний — их Гарри никогда и ни с чем не спутает.
Поднимаясь с земли, он буквально ощущал привкус гари и пыли на языке. Всё вокруг необычайно быстро стихло; будто оглушённый взрывом, он сделал шаг и споткнулся обо что-то. В попытке понять, где сейчас находится и что происходит, Гарри стал озираться, но в воздухе застыла дымовая завеса, и лишь голубоватые огни мелькали то вдали, то совсем близко. Сделав пару неуверенных шагов, он посмотрел под ноги; внезапно тишина разбилась, и звуки хлынули неудержимым потоком: взрывы, слова заклинаний, крики, дрожание купола, грохот камней… Это был Хогвартс.
Финальная битва?
Гарри обернулся в немом удивлении. Всё было почти так же, но чуть поодаль он видел Министра Шеклболта с Люциусом Малфоем — они отбивались от дементоров, проникавших сквозь трещину в защитном барьере. Мимо пробежал Артур Уизли, а следом Рон. Оба остановились на мгновение, что-то сказали, но Гарри не смог понять ни слова, и они, указав за спину, ринулись в другую сторону.
Что здесь вообще происходит?
Потерянно осматриваясь в попытке понять хоть что-нибудь из собственного сна, Гарри увидел Дамблдора: тот стоял около огромной дыры и сдерживал дементоров. Мантия развевалась за спиной, и он постепенно отступал, между делом обращаясь к Флоренцу. Кентавр подхватил бледного Флитвика и направился прочь, пока Макгонагалл отбрасывала патронусом очередного врага на их пути.
Прогрохотал взрыв — защитный купол сверкнул и окончательно исчез. Еле заметные синеватые всполохи света рассеивались, а дементоры хлынули неудержимой лавиной, закрывая собой небеса.
Всё это было столь странно и в то же время знакомо, что Гарри затрясло в предвкушении. Адреналин запульсировал в крови, а кровь — в висках. Вскинув палочку, он не чувствовал страха, ведь они победили, и даже перемена в составе ничего не меняла. Всё-таки это было прошлое. Простой сон. Вокруг была куча людей, которых он просто не узнавал, а лица прочих были размыты, точно не до конца материализовавшиеся призраки.
Обходя глыбы и куски кирпичей, он заметил Рона. Вместе с Гермионой они стояли на ступеньках, и необычная гримаса горя застыла на измождённых лицах, но Гарри не успел сделать и шага к друзьям, как раздался раскатистый гул: слева на него нёсся дементор. Патронус вырвался машинально, отгоняя отвратительную сущность, и Гарри решил подойти к Дамблдору в попытке понять, где сейчас Пожиратели Смерти; но резко остановился посреди этой разрухи.
Привычка, не более.
«Репело Инимикум, — донеслось совсем рядом и купол сверкнул искрами света, формируясь. — Протего максима, — он разрастался, оттесняя назад дементоров. — Фианто Дури» — защита ярко засветилась и тотчас стала прозрачной.
Этот голос он слышал отчётливо, ярко. Точно и не спал вовсе.
Гарри хотел обернуться, но ему не позволили. Крепкие объятья удержали на месте, и он вздрогнул, пытаясь выскользнуть, посмотреть назад, но руки сжимали талию, не позволяя двигаться…
Проснулся он внезапно, резко, и даже, кажется, подпрыгнул на месте. К тому же свалился бы с кровати, если бы не удержали за плечо.
— Тебе постоянно снятся кошмары? — продрался голос Риддла сквозь жужжание в ушах. Он до сих пор слышал отзвуки битвы.
Где это он?
Проведя рукой по лицу, он потёр глаза и моргнул в попытке сфокусировать взгляд.
Опять спальня Риддла.
Тотчас ворох из воспоминаний: подслушанный разговор, Дамблдор, договор, поцелуй, кресло, страх, оргазм — всё это пролетело перед глазами. Шевельнувшись, он вновь почувствовал телесный дискомфорт. Значит, не сон.
Повернув голову, Гарри встретился взглядом с Риддлом и пожал плечами, ведь он не мог назвать это кошмаром. Нечто иное.
— Я что-нибудь говорил?
— Нет, только изредка кричал и размахивал рукой, — без тени улыбки ответил Риддл, — в попытке колдовать.
Гарри невесело усмехнулся и опустил взгляд, подмечая, что следов спермы на животе не было и на бёдрах осталось только нижнее бельё. Очистили и переодели… Сколько заботы.
— Клятва, — вдруг заговорил Риддл и указал на листок, что лежал на тумбе рядом с кроватью и… палочкой. Разумеется, Риддл успел попользоваться его палочкой, как своей. — Прочти, и заключим контракт.
Последствия сна всё ещё давали о себе знать, и сейчас Гарри больше всего хотелось выпить раствор, избавиться от дискомфорта, что появлялся, как только он поворачивался в постели.
Момент не самый подходящий для внимательного чтения.
Не желая лишний раз двигаться, Гарри подманил палочку и договор, а заодно и укрепляющий раствор. Такими темпами запас скоро закончится. Украдкой глянув на Тома, он напоролся на его спину: Риддл успел отойти к ближайшему окну и теперь, отвернувшись, куда-то смотрел.
Сделав пару глотков, Гарри развернул листок и стал разжёвывать каждое слово, каждый речевой оборот. В принципе, ничего удивительного или подозрительного он не нашёл. Риддл вписал в список неприкосновенных просто «окружение Гарри Джеймса Поттера и самого Гарри Джеймса Поттера», что было неоспоримо щедрым предложением, так как окружение могло включать множество людей в настоящем и тех, что появятся в будущем. Но стоит ли оставить всё так, как есть, или перечислить фамилии?
Он остановился на третьем варианте.
Последний пункт, обсуждённый в весьма сумбурной форме, тоже присутствовал. Гарри вчитывался в эти строки раз за разом, пытаясь понять, правильно ли он поступает или же совершает очередную ошибку. Риддл не уточнял способ передачи, что, впрочем, оставляло ему свободу выбора в дальнейшем.
— Я согласен, — подал он голос, и Том обернулся. — Но… пожалуй, я оденусь, и тогда заключим, — тихо добавил Гарри. С одной стороны, заключать клятву на крови в трусах не очень-то серьёзно, с другой — он выиграл лишних пять минут на раздумья.
Риддл лишь кивнул в ответ, но когда Гарри подошёл к двери, та резко захлопнулась и раздался вкрадчивый голос:
— Шкаф чуть левее, Гарри. Накинь что-нибудь, и приступим.
Кинув раздражённый взгляд, он взмахнул палочкой и, отворив дверь, с напускной вальяжностью вышел в коридор; но когда Гарри поднялся, комната встретила его беспорядком: все вещи были в пыли, осколках и деревянной стружке.
Совершенно вылетело из головы.
— Экскуро, — взмахнул он палочкой, и всё это месиво стало испаряться.
Подхватив штаны, он стал натягивать их на себя, а затем остановился: вся ткань была продырявлена и порезана.
Использовать запретное заклятие не хотелось.
Злобно скрипнув зубами, Гарри вновь спустился, а Риддл проводил его снисходительным, чуть насмешливым взглядом до шкафа. Натягивая первую попавшуюся одежду, он медленно расправлял складки, ещё медленнее застёгивал пуговицы и никак не мог сконцентрироваться. Мысли расползались.
— Поскорее, — нетерпеливо подгонял Том.
Чего, собственно, он торопится?
Застегнув ворот, Гарри покосился на скомканный низ брюк — хоть телосложение похожее, Риддл был несколько выше, — и отсёк лишнюю длину заклинанием ножниц.
— Никаких замечаний? — безразлично спросил тот, когда он подошёл.
— Начнём, — вместо ответа сказал Гарри.
Он вытянул ладонь, неспешно рассёк кожу палочкой и передал магическое орудие Риддлу. Том повторил действие, но смотрел он не на руку, а на Гарри, что заставляло несколько нервничать. Когда ладони соединились, он почувствовал себя ещё более странно.
— Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь передать Тому Марволо Риддлу столько магической силы, сколько ему будет нужно, — он заметил, как удивление вспыхнуло в алых глазах, но тут же погасло. — Том Марволо Риддл в обмен должен поклясться не причинять ни физического, ни морального, ни магического, ни любого другого вреда ближайшему, — сделал он ударение, — окружению Гарри Джеймса Поттера, включая следующие семьи: Уизли, Малфой, Люпин, Грейнджер, Лонгботтом, Лавгуд; а также Рубеуса Хагрида, Минерву Макгонагалл и Филиуса Флитвика, — перевёл дыхание Гарри, заметив насмешливые искорки в глазах. — Том Марволо Риддл также обязуется отвечать правдой на все вопросы Гарри Джеймса Поттера про Экриздиса, события в Азкабане, саму тюрьму и всё, что касается размещённой внутри Гарри Джеймса Поттера магической силы, использованного способа размещения и всех последствий; прочие знания остаются на его усмотрение. — Ладонь дрогнула, и Гарри перешёл к последнему пункту: — Том Марволо Риддл должен поклясться, что выбранный им способ передачи силы будет менее… — он нервно облизал губы, — болезненным и не повлечёт за собой смерть или недееспособность Гарри Джеймса Поттера. — Сжимая ладонь Риддла, Гарри помедлил и, наконец, заключил: — Любые действия, нацеленные на Альбуса Персиваля Дамблдора, — сделал он небольшую паузу, — также оставлены на усмотрение Тома Марволо Риддла, так как тот не входит в определение ближайшего круга. Я клянусь на крови.
Риддл сделал шаг вперёд, и руки соединились до локтя. Гарри сглотнул, замечая, как одиночная капля крови скользит вниз, оставляя след на бледной коже.
— Я, Том Марволо Риддл, клянусь исполнить все перечисленные требования в обмен на столько магической силы, сколько Гарри Джеймс Поттер посчитает нужным передать, — в этот раз удивился сам Гарри. — В свою очередь, Гарри Джеймс Поттер обязуется отвечать правдой на все вопросы, касающиеся магической силы Тома Марволо Риддла, заключённой в нём, а также сновидений, видений, Экриздиса и Азкабана; прочие знания остаются на его усмотрение. Я клянусь на крови.
Гарри опустил ладонь, переворачивая её порезом кверху. Риддл последовал за ним.
Капли крови отделились, взмывая в танце, плавно разрастаясь и переплетаясь. Фиал сформировался, и Гарри подхватил его.
— Ты ведь осознаёшь, что сделал?
— Да, — отозвался он.
— И ты не сможешь вмешаться, Гарри.
— И не захочу.
— Надеюсь, у тебя нет в мыслях передумать и уничтожить фиал.
Гарри раздражённо передёрнул плечами.
— Альбус заплатил мной, почему я не могу поступить так же?
— Потому что принял решение на эмоциях. После ты пожалеешь и даже, возможно, попытаешься вмешаться. Но, к твоему счастью, самовлюблённый маразматик меня пока не интересует.
— Сказал самовлюблённый социопат, — отвернувшись, пробурчал он. Раздражало, что Риддл предполагал, что он вечно пресмыкающийся слюнтяй, который будет всю жизнь бегать по поручениям Дамблдора, стоит только свистнуть. Риддл — проблема Гарри; и лишь поэтому он согласился. Точка.
Сегодня было около десяти утра, может, чуть позже, когда Том перешёл из разряда сложных ситуаций в неразрешимую головоломку. Что же, это было и ужасно, и отлично: влечение — последствие магии; если магии Риддла станет меньше, то и тяга будет растворяться, пока не исчезнет вовсе, и каждый пойдёт своей дорогой. Может быть, даже стоит покинуть страну, поехать во Францию или Америку, подальше от того, что будет творить Риддл.
Отличные перспективы имели только один недостаток: Гарри не сможет забыть.
— Занялся самобичеванием, Поттер?
Он вздрогнул и медленно обернулся.
— Тебе не понять, — раздражённо отмахнулся Гарри. — Удобно ничего не испытывать, использовать очарование и секс, чтобы добиться своего, а потом избавиться от проблемы, убив её. Так?
— Верно, Гарри. Просто делаешь что нужно. — Риддл перехватил из его руки фиал и поднял на свет. Закатные лучи проникали через шторы и рассеивались розоватым светом по комнате.
— Это был сарказм!
— Естественно, — кивнул Том, насмешливо искривив губы. — Если мои эмоции не подходят под твоё определение «нормальности» — это не значит, что я ничего не испытываю.
Гарри прошёлся по спальне, смахнув очередную стопку расположившихся на полу книг. Опасно начинать разговор про эмоции с Томом; невозможно не подойти через них к теме чувств. Наверное, ему всегда было интересно, испытывал ли тот когда-либо привязанность или нечто хоть отдалённо похожее на это.
Рита Скитер убила бы ради ответа на вопрос: дорожил ли Лорд Волдеморт кем-нибудь?
Ну или приврала бы, подав всё в скандальном ключе. Скоро у неё выпадет такая возможность; если она рискнёт, конечно, связаться с Тёмным Лордом.
— Беллатриса, — вдруг ляпнул он и остановился, боясь повернуться к Риддлу лицом. — К ней ты должен был испытывать что-нибудь близкое к определению «нормальности», разве нет?
— Ты не включал в клятву обязательство отвечать на вопросы личного характера, — отрезал Риддл.
— Мне показалось, сегодня у тебя хорошее настроение.
— Гарри, — предупреждение в голосе не подействовало.
— Ты ведь с ней спал, да?
«Какая нам разница?.. Наивный! Я могу предложить тебе нечто более заманчивое, показать способ!»
«Отказываюсь».
«Зря-я-я… — шипение стало громче. — Глупец, это твоя собственная сила. Она не является частью клятвы!»
«Ты скоро исчезнешь, — хмыкнул он. — Как и твой хозяин, боишься умирать».
— Она была полезна во многих смыслах, Гарри. Как теперь полезен ты.
Голос раздался удивительно близко, и он развернулся. Риддл стоял впритык, лицо ничего не выражало.
— Как многое ты теряешь, — озадаченно прошептал Гарри, с досадой взъерошив волосы. Он задержал руку на волосах, скрывая скорбную мину.
— Ты так уверен, что любовь — это благо. Разве она не сделала тебя несчастным?
— Ты сделал меня несчастным, — опустил руку Гарри. — Любовь моей матери спасла мне жизнь… — голос дрогнул. Жутко было говорить об этом именно с ним. — Она любила меня настолько, что…
Невысказанная печаль сковала его, прерывая речь. Гарри не мог выдавить ни одного слова из себя. Как он смел рассуждать о матери, когда позволял её убийце творить с собой такое?
Он даже совесть затыкал, отбрасывая все поступки Риддла, чтобы после продолжать упиваться «псевдоморальными устоями». Воистину, Гарри не знал, чего хотел и куда направлялся семимильными шагами. Но, однозначно, все его поступки сделали её жертву напрасной. Она подарила Гарри жизнь и защиту, а он закончил в объятьях врага и по доброй воле.
— Не люби она тебя, не пожертвуй ради тебя жизнью, Лили Поттер была бы жива, а ты мёртв. Во смерти не познал бы ты печали, Гарри. Так скажи мне… разве любовь — благо?
— Ты… — от возмущения он даже задохнулся, — невероятен!
Он просто не понимал, как можно всё так извратить, настолько перевернуть суть и превратить во что-то невообразимо монструозное.
— Скажи ты мне, — ярость клокотала внутри, превращая каждое слово в чистый яд. — Будь любовь твоей матери больше, она бы поборолась за жизнь, за будущее сына, — вполголоса продолжал Гарри. — Люби Меропа больше тебя, чем твоего отца, магла, в жизни не познал бы ты печали, Том.
«…Не познал бы ты печали, Том», — язвительный тон внутри стих вместе со словами Гарри, и ярость тут же прошла, сменившись изумлением.
Содрогнувшись внутри, Гарри поднял взгляд и встретил налитые кровью глаза Риддла. Мертвенная бледность сделала это зрелище ужасным: он, словно терял человеческие черты лица, меняясь на глазах. Однако это был всего лишь очередной мираж.
— Из э-то-го, — Риддл выговаривал каждую букву так чётко, что слова резали слух, — следует, Пот-тер: любовь — истинное зло.
— Ты ничего не понимаешь! — взмахнул он руками. Казалось, легче убедить Рона в том, что Драко — цветочек, чем что-то донести до Риддла.
— Твои мысли указывают тебе, что говорить?
— Это…
— Ты должен был сообщить мне! — процедил он.
— Так сообщаю сейчас! — в тон ответил он и встрепенулся.
Внезапное осознание важности медленно сформировалось, оседая немым вопросом.
«Эй ты?..»
«Меня зовут Гарри. Ты решил принять моё предложение?»
«Ты владеешь информацией?»
«Смотря какой», — довольное урчание в ответ.
— Что ты делаешь? — нетерпеливо спросил Том.
— Разговариваю с голосом, — ответил он сразу же. Чёртова клятва!
«Ты знаешь всё о Риддле, так? А его знания?»
«Смотря какие», — вновь туманно отозвались мысли.
— Прекрати немедленно! — Том схватил его за плечи и приблизился. Лицо исказилось в ярости, а Гарри покрепче сжал палочку в кармане.
«Так владеешь или нет?»
В ответ тишина.
— Я знаю, что ты хочешь сделать и запрещаю тебе, — прошипел Том.
— В клятве не было пункта, запрещающего общаться с самим собой, — отозвался Гарри, довольно улыбаясь. — Но я сообщу тебе обо всём, что расскажет твоя сила.
Том резко отпустил его и откинул голову, точно старался всеми силами сдержать желание свернуть кому-нибудь шею. Гарри мог поклясться, что услышал даже отчаянный стон.
— Ты просто невероятный кретин, Поттер. Неужели думаешь, что это не будет иметь последствий? Или ты выступал и трясся от страха, сопли размазывал от одной мысли стать злодеем, чтобы теперь радоваться как ребёнок возможному обмену информацией с той же самой магией, которую проклинал? Выбирай, когда мы начнём передачу, — нетерпеливо сказал он, прищурив глаза.
«Я знаю его прошлое, знаю, где он бывал и какие знания приобрёл…» — отозвались внутри.
Гарри ничего не говорил; он покручивал палочку, поглаживая её нервно.
«А моя сила? Что ты имел в виду?»
— Не слушай, не соглашайся, — резко потребовал Риддл.
«Я могу дать пинок этой мягкотелой магии, которую ты именуешь «с-своей»; всего лишь пинок, никаких вмешательств…»
— Гарри! — Том схватил его за руку и притянул к себе, всматриваясь в глаза. — Начнём сейчас! По капле.
— Что? Да… — теряясь между внутренним Риддлом, который называл себя Гарри, и физическим, что дёргал его, как тряпичную куклу, отстранённо ответил он.
«Прекрасно!» — оглушительно зашипели внутри, и Гарри встрепенулся.
— Хорошо, — кивнул Риддл.
«Что? Нет! Я не то имел в виду!» — И тишина в ответ.
Том сжал его плечи, удерживая на месте, и приблизил лицо.
«Ответь мне! Я не соглашался! — дёрнулся Гарри. — Не смей молчать, чёртова змеюка! Только посмей сделать что-нибудь с моей силой…»
Сторонние мысли вовсе исчезли из головы.
— Том, что-то… — неуверенно позвал он, и в этот момент тело будто окунуло в чан с кипятком.
Он дёрнулся и зашипел, но боль только нарастала. Раскрыв губы в немом крике, Гарри видел изумление Риддла и вцепился в него, комкая в ладонях ткань и натягивая её. Раздался треск.
Будто жидкое пламя заменило кровь и теперь циркулировало по венам, прожигая насквозь, растворяя кости. Ноги подкосились, и Гарри упал на колени, не выпуская из рук одежды Риддла и заставляя его последовать за собой.
— Посмотри на меня, — шепнул Том, сжимая его лицо руками и поднимая голову.
Неужели это и есть капелька?
Ответом на вопрос стал привкус крови на губах. Сглотнув, он не мог говорить, не мог даже вздохнуть и попросить Риддла прекратить. Биение сердца оглушало, пульс ускорялся и, казалось, сердце сейчас просто не выдержит.
— Гарри, смотри на меня, — потребовал Том, и он с трудом сфокусировал взгляд. — Вдохни!
Невозможно. Глотками хватая воздух, ему казалось, что в лёгких образовался пар, и тот сжигает изнутри. Гарри дёрнул Тома в немой мольбе прекратить эту пытку и проглотил комок боли, смешанный с кровью. Тотчас от кончиков пальцев стал распространяться холод. Приятное покалывание поднималось к плечам, остужая боль, заставляя отступать, и когда оно волной прошлось по телу, он, наконец, смог вздохнуть полной грудью.
— Вот так, — отозвался Риддл. Гарри качнулся и коснулся лбом его лба, не отрывая взгляда. Алые глаза на мгновение поймали его в плен, гипнотизируя, не позволяя отвести взгляда.
Холод искоренял все неприятные ощущения и одновременно заставлял дрожать, точно он стоял голым на стуже. Но всё же было лучше замёрзнуть, чем сгорать заживо изнутри раз за разом.
Когда внутри порвалась нить, он невольно дрогнул в ожидании очередной болезненной судороги, но боли не было, только онемение и лёгкий озноб. Прикусив губу, он смотрел на Тома, точно всматривался в бездну, ярко ощущая, как магия, подобно блуждающему огоньку, подскакивает внутри, резко взмывает вверх, трепеща и мечась из стороны в сторону до тех пор, пока не исчезает, поглощённая Томом.
И наваждение тает, а вот непонятный взгляд Тома — нет. Чуть рассеянный, блуждающий по лицу Гарри, в нём проскальзывала настороженность.
— Сколько… ты забрал? — сипло спросил он. Облизав губы, он коснулся их рукой и посмотрел на ладонь, ожидая увидеть кровь, но не было и следа.
— Сколько сказал: каплю, — задумчиво откликнулся Риддл и резко поднялся с колен. Потеряв опору, Гарри упёрся руками в пол, а затем предельно медленно встал. Слабость сковывала движения, и он ухватился за спинку кресла. Вновь скользнув пальцами по губам и даже коснувшись языка, Гарри не обнаружил следов крови. Неужели свойственный ей вкус просто почудился?
Размяв плечи, он прислушался к телу: онемение постепенно проходило, даря приятную расслабленность. Сделав пару неуверенных шагов, Гарри отряхнул пыль с колен и вперил злобный взгляд в спину Тома.
И это капля?!
— У меня чуть сердце не остановилось! — буквально прорычал он, делая ещё один шаг вперёд.
— Не стоило сопротивляться. Твоё переменчивое «да-нет» вкупе с клятвой могло стоить тебе жизни, — резко отозвался Риддл. — Ты поклялся, а затем дал устное согласие.
— А ты поклялся, что это будет наименее болезненно, — парировал он, подманив фиал и спрятав его в кармане.
— Я клятвы не нарушал, Гарри. Это ты решил поиграться, обходя условия стороной, и узнать о моей личной жизни! Что там со внутренним «я»?
Тишина внутри обеспокоила Гарри. Он не совсем понимал, чему дала пинок сила Риддла и что сделала с невольно данным ей согласием, а также почему теперь хранила молчание.
— Молчит, — отвечать не хотелось, но пришлось.
— Отлично! — лёгкая тень удовлетворения отразилась на лице. — А теперь проваливай и посоветуйся с совестью насчёт «правильного» выбора. Боль тебе явно не по вкусу, — ядовито хмыкнул он. — По воле случая ты испробовал и то и другое.
— Сколько? — мрачно поинтересовался он.
— Что сколько?
Гарри вспыхнул, чувствуя, как невольно краснеет и, видимо, это послужило ответом.
— Ах, нескольких раз будет достаточно, — всё так же плотоядно улыбался Том, — ну или полтора — два месяца, если передавать по чуть-чуть раз пятнадцать в день, может, больше.
— Несколько — это сколько? — придирчиво поинтересовался он.
Риддл вскинул брови, точно Гарри задал очередной глупый вопрос.
— Несколько — это несколько, Поттер. Я не могу сказать точнее.
— Тогда… Одного дня хватит? — деловито поинтересовался он.
Нельзя дальше продолжать эти танцы вокруг огня.
— Естественно, не хватит, — закатил он глаза, — или хочешь, чтобы я трахал твоё бессознательное тело?
Гарри передёрнуло, и он досадливо поморщился.
— И сколько дней? — вздохнул он.
— Столько, сколько раз. Ты спрашиваешь просто так или уже решился? Потому что если нет, то шёл бы ты, Гарри, отсюда.
— А… — он затаил дыхание, нервно потирая запястья. — Это обязательно в таком порядке?
Том недоверчиво уставился, точно не понимал, о чём речь.
— Ведь разницы нет, наверное, если я буду сверху… — голос дрогнул на последнем слове. Не потому, что не представлял этого, а потому, что Риддл испепелил его взглядом на слове «сверху». Да так тщательно, что Гарри моментально вспомнил про ослабленные ограничители и поспешно добавил: — Ну или можно, как тогда в Тайной комнате… По сути, ничего же не было, а передача совершилась.
— Разница определённо есть, — свирепо процедил Риддл. — И ради успокоения геройской совести я не собираюсь стирать руки в кровь, дроча тебе, Поттер. Не забудь изложить все свои сны письменно и передать с эльфом. То же касается и решения. Имей в виду, Гарри, если решишься и придёшь ко мне, я не собираюсь терпеть метания, истерики, слёзы и весь набор: «Я не такой, это обстоятельства». Желания продолжать разговор у меня нет, поэтому попрошу удалиться, — заключил он, и дверь распахнулась.
— У меня тоже есть вопросы, Риддл, — твёрдо заявил Гарри.
— Передай с эльфом.
Вздохнув, он сунул руку в карман и сжал фиал.
— Но одни вопросы могут вытекать из ответов…
— И новые вопросы по ответам тоже с эльфом, Гарри!
— Ты что, злишься? — возмущённо спросил он. — Это я должен злиться!
— Можешь предъявить свои жалобы письменно, — отрезал Риддл.
Обречённо вздохнув, он обвёл комнату взглядом и заметил кое-что. Внезапно беспричинное веселье зажглось внутри, словно Гарри полакомился «Ирисками-хохотушками» из нового ассортимента лавки Уизли.
— Могу задать последний вопрос? — спешно спросил он, удерживая серьёзное выражение лица.
Том раздражённо дёрнул рукой, помрачнев ещё больше, что можно было считать за «спрашивай, но, если не провалишь отсюда, я за себя не ручаюсь».
— Где ты взял презервативы?
— Запас идиотских вопросов неисчерпаем, — хмуро отозвался Риддл.
Направляясь к двери, Гарри сперва издал сдавленный смешок, а потом открыто захохотал.
— Знаменательный день. Зимнее утро порадовало прохожих безоблачным небом и несвойственным теплом, — начал он, встречаясь взглядом с изумлением на лице Риддла. — А день памятен тем, что именно в то утро Лорд Волдеморт обокрал магловскую аптеку, унося с собой упаковку презервативов… Интересная идея для сиквела от Опалы Тоадс, не находишь? — весело закончил Гарри и тотчас выскочил за порог. За спиной послышалась брань, громыхание, а затем гулкий хлопок двери, от которого картины на стенах перекосились, а пыль взметнулась.
Шагая по коридору, он не мог перестать смеяться и чувствовал себя на удивление хорошо. Умиротворённо.