Глава 7. Скрытые намерения (1/2)

Словно и не спал вовсе.

Кое-как натянув одежду, Гарри с закрытыми глазами шарил вокруг себя, не прекращая зевать. Глаза слипались, голова гудела, приятное онемение после сна распространялось по телу. Хотелось провести день, валяясь в постели и ничего не делая, ни о чём ни думая, не спасая мир. Но кто бы ему позволил такую роскошь?..

Открыв по дороге камин, он спустился на кухню и увидел Кричера. Эльф хмуро подтолкнул две чашки: шоколад и горячий кофе. Смешав оба напитка в разных пропорциях, он кивнул домовику и улыбнулся, а тот, казалось, расслабил вечно мрачное лицо, позволяя промелькнуть чему-то издалека похожему на ухмылку.

Протерев глаза, Гарри почувствовал, как одурманенные сном мысли начинали просыпаться и тревожно топтаться, намекая и подбрасывая воспоминания вчерашнего дня, в особенности ночи. Внутренности скручивались в тугой узел, а успокаивающее «всё хорошо» никак не могло помочь. Нисколечко не хорошо.

Всё было откровенно ужасно.

Риддл красочно обрисовал перспективы, оставляя несуществующий выбор за Гарри. Ему осталась лишь надежда, что затишье продлится как можно дольше, и хорошо бы начать считать, сколько именно «второе я» будет хранить молчание.

Сделав ещё один глоток, он замер, ощущая, как горячий напиток опустился в желудок и разлился приятным, бодрящим теплом. Но не успел Гарри оценить кулинарные навыки ворчливого Кричера, как дверь за спиной хлопнула и до него донеслись торопливые шаги.

— Гарри? — мелодичный голос раздался совсем рядом.

— Джинни, — еле слышно прошептал он, оборачиваясь и нервно облизывая губы. Встретившись с ней взглядом, он вздохнул и пригладил взъерошенные волосы. — Что ты… тут делаешь?

— Что здесь делаю, Гарри? — странная надменность появилась в голосе. — Видимо, только я думаю, что нам стоит поговорить о случившемся? Не так ли? Вечером я пыталась попасть сюда, но камин был закрыт. Ты что, прятался от меня? — она не повышала тон, наоборот, говорила совершенно спокойно, но от этого звучала только внушительнее.

Ему было не до разговоров.

Сплошная череда жизненных неудач: стоит Гарри сказать «А», как, сделав шаг, на него падал кирпич или, того хуже, мчался поезд. Вот и сейчас, стоило открыть камин в полдевятого утра, и пожаловал не кто иной, как Джинни. И ей, разумеется, этот момент показался самым подходящим, чтобы выяснять отношения.

Гарри вцепился в чашку, совершенно не представляя, что он может ей сказать, да и желания говорить с утра пораньше не было, но, ежели разговора не избежать, лучше всё-таки переместиться в куда более подходящее для этого место.

— Может, в кабинет? — спокойно предложил он.

— Нет, Гарри! — шикнула она, приближаясь к столу. — Я не хочу давать тебе лишние пять минут для подбора новой порции отговорок, чем ты уже занят, судя по мечтательному взгляду.

— Ладно-ладно, — мягко отозвался он. — Хочешь кофе, чай или, может, шоколад?

— Нет, — отрезала Джинни и присела на табуретку рядом с ним, не сводя пытливых глаз. — Я жду.

— Ну… — Гарри вновь вздохнул и, набрав в лёгкие побольше воздуха, быстро заговорил. — Я немного выпил, хотя нет… много. Много выпил перед встречей, даже слишком… Нервничал. Видишь ли, мне сказали, что ты собираешься меня бросить, — спешно изливал он поток несуразных мыслей, которые не успели сформироваться до конца, — и я испугался, Джинни. Боялся потерять тебя и не заметил, как прикончил бутылку. А потом загорелся желанием поговорить с тобой, и вот что из этого получилось. Да, я поступил глупо, необдуманно и самонадеянно, — горько вздохнул он и, взяв чашку в руки, глотнул горячий напиток, лишь бы снять нервозность и спрятать бегающий взгляд.

Она хранила молчание, еле слышно постукивая пальцами по столешнице и рассматривая Гарри, точно прикидывая, стоит верить или же нет. Веснушки собрались на носу, когда Джинни нахмурилась, и вновь рассыпались, стоило ей отпустить тревогу.

— Прости меня, мне показалось… что такие игры разнообразят нашу жизнь, — добавил он, слабо улыбнувшись.

— Нашу жизнь, — наконец, заговорила она, — разнообразят регулярные встречи.

— Я не лучший выбор для роли парня, знаю. Могу лишь обещать, — как он мог вообще что-то обещать в такой ситуации, Гарри не понимал. — Могу лишь обещать, что всё это временно, и я…

— Сколько? — перебила она, поддавшись вперёд.

Гарри не спешил отвечать. Он поставил чашку и сцепил руки в замок. Сейчас нужно бы рассказать о мифических путешествиях, неуверенно намекнуть на год или три, настоять на важности реформы и его роли в ней. Попросить ждать и обрисовать шикарное будущее, которое, как он знал, может вообще не наступить. Бессердечно просить ждать, используя «священный» долг и миссию, когда внутри него сидело нечто, что могло повлиять не только на собственную жизнь, но и на весь магический мир.

Любовь слепа, разве не так говорят?

Вот только вряд ли эта упомянутая слепая любовь распространяется на настоящих чудовищ, на монстров, что нашёптывают об убийствах, пытках и прочем весёлом времяпрепровождении.

— Не знаю, Джинни. Не хочу обманывать тебя и ставить какой-то конкретный срок, ведь могут случиться непредвиденные обстоятельства, — заключил Гарри, нервно елозя на табуретке.

— Я всё знаю, — вкрадчиво сказала она, заставив его сердце ухнуть вниз. Что она имела в виду? Гарри прошиб холодный пот, и он крепче сжал ладони, впиваясь ногтями в кожу. — Дамблдор послал тебя с очередным заданием вне страны, — продолжала Джинни, видимо, не заметив возникшего напряжения. — Разве сложно сказать сразу, Гарри? Мне приятно, что ты настолько боишься потерять меня, что чуть не упал в обморок, — она тихо рассмеялась, протягивая ладонь и касаясь щеки. — Я могу понять, что ты чувствуешь себя должником, но тебе стоит переосмыслить и взглянуть на всё с другой точки зрения. Ты никому ничем не обязан, и меньше всего Дамблдору. Ни тогда, ни сейчас. Всё это заходит слишком далеко и не даёт нам жить дальше… жить нормально. Война закончилась, а ты будто не вернулся с неё, милый.

Она легонько поглаживала скулу, а Гарри терялся от этого прикосновения. На миг почудилось, что ладонь становится холодной, а ласка более интимной, настойчивой. Сцепив зубы, он поймал руку и поцеловал её, прикрыв глаза в попытке отогнать морок.

— В некоторых вещах я невероятный трус, — признался он, подняв насмешливый взгляд и отпуская ладонь.

— В этом мы с тобой согласны, — звонко рассмеялась она. — А здесь стало уютнее, — между тем заметила Джинни, обводя кухню и столовую пытливым взглядом.

«Это намёк или простое замечание?» — вновь растерялся он.

Не успел Гарри ответить, как послышались шаги и дверь открылась.

— Поттер, — хрипловатый голос пронзил столовую, зависнув над головой дамокловым мечом. — Куда исчез чёртов эльф?

Гарри застыл. Сердце пропускало удары. Казалось, воздуха в комнате не осталось. Время будто замедлилось: он видел, как Джинни поворачивает голову, как её карие глаза изумлённо расширяются, а губы кривятся в неподдельном ужасе, как лёгкий румянец резко спадает, а постукивающая рука вздрагивает и падает на колени.

— Оу, — протянул Риддл. — Доброе утро, Джиневра.

— Га… Гарри, — прошептала она, дёрнув головой и переместив испуганный взгляд на него. — Гарри?..

Застывшая кровь в жилах стала разгоняться с невероятной скоростью по телу, приливая к щекам, к ушам, даже кончики пальцев покалывало. Он переводил взгляд с Тома на Джинни, кусая губы и пытаясь сообразить, как это всё объяснить и что вообще делать.

Именно она — та, что знакома с внешностью Риддла, встретила его, разгуливающим на правах хозяина — если судить по ленивой раслабленности и полурасстёгнутой рубашке, точно он только что встал с кровати — по дому Гарри. Как он вообще вышел? И где, чёрт возьми, Димбл?!

— По всей видимости, Гарри сейчас не в состоянии прояснить ситуацию, — высокомерно заявил Том, не сводя взгляда с Джинни. Странного, колючего, никогда не виденного ранее, взгляда.

— Гарри?! — писк оторвал его от созерцания невозмутимого выражения лица Риддла.

— Почему ты… спустился? — Голос не подчинялся, и Гарри нервно откашлялся. — Где Димбл? Димбл! — позвал он, но эльф не отозвался.

Риддл раздражённо цокнул языком, но взгляда от Джинни не отвёл. Не нравилось Гарри это выражение неподвижных как у змеи глаз. Не нравилась и лёгкая улыбка, что тронула губы, когда тот заговорил:

— Полагаю, ты со мной знакома по дневнику. Не имел возможности спросить, тебе понравилось? Вопрос скорее риторический.

Он задохнулся, а Джинни, ошалело переводя взгляд с него на Риддла, начала заикаться:

— Гарри… Гарри, что всё это значит? Что… он… — она сжала губы и судорожно втянула воздух через нос, а после приложила ладони к щекам и потёрла глаза, точно в попытке проснуться. — Кошмар… Это, наверное, кошмар! Как давно их не было… Почему сейчас?

Вопросы были созвучны. Почему всё так обернулось? Чем он насолил судьбе, раз та, как только они установили что-то вроде перемирия, наладили контакт, подсунула худший кошмар из возможных?

— Гарри, — Риддл подошёл совсем близко, будто хотел развеять все сомнения, — я голоден, — прозвучало это настолько двусмысленно, что он вновь похолодел, а потом стало жарко, и, булькнув что-то непонятно, Гарри уставился на Джинни, но та словно в трансе глядела на Тома и, кажется, не воспринимала всерьёз ни одного из сказанных им слов. — Второй эльф отказался сотрудничать, — придирчиво заметил Риддл и, вскользь проведя ладонью по его спине, положил её на столешницу. Следом за прикосновением по телу Гарри пробежала предательская дрожь.

Он сглотнул, загнанно дыша.

— Кричер, — сипло позвал Гарри. Эльф материализовался и застыл, недовольно щурясь. — Пожалуйста… — он запнулся, не зная, каким образом выразить просьбу.

«Накорми мистера Риддла? Или… дай поесть Волдеморту?» — запустив пальцы в волосы, Гарри взъерошил их и слегка мотнул головой.

— Эльф, кофе и что-нибудь съестное, — безразлично бросил Риддл, разрешив дилемму.

Кричер заворчал, перемещаясь по кухне, и тут же раздался сдавленный возглас. Джинни вышла из транса и, вытянув руку, указывала пальцем на Тома в неверии и страхе. Бледное лицо казалось землистым, даже болезненным, и Гарри не мог не обеспокоиться её душевным состоянием.

— Волдеморт, — прошептала она, соскальзывая с табуретки, — жив…

— Где?! — в притворном удивлении воскликнул Том, притягивая чашку кофе.

— Волдеморт жив, — вновь повторила Джинни и схватила Гарри за рукав. — Ты… Ты его видишь?

За спиной послышался тяжёлый вздох, и он был уверен, что Риддл закатил глаза.

— Конечно он меня видит, — насмешливо ответил Том за него. — И уже давно. Да, Гарри?

Опять эта подчёркнутая двусмысленность ставила в неловкое положение, и он недовольно прошипел:

— Да помолчи ты! — И хотел уже обратиться к Кричеру, чтобы тот перенёс того вместе с завтраком в спальню, но эльф испарился, оставив тарелку на столе, и не отзывался. Что за бойкот они устроили сегодня?!

— Кстати, вспомнилось кое-что. Ты знал, что юная Уизли оставляла на стенах нелепые закорючки… — начал Том, но Джинни резко подскочила и замотала головой.

— Нет!

— …самостоятельно, — заключил Риддл, сделав глоток и поморщившись.

— Что?

— Гарри… — он услышал в голосе надрывные нотки. — Почему ты разговариваешь с ним так, словно… — Джинни сглотнула, нервно дёргая его за руку.

— Так, о чём это я? — задумчиво протянул Том, проигнорировав её слова. — Не думал же ты, что я буду заставлять малявку бегать с кровью на руках по коридорам Хогвартса и оставлять послания вроде: «Трепещите, враги наследника»?

— В твоём стиле, — отвлечённо пробормотал Гарри, не до конца осознавая, что тот имел в виду и какая вообще разница.

— Я была под воздействием! — резко возразила она. — Прошу, объясни мне, что всё это значит?!

Раздался смех Риддла, и Джинни содрогнулась всем телом, словно от пощёчины.

— Юная Уизли имеет в виду, что я раскрыл её потенциал. Под моим покровительством, но по собственной воле, — несколько мрачно заключил он, а Гарри ощутил прикосновение сзади. Рука Тома легла ему на талию, что, слава Мерлину, было не видно спереди.

Что он творит?

— Риддл, — предостерёг он.

— Да что здесь происходит?! — взмахнула она руками и отступила на несколько шагов.

— Тебе стоит сказать, пока мы не утонули в море слёз и возмущения, — заметил Том, поглаживая его бок. Это прикосновение расползлось мурашками по коже.

— Волдеморт жив…

— Это я уже поняла! — резко перебила Джинни, сверкая глазами то ли из-за слёз, то ли из-за ярости. — Почему он здесь, почему… ест как ни в чём не бывало? Почему ты с ним разговариваешь, как будто вы…

— Живём вместе? — предложил Риддл, откусывая тост.

Она вспыхнула до корней волос и, скривив губы в отвращении, буквально выплюнула:

— Это он — твоя новая миссия?

— Да, — выдохнул Гарри, чувствуя, что здесь одними словами извинений не обойтись. — Я не сам, это профессор. Понимаешь, насколько всё серьёзно? Ты не можешь никому сказать, Джинни, никому, слышишь?

Она молчала. Глаза потухли — в них отражалось столько всего, что он не поспевал и не мог понять, как её успокоить и с какой стороны подойти. Гарри хотел положиться на её благоразумие, рассчитывал, что она поймёт всю важность ситуации, а главное — не сочтёт нужным донести эту информацию до Гермионы, например.

«…Это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного, что его знает вся школа», — вспомнилось ему весьма некстати.

Тем временем Джинни больше смотрела на Риддла, чем на него, и это слегка нервировало.

— Почему он не в Азкабане?

— Я не могу тебе ответить, это…

— Тайна, — вновь взвилась она и, расхаживая из стороны в сторону, с отчаянием спросила: — Как ты хочешь, чтобы я жила теперь? Знать и хранить молчание? Что мне с этим делать, Гарри?! Я даже поверить не могу! Мне кажется, что это всё сон… Я, наверное, ещё сплю, потому что это вопиюще, это неправильно, этого просто не может быть!

Гарри, как никто другой, понимал сложность хранения такой тайны, и всё же жил с этим, молчал, скрывал от самых близких, и если бы не случайность, продолжал бы держать в тайне.

— Прости меня, — еле слышно пробормотал Гарри.

— Я не могу этого принять, Гарри. Не могу просто сказать «всё хорошо», не могу закрыть глаза, делая вид, что ничего не случилось. Ты смотришь на меня с такой надеждой, — понизила она голос, — что разрываешь мне сердце. Нет, Гарри… Не так сразу, не сейчас, — отозвалась как-то потерянно Джинни, а затем вновь вперила взгляд в Риддла и замолчала.

— Можешь высказаться, — позволил Том, не оборачиваясь, и продолжил ковыряться в тарелке, катая из стороны в сторону малину, словно траектория движения ягоды интересовала его куда больше всего происходящего.

Гарри хотел остановить бессмысленную перепалку, встать и вывести её из столовой, чтобы поговорить с глазу на глаз, однако Джинни тихо, но твёрдо промолвила:

— Убийца.

— Как оригинально, как и Ваши настенные каракули, мисс Уизли, — безразлично отозвался Том.

— Это был Руквуд, — вмешался Гарри и тут же замолчал под её негодующим взглядом.

— Ты оправдываешь его… — в отчаяние зашептала она, взмахнув руками. — Почему тебе это поручили? Почему, Гарри? Почему ты не настоял на его заточении в Азкабане? Что ты творишь? Сколько всё это продолжается? — непрерывно сыпались вопросы.

— Успокойся, прошу тебя…

Гарри боялся. С каждым вопросом, с каждым резким словом он всё больше страшился, что Том может выйти из себя, как разошёлся вчера. Без магии вред был бы минимальным, безусловно, но он не хотел доводить до такого; не хотел пугать её ещё больше, давая понять, что опасность реальна.

— Живёте вместе, защищаешь его… — продолжала она не слушая. — Руквуд? Он всего лишь последствие, а причина — вот она, — Джинни вновь ткнула пальцем в спину Риддла. — Не существуй его, Фред был бы жив, многие были бы живы! Как ты можешь так спокойно сидеть рядом с этим… с этим?.. — она резко прикрыла глаза, тяжело дыша и сжимая кулаки.

— Да-а, — протянул Риддл с усмешкой, — не всем дано пролить горючие слёзы и обвинить во всём кого-то другого, тотчас заслужив прощение. На удивление самокритично.

Джинни остановилась и замолчала, прикусив губу. Ситуация выходила из-под контроля. Гарри чувствовал — Том злился, а чем больше он злился, тем сильнее впивались пальцы в ткань одежды и причиняли дискомфорт.

Положив ладонь на его руку, он бегло провёл вдоль вен, а Риддл, отпустив, наконец, его многострадальный бок, переплёл пальцы и сжал ладонь. Странный жест, авторитарный и одновременно успокаивающий, отчего Гарри дёрнулся, точно от удара током.

Резко выдернув ладонь, он слетел с табуретки и отошёл на несколько шагов, приближаясь к Джинни. Утешение необходимо ей, а не Риддлу. Впрочем, она была не из робкого десятка и отреагировала даже лучше, чем он мог себе представить. А представлял Гарри глубокий обморок, последующую обвинительную речь и вновь обморок.

Он хотел приобнять её за плечи и увести, но резко остановился, всеми фибрами души — или же интуиции — ощущая убийственную ярость за спиной. Повернув голову, Гарри заметил, что Риддл, играя желваками и прищурив глаза, смотрит на протянутую руку. Но эта гримаса, подобно миражу, тут же растворилось в маске безразличия, когда тот перевёл взгляд на Гарри.