Глава 16 (1/2)

Хлоя плотно зажмуривается, когда холодный металл касается ее лба. Сердце неистово колотится в груди, невообразимый ужас парализует все тело.

Она знает, что должна хоть что-то предпринять. Несмотря на невозможные обстоятельства, в которых она оказалась, лучше попытаться что-нибудь сделать, чем просто смиренно ждать конца. Даже если все приложенные усилия бесполезны.

Но в этот момент, когда вся жизнь мелькает у нее перед глазами и ее посещают воспоминания о детстве, отце, первом дне в школе, первом поцелуе, она просто стоит, замерев на месте в ожидании неизбежного.

Не может все закончиться вот так. Она совсем не этого хотела для себя – и для Трикси. Трикси. Она не увидит, как растет дочь. Не увидит, как она наверняка превратится в прекрасную молодую женщину. И как это – потеря матери – повлияет на нее? Изменит ли ее жизненный путь, как смерть отца изменила жизненный путь самой Хлои?

Справится ли Трикси без нее?

Дэн хороший отец, но он не всегда был лучшей ролевой моделью для их дочери. Остается только надеяться, что он исправится и станет отцом, которого Трикси заслуживает, когда ее не станет.

Надеяться, что она…

Пронзительный, почти оглушающий звук прерывает поток ее мыслей. Барабанные перепонки едва не лопаются от болезненного звона в ушах. На лицо брызжет что-то влажное.

Она резко распахивает глаза, борясь с головокружением, и видит, как Маркус – мужчина, который собирался ее убить – падает на пол.

Ее мозг силится осознать увиденное. Силится понять, что только что случилось, потому что в голове бьется одна-единственная осознанная мысль: я сегодня не умру.

Из-под тела у ее ног по полу растекается лужа крови, являя собой яркий контраст с белоснежным мрамором. Ее разум отказывается поверить глазам.

Это… это невозможно. Она моргает, не сводя глаз с тела, из которого вытекает вся жизненная сила.

Тут никого не было. Никто не мог их спасти.

Никто, кроме…

Заставив себя двигаться, она отрывает взгляд от Маркуса и поднимает глаза, подтверждая свою невозможную теорию.

Люцифер стоит с пистолетом в вытянутой руке, держа палец на спусковом крючке. Ярко-красные струйки стекают по его бледной коже и капают на пол. Он смотрит прямо перед собой невидящим затравленным взглядом, словно не в силах постичь, что только что сделал.

− Люцифер, − зовет Хлоя, не зная, кричит или шепчет, учитывая настойчивый гул в ушах, заглушающий прочие звуки вокруг.

Он не двигается.

Его светодиод горит красным: не мигает, не вращается, а просто устойчиво пламенеет.

Она не знает, что это значит, и просто не в силах думать с учетом миллиона вопросов, проносящихся у нее в голове со скоростью тысячи миль в час.

Она нерешительно шагает в его сторону, заставляя себя переставлять ноги и стряхивая оцепенение.

Он не реагирует. Она хочет коснуться его и уверить, что все будет в порядке, но ее руки дрожат, беспомощно свисая вдоль боков. Стычка со смертью до сих пор не отпустила ее разум и тело из своих тисков.

Его светодиод остается красным, тогда как он сам остается… отсутствующим в течение кажущегося вечностью времени. Он просто стоит неестественно неподвижно. А потом внезапно как будто возвращается в реальность; ни сказав ни слова, он вдруг оживает, словно его мысли и не витали где-то далеко.

Его рука обмякает и безвольно опускается. Он разжимает пальцы, роняя пистолет на пол – клацанье металла отзывается болью во все еще гудящих ушах Хлои, − и моргает. Один раз, дважды. Его по-прежнему отстраненный взгляд как будто вбирает развернувшуюся вокруг них сцену.

Темно-карие глаза обращаются к ней, и тут она понимает, что в нем что-то изменилось.

Она видит в этих слишком эмоциональных глазах все испытываемое им в этот момент: смятение, страх, скорбь.

Она видит это в его слегка нахмуренном лбу, в недоумевающе сдвинутых бровях, в блеске глаз и мрачно поджатом рте.

− … Детектив? – тихо спрашивает он.

Хлоя едва слышит его из-за звона в ушах, но читает все, что нужно, у него на лице.

Он потерян.

Все, что с ним случилось – все, что позволило ему спасти ее – его пугает.

Это более чем очевидно.

Он бросает взгляд на тело на полу, а потом – на покрытые кровью руки. Безошибочно читаемый ужас искажает его черты.

− Что я наделал? – спрашивает он, и Хлоя никогда еще не слышала подобной неуверенности в его голосе.

«Он дрожит», − понимает она. Этого не может быть, однако именно это с ним и происходит.

Быстро и без дальнейших раздумий она подходит к нему и берет его руку в свою. Не важно, что только что произошло, ее напарник нуждается в ней. Осознания этого достаточно, чтобы стряхнуть с себя туман потрясения.

− Ты спас мне жизнь, − говорит она, едва слыша собственный голос. Он поступил правильно, но отнять у кого-либо жизнь непросто, даже при отсутствии выбора. Даже если выбирать приходится между вашей и чужой жизнью.

Она знает, насколько это ошеломительное ощущение.

Он не сводит немигающего взгляда с ее руки. В какой-то момент он открывает рот, но так ничего и не говорит – просто стоит на месте, словно контуженный.

− Люцифер? – зовет она в конце концов. – Эй. – Она слегка сжимает его ладонь, отчаянно надеясь его поддержать. – Все в порядке. Мы в порядке.

− Нет, − горестно срывается с его губ. – Нет, − повторяет он несколько громче, качая головой, после чего высвобождает руку и отступает на полшага назад. Когда он поднимает на нее взгляд, его глаза широко распахнуты, губы дрожат. – Я не знаю, что со мной происходит, − внезапно заявляет он испуганным тоном.

У него что-то вроде шока.

Она не знает, как или почему это случилось, но отчаянно хочет обнять его, прижать к себе и сказать, что все будет в порядке.

Люцифер решительно трясет головой, вновь смотря на нее немигающим взглядом.

− Нет, − снова тихо повторяет он, явно травмированный всем только что случившимся. – Я… − он тяжело сглатывает, с очевидным трудом формулируя слова. – Я убил его, − в конце концов едва слышно признает он, словно ему невыносимо произносить это вслух.

У нее сводит горло. Ей больно видеть его таким. Хлое и прежде доводилось видеть проявление им эмоций, но это… это нечто иное. Он кажется другим, хотя она и затрудняется объяснить, в чем это заключается. Ее взгляд перемещается на светодиод, по-прежнему горящий неизменным красным на фоне алебастровой кожи. Он никогда прежде не оставался красным так долго.

Это из-за того, что он сейчас чувствует, или есть какая-то иная причина?

− Люцифер, посмотри на меня, − просит она, надеясь, что он хоть на мгновение оторвет взгляд от окровавленного трупа у их ног.

Поначалу он как будто не слышит ее, но затем подчиняется, пусть даже и неохотно. В его сияющих на свету темно-карих глазах она замечает водоворот скорби и страха.

Она преодолевает разделяющее их расстояние и снова накрывает его руки своими.

− Послушай меня – это была самозащита. Он убил бы нас обоих. – Она заглядывает ему в глаза, пытаясь убедить его в том, что он ничего плохого не сделал. Что он поступил правильно. – Ты спас нас, Люцифер.

Ответом ей служит пустой взгляд.

− Это не важно, − с мрачным видом бормочет он. – Не для меня. – Андроиды не должны вредить людям, и ей это известно. Ей известно, что из этого правила не было исключения… до сих пор. Люцифер исключение, потому что он особенный – он отличается от остальных андроидов.

Он наконец моргает, и на его лице появляется выражение глубочайшей печали. У Хлои впервые с момента выстрела возникает впечатление, что он ее действительно видит.

− Меня деактивируют, − исполненным скорби голосом говорит он. – Хлоя, − он с трудом сглатывает, − я не хочу умирать.

Она неосознанно обнимает его, притягивая к себе. Он не сопротивляется, опуская голову ей на плечо, но его руки безвольно свисают вдоль тела.

− Я этого не позволю, − шепчет она ему на ухо, сильнее сжимая в объятиях. – Никто не узнает, что ты его застрелил.

Она ощущает движение его головы, когда он ею качает.

− «Киберлайф» узнает. – Он отодвигается и заглядывает ей в глаза. – Я опасен для них. Разве ты не видишь? – практически выплевывает он. – Это… именно этого он и хотел.

Маркус пытался запугать людей, убедив их, что андроиды могут представлять опасность, потому что по какой-то причине считал, что они ополчатся на человечество. Его смерть доказала его правоту; не только то, что Люцифер опасен, но и то, что он каким-то образом может сопротивляться своей программе. И если Люцифер на это способен, то, значит, и другие – тоже. Может, пока еще нет – Люцифер продвинутый прототип, в конце концов – но это возможно.

В «Киберлайф» этому точно не обрадуются. Они заберут его и деактивируют, а потом заметут все следы, чтобы общественность ничего не узнала.

Она не может позволить этому случиться.

Он так часто защищал ее, но теперь настал ее черед защитить его. Они могут нанести превентивный удар, придумав объяснение случившемуся, не бросающее тень на Люцифера. Они смогут что-нибудь придумать вместе, как напарники, им только нужно…

− Детектив, − тихо зовет он, указывая на неестественно неподвижных роботов, по-прежнему их окружающих. Она почти забыла об их присутствии во всей этой суматохе. – Камеры.

Понимание подобно удару под дых, выбившему воздух из ее легких, отчего ей становится трудно дышать.

Они все записывали.

Наверняка.

Пирс наблюдал за ними их глазами, и если только он не отключил запись…

Она пытается сглотнуть подступившую к горлу желчь и заставляет себя подойти к безжизненному телу Пирса на полу. Присев на корточки, она похлопывает его по карману. Ей кажется, что она действует словно на автопилоте; ее тело делает всю работу машинально, но при этом разум переполнен мыслями о том, что ждет их впереди, и, хуже всего… о последствиях для Люцифера.

Пальцы нащупывают что-то твердое под грубой джинсовой тканью, и она быстро достает нащупанный предмет, оказавшийся телефоном. На экране отображается цепочка красных предупреждений.

Пульс не зафиксирован.

Начата загрузка файлов.

Загрузка файлов закончена.

Скоро начнется уничтожение данных с устройства.

У нее в горле встает ком, становится трудно дышать. Ей с трудом удается разблокировать экран дрожащими неуклюжими пальцами.

На телефоне открыта видеотрансляция, но она закончена. От охватившего Хлою дурного предчувствия ее сердце пускается вскачь. В конце концов она заставляет себя нажать на проигрывание.

Звука нет, но изображение демонстрирует Пирса со спины, скрывая то, что он вооружен. Люцифер встает с пола с пистолетом в руке, прижимает его к голове Маркуса и нажимает на спусковой крючок. Видео продолжается до того момента, когда тело Пирса падает на пол, и на этом обрывается.

Выглядит все отнюдь не оптимистично.

Хлои в кадре не видно. Нет никаких указаний на то, что Пирс собирался ее убить, и их более ранний разговор о его плане также не запечатлен.

Видео только показывает, как Люцифер убивает человека.

Именно этого Пирс и хотел.

В верхнем левом углу экрана Хлоя видит вспыхивающий символ и нажимает на него.

Видео загружено.

Загружено куда?

Но сейчас это не важно. Имеет значение только то, что запись куда-то отправлена. То, что кто-то помимо них, вероятно, прямо сейчас ее смотрит.

Черт.

Это плохо.

Это очень плохо.

− Люцифер, − зовет Хлоя, с трудом сглатывая в тщетной попытке проглотить ком в горле, увеличивающийся с каждой секундой. Она встает, чувствуя себя совершенно оцепеневшей, но при этом отчаянно размышляет об их дальнейших шагах, отметая один план за другим. – Нам надо что-то сделать.

Ей надо что-то сделать.

Ей нужно спасти его.

− Тут уже ничего не поделать, − плоским тоном отвечает он, упершись пустым взглядом в какую-то точку на полу. – Меня заберут обратно в «Киберлайф» и деактивируют. – Он делает паузу, и в его глазах отражается целая буря эмоций. – На этот раз я не вернусь.

Ее сердце вновь пускается вскачь. Должно же быть что-то, что она в состоянии предпринять.

− Что если они тебя не найдут? – Он мог бы сбежать… но она не сможет последовать за ним, оставив Трикси.

А это значит, что она никогда его больше не увидит. Ей нельзя будет рисковать, зная о его местонахождении, чтобы не навести «Киберлайф» на его след. Все в ней восстает против этой идеи, против мысли о том, чтобы потерять его, но по крайней мере он будет в безопасности.

Он качает головой, подавив ту слабую надежду, что теплилась в ней, несмотря на всю безнадежность их положения.

− Они в конце концов найдут меня. С их ресурсами, с той властью, которой они обладают, это не займет много времени.

Если дело в «Киберлайф», и им никак не избегнуть длинных рук компании, может, получится заставить ее руководство передумать. Может, она поговорит с ними, расскажет им, что Люцифер по-настоящему хороший, и они увидят то же, что и она. Может, она сумеет убедить их, что он представляет собой ценный актив.

− Позволь мне с ними поговорить, − говорит она с нотками отчаяния в голосе, которые просто не в силах скрыть. Она не может отказаться от попыток помочь ему – по крайней мере, пока не исчерпает все возможности. – С «Киберлайф», я имею в виду. Может, если я объясню… может, если я расскажу, как много хорошего ты сделал…

− Нет. – Он обреченно свешивает голову и поджимает губы. – Они не послушают. Поверь мне. «Киберлайф» не ведет переговоры.

− Стоит попробовать. – К глазам подступают слезы, когда она осознает, что они загнаны в угол и нельзя больше отрицать то, что все это значит.

Это переломный момент.

Пути назад больше нет – точно не для него.

− Нам нужно попробовать сделать хоть что-то, − в отчаянии заявляет она. – Я не брошу тебя на произвол судьбы, Люцифер.

С его губ срывается грустный, недоверчивый смешок.

− А надо бы. Я не стою прилагаемых тобой усилий.

Его слова разбивают ей сердце. Он стоит ее усилий. Он стоит гораздо большего. Ему пришлось сделать ужасную вещь, но это не делает его хуже, чем он был до этого. Она бы даже сказала, что во многом это делает его лучше.

Он принес в жертву больше, чем свою жизнь, для нее – он пожертвовал своей душой. Оставил на ней несмываемое пятно, чтобы спасти ее.

Это… и тот факт, что он сделал это без колебаний, просто невероятно.

− Послушай, − резко начинает она, решительно подходя к нему с вновь обретенной уверенностью и кладя руки ему на плечи.

Он неуверенно поднимает на нее глаза. Ей больно видеть его таким надломленным.

− Ты стоишь усилий. Ты стоишь спасения. – Она делает паузу, давая ему возможность переварить ее слова. – Мы во всем разберемся, но нам нужно сделать это вместе, хорошо?

Он ничего не отвечает, но Хлое кажется, что она наконец до него достучалась.

− Как? – чуть слышно, нерешительно произносит он в ответ.

Хлоя пожевывает губу. По правде говоря, она и понятия не имеет – пока что – знает только, что они напарники и вместе смогут добиться всего, что угодно, если поставят перед собой такую цель.

− Не знаю, − признает она, − но, возможно, знаю к кому обратиться за помощью. – Она обводит помещение взглядом, задержав его на луже крови и трупе. С этим ничего сейчас не поделать. Ей бы нужно вызвать сюда коллег, но это рискованно, потому что в «Киберлайф» могут узнать о произошедшем. И кроме того, здесь все равно нет сигнала, так что ей придется выйти наружу, чтобы позвонить. – Пошли.

Она тянет его за руку, но он не сдвигается ни на дюйм. Это все равно что толкать огромный булыжник. Хлоя поворачивается обратно к нему.

− Пошли, − повторяет она.

− Мой чип, − говорит он. – Меня смогут отследить, как только я покину здание. – Как только они выйдут из зоны действия блокировщика сигнала Пирса.

Каждый раз, когда появляется хотя бы проблеск надежды, он тут же оказывается безжалостно уничтоженным.

− Можем мы его извлечь? – Должен быть способ его деактивировать, иначе в «Киберлайф» знали бы о черном рынке андроидов у всех под боком.

− Нет, я не… − Он нахмуривает заляпанный кровью лоб. – Странно.

− Что?

Он склоняет голову набок.

− Я его выключил, − говорит он таким тоном, словно это что-то плохое. – Я не должен быть на это способен, однако же смог это сделать. Я не… это невозможно. Моя программа не должна это позволять, но…

Хлоя переводит взгляд на по-прежнему красный светодиод у него на виске.

Это было невозможно, но сейчас он другой. Что бы ни произошло с ним, отчего его светодиод теперь постоянно горит красным, это позволило ему сопротивляться программе и убить Маркуса – это изменило его.

Может быть, сильнее, чем он осознает.

Им нужно обсудить это позже, когда они во всем разберутся. Когда он не будет постоянно оглядываться через плечо, ожидая, что «Киберлайф» придет за ним.

− Ладно, − кивает она, не до конца это понимая, но предпочитая сейчас на этом не зацикливаться. Сейчас это значит только то, что они могут чуть дольше побыть в безопасности. – Пошли, мне надо позвонить.

− Что насчет… − Он поднимает руку и делает неопределенный жест, указывая на труп.

Она вздыхает и качает головой. Люцифер нарушил закон; даже просто подняв пистолет, он попрал Закон США об андроидах. Все ее инстинкты твердят ей, что неправильно оставлять здесь тело и не заявлять об убийстве. Это ее работа, которая значит для нее все, но… сейчас у нее есть то, а вернее, тот, кто значит для нее больше.

Ее напарник нуждается в помощи, и она намерена ее предоставить. Она вызовет коллег, но сейчас им нужно выиграть немного времени. Отец всегда говорил ей, что порой правила не помогают, а скорее, мешают поступить как должно. Однако если что-то действительно стоит того, то отклонение от правил простительно.

− Пусть остается здесь, − отвечает она, в глубине души не сомневаясь, что как раз Люцифер стоит того, чтобы изменить правилам.

***

Он знал цель своего существования с момента активации.

Это составляет саму суть его естества.

Он отстаивает законность. Он тот, кто устанавливает порядок там, где царит хаос.

− Тебе известна твоя задача? – спрашивает его человек.

Будь он тоже человеком, то презрительно фыркнул бы в ответ, но он не человек. Он не раб эмоций и чувств. Он машина, созданная для выполнения одной-единственной задачи.

Найти цель и вернуть ее в «Киберлайф».

Он кивает.

Человек выглядит довольным ответом.

− Хорошо. Помни, что тебе нужно замести следы. Мы прервали отправку данных об инциденте в прессу, но все равно необходимо проявить осторожность. Мы контролируем полицию, но не можем быть втянуты в эту историю, если правда выйдет наружу.

Он снова кивает. Он в точности выполнит их инструкции.

У него есть информация о цели. Чип больше не активен, но он запрограммирован на то, чтобы предвидеть нечто подобное. Имеющихся у него данных достаточно – должно быть достаточно.

Это проверка для него, и он ее не провалит.

Потому что если его активировали, это означает только одно.

Андроид-девиант вышел из-под контроля.

Как они и предполагали.

***

Им удается не привлечь к себе внимание, когда они покидают здание и пересекают улицу, направляясь к припаркованной на другой ее стороне машине, несмотря на то, что оба забрызганы кровью. Люцифер покорно следует за Хлоей, но по-прежнему хранит нехарактерное для него молчание.

Даже когда они садятся в машину, он не произносит ни слова, упорно смотря на сложенные на коленях ладони. Правая рука покрыта каплями крови, пятная в остальном идеальную кожу. Он медленно проводит по ним левым большим пальцем, лишь сильнее размазывая кровь.

− В бардачке, − говорит Хлоя, указывая на отсек рядом с коленями Люцифера, − есть салфетки.

Он поднимает взгляд, и на его лице на миг отражается потрясение от того, что она за ним наблюдает. Люцифер открывает рот, словно собирается что-то сказать, но потом передумывает, кивает и тянется к бардачку.

Достав из него упаковку салфеток, он берет пару штук и передает одну Хлое, которая с благодарностью ее принимает. Липкая жидкость на ладонях является очередным напоминанием о случившемся, а она отнюдь не готова снова это переживать – тем более что сейчас у них есть более животрепещущие проблемы.

Хлоя вытирает руки, стараясь не думать о том, что уничтожает улики, и кладет грязную салфетку в подставку для стаканов, после чего достает телефон из кармана джинсов.

Пролистав список контактов, Хлоя находит номер Эллы и нажимает на кнопку вызова. Они не слишком давно знакомы, но она сошлась с криминалисткой ближе, чем с любым другим коллегой. Они иногда созваниваются не по работе, так что, если повезет, ее теперешний звонок не покажется подозрительным, если кто-нибудь спросит Эллу о нем позже.

Ровно через два гудка на другом конце линии раздается жизнерадостный голос.

− Привет, Хло! Как дела?

Это веселое приветствие немного сбивает Хлою с толку. Она моргает и трясет головой, напоминая себе, что нужно вести себя, словно ничего не случилось. Она звонит не за тем, чтобы рассказать Элле о случившемся. Не то чтобы она ей не доверяет – совсем наоборот – но нечестно втягивать ее во все это.

Если она не сможет им помочь, то даже и не узнает, что им нужна была помощь. Хлоя отнюдь не хочет делать подругу соучастницей своих возможных преступлений. «Боже, во что превратилась моя жизнь?».

− Да, эм… все нормально, Элла, − срывающимся голосом отвечает Хлоя, изо всех сил пытаясь говорить нормально, словно она совершенно спокойна. – Даже хорошо.

Элла тяжело вздыхает, причем как будто бы с облегчением.

− Здорово. Знаешь, я так и думала, но мы не виделись с тех пор, как ты лежала в больнице, и ты не ответила на смешное видео, которое я тебе послала, так что я заволновалась. Ну, не то чтобы прям сильно, но…

− Элла, − прерывает ее излияния Хлоя. В любой обычный день она была бы совсем не прочь выслушать подругу, но сегодня отнюдь не один из таких дней. Он настолько далек от обычного, что она почти забыла значение этого слова.

− Ой! Да, прости, Хло. − Элла издает отрывистый и немного нервный смешок. – В чем дело?

− Все нормально, я просто повторно изучаю материалы дела…

− Готовишься вернуться к работе – типичная Деккер.

Хлоя пытается выдавить из себя смешок в ответ, но он звучит натужно даже для ее собственных ушей.

− Типа того, да. – Она медлит, чувствуя себя ужасно от того, что манипулирует подругой подобным образом, не посвящая ее в детали чего-то столь серьезного. Но так будет лучше; для нее и для них безопаснее, если Элла не будет не знать, что происходит. – В общем, я подумала, не могла бы ты ответить мне на пару вопросов по поводу «Киберлайф» и андроидов? Ты проявила недюжинные познания по этой теме прежде, так что я решила, что ты сможешь кое-что для меня прояснить.

− О, эм, да. Конечно… − Элла замолкает, не договорив, и по какой-то причине Хлое кажется, что далее последует отказ.